На границе двух миров

Мэл ненавидела Аурадон и всё, что было с ним связано. Она ненавидела слащавых принцев и смазливых принцесс, бантики, рюшечки и побрякушечки, красивые светлые замки, банально радостный аурадонский гимн и многое другое. На то, чтобы перечислить всё, что ненавидела Мэл, ушла бы вечность. Поэтому скажем проще. Мэл ненавидела весь Аурадон. Но больше всего на свете дочь Малефисенты презирала Рождество. Этот дурацкий светлый праздник, в который люди собираются дружными семьями, поют дурацкие песни, ставят какие-то непонятные украшенные деревья, готовят много вкусной еды, поздравляют друг друга и говорят: «Этот год был хорош. Надеемся, следующий будет ещё лучше». На Острове не было ни тепла, ни света. Не было дружных семей, этих странных деревьев, а вся еда была подгнившая. Но самое главное — на Острове не было надежды. Это аурадонским детишкам говорят, что они смогут стать кем угодно, когда вырастут, что перед ними открыты все дороги и светлое будущее. На Острове же нет возможностей, нет светлого будущего, нет выбора. Все становятся разбойниками, ворами и убийцами. Или же, ещё хуже, просто-напросто спиваются. Так какой тогда смысл Рождества на Острове? Ведь посыл праздника в надежде, в том, что ночь обязательно заканчивается рассветом, что всё плохое однажды сдаётся под натиском и уступает дорогу хорошему, что люди сами творцы своей судьбы. Существование Мэл было постоянными сумерками. Где-то на грани между жизнью и смертью. Расплывчато… Жизнь дочери Малефисенты не имела смысла, не имела надежды, не имела света. Так продолжалось ровно до тех пор, пока Мэл не изменилась навсегда. Девушка нашла друзей. Сорванца Джея, который только и делал, что воровал. Умника Карлоса, который постоянно что-то мастерил. В сумрачном мире дочери Малефисенты появилось место улыбкам, смеху и забавным выдумкам. Мэл столкнулась с Гарри — невыносимым пиратом, который вечно у неё что-то воровал. Выяснилось, что таким образом он пытался привлечь её внимание. Они стали работать вместе. Придумывать и осуществлять всякие проделки при пособничестве ловкого Джея и изобретательного Карлоса, воровать, совершать налёты и сбегать с мест преступления. Им было не очень много лет, но они были ловкой командой. Джей и Гарри, так же, как и Мэл, ненавидели Рождество. Они считали эту ночь лишь поводом для наиболее изощрённых проказ. Карлос попросту не замечал праздника, так как у парня никогда не было даже подобия семьи, и он считал празднование посреди зимы пустой тратой времени. Ведь сколько всего можно успеть смастерить за целую ночь! Ничто не мешало Мэл продолжать ненавидеть и презирать Рождество — этот дурацкий праздник для наивных аурадонских детишек. Но потом в жизни дочери Малефисенты появился ещё один человек — Иви, дочь Злой Королевы. Сначала они не поладили. Мэл невзлюбила синеволосую кокетку и старалась всячески ей напакостить. Но потом, после одного невероятного происшествия, всё изменилось. С тех пор дочь Малефисенты и дочь Злой Королевы стали неразлучны. И всё бы ничего, но у Мэл появилась маленькая проблема. Иви обожала Рождество! Дочь Малефисенты случайно узнала об этом лишь через несколько лет после начала их дружбы. Иви кружилась по Логову, в недавно сшитом ею платье, в котором почему-то было слишком много красных и зелёных элементов. И не то, чтобы платье не шло девушке, но у Мэл уже в глазах начинало рябить. — Эм… Иви? — неуверенно позвала дочь Малефисенты. — Да? — радостно отозвалась та. — Что на тебе надето? Иви замерла и недоумённо посмотрела на подругу. — Ну… как бы… платье… — синевласка огорчённо посмотрела в разбитое зеркало, — А что, разве не похоже? Мэл усмехнулась: — На платье то похоже. Но что за странное сочетание цветов? Ты же вроде больше по синему? — Так ведь Рождество! — обрадованно вскричала Иви. Её лицо вновь украсила детская и немного наивная улыбка, которую теперь было позволено видеть лишь Мэл и изредка — Джею и Карлосу. Дочь Малефисенты замерла в неверии и уставилась на Иви. — Только не говори мне, что ты любишь Рождество… Дочь Злой Королевы удивлённо подняла глаза на подругу. — А есть повод его не любить? — Ты должно быть шутишь! — Мэл отложила альбом и карандаш и выпрямилась на продавленном кресле, — Никто на Острове не любит Рождество! — А я люблю, — упрямо произнесла Иви, опустив глаза и стряхивая несуществующую пыль с платья. Мэл впервые за всю жизнь не находила слов. Она просто потрясённо замерла. Ей и в голову не могло прийти, что дочь Злой Королевы любит этот дурацкий праздник! Конечно, подруга всегда была немного наивна и чересчур добра, но не настолько же… — Ну чего ты на меня уставилась, как будто я жабу проглотила?! — не выдержала Иви, — Мне что, запрещено любить праздники?! — Иви, пойми, — от потрясения Мэл даже стала вежливой, — Рождество — это аурадонский праздник для аурадонских детей. Для нас же это всего лишь пустые надежды. — Ты не права, — нахмурилась синевласка, — Надежде есть место и на Острове. — Нет, — покачала головой Мэл, — Не для нас. — Да с чего ты это взяла?! — вскипела обычно спокойная и доброжелательная Иви, — То, что ты не веришь в лучшее, не значит, что оно не случится! Пойми, Мэл, в жизни всегда есть место чуду. Как и празднику! Конечно, здесь не Аурадон, но ведь и не обязательно, чтобы была еда, праздничное дерево и подарки! Главное, чтобы было настроение, — Иви вдохновлённо закружилась по комнате, — Доброжелательность. Ощущение чуда. Радость. Надежда. Вера в лучшее. Она есть всегда! Когда ничего больше нет, остаётся лишь вера, которая заставляет идти вперёд и не сдаваться! Рождество — символ всего этого! И я действительно верю в Рождество! С каждым словом Иви брови Мэл поднимались всё выше и выше. В отличие от романтически настроенной подруги, дочь Малефисенты давно поняла, что им ничего не светит. Они так и проживут всю жизнь в этой дыре. И никакое Рождество не поможет… Конечно, вера Иви в лучшее прекрасна, как и сама девушка. Но… Однажды мечты кокетки разобьются о реальность. И пусть той, кто это сделает, станет Мэл, а не какой-нибудь проходимец с Острова, который поиграет с дочерью Злой Королевы и бросит её разбитую… — Иви… — осторожно начала дочь Малефисенты. — Да? — радостно обернулась та. В её глазах светилась надежда на то, что она смогла переубедить подругу, и внутри у Мэл защемило от того, что она собиралась сказать. Но это было необходимо сделать. Ради Иви. Мэл встала с продавленного кресла, подошла к синевласке и взяла её руки в свои. — Иви, я люблю тебя… — И я тебя! — мгновенно отозвалась девушка. — Я люблю эту энергию и энтузиазм, — заверила её Мэл и с сожалением продолжила, — Но ты должна понять. Мы живём на Острове. Это обитель воров, разбойников, убийц и безумцев. У нас нет семьи, чтобы отпраздновать Рождество: мы не нужны нашим родителям, — плечи Иви поникли: она знала, что это правда, — У нас нет нормальной еды, чтобы поставить её на праздничный стол. Нет красивых игрушек, которые надо вешать на странное дерево, которого у нас тоже нет. Мы не знаем приятных слуху красивых песен, которые поют аурадонцы. У нас нет звёзд, чтобы загадывать на них желания. — Да, но… — встрепенулась Иви, но Мэл её перебила. — Но самое главное… У нас нет никакой надежды на светлое будущее. Мы родились на этом гнилом Острове. На нём мы и умрём. Отсюда не сбежать, не вырваться. Мы никогда не попадём в тот светлый мир, который празднует Рождество. Поэтому и смысла в этом празднике для нас нет. Это лишь очередное разочарование, которых много в нашей жизни. Тебе пора понять это, Иви, потому что чем выше ты заберёшься в своих мечтах, тем больнее будет падать. По щекам синевласки текли слёзы. Мэл никогда не видела, чтобы Иви плакала. Но это было необходимо. — Иви… — дочь Малефисенты положила руку на плечо подруге и попыталась обнять, но та вырвалась. — Ты ничего не понимаешь! — дрожащим голосом закричала Иви, — Ты думаешь, я не вижу, где мы живём?! Ты думаешь, я не знаю, что нам светит?! Так вот я знаю! Но в отличие от тебя, — Иви ткнула в Мэл пальцем, — Я не готова с этим смириться! Я верю, что однажды всё изменится! Да, возможно, это глупо и наивно! Но что нам остаётся, кроме этой веры?! Серое безрадостное существование, вот что! Ты же не сетуешь, что холст пустой, ты рисуешь на нём картины! Так почему же ты говоришь, что на Острове нет красок, но не пытаешься это исправить?! Мэл поёжилась от того, что в словах подруги была доля истины. — Иви… — девушка снова протянула руку, но дочь Злой Королевы опять вырвалась. — Не трогай меня! — крикнула синевласка, — Мне не нужно твоё сочувствие! И, развернувшись, Иви выбежала из помещения. Послышался цокот каблучков по железной лестнице, и всё стихло. Мэл же так и замерла с протянутой рукой. Через несколько бесконечно долгих мгновений девушка в бессилии опустилась обратно в кресло и прошептала: — Что же я наделала… Через пару минут послышался грохот. Дочь Малефисенты с надеждой посмотрела на вход, но это были Джей и Карлос. — Мэл? — неуверенность в голосе Джея была чем-то «из ряда вон», — Мы только что видели Иви, убегающую отсюда в слезах… — А когда мы попытались её остановить и спросить, что случилось, — подхватил Карлос, — Она лишь свернула в сторону побережья. — Кто посмел её обидеть? — угрожающе оскалился Джей, — Только скажи, и я порву мерзавца на куски! — Тогда рви меня, — обречённо выдохнула Мэл. Парни замерли в недоумении. — Что произошло? — тихо поинтересовался Карлос, садясь перед подругой на корточки. Джей приземлился на подлокотник дивана, стоявшего неподалёку, и выжидающе посмотрел на Мэл. — Я сказала, что Рождество — праздник для наивных простачков, — сокрушённо покачала головой девушка, — Иными словами, но всё же… Карлос и Джей обеспокоенно переглянулись. — Ты сделала что? — ошарашенно переспросил сын Джафара. — Ты разве не знаешь, что Иви обожает Рождество? — добавил Карлос. Мэл вскинулась: — А вы что, знаете? — Ну… Да… — протянул Джей. — Это ведь очевидно, — пожал плечами Карлос. — Правда? — удивлению Мэл не было предела. Неужели она одна такая недогадливая? — Да, — ответил Джей, — Она всегда поёт, наряжается в этот день, всем вокруг улыбается. — Она даже желание на звезду загадывает, — подтвердил Карлос. — Но… Ведь у нас нет звёзд? — Ну, — лениво потянулся Джей, — Лодка с корабля Гарри может близко подойти к барьеру, у которого виднеются звёзды. — Иви всегда одалживает её в этот день, — кивнул Карлос, — Она даже взяла пару уроков гребли у Гарри. — Так Крюк в курсе?! — вскипела Мэл. Парни вновь обеспокоенно переглянулись. Карлос открыл было рот, чтобы что-то ответить, но понял, что лучше не злить дочь Малефисенты, в глазах которой загорелись злые огоньки. Ей нужно было спустить на кого-то свой гнев, а Гарри был просто великолепным объектом. Мэл злобно фыркнула, подскочила с кресла и, по пути надевая шпагу, выскочила из Логова. Карлос обеспокоенно посмотрел ей вслед: — Может догоним? Как бы она дел не наворотила… — Да ладно тебе, — Джей вновь лениво потянулся, — Это уже проблема пирата. А ты должен мне партейку!

***

Гарри спокойно сидел на палубе своего корабля и точил любимый крюк, как вдруг… — Гарри Джеймс Крюк! — на борту появилась растрёпанная и злющая как чёрт Мэл. — Чего тебе, Уголёчек? — лениво протянул пират, не отрываясь от своего занятия. — Какого чёрта ты не сказал мне, что Иви любит Рождество?! А вот это интересно… Крюк отложил оружие и точильный камень и внимательно посмотрел на дочь Малефисенты. — А ты разве не знала? Мэл сокрушённо всплеснула руками и опустилась на перевёрнутый ящик. — Все об этом знали, кроме меня! — И что произошло? — поинтересовался Гарри. — Я, кажется, разбила её мечты… Крюк внезапно захохотал. — Ты чего? — ощетинилась Мэл. — Ты… серьёзно… думаешь… что кто-то может… заставить Принцессу… в чём-то разувериться? — выдавил из себя Гарри сквозь смех. — Что? — не поняла Мэл. — Да она самый верующий человек, которого я когда-либо встречал! — возмутился Крюк, — Если уж она во что-то верит, то до последнего! — Но я наговорила ей много всего плохого… — неуверенно произнесла Мэл. — А вот это уже твои проблемы, — посерьёзнел Гарри, снова беря в руки крюк и точильный камень, — Тебе просить у неё прощения. Мэл нахмурилась, а затем вдруг ухмыльнулась и хитро посмотрела на пирата. — Гаааарри, — ласково протянула девушка. Крюк вздрогнул, а затем тяжело вздохнул, снова всё отложил и посмотрел на Мэл. — Ну, давай, — обречённо произнёс пират, — Удиви меня.

***

Иви уже несколько часов бродила по берегу. Слёзы давно высохли, но девушка не хотела показываться на люди в новом платье. Она изорвала его, пока бежала через лес. Солнце рядом с Аурадоном расцветило небо в яркие краски заката и, прощально полыхнув, исчезло. Иви подошла к дрейфующей у берега лодке и отвязала её от вбитого в землю колышка. Лодка всегда ждала её в этот день в этом месте. Всё-таки Крюк, каким бы противным пиратом он ни был, — человек слова. Девушка залезла в лодку, оттолкнулась веслом от берега и поплыла в сторону барьера. Руки мерно работали, а в голове было удивительно ясно. За последние несколько часов девушка успела многое передумать. Сначала она плакала, потом злилась на Мэл, убеждала себя, что права, затем признала, что отчасти права подруга, поняла, что они обе правы по-своему и решила, что нужно извиниться. Иви не обижалась на Мэл. Она никогда не могла на неё обижаться. Посмотрев на берег, девушка поняла, что отплыла достаточно далеко. Она подняла камешек со дна лодки и бросила его в сторону океана. Через пару метров он разбился о барьер. Дальше нельзя. Иви осушила вёсла, бросила небольшой якорь и с замиранием сердца легла на дно лодки, подложив под голову старый брезент. Над лодкой были звёзды. Тысячи ярких точек, горящих в вышине. Иви вспомнились слова, которые она недавно встретила в одной изорванной книжке: «Ночное небо так трагически красиво. Кладбище угасших звёзд». Это так. Многие звёзды, что горят на небе, наверняка уже мертвы. Но в такой день Иви не хотелось предаваться мрачным мыслям. В такие дни девушка мечтала. Раз в году она позволяла себе представить, что она действительно на свободе. Что она вырвалась с Острова. Иви смотрела на звёзды и представляла. Они с друзьями на крыше одного из аурадонских замков смотрят на звёздное небо. Справа лежит Мэл в объятьях Гарри, положив голову ему на плечо. Слева — Джей и Карлос, которые, как ни странно, даже не пихаются, а просто лежат недалеко друг от друга. Под головами у них что-то мягкое, а сами друзья накрыты тёплыми колючими пледами. Рядом стоит полупустой термос с какао и несколько чашек. Рядом с Иви сидит кто-то неизвестный, показывает пальцем на звёзды и своим бархатным голосом тихо говорит: «А это созвездие Большого Пса. Самая яркая его звезда — Сириус — также является ярчайшей звездой ночного неба». Затем этот некто замирает и смотрит на Иви, чтобы удостовериться, что она слушает, на что девушка лишь мягко улыбается. Незнакомец улыбается в ответ и, вновь отворачиваясь, продолжает свой рассказ, который все внимательно слушают, глядя в высоту звёздного неба… Исполнившись нежных чувств, Иви садится в лодке и смотрит на самую яркую звезду на ночном небе. Закрыв глаза, девушка загадывает желание, а затем доверяет его лёгкому ночному ветру. — Пожалуйста, пожалуйста… — шепчет она. Холодает. Звёзды вновь затягиваются островными тучами, но Иви всё равно. Она успела. Желание загадано. Пора возвращаться. Спустя сорок минут продрогшая Иви подошла к Логову, поднялась на последний этаж и замерла. Домой идти было нельзя. Мать опять будет ругаться и говорить, что поздние прогулки и сбитый режим способствуют появлению морщин. Да и дом девушки уже давно был в другом месте. В том месте, куда она сейчас боялась войти. Она боялась, что Мэл не станет её слушать и спровоцирует новую ссору. Тяжело вздохнув, Иви переборола себя и вошла внутрь. Темно. Возможно, все уже спят? — СЮРПРИЗ! Вспыхнул свет, и девушку оглушил дружный вопль. Привыкнув к освещению, Иви увидела Джея, Карлоса, Диззи, Гарри и Мэл. Все они замерли в ожидании её реакции. Иви прошла вглубь помещения и осмотрелась. На стенах висели обрывки разноцветной ткани в блёстках. — Замена мишуре, — сверкнула улыбкой Диззи. Наверняка у неё в кармане был клеевой пистолет… На небольшом кофейном столике с поломанной ножкой стояла лучшая еда, которую можно было раздобыть на Острове: всё было наименее подгнившее. — Праздничный стол, — улыбнулся Джей. По его гордой осанке было понятно, что большую часть еды он собственноручно стащил. Посередине комнаты в потрескавшемся цветочном горшке невероятных размеров стояло высокое засохшее дерево, украшенное всякой мелочью. — Наиболее похоже на эту… как её…ёль! — ухмыльнулся Гарри и отсалютовал крюком, — С трудом нашёл! — О! Секундочку! — засуетился Карлос. Подойдя к дереву, парень немного повозился, затем протянул от кадки провод до старой розетки, произнёс: «Раз, два, три, деревце, гори!» — и с видимой опаской подключил провод к сети. Иви напряжённо замерла в ожидании пожара, но вместо этого среди ветвей засохшего дерева загорелись, неравномерно мигая, десятки маленьких разноцветных лампочек. — Гирлянда! — с гордостью произнёс Карлос, глядя на своё детище, — С трудом починил… Иви медленно повернулась вокруг своей оси, в шоке оглядывая убранство. Конечно, всё было мрачным. По-островному. Но таким родным и домашним… Наконец девушка вновь повернулась к друзьям, застывшим в ожидании её реакции. Наиболее напряжённой выглядела Мэл. Она сжала руки в кулаки и нервно прикусила губу. Неожиданно для самой Иви, с её языка сорвался вопрос: — Кто это придумал? Все указали на Мэл. Мэл указала на Карлоса. С губ дочери Злой Королевы сорвался истеричный смешок. — Вы сделали всё это для меня? — Ну… Типа, — Карлос почесал затылок, — Не нравится? Но Иви в напряжённом молчании смотрела на Мэл. Дочь Малефисенты кивнула, глядя в пол. Синевласка подошла чуть ближе и тихо произнесла: — Но ты ведь не любишь Рождество. — Зато ты любишь, — так же тихо ответила Мэл, а затем вдруг посмотрела на подругу и отчаянно сказала, — Прости меня! Я была не права. Каждый во что-то верит и имеет на это полное право! — И во что же веришь ты? — поинтересовалась Иви. — В тебя, — быстро ответила Мэл, а затем прикусила губу и вновь уставилась в пол, сжимая и разжимая кулаки. Очевидно, это вырвалось непроизвольно. В комнате воцарилось молчание. Лишь тихо потрескивала гирлянда Карлоса, обещая в скором времени приказать долго жить. Иви почувствовала, как по её щекам второй раз за день катятся слёзы. Девушка сделала несколько быстрых, несвойственно широких для неё шагов и крепко обняла подругу. — Спасибо! — горячо прошептала Иви, — Спасибо! Мэл напряжённо замерла, но затем расслабилась и обняла подругу в ответ. Иви же тихо плакала, зарывшись в лиловые волосы. Немного успокоившись, дочь Злой Королевы отстранилась, ещё раз с благодарностью взглянула в зелёные глаза, которые тоже были подозрительно влажными, и повернулась к друзьям, которые всё это время тихо стояли в сторонке. — Спасибо всем вам! — горячо произнесла Иви, — Я и мечтать о таком не могла! — Да пустяки, — пожал плечами Джей, но было видно, что ему, как и всем, приятно. Диззи, взвизгнув, подбежала к Иви и обняла, не желая отцепляться. Гарри стал проверять остроту крюка в попытке скрыть смущение, а Карлос криво улыбнулся и произнёс: — А нам обнимашки не полагаются? Иви рассмеялась и протянула руки навстречу другу. Де Виль, всегда охотно отзывавшийся на ласку, подошёл и присоединился к её с Диззи объятьями. Джей тряхнул головой, сказал: «А чёрт с вами!» — и тоже обнял их. Мэл с улыбкой присоединилась, а матерящийся Гарри был втянут общими усилиями. Иви стояла в кругу из объятий и впервые с ясностью осознавала, что она дома. А это её семья. — Так! — хлопнул руками Джей, разбивая круг, — Довольно нежностей! Пора есть! Не зря же я целый день еду воровал… то есть добывал! — поспешил он исправиться. Все рассмеялись. Карлос с опаской глянул на гирлянду и сказал, отходя: — Знаете, лучше я её выключу. А то у нас и правда деревце загорится… Диззи побежала к столу, попутно поправляя украшения. Остались только Мэл, Гарри и Иви. — Ну что, Принцесса, — ухмыльнулся пират, — Не проворонила мою лодку? — Нет, — хмыкнула Иви, — Она в целости и сохранности! — Ну ладно… — протянул Гарри, — Смотри мне! — и, пригрозив крюком, удалился в сторону еды. — Ну как? — поинтересовалась Мэл, — Понравилось? — Ещё как! — заверила Иви, улыбаясь и вновь притягивая вяло сопротивляющуюся подругу в объятья. — А желание загадала? — спросила Мэл, глядя на Иви по-детски широко открытыми глазами. — Да, — уверенно ответила синевласка. — А какое? Тут послышался радостный вопль Гарри: — С Рождеством! Затем пират дёрнул за какую-то верёвочку, и на подруг высыпалось, по меньшей мере, ведро блёсток. Мэл закричала от неожиданности, а Иви лишь зажмурилась. Через секунду комната взорвалась смехом. Открыв глаза, дочь Злой Королевы и сама не смогла остаться серьёзной. Перед ней стояла взъерошенная Мэл, которая беспомощно подняла руки и была с ног до головы усыпана розовыми блёстками. Иви была уверена, что выглядит не лучше, но в тот момент, она сильно пожалела, что на Острове нет фотоаппаратов. Такой кадр и в рамку бы! — КРЮК! — раздался душераздирающе злобный вопль. Все замерли, но Гарри лишь ещё сильнее захохотал. Для него злая Мэл и так была похожа на котёнка, но сейчас она к тому же была взъерошена и усыпана блёстками. Крюк сполз по стене, держась за живот и захлёбываясь смехом. Но когда Мэл оказалась совсем рядом, у пирата всё же сработал инстинкт самосохранения, и он побежал. Блестящая дочь Малефисенты и хохочущий пират носились по комнате, Диззи радостно улюлюкала и хлопала в ладоши, а Джей подливал масла в огонь: — Блистательно выглядите, леди Мэл! О! Вы сегодня затмеваете звёзды! — и сын Джафара тоже начинал бежать, хохоча. Иви лишь со счастливой улыбкой наблюдала за ними. Как дети, честное слово! К ней подошёл улыбающийся Карлос и встал рядом. — Знаешь, — негромко произнёс парень, — А ведь это наша семья! Сумасшедшая, шумная, но семья. — Ещё какая! — улыбнувшись ответила другу Иви, а затем прокричала, — Покажи им, Мэл! — Беги, Джей! — присоединился Карлос. И они вместе расхохотались. Да. Это их семья. Большая, странная, сумасшедшая. Но дружная. Настоящая. А желание… Иви загадала, чтобы она и все её друзья выбрались с Острова на свободу. Чтобы Гарри наконец почувствовал солёный ветер на лице, Карлос нашёл своё место в науке, Джей направил неуёмную энергию в правильное русло, Диззи бы стала великим дизайнером, Мэл наконец поверила бы в сказку, а Иви… Она просто будет счастлива. Каждый год под Рождество дочь Злой Королевы загадывала одно и то же желание в надежде на то, что однажды оно сбудется. Смеющаяся девушка, стоявшая в Логове, ещё не знала, что звёзды наконец услышали её просьбу. Ветер доставил желание Иви адресату. Будущему королю Аурадона.