***
— Как там Леви? Хуммельс коварно улыбается, помешивая ложечкой кофе. — Хорошо все, влился в команду, от Мюллера не отлипает, а что? — Марко ломает зубочистку, бросая обломки на стол. Сволочь. Не прошло и месяца, а он уже нашел ему замену. Конечно, уехал, помахал ручкой, а теперь можно забыть верного Марко, который на него дышать боялся. — Если хочешь, позвони ему, он ответит, — советует Матс, подзывая официантку. — Нет, плевать ему, старых друзей на раз забывает!***
Матч с Баварией выходит валидольным, победу будут вырывать зубами. В подтрибунке Марко старается не смотреть на соперников, слишком тяжело станет, когда увидит друга в чужой форме. Сколько раз флаги мюнхенцев мозолили глаза, доводя до бешенства, а теперь он сам под них встал. Гимны и рукопожатия, все как в тумане, проскакивает мимо Левандовски, надеется, что поляк его не заметит, но в глубине души все равно понимает, что это дохлый номер. Перед стартовым свистком мандраж начинает отпускать, вот он видит Роберта напротив себя, буквально в паре метров. Долго напряженно смотрят друг на друга, вглядываясь, кажется, в самую душу. Ройс уверен: их переглядки уже все заметили, а завтра по интернету будут гулять статьи о том, как быстро закончилась дружба, как легко их сделали врагами. Марко неловко кривит губы в подобии улыбки, что Леви принимает за сигнал, сам ухмыляется, так привычно, так нагло, что Марко еле сдерживается, чтобы не вломить поляку по его идеальному носу, чтобы не смел так провокационно улыбаться.***
— Ну, что, какого это, быть с мюнхенцами? — Разговаривать в подтрибунке, прямо за углом от раздевалки, плохая идея: их может услышать кто угодно, начиная от сокомандников и заканчивая репортерами. — Чуть хуже, чем со шмелями, — Леви насмешливо щурит глаза, как большой кот на солнце. — Вот как, знатно тебе мозги промыли, всего полгода, и мы уже шмели, — зло шипит Марко, с силой вломив кулаком по стене, слева от поляка. — Тссс, я тебя не узнаю! Где мой милый Марко? — Левандовски всегда думал наперед и в этот раз пожалел, что не связал эмоциональному Ройсу руки. — Остался с тобой в Боруссии, — Марко подступает чуть ближе, заставляя Роберта упираться спиной в стену, кладет руки на плечи, мнет красно-синюю футболку в кулаке, пристально вглядывается в голубые глаза напротив. — Но меня же там больше нет, — слабо возражает Левандовски, надеясь, что Ройс не порвет футболку, а то много вопросов будет. — Вот именно, — Марко разжимает пальцы, отпуская баварскую футболку, отходит на шаг, отворачивается, пытаясь справиться с собой. — Марко, ну, что ты устроил? Переходи ко мне в Баварию, а? В чем проблема, я все решу, — Роберт всегда поразительно быстро наглел. — Ты сам заявил, что все кончено, это ты захотел все забыть, а я так не могу. Тем более, я не предатель, — тихо говорит Марко, кидая последний раз взгляд на Роберта. Подавляет в себе желание то ли в съездить кулаком по скуле, то ли поцеловать. Уходит, оставляя поляка в подтрибунке одного, для себя твердо решая, что начался новый отрезок жизни Без Роберта. А на следующий день наивные журналисты понаписали статей, украшая их громкими заголовками: «Левандовски и Ройс — дружба на век!»