Ненависть

Луна Лавгуд медленно идет по одному из мрачных коридоров Хогвартса. Эхо ее шагов гулко разносится по старинному замку и исчезает где-то вдалеке. Луне кажется, что из-за поворота вот-вот появится Миссис Норрис, или Филч, или Минерва Макгоногал с нравоучениями... Но коридор пуст. Портреты, висящие на стенах, покрыты пылью и паутиной. Луна будто слышит тихий шорох за рамами, но обитатели холстов не показываются ей на глаза. Хогвартс словно вымер. Она выходит в основной холл и проводит рукой по почерневшим факультетским часам, рукавом стирая с них запекшуюся кровь, похожую на ржавые разводы. Задержав взгляд на мутном стекле, Луна пытается сосредоточиться, но мысли путаются, словно клубок старых ниток, и ускользают, как вода сквозь пальцы. Она точно упускает из виду что-то очень важное. Луна обхватывает голову и с остервенением впивается ногтями в нежную кожу. Может, это мозгошмыги украли все воспоминания? Или она просто сходит с ума? Луна вздрагивает от звука тяжелой поступи, замирает и прислушивается. Гул приближающихся шагов очень нервирует, пугает и отдается болью в барабанных перепонках. Она не может двигаться, не может дышать. Она будто парализована медленным ядом, который панической волной распространяется по телу и устремляется прямо к сердцу. Резко выдохнув, Луна все же стряхивает с себя оцепенение и бросается к движущимся лестницам. И не замечает, как ноги сами приносят ее на Астрономическую башню. Тяжело дыша, Луна облокачивается на парапет и долго кашляет. Легкие горят, сердце колотится, как бешеное. Внутренней стороной ладони Луна вытирает со лба пот и поворачивается лицом к перилам. Она осматривается, находит глазами хижину Хагрида, расположенную на опушке перед Запретным Лесом, и наблюдает, как с неба падает пепел и, словно занавес, окутывает деревья и землю. Луна загипнотизирована открывшимся видом. Отрешенно вглядываясь в бескрайнюю даль, она словно погружена в глубокий транс. А в голове роятся странные воспоминания, которые она так тщательно от самой себя прятала. Образы всплывают в сознании, словно кадры старой киноленты. Вот Луна, упиваясь собственной ненавистью, липкой и безобразной, плачет в заброшенном женском туалете из-за мерзкой Панси Паркинсон, которая назвала ее уродиной и вылила на голову чернила. Вот она пытается отобрать сумку со школьными принадлежностями у слизеринцев, но те лишь ехидно смеются и вытряхивают все учебники и тетради на пол. Рон Уизли проходит мимо с Лавандой и Парвати, делая вид, что совершенно ничего не замечает. Когда Луна отчаянно зовет его, Рон даже не оглядывается. Воспоминания приводят Луну обратно на Астрономическую башню. Здесь она обычно прячется от жестокости сокурсников. Она любит сидеть на холодных перилах, ощущать дыхание свежего ветра и покалывание мороза на бледной коже. В этом месте она почти забывает о своем одиночестве... Луна почти успокаивается, когда чувствует болезненный толчок в бок, теряет равновесие и летит вниз. Теперь ее окружают лишь боль и тьма. Вздрогнув, Луна словно сбрасывает с себя страшную иллюзию и открывает глаза. Она видит кровь, одну кровь. Она повсюду. Луна вглядывается в темноту и замечает, что все пространство вокруг Хогвартса усеяно трупами. Выбежав на лестницу, Луна спешит вниз, на улицу, и там бессильно падает на колени, закрывая руками лицо от ужаса. Ее плечи дрожат от рыданий, а в жилах от увиденного стынет кровь. С трудом овладев собой, Луна поднимается с морозной земли, покрытой пеплом. И видит тело Драко Малфоя, распятое на дубовой двери замка. Его запястья прибиты к дереву длинными ржавыми гвоздями, а из глаз торчат осколки стекла. Струйка крови с губ Драко стекает прямо на белоснежный воротник рубашки и пачкает серебристо-зеленый школьный галстук. Луна не в силах долго смотреть на него: она отворачивается, но натыкается взглядом на Панси. Ее живот распорот, внутренности вывалились наружу, а на лице вырезана широкая улыбка. В стеклянно-мертвых глазах Паркинсон отражаются боль и серое небо. Рядом с ней лежит Гойл. В его шею загнан длинный кол. На лице синеет след от тяжелого ботинка. Чуть дальше — тело Рона Уизли с зашитыми губами и отрубленными по голень ногами. Луна зажимает рот ладонью, но из ее горла вырывается глухой хрип. Она опускается на пожухлую траву, обхватив руками колени, раскачивается из стороны в сторону, а по щекам струятся горячие слезы. Луна не знает, сколько времени прошло. Она чувствует легкое прикосновение к плечу и оглядывается. За ней стоит существо — невозможное, жуткое, смертельно опасное. На плечах его вместо головы — огромная металлическая конструкция, напоминающая пирамиду. С огромного тесака, зажатого в правом кулаке, струится еще невысохшая кровь. — Ты отомщена. Луна знает: справедливость может принимать разные обличья. Ее страх и боль со временем превратились в жгучую и беспощадную ненависть, а ненависть меняет мир. Тяжело вздохнув, Луна встает. Отряхивает одежду. Берет Пирамидоголового за руку. Она больше не чувствует себя одинокой. И ей больше не страшно.