Будь слабее.

Сокджин стоит перед рингом, когда-то это было его место, тут он видел смысл, тут он мог показать, насколько он силён и не бояться за последствия. « — Ринг есть ринг, — любил говорить его тренер без капли сочувствия после того, как кого-то увозили на скорой или же выводили с травмами» « — Обещай, что никогда не будешь драться всерьёз! — пронзительный взгляд отца, устремлённый на сына, и тот опускает виновато голову, бормоча себе под нос тихое "Обещаю" — но его отца это не устраивает, он ждёт других слов. Чуть наклоняется и заглядывает в глаза сына и тот всё понимает, неглупый ведь. "Я даю тебе своё слово" — произносит Сокджин и отец одобрительно улыбается, хлопая сына по плечу» Шатен обводит взглядом пустое помещение, на глаза наворачиваются слёзы и он клятвенно обещает самому себе, что больше никогда не приедет в это место. Воспоминания душат и комок в горле такой огромный, что кажется, будто он сейчас задохнётся, но нет, он держится, он не выпустит ни одной слезы. Молча удаляется, чуть прихрамывая, но кому какое дело до того, что с ним случилось?! Вызывает такси и едет домой. Проходит время, которое так нещадно обошлось с Кимом. Отец умер, для парня это было не трагедией, скорее это было сродни апокалипсису, концу света, на какое-то время парень будто сам умер, что-то внутри разбилось вдребезги, на миллиарды осколков и ему потребовалось время, чтобы собрать себя из осколков и снова чувствовать себя живым, с матерью они особо не в ладах. Он выглядит старше своих сверстников, наверное потому, что когда те заканчивали университеты, развлекались, веселились, он торчал на очередной работе, в конечном итоге только подорвал своё здоровье. Но он ни о чём не жалеет. Ведь если бы не это всё, то разве он познакомился бы с Чонгуком? Разве он зацепил бы его настолько? С Чонгуком они познакомились по сети, этот брюнет забрал всё внимание Джина почти сразу же. Они переписывались недолго, затем созвонились и однажды парня как током ударило, осознал, что влюбился. Чон Чонгук понял это немного раньше, только если для Джина это была влюблённость, то брюнет сразу понял, что это любовь, самая настоящая. Через какое-то время и до тугодума Кима это дошло. Осенило. Любовь. Та самая любовь, о которой пишут в книгах, снимают фильмы, та самая, доводящая до безумия любовь. Плевать Чонгуку, что Сокджин старше и живёт более чем за тысячу километров от него, плевать на колебания старшего, он для себя уже всё решил, а если старший и будет против чего-либо, что ж... Это его проблемы, потому что Чон Чонгук "своё" ни за что не упустит, а Джин принадлежит ему, пусть ещё и сам об этом не знает. События развиваются настолько быстро, что Сокджин не успевает за ними. Он уже и не помнит, как этому дьяволёнку удалось уговорить его приехать к нему. Первая встреча, стеснение зашкаливало. Первая ночь, Чонгук такой напористый и настолько сексуальный, что Ким сдался. Затем они и вовсе съехались. Только уже Чон приехал к Джину. Так и живут, старший днём ходит, ворчит, бурчит, то сдержанный и строгий, то ведёт себя как ребёнок, дурачится, а по ночам под Чонгуком тихо скулит, прося о большем, стонет и выгибается в сильных руках. Только вот одна проблема есть, Сокджин никак не хочет уступать Чонгуку. Бодается с ним почти во всём, всё он может, всё умеет, доведёт же, ей богу, доведёт младшего до бешенства. — Забудь о том, что ты всё можешь, просто побудь слабым, для меня, — шепчет в одну из ночей на ушко Джину младший, перебирая пальцами волосы, а второй рукой поглаживая бедро старшего. Только Ким его уже не слышит, аккуратно направляя руку Чона ближе к паху и поднимая просящие глаза к тёмным глазам, в которых тут же появляется хищник. Джин как мороженое, так быстро тает от жара, призывно приоткрывает губы и подаётся бёдрами вперёд, лишь бы Чон продолжал. Но нет, не так быстро, несмотря на то, что Ким старше, в их паре Чонгук руководит процессом. Сегодня Сокджин вновь ослушался и младший решил, что эту ночь он не будет сдерживать себя, а если старший вдруг решит посопротивляться... Хм, да плевать, да хоть подерутся, но Чон возьмёт своё и заставит хёна быть более послушным не только в постели. — Будь слабее, — с нажимом повторяет Чонгук, сначала зазывно нежно проводя рукой от изнывающего члена старшего до его груди, это вызывает разочарованный стон. — Будь слабее, — жаркий шёпот прежде, чем его рука поднимается выше, проскальзывая по кадыку, и сжимает горло. Глаза Джина в мгновение расширяются и он выдыхает хриплое : — Буду, только пожалуйста... — Пожалуйста что? — Чон ослабляет хватку, проводит кончиком языка по нижней губе парня и блядски ухмыляется, ощущая чувство вседозволенности, он ведь точно знает, что в такие моменты его хён почти всегда послушный и покладистый. — Трахни меня уже, прошу... — скулит нетерпеливый Джин и мягко пытается оторвать руку Чона от горла, но это уже невозможно. Обычно парень делает то, что нравится старшему, то, что ему хочется, но сегодня он сделает с ним всё, что захочет. — Не так быстро, малыш, — Чонгук встаёт с постели и скидывает с себя бельё, жестом указывая старшему на пол, тот понимает без слов, покорно сползает вниз, на колени, опускает руку к своему члену, чтобы хоть немного удовлетворить себя, но нет, он получает лёгкую пощёчину и укоризненный взгляд и в эту же секунду в его рот проникает горячий, крепкий и такой желанный член младшего. Вместо привычных медленных движений Сокджин получает грубые и быстрые толчки, лёгкую боль от того, что младший так крепко держит его за волосы, насаживая всё быстрее, абсолютно не считаясь с тем, что его разгорячённый член заходит слишком глубоко. Джин стонет с членом во рту и Чонгук чувствует эти вибрации, резким движением отклоняет его голову назад, проводит головкой по пухлым губам, давая хёну отдышаться, но при этом каждый раз одёргивая того за волосы, крепко сжатые в кулаке, если старший вдруг решает отвести от него взгляд. — Ты же будешь послушным? — лёгкий прищур тёмных глаз и покорное "да", которое срывает крышу брюнету окончательно. Сокджин уже решает встать, но Чон не позволяет, удерживая так же за волосы, просто ставит его на четвереньки и так быстро оказывается сзади, что он только и успевает выдохнуть: — Смазка, — как внутрь него врываются без какой-либо подготовки, резким рывком, до конца. Стон, всхлип, крик - всё это перемешалось в один звук. Каждый толчок внутри Сокджина отдавал саднящей болью, но чёрт, ему это через пару минут уже начало нравиться. Бешенные движения внутри старшего были настолько приятны, что брюнет запрокинул голову назад, отдаваясь порывам, как же ему хотелось вытрахать всю строптивость из старшего, чтобы он наконец понял, что Чонгук тоже не слаб, тоже сильный и вполне может позаботиться о них двоих. Мало Джина, чертовски мало Джина. Смена позы, глаза в глаза, страстные поцелуи перерастают в укусы, движения такие же грубые, но достаточно медленные, хоть и глубокие настолько, что дальше уже некуда. Пальцы Кима впиваются в спину младшего, как за самое дорогое, как за жизнь. Чон Чонгук добьётся своего, обязательно добьётся, он оставляет засос на нежной коже своего хёна и следом до боли кусает, почти вгрызается в это место одновременно, доводя себя до оргазма, накрывающего его с головой. В эту ночь он не позволил кончить Сокджину, а на утро, когда они проснулись и нужно было продолжать делать ремонт, старший схватил тяжёлый пакет, чтобы оттащить его в сторону, как за его спиной раздался властный голос Чона: — Будь слабее. — Но Джей-Кей! Я вообще-то хочу по...— начал было возмущаться Сокджин, надувая пухлые губы в обиде, но воспоминания о прошлой ночи заставили осечься на полуслове. А чтобы Сокджин не забывался, Чонгук надавил большим пальцем на бордовый кровоподтёк, когда обнимал его за шею. Он добился своего, он видел это по взгляду старшего. — Мой. Навсегда, сука, мой, — шепчет Чонгук куда-то в шею Джина и счастливо улыбается своей очередной маленькой победе.