***
Школьные будни. Время, которое все представляют, как в старой кинопленке. Время, когда эта самая кинопленка была отнюдь не самым старым, что придумало человечество. До появления сотовых телефонов еще около полвека, а стационарные с длинными закрученными проводами, растягивающимися по всему дому, и те имелись не у каждой семьи. Время, когда не была приемлема свобода слова, свобода выбора. Время, когда не особо поддерживались некоторые культуры (такие как феминизм), а за некоторые вообще могли посадить.
Но, молодежь, что тогда, что сейчас зачастую не придерживались каких-то рамок, чувствуя свою особую неприкосновенность. Конечно, так нельзя было сказать про всех, но везде есть выделяющиеся индивидуальности. Личностями их назвать язык не поворачивается.
В школах строгая школьная форма: у девочек — коричневые платья с белыми фартуками, у мальчиков — черные зауженные к низу брюки, пиджак и, самое главное, галстук в цвет платьев девочек. По максимуму элегантно. Но все ученики, как много-много копий, и узнать знакомого со спины практически невозможно. Но, несмотря на сложность сие деяния, Джек все равно увидел кучерявую угольно-черную макушку в конце коридора. Спроси́те кого угодно — все скажут, что
его тело не отличается от других буквально ничем, и в этой форме все действительно выглядят, как точные копии друг друга, но Джек Грейзер скажет вам иначе. Потому что видит иначе.
Смотрит иначе.
Ладошки, которые крепко сжимали стопку учебников, тут же вспотели, потому пришлось сильнее прижимать книги к груди, дабы случаем не выронить их на пол. Не дай бог,
он и его друзья станут свидетелями этого позора, так еще и половина школы вместе с тем.
«Просто спокойно пройди мимо», — одними губами проговорил сам себе мальчишка, нахмурившись, сгруппировавшись, что есть мочи.
Но, как говорится, если сильно волноваться, то все произойдет в точности так же, как ты боишься. Буквально за метр до компании, что Джек так опасается, в него врезалась какая-то девчонка, которая тут же скрылась из виду. Однако из виду не скрыться последствиям, что эта девочка за собой понесла. Книжки тут же разлетелись куда ни попадя, а на тут же раскрасневшегося мальчишку повернулись все те парни, которые давеча были глубоко увлечены беседой.
— Грейзер, научись уже управлять своими конечностями, — рявкнул один из них, тут же уверенно шагая на мальчика.
— Ладно тебе, Джей, оставь его, — вмешался
он, резко хватая Джейдена за запястье.
— Финн? — не ожидая от самого себя прошептал Джек, смотря прямиком в
его глаза.
Его взгляд был таким тяжелым и глубоким.
Он услышал, а потому слегка нахмурился, но тут же отвернулся, напрочь забывая о только что случившемся. Но только на первый взгляд.
Грейзер на долю секунды закрыл глаза от неловкости ситуации и только потом упал на колени, принимаясь собирать валяющиеся учебники, не забывая чуть ли не каждую секунду поднимать глаза на
него, будто бы ожидая мгновения, когда
он посмотрит в ответ. Но
он все продолжал смотреть прямо, улыбаясь чертовски пухлыми губами, на которые Джеку смотреть-то грех, куда уж там думать.
И вот мальчишка потянулся за последним учебником, переводя взгляд в пол, как в этот момент Финн едва заметно опустил глаза, поворачивая голову в его сторону, но так же быстро вернул на место, а Грейзер, закончив свое предыдущее действие, посмотрел на
него последний раз и ушел, не зная, что
он-таки посмотрел ему вслед.
И так каждый раз. На что большее надеяться, когда ты родился в пятидесятых? О такой симпатии не то что говорить, нельзя было даже думать, нельзя было даже допускать появление такой симпатии. Но она есть. И что теперь с этим поделать? Джек не может приказать своему сердцу не биться каждый раз при виде
него. Гребаный Финн Вулфард. Его темно-карие глаза завораживают. Завораживают буквально, когда неосознанно начинаешь искать контур зрачка. Джек не единожды ловил себя на этом, и как бы не пытался этого не делать — не получается. Его острые скулы, сплошь усыпанные веснушками, а ямочки на щеках при улыбке? Как не смотреть? Как не влюбиться? Как не влюбиться в его тонкие бледные пальцы, зажимающие сигарету? Как не влюбиться в алые губы, делающие то же самое? Как перестать любить того, кого нельзя любить? Кого не позволено любить? Столько вопросов и ни одного ответа.
Звонок с последнего урока. Джек, накинув на плечи длинное серое пальтишко, распахнул двери уже пустой школы, а в лицо тут же подул прохладный ветер. Мальчишка чуть поморщился, вспоминая каждый раз, когда Финн увязывался за ним до самого дома, выкуривая по пути по три, а иногда и по четыре сигареты.
Он рассказывал глупые истории, которые, на первый взгляд, были несвойственны такому статному парню, а потом сам же с них и смеялся. Тогда-то Джек и влюбился в его белоснежную улыбку. Давненько Вулфард уже не провожает Джека до дома. Точнее, уже целую зиму. На дворе март, а Грейзер все ждет, когда Финн окликнет его после уроков, прямо как раньше.
— Джек! — вдруг где-то отдаленно услышал Грейзер, но не придал значения, списав это на параноидальные бредни на фоне своей нездоровой влюбленности. — Дже-е-ек! — уже более уверенно услышал мальчишка, а потому повернулся, с колючим сердцебиением смотря вдаль, где увидел бегущую со всех ног свою неизлечимую болезнь.
Голову тут же сжало будто в тиски, а сердце екнуло так, что едва не перехватило дыхание. Безжизненные холодные губы распались, а в носу защекотало болью. И все это из-за одного произнесенного вслух имени.
Финн приблизился быстро, но это было настолько медленно, что душа рвалась наружу, рвалась навстречу. Хотелось побежать и обнять этого человека, со всех сил прижимая к себе.
Но для начала хотя бы просто коснуться.
— Я тебе раз десять кричал, ты что, оглох? — сначала его тон показался грубым, но затем Финн широко улыбнулся.
Улыбнулся той самой улыбкой, в которую Джек влюблен столько, сколько знаком с Вулфардом.
— П-привет, — кое-как выдавил из себя парнишка, до упора вдыхая в легкие аромат его одеколона. — Спасибо, что сегодня не дал Джейдену в очередной раз докопаться до меня.
— А, да, не за что, — Финн снова улыбнулся, а затем чуть нахмурился и опустил взгляд, снова поднял, снова посмотрел вниз, а затем похлопал по карманам, после доставая привычную пачку сигарет и новенькую хромированную зажигалку, которые были лютой редкостью на тот момент. Но у Вулфарда всегда все самое лучшее, как в принципе и
он сам.
Сигарета медленно затлела, а половину прекрасного бледного лица заполонил такой же бледный дым. Финн пару раз кашлянул, а затем снова посмотрел на Джека, который безучастно завороженно наблюдал за каждым его действием.
— Я последний раз курил в начале декабря, кажется, — Вулфард поморщился от уже непривычного вкуса сигарет.
— Зачем тогда носишь с собой пачку? — Грейзер указал на чужой карман.
— Пацанам раздаю, мне не жалко, — Финн вновь улыбнулся, а затем на секунд десять повисла тишина. — Что ли прогуляемся? — Вулфард так грустно посмотрел на мальчишку, который когда-то был его другом.
Джек был его другом, но только от школы до дома, потому что больше они и не общались, потому что больше было нельзя.
Грейзер так долго ждал этого, а когда это случилось — в голове сомнения, в коленях дрожь.
Но, несмотря на все преграды, он уже знает, что ответит.
— Да, — Джек улыбнулся, а затем развернулся и медленно пошел по тропинке в сторону своего дома.
Финн, с усилиями скрывая улыбку, увязался следом и, через мгновение догоняя, пошел рядом, практически касаясь его плеча своим.
Джек настолько отвык от запаха его дорогих сигарет, что какое-то время едва сдерживал кашель, изредка кидая взгляд на высокого парня, который жадно втягивал белый туман, которым затуманивал свои мысли, просто потому что так было проще, так было легче. Легче дышать рядом с ним.
— Рассказывай, что нового? — Вулфард мимолетно посмотрел на мальчишку и снова сделал глубокую затяжку.
Будто бы это могло помочь.
— Все по-старому, — Джек отчаянно улыбнулся, кинув взгляд на Финна. — Время идет, а у меня ничего не меняется.
— Совсем ничего? — Вулфард первый раз задержал глаза на мальчишке дольше, чем на секунду.
— Все, как в последний раз, когда ты меня провожал, — Грейзер поморщился. — К сожалению, — добавил мальчишка спустя пару мгновений.
После этих слов Финн вновь затянулся, при этом его темные густые брови сошлись к переносице, а Джек буквально видел, как ходуном ходит его неистово красивая рука, сплошь и рядом в выпирающих венах.
— А я вот после Рождества записался в баскетбольную команду, — Вулфард изо всех сил старался говорить непринужденно. — Это поможет с поступлением в колледж.
И вдруг Грейзер так резко и так отчаянно посмотрел на Финна. Губы распались, а глаза заблестели болью. Джек как-то запамятовал, что этот год для Вулфарда в школе последний. Эти три жалких месяца последние, когда он сможет смотреть на него исподтишка. Эти три месяца — все, что осталось. И большего никто им не позволит.
Мальчишка лупился на Финна довольно продолжительное время, а потом зажмурился и опустил глаза на асфальт, где им и место, когда рядом с ним.
— А, — этим звуком Джек продемонстрировал всю свою боль. — А… Куда ты будешь поступать? — едва-едва сдерживая слезы протараторил мальчишка.
— В Нью-Йоркский университет, — ответил Вулфард, тут же высасывая из Джека всю жизнь.
Финн продолжил свою речь, начиная говорить что-то про то, что его заставила мама, что он туда не хотел, пусть у него и хватает баллов для поступления уже сейчас, но Джек буквально не слышал всего этого, погрузившись в себя с головой. Нью-Йорк так далеко. Может быть у них бы был хоть малейший шанс пересечься где-нибудь на улицах города, поступи Вулфард в здешний университет. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, упасть на землю и разбивать в кровь и мясо кулаки об асфальт. Или просто обнять. Обнять хотя бы раз, хотя бы взять за руку, хоть что-нибудь, что помогло бы вынести эту разрывающую изнутри боль. Но снаружи Джек не изменился нисколько. В его груди произошел масштабный переворот, но виду он не подавал.
— Ты ведь в следующем году тоже будешь поступать, есть что-то на примете? — Финн задал вопрос в надежде разговорить Грейзера.
— Да, есть, — на автомате вырвалось у мальчишки, а затем он поджал губы, с силой сжимая в кулак ключи в кармане.
— Оу, — удивился Вулфард. — Я в десятом классе даже не знал какие университеты есть, — Финн посмеялся и замолчал, надеясь, что Джек сам скажет, куда хочет поступать, но в итоге он не сказал ни слова. — А куда?
— В Нью-Йоркский, — так же неосознанно выдал Грейзер, а Финн вылупился на него с таким удивлением, что едва не встал на месте.
Или все же встал. Вулфард остановился, заставляя замереть и Джека, который поднял на него глаза. И эти пять секунд они не сводили глаз друг с друга. Это был, кажется, самый долгий их взгляд. И Грейзер увидел в чужих глазах и радость, и непонимание, и недоверие. Это были все эмоции вперемешку.
— Правда? — прошептал Финн.
Не дождавшись ответа
он достал из кармана пачку сигарет, откровенно дрожащими пальчиками вынимая очередную сигарету и зажимая ее между губ. Руки так сильно дрожали, что Финн прикурил ее, кажется, раза с пятого.
А Джек смотрел на
него и не видел в этом чего-то необычного, просто потому что не дозволено было видеть. В голове крутились только мысли о том, что ему в жизни не хватит баллов для поступления в такой крутой колледж. Но он сказал то, что сказал, и не собирался забирать слова назад.
— Д-да, — таки ответил на вопрос Грейзер, а Финн тут же закашлялся, наклоняясь к земле. — Хей, ты чего? — Джек подошел ближе и чуть постучал по чужой спине.
— Нормально, нормально, — Вулфард кашлянул еще пару раз и выпрямился, продолжая свой путь. — Всё сигареты, уже отвык от них, — оправдался парень.
Вечно, когда Финн его провожает, они идут по каким-то дворам, где постоянно ни души. С одной стороны это хорошо, а с другой — еще труднее дышать.
— Зачем ты куришь? — Джек часто задавал Финну этот вопрос, но никогда не получал достойный ответ.
— Может быть спросишь у себя? — Вулфард посмотрел на мальчишку и сделал затяжку.
И так каждый раз. За почти четыре месяца, что они не общались, не поменялись универсальные ответы Финна на этот вопрос.
— Ты сказал, что не курил с декабря, — попытался разъяснить ситуацию Джек. — Тогда зачем закурил сейчас? — мальчишка посмотрел глазами полными надежды на парня, который уже выкинул окурок куда-то в сторону.
— Помнишь, когда я последний раз провожал тебя? — его голос был таким грубоватым, и
он выглядел настолько мужественно, что ноги цеплялись друг за дружку при виде
него. И Джек так боялся упасть, свалиться на землю без чувств прямо перед
ним.
— Нет, не помню, давно было, — намеренно соврал Грейзер, прокручивая в голове точную дату.
28.11.1968 г.
— А я помню, — Финн усмехнулся. — С тех пор я и не курил.
Джеку не понадобилось много времени, чтобы сопоставить факты.
«Ты куришь из-за меня?», — мысленно спросил мальчишка своего друга.
Но лишь мысленно.
А до дома пара метров. Один поворот, и они разойдутся. Ну же, Джек, скажи что-нибудь, попроси
его задержаться, пригласи к себе на чай с пирогом, который мама сделала сегодняшним утром, выскажи все, что чувствуешь, обними и наплюй на все эти правила. Можно, нельзя, да кого это волнует, когда настолько сильно хочется?
— Зависимость от сигарет это плохо, здоровье портится, не кури, — Грейзер пожал плечами и улыбнулся.
— Зависимость от сигарет? — Финн усмехнулся, а затем помотал головой. — Если бы дело было в сигаретах, —
он снова посмеялся, а затем посмотрел на дом за спиной Грейзера. — Ладно, что ли до завтра.
— Что ли до завтра, — повторил Джек и рассмеялся, и уже было начал поворачиваться. — А, да, спасибо, что проводил, — мальчишка улыбнулся, демонстрируя свои ямочки, а затем зашел во двор, закрывая за собой калитку, и тяжело выдохнул.
Он парализует.
Его присутствие понемногу убивает. Все мысли забиты только
им, иногда кажется, что сводит с ума.
Радости не было предела, но она нисколько не уступала грусти и боли, потому что эти почему-то возобновившиеся прогулки до дома за собой ничего боле не повлекут. Финн рядом, каждый день провожает. И эти тридцать минут каждый день Джек с трепетом ждет сразу после того, как заходит за калитку. Ведь только тогда можно смотреть на
него практически не опасаясь, что кто-нибудь заметит. Ведь только тогда Финн смотрит в ответ. В школе это явление настолько редкое, что буквально сходит на нет. И даже осознание того, что все это тщетно, что через месяц Финн уедет, не дает забыться. Разве возможно забыть? Как бы ты не старался забыть человека, который много значит в твоей жизни, у тебя ничего не получится.
И сколько бы Финн не провожал Джека, тот никогда не будет ждать
его намеренно, старшему все время приходится догонять его и кричать, чтобы тот обернулся, остановился, подождал.
Эта прогулка до дома ничем не отличалась от всех предыдущих. Бессмысленные разговоры, которые для обоих были наполнены смыслом, пустые взгляды, которые на самом деле были полны надежды и чувств. Но ни один не пытался раскрыть их, потому что нельзя, не позволяет общество, не позволяет время, в котором они живут. Несмотря на все ограничения, иногда так хочется находиться рядом подольше, а иногда сильнее, чем когда бы то ни было.
Такого не было ни разу за все время, что они «дружат», чтобы они гуляли наедине в день дольше, чем тридцать минут, но в такую отличную майскую погоду ужасно хотелось хотя бы постоять около дома Джека на пару минуточек дольше.
— Джек, подожди, — улыбнулся Финн, вдруг останавливаясь на пол пути.
Мальчишка послушно остановился, не сводя глаз с чужих, и терпеливо ждал продолжения.
— Ты не торопишься домой? — было видно, как Вулфард волновался и еле-еле сдерживался, чтобы не полезть в портфель за сигаретами.
— Нет, — довольно лаконично, в принципе, как и всегда ответил мальчишка.
— Не хочешь… — Финн замолчал и посмотрел по сторонам, будто что-то ища. — Не хочешь немного посидеть, подышать воздухом? — Вулфард указал на лавочки в маленьком дворике возле многоквартирного дома. — Се-сегодня просто такая хорошая погода, не хочется идти домой.
А у Джека мурашки побежали по спине от услышанных слов, которые как пламя охватили все тело.
— И правда, — Грейзер поджал губы, чтобы сдержать радостные вопли, и пропустил Финна первого пойти по направлению к лавочке.
Вулфард сел на середину скамейки, не оставляя Джеку выбора, потому ему пришлось сесть на край — не садиться же рядом.
— Я так давно не выходил гулять, — поделился мальчишка и поставил свой портфель на землю возле ног.
— Я часто гуляю, но не с теми людьми, с которыми хотел бы, — Финн кинул взгляд на Грейзера, а затем нахмурился и, чуть приподнявшись, подвинулся к нему практически вплотную, заставляя чужое сердце выскакивать из груди.
А Джек машинально дернулся, чтобы отсесть, но в последнее мгновение остановился, ведь так хотелось хотя бы случайно дотронуться до
него, до его рук, к которым ни разу не прикасался.
— Как идет подготовка к итоговым экзаменам? — поинтересовался Грейзер, не сводя глаз с чужих рук.
— Все отлично, — ответил Финн с какой-то грустинкой в голосе.
— Ты не рад?
— Я так не хочу уезжать отсюда, — Вулфард помотал головой, а затем откинулся на спинку лавочки и уставился в голубое небо без единого облачка.
— Почему? Твоя мама выбрала такой престижный колледж, тебе там будет круто, — Джек посмотрел на друга, одновременно с этим неосознанно сжимая до белых костяшек кулаки.
— Раз так, то ты тоже выбрал престижный колледж, — Финн поднял голову и в упор посмотрел на мальчишку.
Их лица были так близко. Джек впервые в жизни видел Вулфарда настолько близко. Какие-то полметра разделяли их. Ничтожно мало.
— Ты ведь говорил, что будешь поступать в Нью-Йорк, ты помнишь? — с надеждой выдал Финн и чуть нахмурился.
— Да, но… Но я не уверен, что смогу попасть туда, — Грейзер опустил голову, говоря так тихо, что едва слышал себя сам. Кажется, он только сейчас осознал все, что сказал тогда. Ему ни за что не поступить туда.
— Эй, — окликнул Финн, но Джек так и не поднял взгляд. — Джек, — вдруг
он поднял руку, и пальчики резко взяли мальчишку за подбородок, поднимая личико вверх. — Ты сможешь поступить туда, — будто бы предсказал Вулфард, а его глаза горели огнем. Три пальца все еще крепко держали чужой подбородок, а у Джека едва ли не темнело в глазах от того, что он ощущал чужое касание. Взгляд бешено метался по чужому лицу, а воздух в огромных количествах со свистом еле проталкивался к легким. — Ты сможешь поступить туда, — повторил Финн. — А иначе я не вынесу там эти гребаные четыре года, — уверенно выдал
он, и только после этого опустил руку на свое колено и отвел взгляд, зажмурившись.
— Я постараюсь, — Джек едва заметно улыбнулся, прекрасно понимая, что лишь дает ложную надежду. Ему никогда не набрать такое количество баллов.
Руки лежали на коленях и, казалось, если поднять их, то на брюках останется мокрый след от вспотевших ладоней. И в этот раз, видимо, Финн решил окончательно убить мальчишку. Они и так сидели достаточно близко, почти касаясь друг друга, как вдруг Вулфард раздвинул ноги, явно намеренно касаясь коленом чужого. Джек опустил взгляд, а сердце колотилось так, что чувствовал даже Финн. Нахлынуло то самое чувство в животе, когда очень волнуешься. Словно органы смещаются, и кто-то сжирает изнутри. Но это был не конец. Вулфард пошевелил пальцами, наверное, чтобы проверить, не отказали ли у него от волнения конечности, а затем чуть поднял руку и медленно и плавно опустил ее на чужую. Словами не описать насколько горячими и сухими были его ладони, особенно если брать в сравнении с ледяными, как у лягушки руками Грейзера, у которого после сего действа они похолодели в тысячу раз сильнее. В первое мгновение он боялся даже шелохнуться, но не сводил с них взгляда.
— Такие холодные, — Финн усмехнулся.
И после этих слов Джек слегка расслабился, давая старшему пропустить свои пальчики между его. Да, да, черт подери, они сцепили руки в замочек. И только сейчас Грейзер понял, что эти чувства отнюдь не односторонние. Он увидел в этом касании такую же столь трепетную любовь, что Финн боялся даже слегка сжать руку, чтобы четче почувствовать чужое тело.
Они дотронулись друг до друга впервые, и это было настолько прекрасно, что Джек в это мгновение даже не понимал, что может быть лучше. Он настолько любил, что даже если бы
они с Финном проводили вместе дни напролет, то он все равно бы скучал по нему, как только бы он уходил. Вы не представляете каково это. Не знаете, каково это — любить кого-то и ненавидеть себя за то, что ты любишь. Это чертовски больно. Любовь — это не значит наносить друг другу травмы. Но что делать, когда любить нельзя?
Это чудо подошло к концу, а Джеку только что и осталось, так это сидеть темным вечером, смотря на руку, одаренную чужим касанием.
Они просидели так около минуты, ужасно мало, но одновременно очень долго. Наверно, это было самое лучшее, что случалось с Джеком за все его шестнадцать с небольшим лет.
До выпускного Финна меньше недели, а в преддверии экзаменов тот перестал провожать мальчишку до дома. Зима. Не в буквальном смысле, потому что на дворе конец мая. Но зима в душе. Все замерзло. Зимой Финна не было рядом, как и сейчас. Его нет. Джек много спит, потому что его сны лучше его жизни. А дни до момента, когда взгляд в сторону Финна станет последним как медленно стекающая лава. Такие же обжигающие.
Очередной день. Тот день, когда этот взгляд станет последним. В школе вывесили списки прошедших в колледжи без конкурса. Угадайте, кто был на первых строчках.
«1. Джейден Уэсли Либерер (04.01.1952)
Количество набранных баллов: 91.5
Висконсинский университет в Мадисоне.
Отправление: 31.05.1969 г.
2. Финн Вулфард (23.12.1951)
Количество набранных баллов: 91.3
Нью-Йоркский университет. Отправление: 29.05.1969 г.
…»
А сегодня, как ни странно 28.05.1969 г.
И сегодня последний день, когда Джек взглянул на его профиль. Этой ночью мальчишка пролил немало слез, а сегодня прольет еще больше, потому что по щекам уже льется вода, а он ведь только вышел со школы. Еще даже не вечер.
— Джек! — вдруг услышал родной голос мальчишка и в этот раз остановился сразу же, тут же вытирая слезы. — Ох, — вздохнул подбежавший Вулфард. — Хорошо, что я тебя догнал, — парень искренне улыбнулся и только потом увидел чужие неравномерно красные щеки и глаза. — Ты плакал? — тут же спросил старший.
— Я видел списки на поступление, ты прошел без конкурса, поздравляю, — Джек улыбнулся, изо всех сил сдерживая слезы.
— Да, спасибо, — Вулфард вскинул бровями. — Я набрал больше, чем нужно, поэтому без конкурса.
— Девяносто один и три десятых балла, я никогда столько не вытащу, — губки растянулись, а бровки сошлись к переносице, но Джек тут же глубоко вздохнул поднимая взгляд вверх.
— Нужно всего семьдесят семь, это не так много, — относительно спокойно сказал Финн. Но его сердце разрывалось. А Джек откровенно рассмеялся.
— Всего семьдесят семь, — повторил мальчишка, а затем приложил руку ко лбу.
И вот
они уже на пути к дому Джека разговаривают об общежитиях, а Грейзеру с каждым шагом все тяжелее и тяжелее, потому что с каждым шагом Финн все дальше и дальше. Завтра его уже не будет в школе, как и послезавтра, как и после летних каникул, он больше никогда не увидит его за школьным обедом, не услышит его громкий призыв после уроков,
больше никогда не возьмет его за руку. А может больше не увидит и вовсе.
До дома пара метров, а душа разрывается на кусочки. Она разрывается каждый раз рядом с ним, но Джек научился скрывать это. Однако в этот раз эмоции было не спрятать от того, кому они адресованы.
— Джек, я уверен, что ты сможешь набрать проходной балл, — уже остановился Финн возле калитки Джека.
— Я не смогу, — дрожащим голосом выдал Грейзер, а Финн зажмурился и глубоко вздохнул.
— Джек, я прошу тебя… Не оставляй меня, — вдруг старший резко сделал шаг навстречу и схватил мальчишку за плечи.
Он смотрел на него и понимал, что не может ничего сделать, не может не потому что не хочет, а как раз-таки потому что не может. Финн смотрел в его золотые глаза, напоминающие само солнце, рассматривал его многочисленные веснушки на в меру пухлых розовых щечках, и так жалел, что упустил такое количество времени, которое они могли провести вместе.
— Помню, меня сразу к тебе потянуло, и мне так стыдно, что я не воспользовался всем тем временем, что у нас было, и я так надеюсь, что ты дашь нам второй шанс, — Финн вдруг понял, что слишком сильно сжимает чужие руки, а потому отступил. — Прости, я несу сплошной бред, — парень помотал головой в разные стороны. — Пока, Джеки, увы, в этот раз не смогу сказать «до завтра», — Финн улыбнулся, а в глазах запульсировал белый свет.
— Прощай, Финн, — Грейзер улыбнулся, и по щекам тут же полились слезы.
И это слово заставило что-то екнуть в груди.
Пока еще не слишком поздно — целуй.
Финн посмотрел по сторонам, где не было ни одной живой души, а затем на Джека. И это мгновение растянулось на доли секунд, казавшиеся минутами. Дыхание как в вакууме, а все посторонние звуки будто кто-то приглушил. Только биение сердца.
Вулфард облизнул алые губы, кидая взгляд на чужие, где красовались две яркие родинки, и вдруг резко шагнул навстречу и, хватая пухлые щечки обеими руками, прильнул нежным поцелуем, убивая наповал все правила, куда уж там о них самих. Это не продолжалось долго, это не было счастливым концом
их сказки, потому что Финн все еще уезжает, а быть вместе
им запрещает закон. Но разве не нужно бороться за то, чего так сильно жаждешь?
Вулфард отпрянул и тут же посмотрел по сторонам, где все так же не было ни тени.
— Не прощай, — Финн улыбнулся и облизнул губы, а Джек все что смог, так это широко открывать рот и глотать свежий воздух да побольше. — Ты все сможешь, я знаю. И я буду ждать тебя.
— Я обещаю, — Грейзер улыбнулся, но слезы полились с куда более мощной силой.
***
«1. Джек Дилан Грейзер (03.09.1952)
Количество набранных баллов: 91.4
Нью-Йоркский университет. Отправление: 29.05.1970 г.
…»
