Сюрприз с Дороги

Приготовление кофе требовало философски неспешной сосредоточенности. В ногах путались бесконечные всепространственные Елисей с Кюхлей, умеющие демонстрировать одновременно: что несчастные котики совершенно не манж-па-сис-жур, но при этом жалкий раб должен пасть ниц и уговорить их божественные сущности снизойти и принять свое смиренное подношение. Подсовывание гранул корма наглым мордам успокаивало и умиротворяло. Коварно воспользовавшийся отвлекающими котами взъерошенный Ромка беспардонно завладел готовой порцией, пообещав взамен стакан воды от толпы племянников, которых он непременно наплодит, как только справит семидесятилетний юбилей. К тому времени, как коричневая пенка поползла по стенкам в третий раз наполненной турки, на кухне появился Ник, и Ромка тут же принялся излагать ему план грядущего окончательного разгрома кухни, сводящийся к инструкции, как и какие снять шкафчики, а что не трогать, дабы удовлетворить маму, но обойтись без вовлечения самого Романа в ее бурную деятельность. А также, почему именно такой метод выгоден самому Нику. Ник внимал и соглашался, с таким серьезным видом, что Ромка внезапно сам помыл кружку и, заявив «прорабом станешь», пообещал все-таки помочь с разбором мебели сегодня, но только вечером, когда вернется. Заглянув в мультиварку и сообщив «это я не ем — я не козел!», брат утащил половину витушки из хлебницы и полпачки сырых сосисок из холодильника и исчез с добычей. В мультиварке обнаружился теплый салат со шпинатом и чечевицей. Ник здоровую и полезную пищу ел с заразительным энтузиазмом. Но после нескольких мужественно сжеванных ложек Яна поняла, что добавленная к шпинату пророщенная пшеница тянет на «очень вкусно! спасибо!» только для всяких настоящих козлов, и повыковыривав кубики морковки, демонстративно переложила свою порцию Нику в тарелку. Сама, по вредному примеру вредного брата, забрала себе остаток витушки, и щедро порезала на нее сливочного масла. Но чертов приходимец никак не то что вслух не прокомментировал, а даже взглядом и выражением лица не отметил ни ее вопиющее нарушение застольного этикета, ни не менее демонстративное самоубийство фигуры к лету. — Тебе серьезно это нравится? — не удержалась Яна от вопроса. — Это питательная и полезная сбалансированная пища из натуральных продуктов, подвергнутых достаточной обработке, — отозвался киборг, собравший на вилочку последние чечевичины, глядя на нее немного удивлено. — Это очень вкусно, и я весьма признателен Наталье Владимировне за заботу и разнообразие рациона. Вы не могли бы включить мне воду? Яна мученически вздохнула и сгрузила с колен Кюхлю, полностью разделяющего ее отвращение к зожным завтракам. Елисей к Нику в тарелку не лез, но крутился у мойки, явно предлагая услуги по доведению тарелки до идеальной чистоты. — А что еще вам надо включить, ваше превосходительство? — ехидно осведомилась Яна, повернув вентиль и прогнав пушистого прохвоста. — Да, — серьезно кивнул Ник, — я бы хотел узнать, нет ли новых сообщений от уважаемой Элли с аналитическими обоснованиями. Сообщения от Элли были. Но назвать присланную абракадабру, для которой Яна самостоятельно нашла бы на клавиатуре только некоторые буквы, вроде «X» и «Y», а из знаков «+», «-» и «=», «аналитическим обоснованием» чего бы то ни было, Яна б не рискнула. Вообще-то она учила математику и в школе, и в институте, и даже экзамен сдавала, и слова «экспонент», «логарифм», «производная» и даже «матрица» она знала. И даже значки некоторые узнавала, но… почему из длинного выражения под корнем в степени получается стремная многоуровневая дробь, опять же под корнем в другой степени, и почему она начинает стремиться к логарифму совсем другого выражения со скобками, и откуда в этом всем возникают тангенсы и котангенсы, дельты с фигурными скобками и прочая откровенная бредятина… — понять была не в силах. Ник же над арифметической ахинеей завис так, будто что-то соображал. Выпросил бумажку и карандаш, исчеркал листок похожими последовательностями значков, закорючек и цифр в хаотическом порядке, затем начертил какую-то закручивающуюся спиралью косую сетку, расставил в ней какие-то дроби… Яна заскучала и подтянула к себе вчерашние Никовы газеты. Тут экран ноута погас, и Нику пришлось звать Яну, чтоб она оживила заснувший компьютер. — Ничего без меня не можешь! — злорадно выдохнула она Нику в висок, нарочно перегибаясь через него и дергая мышку. Внутренне другая Яна, милая вежливая домашняя девочка, умирая от стыда, мечтала прибить саму себя за эти эскапады. «Это не я!!!» «Дура! Что я творю?!» «Это же еще хуже чем вчера» «Ты же ведешь себя как эталонная тупая стерва!» «Позорище!» Но Ник лишь кивнул и покладисто согласился: — Не могу. Спасибо. И внутренняя вежливая истеричка внезапно куда-то смылась, резко заткнувшись, и вместе с ней куда-то делась ядовитая мегера, которой хотелось невесть чего, но всего сразу и чтобы было… Извиняться Яна не стала, но вчиталась в газеты уже с искренним любопытством и желанием найти что-нибудь полезное. Попутно она пыталась понять, как этот чертов адмирал с большой дороги это делает: как он умудряется настолько бесить именно тем поведением, которое она бы сама, оценивая ситуацию со стороны, сочла бы идеальным, и почему, когда он не делает вообще ничего, чтобы как-то повоспитывать обнаглевшую нахалку или нахала, проявить себя с самой лучшей стороны хочется самому. Ну он ведь ничего ни Ромке, ни ей не сказал! Вообще ничего! Даже морду не скривил! Да на фиг, попробовал бы вякнуть! Она бы ему сама его место на коврике с другой стороны двери в прихожую указала! И была бы в своем праве! Но его даже коты слушаются! Газеты Ник изучил очень внимательно и тщательно разрисовал подсохшими — со времен института-то! — текстовыделителями. Сказать, что они точно принадлежали разным мирам… или тянули на искусную фальшивку, Яна не смогла бы. Более того, если б не отметки Ника «1» и «2.Контроль», как надеялась Яна, обозначающие «приобретено первым» и «вторым. контрольный образец», она бы не смогла сказать какая газета где куплена. Разве что по наклеенному на «2.Контроль» зеленому крохотному ценничку — на газетах группы «1» цены были просто размашисто надписаны ручкой. Продавец их ларька совершено точно предпочитала ценники, да еще и специально их слабо прижимала. Яна запомнила это из давнего разговора с ней, когда покупала там какую-то мелочь для малыша подруги. Ценник действительно легко отклеился… Доказательство? Кроме прочего у «Комерсантъ» один от экземпляра «Комерсанта» два немного отличался шрифт набора текста — все буквы «р» имели торчащий над строкой хвостик, точно были половинками «ф», и еще длинноватые хвосты едва заметно возвышались над «ь» (мягкими знаками). Ник это скрупулезно отметил. В остальном же две газеты оказались практически идентичны. Лишь одна статья называлась по разному и немного отличалась, не столько по смыслу, сколько по тону, что объяснялось разницей всего в трех предложениях. Да еще и фамилии главного редактора были разные: в первом — Михайлин, во втором — Желонкин. А во всем остальном — полная идентичность. «Завтра» шрифтами и выпускными данными совпадали абсолютно, зато отличались визуальной компоновкой статей. Но, опять же, не имели существенной разницы в содержании. Ник тщательно отметил все внешние отличия, но у Яны осталось четкое впечатление, что газеты дублируют друг друга до запятой. А еще, что у нее каша в голове и она хочет сбежать отсюда и подальше. Пока она читала четыре газеты об одном и том же, Ник раз пять просил ее оживлять ноутбук. Но сейчас сидел, сосредоточено глядя в погасший экран. Однако стоило ей сбросить прочитанные газеты на пол и посмотреть на него, отвис и улыбнулся ей: — Простите, Яна, позвольте уточнить, вы обладаете возможностью перевести присланные Элли расчеты на отдельный носитель, чтобы можно было обработать информацию, внося корректировки с промежуточным результатами в тело формул? Мне, судя по всему, не хватает личного интеллектуального ресурса для воспроизводства полной цепочки вычислений. И, кажется, я допускаю какую-то ошибку при самостоятельном воспроизведении… Яна, хоть и привыкла немного к его заумной манере выражаться, все-таки потратила несколько мгновений на перевод его просьбы на русский. — Калькулятор предлагать тебе бесполезно… Угу. Ладно. Завтра на работе распечатаю твою высшую математику! Последняя фраза заставила вспомнить совершенно забытое вчерашнее утро и обещания, данные дочке священника. — О черт! — взвыла Яна, скидывая и остальные газеты с дивана. — Выгодский!!! Алиса!!!