***
Проходит три дня и Рэю неспокойно. С раком не шутят, и глупая мать не могла перепутать Нормана с другим ребенком, только не она, иначе бы не сказала. Рэй не понимает, с ним что блять, играют? Он смотрит на вход школы через окно, которое хочет сломать, потому что Норман все так же аккуратно одет и беседует с Эммой, а Рэй не зря ночью перерыл все сайты про рак крови у подростков. Ему кажется, что он единственный знает все про эту болезнь и еле сдержался, чтобы не написать гневные отзывы на западные фильмы, где главный герой был с похожей болезнью. Рэй считает, что нельзя про такое снимать кино и писать книги. Это смерть, а не романтика, раскройте, мать твою, глаза! За обедом Норман как всегда кивает Рэю, когда проходит за соседний столик, с такой непонятной дружелюбной улыбкой, а Рэй готов встать из-за стола и надавать ему по роже со словами: — Ты, блять, умираешь, так какого хрена улыбаешься всем подряд? Но вместо этого продолжает сидеть, сжимая концы стола до побеления костяшек. Он грубит учителям на уроке, уходит с дежурства и ему плевать на всё и всех, и даже на Нормана. По дороге домой Рэй заходит купить дерьмовые леденцы и после агрессивно выкидывает их куда-то в кусты. Плевать. Просто уже плевать. Он ругается на мать и идет спать, не притрагиваясь к еде какой день.***
Рэй прижимается щекой к окну и ждет знакомое лицо. Ему интересно. Теперь играть начал он, только для чего — непонятно. Рэй вообще ничего не понимает какой день, а анализировать самого себя слишком трудно и… ему плевать. Все также плевать. «Если я его сейчас не увижу, то обязательно поговорю с ним завтра. А если увижу, то по старому плану» — рассуждает Рэй, хотя логики здесь не было. Он видел бывшего друга каждый день. И именно в этот день Норман не приходит в школу.***
Рэй понял, что ему на самом деле не плевать, а страшно. Страшно задумываться о смерти Нормана, страшно слышать его голос, зная, что скоро не услышит его вновь, страшно думать о потерянном времени. Страшно. Страшно. Страшно. Пускай все будет как всегда. Но жизнь идет и как всегда никогда не останется. Либо это как всегда меняешь ты, либо его меняет сама жизнь, и лучше поменять самому, ибо жизнь та еще сука, которая любит драму. Рэй ходит тропинкой через лес после школы и думает, сколько бы времени мог провести с Норманом, если бы не та детская обида, причины которой Рэй не мог понять столько лет или не хотел признавать, что частенько делал со всеми проблемами, где виноват только он. Сейчас тоже считается. Рэй мог подойти к Норману и вновь начать общение, не теряя больше времени, которого и так мало, но, блять, нет. Он не может. Рэй каждое утро, каждую перемену, каждый вечер говорит себе подойти к парню с волосами цвета танцующих облаков, но в итоге сидит на жопе ровно, потому что видите ли, неподходящий момент для возобновления дружбы, которой Рэй никогда не хотел, он всегда хотел большего, еще с детства. Из-за проблем с учителями Рэй приходит в столовку позже обычного, сталкиваясь из-за рассеянности, появившейся не так давно, с каким-то парнем. Ирония судьбы. Сказать больше нечего. — Прости, — Рэй слышит знакомый голос и не может поднять голову вверх. Идеальный момент для беседы, разве нет? В этот раз жизнь отбросила свою маску суки и сделала все для Рэя, но простите, он тупой мудак. Он ничего не может ответить, смотрит на неестественно исхудалые руки, которые собирают листы бумаги, которые надавали Рэю учителя на перемене, сказав сделать домашку немедленно, а он слишком спешил в столовую, чтобы убрать их в рюкзак. Виноват даже не Норман, но извинился все равно он и собирает листы за бывшего лучшего друга тоже он, по его мнению. Он отдает листы Рэю, и последнему приходится посмотреть в лицо перед собой. Норман, все с такой же доброй улыбкой, смотрит на Рэя, точно гипнотизируя. Последний берет листы, встает и быстро уходит обратно из столовой под взгляд человека, с которым хочет возобновить общение. В этот же вечер Рэй не выдерживает. Он врет матери, что каждый день общается с Норманом в школе и что тот никак не изменился, каким был болваном, таким и остался. Но в этот раз начинает не плакать, а рыдать в плечо матери, потому что он не может. Он не может подойти к Норману, ему трудно, и единственный болван здесь только он. Мать гладит его по голове и говорит, что все понимает, но Рэй знает, что это не так. Рэй смотрит на Нормана теперь каждую перемену. Выходит из класса с учебником, делая вид, что читает, когда на деле пристально смотрит за другом детства. Норман это не может не заметить и улыбается ему так искренне, так светло, иногда махая рукой, что Рэю становится стыдно, и он уходит обратно в класс, чтобы на следующей перемене вновь выйти в коридор и следить, только уже с новым учебником. Рэй ходит по тропинке из школы, покупая в лавке леденцы в красивой обертке, но дерьмовые на вкус, и в этот раз не выкидывает их в кусты, не съедает дома и не отдает их матери в подарок, а складывает в левый кармашек рюкзака. Рэй не знает, что делать, потому что времени с каждой минутой все меньше и меньше, а он тратит его не на общение, а на размышление о парне с волосами цвета танцующих облаков и знает, что должен быть с ним. Рэй просит Гильду из своего нового класса провести перемену вместе с Эммой. Девушка поправляет очки, молчит секунд десять, но соглашается. За это Рэй дает ей два леденца. Норман в следующую перемену сидит один на бордюре, так как Эмма в другом месте, а на физре он не занимается. Рэй мнется, но выходит на улицу. Пару секунд стоит на пороге школы, вытирает потные ладони о школьную форму, поправляет волосы и идет к объекту своей слежки с пакетом в руках. Норман удивлен протянутым конфетам, не берет, качает головой. Рэй сам не слышит, что говорит, но Норман начинает смеяться и вновь улыбка появляется на его красивом лице. Жизнь, да ты правда сучка, раз решила лишить этот мир такого милого и прелестного парня. Рэй садится рядом, держа в руках пакет с леденцами и просит поесть вместе с ним, заставляя таким образом Нормана все же взять сладости. — Ты до сих пор помнишь, — говорит Норман, снимая с леденца красивую обертку. — Твои любимые, — кивает Рэй. — Надеюсь, они нравятся тебе по сей день, иначе я сильно так лоханулся. — Я не привык бросать любимые вещи, если только они не собираются покинуть меня. Оба понимают, что здесь двойной смысл, а у Рэя слезятся глаза. Он не хотел, он просто тупой мудак, прости его, Норман. Тот прерывает долгое молчание, начинает говорить про отличную погоду и как ему жаль, что он слабый и не может заниматься физкультурой, но тут быстро встает с бордюра и испуганно смотрит по сторонам. — У тебя же сейчас урок. — И что? Тебя это волнует? — усмехается Рэй. Норман все такой же, волнуется за других, когда этого не нужно. — У тебя будут проблемы из-за меня. — Забей. Я уже устал сидеть. Норман садится обратно, а Рэй пару раз хлопает его по спине, уверяя, что правда, все нормально, это его решение и только его. В школе у него проблемы, как теперь и всегда, но он рад. Дома Рэй рассказывает матери с замиранием сердца о том, что наконец подошел к Норману, как они ели леденцы и говорили ни о чем. Мать должна наругать его за прогул, но вместо этого улыбается также искренне, как сын и дает еще денег на сладости, хотя он давно уже не ребенок. На следующий день Рэя прихлопывает к стенке Эмма, и парень правда боится за свою жизнь. — Что это такое? — спрашивает она, а Рэй без понятия, что от него ждут. — …Насилие? — Я не про нас сейчас, и нет, это не насилие, я же тебя не бью, пока что, — Эмма делает ударение на последние слова. — Я про тебя и Нормана. Думаешь, что можешь исчезать из его жизни, а потом появляться, будто бы ничего и не было? — Нет. — Я уже молчу про себя, потому что ты тоже мне был дорог, Рэй. Но Норман… Ты знаешь, как он страдал, знаешь, сколько боли перенес из-за тебя. Так зачем сейчас? Или ты узнал о болезни и хочешь вновь все испортить? Имей совесть. Рэй опускает голову вниз и направляется обратно в класс. Определенно, Эмма права, кто он такой, чтобы вновь врываться в жизнь Нормана? Нет, он не будет мешать. Но вот только около его класса стоит Норман и улыбается так по-доброму, а Рэй эгоист, потому что да, ему этого не хватало. Не хватало улыбок Нормана, адресованных точно ему и никому больше, не в какой-то там столовке, а лично при встрече. Уши тают от приятного голоса Нормана и Рэй доволен. — Эмма ушла, и я подумал, что ты не будешь против пообщаться, но если ты не хочешь, я пойду. Да пошла нахрен эта Эмма. Рэй его больше не оставит, теперь он точно уверен. — Я как раз искал тебя. Рэй уводит Нормана к окну в коридоре и не может не улыбаться. Ох, его редкую улыбку видит только Норман, но эта улыбка ему и принадлежит. Рэй полностью принадлежит Норману. И точка. Если вы еще не поняли. Норман вновь говорит о природе, открывает окно и чуть ли не поет в голос, а Рэй опирается боком о закрытую часть окна и ни о чем не думает, лишь продолжает улыбаться. Норман, что ты творишь с этим эмо-мальчиком? На следующую перемену Норман вновь стоит около класса Рэя, но только с Эммой. Улыбка Рэя сошла на нет, как у рыжеволосой девчонки. Теперь уже троица около открытого окна в коридоре. Норман чуть ли не поет и восторгается природой, Рэй стоит у стенки вместе с Эммой и оба поглядывают на светловолосого безумца. После школы, к удивлению Рэя, его ждут Норман и Эмма. Первый машет рукой, а рыжеволосая грозно смотрит вперед, сложив руки в замок. — Подумал, что тебе скучно ходить одному, а мы живем рядом. Вернем старые времена? — Старые времена вернуть не получится, — отзывается с обидой в голосе Эмма, обращая внимание на парня, которого она долго ждала по просьбе Нормана. — Так создадим новые. Рэй встает посередине, обхватывая бывших друзей за шею, а лицо его слишком восторженное. Но он умеет притворяться ради других, привык, как-никак. Норман смеется и соглашается, Эмма же удивлена и ничего не отвечает. Сегодня Рэй идет не тропинкой через лес, а прямо по асфальту, останавливаясь пару раз у светофоров. И оказывается, Рэй недооценил Эмму, она тоже умеет отлично притворяться. И ради Нормана сделает и не такое. Они оба посылают парня в цветочную лавку по дороге, а Норман не понимает, почему должен идти туда один, пока они будут стоять здесь. — Мы поспорили, какие ты купишь для нас цветы, — лжет Эмма. — Мы завтра отдадим тебе деньги, не переживай. Норман неуверенно уходит в лавку, постоянно оборачиваясь назад, но Эмма показывает большим пальцем правой руки, что все нормально. Это момент выяснения отношений, Рэй понимает это, поэтому рассказывает Эмме настоящую причину, почему разорвал дружбу. Он ревновал и ему было больно. Такой ответ устроит? Как-то Эмма сказала, что Норман будет для нее отличным мужем. Все посмеялись, но вот только Рэй понял, что третий лишний и прекратил общение. Каждый раз утыкался в книгу, игнорил окружающих, а потом его вовсе запихали в другой класс. Для него это было удобно. Сердце будет не так ныть. Потому что он любил Нормана и любит по сей день, и ему блять больно, очень больно осознавать, что они не будут вместе. Рэй выплескивает все накопившиеся чувства наружу, бьет себя по груди и да, он тупой мудак, раз считал, что лучше во время влюбленности быть подальше и все само пройдет, но как видите, не прошло, но теперь он умеет притворяться, возьмите его обратно, пожалуйста. — Что ты еще хочешь услышать, Эмма? — кричит Рэй. Эмма не отвечает, лицо ее теперь не агрессивное, не недовольное, а спокойное и сожалеющее. Она обнимает Рэя, он разрешает. Она говорит, что всегда любила Нормана как брата, а Рэй выдыхает. Она понимает. Они оба чуть не ревут, и Эмма обещает не рассказывать настоящую причину Норману. Норман выходит с цветами из лавки. Эмме он дарит бледно-желтый нарцисс, а Рэю гардению. Всю ночь Рэй ищет все возможные значения цветов на западе и на востоке, думая, что Норман определенно перепутал цветы. Утром он приносит Норману деньги, но тот качает головой и просит оставить себе. Эмма здоровается с Рэем, подмигивает ему и уходит к Гильде. Рэй ничего не понимает, но точно знает, что Эмма проболталась Норману обо всем, чём только можно, ибо светловолосый ведет себя совсем не как раньше с Рэем, точнее, не как в эти пару дней. Становится все как прежде и даже лучше. Великая троица вновь вместе, проводит все перемены вместе, ходит домой тоже вместе, а иногда Эмма их специально покидает и Рэй говорит ей спасибо, а та лишь фыркает и говорит, что это ее работа. — Норман, как любой из нас, хорошо притворяется. Но его улыбки тебе настоящие, запомни это, ладно? Рэй не понимает, но почему-то кивает. Но вот только рак не исчезает. Он не может исчезнуть. Рэй о нем слишком поздно вспоминает. В школе у Нормана идет кровь из носа. Эмма идет за учителем, однако Рэй беспокоится, мечется от стенки к стенке, стыдясь собственной беспомощности, а Норман успокаивает Рэя с салфеткой в носу. Это было обыденным делом, но только Рэй попадает в подобную ситуацию впервые. Класс не понимает волнения Рэя, ведь то всего лишь кровь из носа, подростковый период, с кем такое не бывает? Но только вот они не знают правду, а Рэй знает. Нормана забирают родители и он не появляется в школе пару дней.***
— Как самочувствие? — спрашивает Рэй, захлопывая дверь в комнату. — Отлично, как и всегда. Комната Нормана вся в цветах, и растения полностью перебивают запах медикаментов. Рей правда в шоке. Здесь можно было найти что угодно: обычные цветы в вазах, растения в горшках, какую-то живность на окне. И Норман извиняется, говорит, что слишком любит цветы, а его родители ему ни в чем не отказывают. Рэй знает, почему. Они смотрят какое-то многосерийное аниме весь день, валяясь на кровати, и Рэю это нравится. Норман сразу ему написал, что хочет потратить сегодняшний день за компом, шутя, что испортит себе зрение, но Рэй-то знает, что Норман быстрее умрет, чем его зрение уйдет в минус. С недавнего времени парни постоянно были вместе, а если не были, то переписывались до поздней ночи и Рэй это ценил, как и Норман. Норман просит Рэя остаться у него, и этой затее не рады даже родители Нормана, из-за возможного ухудшения здоровья, но Норман умеет просить. Рэю неловко, но скоро это чувство проходит, когда вновь обхватывает тело Нормана, валяясь на кровати. — Ты знаешь, я умираю, — говорит Норман так по-обыденному и с такой простотой, словно сказал, что он получил пять по японскому языку. — Послезавтра я еду на химиотерапию. Рэй молчит, не зная, что сказать. Он почему-то думал, что мать ему наврала и все это неправда, ведь сам Норман не говорил ему о раке, да и кровь с синяками он списывал на подростковое. Норман умел хорошо притворяться, ходить с улыбкой на лице, Эмма предупреждала. Но с Рэем его улыбка была искренней. — Я знаю. — Не мог сказать раньше, я боялся. Рэй хочет сказать, что не мог подойти раньше, так как тоже боялся. — Сколько тебе осталось? — Кто знает, — усмехается Норман и смотрит в окно. — С каждым обследованием все меняется, результаты то хуже, то лучше. Я попросил родителей не говорить мне точную дату. Хочу жить без определенной скорости, понимаешь? Рэй кивает головой, а Норман отрывает взгляд от окна, смотря на парня, лежащего рядом с собой, и опять обнимает, но уже по-другому. Они пару минут молчат, и Норман начинает говорить, что хочет прочитать всю мангу и все книги, которые хочет, поэтому не спит по ночам. Также смотрит аниме и фильмы, не забывая про уроки, а Рэй не может не спросить, зачем он продолжает ходить в школу. — А я больше и не пойду, — отвечает Норман. — Химиотерапия же, а после нее я не смогу… не смогу показаться в школе. А мне нужно было туда ходить, для самого себя, чтобы себе доказать… Речь Нормана становится бессвязной, но Рэй слушает, вникает и целует Нормана в лоб, чтобы тот успокоился. — Пожалуйста, не относись ко мне, как к больному, прошу, — в глазах Нормана слезы, которые вырываются наружу. — Никогда. Обоим не нужно ничего более. Рэй перебирает светлые волосы, играется с ними и целует макушку. Норман засыпает, но напоследок выдает слова, из-за которых Рэй по-тихому уходит в ванную и дает волю слезам, закрывая рот руками, чтобы никто не слышал громкого хныканья, а фраза продолжает крутиться в голове: — Спасибо, что ты снова со мной. Утром парни встают поздно, Рэй завтракает в одиночестве, пока Норман с родителями закрылись в комнате. Когда семейство выходит, все улыбаются, а искренне только Норман. Но Рэй умеет надевать маску, вы же знаете. Он ест вторую порцию каши уже с другом. После завтрака мать Нормана фотографирует подростков, отдает фотоаппарат сыну и зовет Рэя к себе, пока Норман уходит переодеваться. — Ты же все знаешь? — спрашивает женщина и начинает говорить обо всех бедах, что могут произойти с ее сыном. Дает свой номер телефона на всякий случай, сто бумажек с правилами, что следует делать в той или иной ситуации, которые Рэй убирает в рюкзак и продолжает слушать. Норман выходит в черных брюках и белой рубашке с воротничком, а Рэй почему-то не удивлён. Того всегда тянуло к классике. Они объявляют день фотосессии и делают снимки, где только возможно, и оба правда счастливы. У них шикарный обед в местном ресторане, за который платит Рэй, хоть Норман и против. Рэй покупает ему все, что только видит: цветы, конфеты, шляпу, мангу и плюшевого медведя, которого Норман называет Мистером Мишкой. Из картинной галереи их выгоняют за плохое поведение, а на детской площадке их вовсе чуть не избивают дети, потому что это их территория. Закат они встречают, валяясь на траве в парке, и Рэй хочет, чтобы этот момент не заканчивался. Он играется с волосами Нормана, а тот смеется. — Как жаль, что их скоро не будет. — Химиотерапия — самый эффективный способ. И, между тем, чтобы умереть и облысеть, я тоже выбираю первое, но родители против. Им совсем плевать на мои волосы, — смеется Норман, а Рэй почему-то извиняется. Норман рассказывает про ОЛЛ, Рэй внимательно слушает, хотя и так все знает. Ближе к ночи они расходятся. Рэй не может заснуть после такого дня, как в окно ему стучится Эмма и просит открыть. Парень впускает ее и рассказывает все, что было за два дня, под счастливый взгляд уже не бывшей подруги. — Не представляешь, как я рада за вас! Но только не думай, что я такая щедрая. Пройдет время, и под конец я не смогу оставить Нормана только тебе, он мне тоже нужен. Рэй кивает. Он все понимает. Всю неделю телефон не исчезает из рук Рэя. Он все пишет и пишет Норману, волнуясь и переживая, обсуждает его с Эммой каждую перемену и поход до дома. Девушка советует ему купить для Нормана цветы или растения, потому что тот сильно их любит, а Рэй будто бы этого не знает. Норман не стесняется своей болезни, но боится, что ее стесняется Рэй. Последний это понимает, когда приезжает в специальную больницу к Норману на выходных. Он едет на автобусе, а дальше идет по навигатору на телефоне, постоянно ругаясь на смартфон. В палате Норман говорит, что не стоило его навещать, прикрываясь одеялом, а Рэй ругается, потому что он сам хотел увидеть друга. Он вручает тому цветы и очередного мишку, немного краснеет, а Норман целует Рэя в щечку. Так по-детски. Так невинно. И, кстати, волосы у Нормана еще есть. Родители Нормана отвозят Рэя домой, по пути рассказывая истории из жизни сына. Рэй не может не улыбаться, а в конце плачет вместе с ними, потому что этот мир слишком несправедлив. Когда Норман приезжает, то Эмма первая бросается на парня и громко плачет. Почему-то все смеются, когда у парня выпадает копна волос от резкого движения девушки. Обед проходит замечательно. Все опять делятся историями из жизни, спокойно беседуют на тему рака крови и это довольно-таки странно, но Норман так хочет, а это главное. Он не хочет, чтобы все сидели с грустной миной на лице и говорили о болезни с болью, а хочет, чтобы это было обычным делом. Это всего лишь рак. Вечером троица гуляет по парку, Норман в шляпе, которую ему подарил Рэй, и последнему почему-то приятно. «Он умирает, а я рад таким мелочам» — думает Рэй, но ему не стыдно. Эмма уходит первой, подмигивая Рэю, а тот не понимает, в чем намек. Норман говорит про аниме, которое посмотрел в больнице, и про книги, которые прочитал. В последней теме Рэй шарит, поэтому с легкостью обсуждает повести со стихами, делясь впечатлением. Норман говорит, что хотел бы стать учителем. Рэй называет жизнь сукой, потому что та лишила этот мир такого прекрасного педагога. Рэй называет Нормана Накаджимой Ацуши в последние годы жизни, ведь его все любили. Больной не понимает, а Рэй улыбается. Но в школе начинаются экзамены, и Рэю уже не до шуток. Он не может ходить к Норману каждый день, слушая, какую мангу тот прочитал, так как задротит над учебниками двадцать четыре на семь, догоняя весь материал, который пропустил. Оценки, конечно, так себе для бывшего отличника, но ему сойдет. Он бежит к парню с волосами цвета танцующих облаков и крепко-крепко обнимает. Обстановка, конечно, не романтичная, да и Эмма сзади смотрит, но Рэй целует Нормана так неумело и осторожно, боясь, что его оттолкнут, но этого не происходит. Он чувствует, как Норман улыбается через поцелуй, и усиливает хватку. Эмма хихикает, но выходит из комнаты, оставляя парочку наедине. Время идет слишком быстро, Рэй это понимает, но ничего не может с этим сделать. Для него новое как всегда — это вставать рано утром, делать уроки и идти в школу, стараясь при удобном случае получать оценки, на переменах он беседует с Эммой и тоже делает домашку, которую не успевает сделать дома, после они с рыжеволосой идут к Норману, который рассказывает, что прочитал и посмотрел за пол дня. Первой всегда уходит Эмма, давая парням, как она говорит, посюсюкаться, но в тайне она рада за них. Рэй чуть ли не путается во всех этих трубках в комнате Нормана и успокаивает его, что нет, ему до сих пор нравится целоваться с ним, несмотря на болезнь, он не врет, потому что Норман это Норман, как можно не любить целовать его? Как-то с Рэем и Эммой к Норману напрашиваются Гильда и Дон. Норман сперва немного смущен, что те видят его таким, что им может быть неприятно, но они искренне счастливы увидеть его вновь. Время идет и идет, Рэй путешествует на выходных с Норманом и его родителями по интересным местам, иногда остаётся с ночевкой. Рэй уверен, что семейство и его мать знают о настоящих отношениях Нормана и Рэя, но ничего не говорят. Тот принимает это как знак одобрения. — Интересно, в каком мире мы будем жить в следующей жизни? — заводит разговор Норман, когда парни валяются на удобной кровати в двухместной комнате отеля. — Надеюсь, получше, чем этот, где жизнь не будет такой же сукой ко мне и к тебе. — А если мы переродимся в будущем, где все ещё хуже? — Хуже, чем сейчас, быть не может. В любом случае, мы вдвоем со всем справимся. — Даже если нас будут выращивать на специальных фермах на корм монстрам? — хихикает Норман, а Рэй думает, что тот перечитал фантастики. — Даже если так, мы справимся, обещаю. Все меняется, когда Эмма просит Рэя написать письмо для Нормана. Парень бесится и кричит на нее, начинает плакать, как маленький ребенок, потому что нет, он не может, слишком рано. Эмма кричит в ответ, бьет друга по лицу, а дальше они вместе плачут в школьном туалете. Жизнь та еще сука. Рэй все же через две недели пишет письмо и отдает его Норману так просто, будто бы это конверт с просьбой оплатить за электричество. Ему на самом деле больно, и он начинает рыдать при собственном парне, когда тот говорит «спасибо», так искренне, что Рэй правда не может удержаться. К слову, у Рэя есть второе прощальное письмо от Нормана на последний день. Первое он сжег при парне, потому что нет, Норман, ты не умрешь. Но тот ответил, что у него есть черновик и он будет переписывать ещё столько раз, сколько потребуется: — И тебе лучше не тратить мое время, которого и так нет, на это, когда я мог бы прочитать книгу или мангу. У меня нет сил, Рэй, пойми это. Рэй хочет, чтобы все было, как всегда, но Норману с каждым днем все хуже и хуже, а старые процедуры уже не помогают. Он не знает, сколько Норману осталось, как и сам парень, проводит все свое время с больным, забивая на школу, как и жизнь забила на Нормана. — Не оставляй меня, Норман, — повторяет Рэй снова и снова, пока Норман со слезами на глазах улыбается, но молчит. Он не хочет врать, он не может врать. — Мне не становится лучше, Рэй, — голос острый, как лезвие, оставляет невидимые порезы в душе Рэя и он плачет, плачет, плачет. — Я и сам уже понимаю, сколько мне осталось. — Тебе точно станет лучше! Помнишь, как две недели назад? Так уже было, это временно, нужно только подождать. — Рэй… Норман слабо улыбается, вытирая слезы у себя и парня. Рэй начинает часто истерить, но вовремя понимает, что так неправильно. Норман не должен из-за этого страдать. Он должен жить, а не терпеть выходки парня. По ночам Рэй беседует сам с собой, думая, как отдать свою жизнь вместо Нормана, но та жизнь, которая сука, почему-то отказывается. Ну и ладно, Рэй тоже забьет на тебя, сука! — Я люблю тебя, — как-то признается Рэй, поливая цветы на окне, а Норман почему-то хрипло смеется. — Я рад это слышать, но серьезно, только сейчас? Мы с тобой целуемся днями напролёт, и вряд ли человек без любви смог вытерпеть всё это, а пару месяцев назад ты был со мной в съемном номере, спрашивая, не хочу ли я зайти немного дальше. — Но тебе же понравилось тогда, в отеле, — улыбается Рэй, а Норман закатывает глаза. — Я тоже тебя люблю, если ты не знал. Этот день точно самый лучший в жизни Рэя. Норман два дня пишет какие-то письма, заполняет бумаги, а Рэю ничего не остаётся, как сидеть у него в комнате, делать уроки и выкидывать завядшие цветы. Рэй по обстановке рассказывает о планах на жизнь, он хочет стать флористом. Норман смеется и просит его возобновить учебу. Рэй не хочет. — Я испортил тебе жизнь, — как-то говорит Норман. — Целыми сутками сидишь у меня в комнате, когда мог бы учиться. У тебя выпуск из школы на носу, чем ты думаешь? — Я же сказал, хочу стать флористом. А если еще раз услышу от тебя, что ты испортил мне жизнь, то прикончу тебя раньше, чем это сделает рак. Ты самое лучшее, что случалось со мной. — Я делаю тебе больно. Сколько раз ты плакал из-за меня? Это ненормально, — Норман цокает и качает головой, возвращаясь к бумаге. — А тебе делает больно жизнь и сколько раз ты плакал из-за нее? Это ненормально, быть такой сукой. Или я тебе надоел, и ты хочешь избавиться от меня? Я тебя ни за что не отпущу. — Флорист как флорист, тогда оставлю на тебя все свои растения и мистера Мишку, за горошком следи особенно тщательно. — Я и так за всем ухаживаю тщательно какой месяц. Ты что, во мне сомневаешься? Норману правда становилось хуже. За день до попадания в больницу Норман и Рэй вместе читают сборник Акутагавы. Теплый вечер в обнимку. Только Рэй, Норман, мистер Мишка и трубки. Мечта, а не действительность. Но ночью Норману плохо, его увозят в больницу. Его отец — святой человек, так как по дороге звонит и сообщает об этом Рэю, называя ситуацию критической, а последний понимает, что это значит. Он вызывает такси до городской больницы, за это время переодевается и каждую минуту проверяет телефон, хотя звук включен и он услышал бы любое оповещение. Его мать ругается, но все равно даёт деньги. Рэй кричит на неё и напоследок кричит, что ей плевать на все и всех. Рэй кричит на всех. Он уверен, что таксист высадит его в лесу, но парень объясняет ситуацию и этот мужчина оказывается хорошим человеком, увеличивает скорость на максимум. По-хорошему Рэй должен был позвонить Эмме и взять с собой, но он не может о ней думать сейчас, ему важно только, чтобы Норман остался жить. В больнице его встречают заплаканные родители Нормана, а сам парень в реанимации. Сегодня все обошлось, но удача не может быть постоянной. Как всегда уже не будет. Рэй присматривает за мамой Нормана, пока та спит, а отец покупает три чашки кофе: одну для себя, две для Рэя. Первыми в палату входят родители парня. Рэй не спорит. Он понимает. Он сидит на тех же синих диванчиках и ждет своей очереди. То, что ему разрешили присутствовать здесь — уже радость. Нельзя большим пользоваться. Родители Нормана выходят, разговаривают с врачом, а Рэй быстро входит в палату. — Как ты? — Получше, чем ты. Норман еле улыбается, а Рэй думает, что тот просто не может не улыбаться. Но его это уже не бесит, ему так спокойнее. — Ты так и своим родителям ответил? — Им я сказал, что умираю, но мне не больно и я просто хочу увидеть всех вас вместе. Рэй садится на стул рядом с кроватью и берет Нормана за руку. Ему кажется, что парень уже мертв и он говорит с умиротворенным трупом. В горле образовался ком. — Я счастлив, Рэй. Я правда счастлив. Я думаю, что никто не был таким счастливым. Улыбнись для меня, Рэй, прошу, улыбнись. Будет странно, если я буду улыбаться один. Я не понимаю, почему я весь в этих чертовых иголках, мне ведь совсем не плохо, Рэй. Разве их не используют, когда человеку плохо? Я ведь счастлив, так почему? — Потому что так нужно, Норман, — отвечает Рэй. — А миру так нужна моя смерть? Я ведь не сделал ничего плохо, так почему? Норман смотрит на Рэя, как маленький ребёнок, который спрашивает маму, почему его обижают ребятишки в садике. Рэй не знает, что сказать, потому что Норман первый раз говорит про это. Он всегда был сильным и не переносил разговоры, что он этого не заслужил, а сейчас сам спрашивает то, на что и Рэй хочет получить ответ. — В следующей жизни мы определенно встретимся, — отвечает Рэй. — И следующая жизнь будет намного лучше, ведь не может она быть такой же сучкой, как и эта? Мы ее так и назовём — сучка. Норман улыбается, а Рэй улыбается, потому что улыбается Норман, и так кругами. — Я люблю тебя, Рэй. Норман произносит это с таким восхищением, что Рэй чувствует себя каким-то богом, но для Нормана он таким и является. Он понимает, что Норман сказал это специально, что ему по-правде тяжело говорить. Рэю больно на душе и как только он выйдет из палаты, то заревёт взахлеб. Он понимает, что Норман не скажет ему ни слова больше, но не хочет это осознавать, потому что Норман не может умереть. Так не бывает. — Я люблю тебя, Норман. Норман улыбается по-другому, будто знает какой-то секрет в тайне от всего мира, а Рэй хочет его узнать. Больной пару раз хлопает темноволосого по руке и Рэй понимает, что это значит. Он встаёт, смотрит на Нормана, пытаясь запомнить его таким, и отходит к двери, резко останавливаясь. — Я видел будущую жизнь, Рэй, и в ней мы тоже вместе. Рэй оборачивается со страхом на лице. В палате оказываются врачи и родители. Нормана увозят, а Рэй не может плакать. Перед его глазами то умиротворенное лицо с искренней улыбкой. Рэй не знает, сколько проходит времени, потому что вырубается. В прямом смысле этого слова. Перед глазами его любовь, а в ушах крики и хныканье. Когда Рэя приводят в чувство в палате, ему сообщают, что Норман проснуться больше не может.***
На похоронах много людей, и Рэй чувствует себя не в своей тарелке. Но на похоронах нельзя чувствовать себя иначе. Он стоит с Эммой, чуть приобнимая ее за плечи, чтобы успокоить. Ему кажется, что ей хуже всех, и чувствует себя виноватым. Это он лишил ее времени с Норманом, это он не взял ее с собой в такси до больницы, это он не дал ей услышать его прощальных слов. Норман бы определённо ей сказал что-нибудь напоследок. Рэй не плачет. Он вообще ничего не чувствует, когда смотрит на этот могильный камень. Рей не верит, что Норман мертв. Осознание приходит долго, по крупинкам. Он приходит к родителям Нормана, помогает, чем только может, но ему кажется, что их сын всего лишь уехал в лагерь или на курсы в другую страну, что скоро он вернётся. Правда, Норман не возвращается. Руки Рэя трясутся, пальцы дрожат. На грязной плитке в кухне распластались осколки кружки. Он рыдает, а из носа текут сопли, смешиваясь со слезами. Кажется, Рэй прогоняет мать, истерит, валяясь на полу. Разбитая кружка является второй точкой до необратимого. Он едет в такси вместе с матерью до больницы. Что было до этого момента, Рэй не помнит и не хочет вспоминать. Все его мысли о том, что именно так он и узнал о смерти Нормана, а теперь узнал и во второй раз. Он смотрит на чёрную обивку переднего сиденья и смеётся в голос. В больнице из его правой ступни вытаскивают осколки, обрабатывают раны. На этот раз Рэю больно, очень больно. Он чувствует каждый осколок, каждую рану. Он продолжает рыдать. «У вас странный ребенок» — слышит Рэй из-за перегородки, потом слова матери про сложную жизненную ситуацию. Но разве у них проблемы в семье? У них все хорошо, все живы, здоровы, и до зарплаты неделя. Так почему она врет? Совсем с катушек съехала? Или уже слетел он? Из своей комнаты он не выходит неделю. Не ест три дня, пока мать силой не заталкивает ему в рот противную кашу, которую не нужно пережевывать. Теперь не Рей помогает родителям Нормана, а они ему. Они почему-то о нем заботятся и волнуются, а на его вопросы отвечают, что это не только потому, что так хотел бы Норман, а потому, что он им уже как родной. Рэй открывает письмо, которое написал ему Норман. Десять минут читает одну строчку, пятнадцать другую, в итоге засовывает листы обратно в конверт и убирает в ящик. Рэй зол на всех: на себя, на мать, на родителей, на Эмму, в особенности на Нормана, потому что тот оставил его одного. Он спит в каких-то кустах, находит леденцы в пакете и вновь рыдает, пока его не увозят в полицейский участок. Дома он просит прощение за все у матери, нежно обнимает, и просит забыть обо всем. Эмма помогает переносить цветы из комнаты Нормана в дом Рэя, потому что этот светловолосый в завещании на полном серьёзе указал Рэя наследником маленького сада. Мистер Мишка теперь тоже покоится в кровати парня, и без него Рэй больше не может уснуть. Рэй вновь пытается прочитать письмо. В этот раз удаётся намного лучше, но нет. Он ещё не может. В цветочной лавке требуется флорист, и Рэй теперь не безработный. Эмма поступила в отличный институт и присылает фотки Рэю. Он вновь начинает улыбаться, ухмыляться, но жить полной жизнью — никогда. Рэй читает письмо Нормана. Перед сном у него новая молитва — молитва — это слова Нормана, выведенные чёрной ручкой на красивой бумаге. Он думает, с каким видом Норман читал письмо Рэя. Рэй точно бы наложил на себя руки, но Норман просил этого не делать. Все, кто говорят, что время лечит, лживые лицемеры, ибо это не так. Рэй не может смириться, и с каждым днём все хуже и хуже. Ему советуют найти пару, но все люди ему противны. Он не испытывает никакого влечения, ему советуют обратиться к врачу. Ему постоянно что-то советуют, он советует захлопнуться всем остальным нахрен и не мешать ему сортировать цветы, ибо снимать квартиру нынче дорого, а работы невпроворот. Рэй идёт к могиле Нормана и кричит. Он начинает верить в Бога, потому что иначе ему никак не воссоединиться с Норманом, небо — единственный вариант. Рэй понимает, что люди верят в кого-то, когда им это удобно, а он как все. Жизнь определённо может и должна продолжаться, но у Рэя она висит. Он рад за Эмму, за родителей Нормана и за всех остальных, но свою жизнь он исправить уже не может, как бы не старался, так как на самом деле он не хочет ее исправлять.***
— У вас рак печени, — сообщает старая женщина с наигранным печальным видом, которая говорит похожие слова каждому человеку в этом месте, потому что хорошие новости сообщает молодая девушка в соседнем кабинете. Рэй пытается вспомнить, как называется такая профессия, но не может. Рэю хочется блевать от наигранной печали на ее лице, потому что он рад. За столько лет он по-настоящему рад, что скоро подохнет и воссоединится с дорогим ему человеком. Мать будет плакать, Эмма будет плакать, родители Нормана будут плакать от этой новости, но он так счастлив. Рэй с улыбкой на лице пропускает в кабинет подростка лет семнадцати с отцом, вспоминая себя не так давно. Мир несправедлив. Пока живут алчные люди, добрые умирают. Рэй надеется, что в следующем мире будут иные правила. — Я иду встретиться с тобой в другом в мире, который ты видел в последний день. Прости, что так долго ждал, но ничего не меняется, я возвращаюсь к тебе.