Познание солнца

Дождь барабанит по окнам, скатываясь и падая вниз. Разноцветные листья, устроив хоровод, пляшут в воздухе, моментами ударяясь и прилипаяя к окнам замка. Они завороженно наблюдают за тем, как множество ног то с одной, то с другой стороны замка, придерживаясь собственного ритма, оказываются одновременно в одном и том же помещении. Листья заменяют друг друга, передавая действия, происходящие за окном. Они гворят тихо, но заинтересованный ветер даёт им возможность услышать друг друга. Рассказ оранжевого листка обрывается — неизвестно откуда взявшаяся ветка уносит его. Ветер, не теряя ни минуты, прислоняется к окну в самый нужный момент: в кабинет директора входят главные виновники сия торжества — высокий брюнет с выделяющимися веснушками на бледном лице и шатенка с грозными выражениями лиц. — Тедди, Венера, — директор, дружелюбно улыбаясь, указвает им на стулья, — садитесь, — он окидывает всех уставшим взглядом поверх очков-половинок, — я решил, что здесь должны присутствовать все те, кто коим-то образом был свидетелем данного инцидента. Здесь также присутсвуют родители, — он указал рукой в сторону обозлившейся и нервозной кучи, что столпилась в правой стороне комнаты, — Венера…поскольку ты являешься жертвой в данной ситуации то… — Это она еще жертва?! Это отродье потрепало наших детей! — Из-за неё они лежали в больничном крыле на протяжении двух недель! — Я бы попросил вас воздержаться от высказываний, — строгим голосом выговорил Альбус, — Венера также несёт своё наказание, как и они, а пока, — он остановил взгляд на взбешенном лице Венеры, — Венера, как я уже сказал, поскольку ты являешься жертвой в данной ситуации, то будет справедливо, если ты выберешь наказание, — преведя взгляд в сторону готовившихся выступать родителей, он продолжил, — и это не обсуждается. — А какие у меня есть варианты, директор? — в зелёных глазах зажегся огонь, что так не любил директор. — Или их лишают магии, или они остаются здесь. В кабинете повисла недолгая минута молчания. Родители с ненавистью в глазах прожигали взглядами шатенку, которая задумавшись, принялась грызть обгрызенную губу. Ветер наблюдал за высокой женщиной в шляпе, что взглядом корила родителей; брюнет в черной мантии, казалось, не был заинтересован в происходящем здесь. — Я… Стоило Венере открыть рот, как её прервал звук открывающейся двери. — Добрый вечер, извините, — высокий блондин, пройдя в комнату, встал рядом с брюнетом, облокотившись о трость. — И так, Венера, что ты решила? Ветер, казалось, готов был сорвать окна с петель — шатенка медлила с ответом, прожигая взглядом дыру в столе.Наконец, резко подняв голову, она начала свой недолгий монолог: — Знаете, если бы все слова, не очень цензурного и нормального содержания, были адресованы мне — я бы оставила этих…людей продолжить обучение. Но, учитывая тот факт, что все оскорбления и возможный телесный вред получал и мог бы получить мой друг, я, конечно выберу первый вариант событий. — Ах ты… — Но, — она даже не повернулась в сторону истеричной родительницы, — я знаю, что мой друг никогда бы не выбрал этот вариант, а если бы и выбрал, — руки нервно сжали подлокотники, — то вспоминал и жалел бы об этом всю жизнь, думая о том, что не дал им шанса на исправление, на лучшую жизнь, — с силой прикусив нижнюю губу и открыв старую рану, Венера продолжила срывающимся голосом, — поэтому я ставлю свои условия: они остаются в школе, помогают на пртяжении всех учебных лет завхозу, Хагриду, да хоть самому черту, а при малейшей оплошности, — Венера повернула голову в сторону насторожившейся кучке, — при малейшем тупом или необдуманном слове их выкидывают из школы, а при действии — лишают магии. А вы, дамочка, заткнитесь и научитесь слушать — вам же как никак интересна судьба вашего дитя, — губы, окрасившиеся кровью, выплюнули эти слова ей в лицо вместе с заклинанием немоты, — я могу быть свободна, профессор? — Пока нет, Венера, — директор перевёл взгляд на смолкнувших родителей, — вы можете быть свободны, профессор Макгонагалл, проводите их, пожалуйста, — директор, дождавшись, пока родители и декан Гриффиндора выйдут, продолжил, — Тедди, с этого дня ты будешь заниматься дважды в неделю с профессором Снейпом — он сказал, что твои навыки не так хороши, как хотелось бы. Ведь так, профессор? — Совершенно верно. — Северус, Тедди — вы можете быть свободны — Люциус, Венера — останьтесь. Венера, ты говорила, что недовольна своим наказанием. Почему? — Я не думаю, что перебирание старых бумаг, которым я занимаюсь эту неделю, можно назвать наказанием. — Профессор Малфой? — Мисс Дэйт, а вы хотели, чтобы я заставлял вас ловить упырей? — Бумажки разбирать каждая вторая сопля, строящая вам глазки, может делать — мне нужно нормальное задание, чтобы я чему-то научилась, — Венера встала со своего места, чуть ли не крича на преподавателя по ЗОТИ, — если вы не можете ничего мне дать, то я лучше буду разбирать хлам Филча или помогать Хагриду, — она перевела взгляд горящих изумрудов на директора, — я же могу? — Понимаете ли, мисс Дэйт…никто не изъявил желание видеть вас в качестве своей помошницы. — Но почему? — Ответ у всех был один: нам не нужна помощь. — И что мне теперь делать? — скрестив руки на груди, Венера окинула директора с ног до головы недоверчивым взглядом, — даже Филч отказался? — Да, даже он. А на счет того, что тебе делать… Люциус? — Если мисс Дэйт так нервничает из-за своего задания, то я найду для нее что-нибудь интересное, — Малфой даже не взглянул в её сторону, осматривая набалдашник трости. — Уж постарайтесь, иначе мне станет казаться, что наши уроки в скором времени будут проходить столь же продуктивно, как и мои наказания, — серые и зеленые глаза столкнулись. — Вас что-то не устраивает? — Смотря о чем мы говорим? — Об уроках. — Тогда всё. Ветер с интересом наблюдал за перепалкой этих двоих: высокомерный аристократ и простая сильная волшебница. Огонь в её глазах горел изумрудами, а в его — агатами. — Профессор Малфой, мисс Дэйт, я думаю у вас ещё будет время обсудить этот вопрос — вы можете идти.И, миссДэйт, впредь не разбрасывайтесь заклинаниями. Венера чуть ли не выбегает из кабинета, хлопнув дверью — следом, выходит Люциус. Ветер провожает взглядом двух магов. Листья, поняв его молчание, не спешат с вопросами, нетерпеливо ожидая рассказа грозного ветра. Утро следующего дня — Венера маглорожденная? — внезапный вопрос профессора ЗОТИ сбил зельевара с толку. — Я не знаю, почему это тебя вдруг заинтересовала её кровь? — удивлённо спросил зельевар. — Нет…просто этим можно объяснить её поведение. — Что ты имеешь ввиду? — Она, — указав головой в сторону рейвенкловки, ковыряющей еду в тарелке, начал пояснять разозлившийся профессор, — в первый день моего прибытия сбила меня с ног, обозвала, даже не подумала извиниться, — теперь к недовольному тону добавилась еще и активная жестикуляция, — А сегодня она сказала, нет, чуть ли не накричала на меня о том, что я неинтересно провожу уроки! Представляешь?! — Ты… — Так еще и при Альбусе сказала, что с той работой, которую она выполняет справились бы и те — цитирую — «кто строит вам глазки». Со стороны зельевара послушался тихий смешок. — Это не смешно. Она совершенно отбилась от рук. — Она сказала правду. На это профессор ЗОТИ решил промолчать, быстро выпивая тыквенный сок. — Почему ее родителей не вызвали? Я бы и сам не был бы против с ними поговорить. — Я не знаю. — Хорошо. Светловолосое хорошо проделало быстрый путь от Большого Зала до кабинета директора после окончания завтрака. — Профессор, я бы хотел поговорить о Венере. — Что-то не так, мистер Малфой? — Я бы хотел узнать почему ее родители не присутствовали сегодня на…собрании? — Понимаете ли, Люциус, Венера, как мы все уже поняли, довольно так и избалована и не знает границ. Она не видела родителей с самого детства — они постоянно работали, а свое отсутствие в жизни дочери компенсировали хорошими подарками, — голубые глаза искрились печальной искренностью — эмоция, научится показывать которую может не каждый. — Она маглорожденная? — Да. — Но даже в этом случае они должны были прийти. — Что поделать, Люциус, мы не можем заставить их следить за собственной дочерью. А отбирать ребенка у семьи- верх нечеловечности, какой бы семья не была. POV Тедди Сперва мне казалось, что Снейп ака Бэтмен- как его называет Венера- будет заваливать меня и давать сложные эссе. Но я представить себе не мог, что всё будет настолько сложно: из-за обилия информации я чаще всего пропускаю самые важные места и дальше ничего не понимаю. А переспрашивать у Снейпа у меня охоты нет. Я спросил всего один раз, а он скорчил такое выражение лица, как будто Гендальф пукнул ему в лицо. Вот и приходится торчать по нескольку часов с Венерой в библиотеке, пропуская — прямо как сейчас- обед. Она уже битый час пытается объяснить мне зачем использовать половину рога двурога вместо одного целового. — И помешивать нужно только против стрелки и… Тедди, ты меня вообще слушаешь?! — А? Да, извини, задумался. — Говна, — она устало развалилась на стуле передо мной, — извиняю, говори, что случилось? — Ничего…я…просто… — Влюбился? — Что?! Я?! Нет?! — Ну-ну, — ухмылка украсила лицо подруги, а я почувствовал, как щеки наливаются румянцем, — тогда ты? — Мне стремно, — выплюнул я, кладя голову на стол. — Тедди? Из-за зелья? — непонимающе спросила она, сложив руки на груди. — Балда, нет, конечно, — вздохнул я, — просто… Снейп, — почувствовав, как начинает нервничать подруга, я поспешил закончить свою мысль, — я на него нечайно наорал и не попросил прощения. Венера, которую весьма трудно удивить, сидела с огромными…нет…гигантскими глазами. — А…э…зачем? — наконец пришла она в себя. — Из-за тебя… В смысле… Он проверил моё эссе и… — Стоп! — руки зеленоглазой устремились вверх, перекрывая поток слов, — Ты же потерял эссе. Как так? — Он его нашел… В большом зале… В день когда я, то есть ты закончила…вот. — Нашел? — не унималась Венера, сверля меня взглядом, — он же вылетает обычно из зала, мчится спасать город, ни на кого не обращает внимание. Как он нашел твоё эссе на пуффендойском мать его столе, где до хрена тетрадок и свитков?! — Успокойся, я не знаю, суть не в этом — Я сказал ему, что это написала ты. — Зачем?! — Он начал меня хвалить, а я сказал, что это твоё, а потом я на него наорал. — Что ж в этом страшного? — Я понимаю что ты с ним чуть ли не каждый день ссоришься, но… Я забыл взять листки, то есть просто убежал. — Епрст…и? ты же еще что-то хочешь сказать, да? — Он мне сам их вернул, когда мы вышли от Дамби… -…Он Что-то сказал? — Чтобы я был более осмотрителен к своим вещам и не разбрасывался, где попадя — и ушел. — Тебе стремно от того, что он это прочитал или рассказал об этом Дамби? — Думаешь уже рассказал? — Вероятность большая.Но я думаю, в этом случае Дамби сразу же тебе прочтал нотацию и еще какую-нибудь чепуху, а после бы начал нами манипулировать. Тебе как вижу больше стремно от того, что это прочитал Снейп, да? — Угу…и мне кажется я нашел пару… — Че так рано?! У тебя течка была??!! — Ори по тише. Нет пока, но я чувствую, что это он… — Он? Я искренне не понял вопроса, и Венера прочитала это по моим глазам. — Годом ранее ты твердил, что натурал. Как так? — Это все не я. Это магия…и… Людвик. — Что ты, мать его, только что сказал? — Это не… — Последнее. — Людвик. — Капитан? -Угу… — Ахуеть, пойду узнаю с кем он спал. — Венера! — Шучу-шучу, — отмахнулась она, собирая книги, — а ты ему нравишься, как думаешь? — Не знаю. Ну он всегда оставляет после тренировки и объясняет приёмы и просто разговаривает. — Думаю, чтобы все выяснить тебе нужно просто с ним ммм провести время — в конце недели нас отправляют в Хогсмит- идите вместе. — А как мне его пригласить? — Ты правда спрашиваешь об этом меня — засмеялась она, — за мной только офицер полиции бегал — и то не из-за собственного вкуса. Я улыбнулся, вспоминая полицейское чудо, и взяв ее под руку отправился в БЗ. Хватит с нас на сегодня зелий. Ночь уже вступала в свои права. Замок постепенно окутывали силы Морфея, поторапливая сонных и уставших учеников. Все бежали или пытались доползти до своих комнат, прежде чем Филч сможет их поймать и после долго кряхтения назначить отработку. Волшебные ученики волшебной школы бежали, поддаваясь порыву ветра, который, туманя их умы и взоры, кидал на свежие простыни и, вручив в руки Морфея — исчезал. В эту ночь наперекор ветру двинулась одна из волшебных учениц. Противостояние давалось ей легко — её ноги едва касались земли, находясь в постоянном движении, совмещённом с непрерывающимся бегом и подпрыгиванием. Прерывая потоки ветра, она преодолела бесчисленное количество ступеней, перепрыгнув их. Тонкие, почти невесомые ноги, выиграв у ветра сражения, привели её к злосчастной двери подземелий, в которую она поспешила постучать. — Добрый вечер, — услышав сухое «Входите», она вошла внутрь кабинета, — профессор Снейп, простите вы закончили? Ответом послужил кивок зельевара, который разбирал какие-то свитки, облакотившись о стол. — Мистер Равини, — Снейп протянул ему два свитка, дотрагиваясь кончиками пальцев его рук — Тедди вздрогнул, — вот ваше задание, в понедельник утром должно быть у меня на столе. — Хорошо, профессор, это все? — Да, можете быть свободны и, мисс Дэйт, напишите эссе на любую тему, касающуюся пятого века в зельеварении — буду ждать его в следующий понедельник. — Простите, а зачем мне это писать? — Профессор Дамблдор попросил проверить ваши способности по зельеварению. — Зачем? — Это можете спросить у него. — Спасибо, до свидания, профессор, — Тедди перекрыл назревающий конфликт, выводя Венеру из кабинета. — Я этому старому херу свитки по самое горло запихну, — зло выплюнула Венера, ударяя рукой стену. Не найдя нужных слов, Тедди просто похлопал подругу по спине: — Ты и вправду поговоришь с Дамблдором? — Нет, конечно, делать мне нечего сидеть с этим извращенцем глаголить.Кстати — он тебя чему-то научил? Вместо ответа, Тедди вскинул руки вперед и закрыл глаза. Стены расступились, и из трещин проступила земля, принимая чудные формы и складываясь в картинку — царство зверей от больших до малых. Несколько секунд спустя все пропало. Тедди обессиленно опустился на пол. Рядом присела Венера, обнимая друга одной рукой. — Тебе это так тяжело даётся? — Просто мы мало практикуеммя…то есть на маленьких кусках… — Извини… — Тебе не за что извиняться — мне нужно больше практики. Только теориями я не стану владеть и собой, и магией. — Теперь помимо земли ты владеешь еще и камнями- это ж офигенно! — Угу, — улыбнулся Тедди во все 32 зуба, — у тебя как дела? Есть продвижения? — Пока не очень…но я нашла одну книгу — сегодня пойду достану и начну тренировки. — А что с твоим наказанием? — Пфф, мистер петушиная жопа все еще не может мне найти ничего достойного. Может мне перестать ходить к нему на отработки? — Не думаю. Так ты сильнее разошлись и его и деда, который потом будет тебе этот припоминать до конца жизни — Я не хочу видеть его рожу до конца жизни. — Это просто был речевой оборот. — Ладно, хватит о неприятном — ты лучше расскажи как там Людочка? О, а что это мы так покраснели? — Ну… — Тедди не тяни Дамби за яйца — рассказывай. — Мы сходили в Сладкое королевство, в основном гуляли и… — Меня не интересует сопливая романтика — где действия? — На обратном пути он взял меня за руки и надел на меня свои перчатки. — И все? — А чего ты хотела? — Это было мило, но я думала что вы хотя бы поговорите. — Ну мы говорили, долго и много. — А потом еще и пиздишь, что не влюбился? — Мистер Равини, Мисс Дэйт, через пять минут отбой — думаю, вы успеете к этому времени быть в своих башнях. Ученики вздрогнули от стального голоса и, подпрыгнув, поспешили удалиться. В этот раз оба шли рука об руку с ветром, сопровождаемые уничтожающим взглядом зельевара. Обессиленный ветер с интересом разглядвал звездное небо — волшебные ученики- даже самые непослушные — были в царстве Морфея или бессонницы. Редко в коридорах раздавались шаги дежурящих профессоров. Вдали раздавался вой волков, а рядом — на расстоянии вытянутой руки — грустная трель Фоукса, что не мог заснуть. Ветер потерял счет времени, вглядываясь в такие далёкие и такие прекрасные звезды. Он никогда не считал их — это было бессмысленным занятием для любителя полетать: ведь звезды — бесконечности, а считать бесконечности глупо — нужно слушать их бесшумный плач, внимать хорошим и полусорвавшимся голосам, заставлять чувствовать себя нужными и прекрасными. От этих действий ветра отвлекла тишина, так не вписывающаяся в образ ночной жизни замка. Это была настораживающая тишина: волки смолкли, Фоукс тихо засопел, шаги прекратились. Настала тишина. Звезды притихли. Тишина перекатывалась в воздухе тяжелыми комками. Она прилипала к стенам и скатывалась вниз, делая пол липким и непроходимым. Тишина. Глухой удар наполовину сломанных часов. Шаги. Шаги тишины, что так уверенно перепрыгивала лестницы. Ветер после секундного оцепенения срывается с места, идя на звук шагов тишины. Где-то угрожающе шипит миссис Норрис, но после нескольких секунд полуходьбы-полубега, ветер находит ее спящей в углу коридора. В воздухе витает присутствие одного из волшебных и неугомонных учеников волшебной школы. Тишина обрывается — до ветра доносятся тихие, почти неслышные шаги ученика, который натянув на себя длинный плащ, спешит в сторону библиотеки. Ветер следует за ним по пятам: ученик быстро перебирает ногами, резко толкнув дверь, входит в заветную комнату. Ветру кажется, что ученик напрочь забыл о том, где и в котором часу находится, ведь действия были резки и громки. Однако, хриплая «алохомора», вырвавшаяся из груди фигуры в черном еле доносится до его ушей. Он проскальзывает вслед за ним в запретную секцию, где теряет ученика из виду. Он появляется неожиданно: с грохотом летит с верхних полок на землю, приземляясь головой о каменный пол. Ветер застывает на месте. После нескольких минут тяжёлого ожидания, фигура наконец поднимается с места, хватаясь руками за стеллажи. Ноги подкашиваются, но она всё же встаёт на ноги, осматриваясь вокруг: палочка валяется у соседнего стеллажа, книга с серебреным ремешком валялась на соседнем столе, а вдалеке показался чей-то люмос. — Кто здесь? — вопрос донёсся от двери. Ветер по неволе замер, наблюдая за тем, как фигура ученика, быстро стреагировав, призывает палочку, произнося тихое «нокс». Она уже собирается взять книгу, когда человек, задавший вопрос, приближается, тихо ступая по направлению к фигуре, вжавшейся в стеллаж. — Покажись и тогда наказание не будет слишком сильным, — обманчиво добрый и бархатный голос не вызывает доверия ни у фигуры, сжимающей в руке палочку, ни у ветра. Как в замедленном кадре ветер видит быстрое и точное движение палочки ученика, направленное в противоположную сторону от него. Профессор, подходивший всё ближе и ближе, спешит к звуку треснувшей мебели, упуская из виду ученика, который быстро схватив книгу, выбегает из запретной секции, запирая дверь. Профессор, услышав звук убегающих ног и запирающейся двери, бросается вслед за учеником, чуть не срывая дверь с петель. Ветер, прийдя в себя после секундного оцепенения, спешит за ними. Впереди виднеется фигура в черном, убегающая и отражающая заклинания профессора, который никак не хотел от неё отставать. Ветру кажется, что они разбудили всю школу — шум был неимоверный: ветер чувстовал, как бешенно бьётся сердце ученика, как хор мыслей пожирает голову профессора, который не смеет упустить ученика из виду. Фигура не останавливается ни при заклинаниях, летящих в неё, ни при просьбах-приказах остановиться и всё решить мирно. Птицы уже начинают свою трель, когда плащ, пробежав достаточное расстояние, сворачивает за угол, пытаясь отдышаться. Шум в голове, пение птиц и приближающиеся шаги сливаются воедино, вызывая тошноту и заставляя мелко дрожать. Картинка перед глазами чуть плывет и моментами подпрыгивает. В отражениях кубков, фигура замечает приближающуюся фигуру и срывается с места. -Стоять! — однако плащ не останавливается, усиливая бег, -Эверте Статум! Фигуру подбрасывает в воздухе, капюшон отлетает, открывая взор на перекошенное от ярости лицо рейвенкловки, которая больно приземляется головой о пол. Столкновение с каменным полом доставляет Венере дикую боль в голове, схватившись за которую, она тихо материт весь мир. — Мисс Дэйт?! — голос Люциуса острым кинжалом протыкает её голову, заставляя скрипеть зубами от боли. У ветра перехватывает дыхание: если бы он знал, кто этот ученик, а точнее ученица, то непременно помог бы ей — в ней он видел часть себя. — А вы кого-то другого ожидали? — не смотря на боль говорит она и резко поднимается, чуть не падая — Люциус быстро ловит её, придерживая одной рукой за плечо, а второй- за спину, — тогда выходит я могу идти, а вы тут продолжите ждать? — Нет, — строго отчеканил он, продолжая держать пошатывающуюся студентку. — Но я всё равно могу идти и… — Что вы здесь делаете в это время, мисс Дэйт? — прервал поток ненужных слов профессор, сильнее сжимая её плечо. — Я — лунатик, — ложь, сказанная столь незаинтересованным в происходящем взглядом, навела Малфоя на определённые мысли. — Неужели? — наигранно удивился он, продолжая держать её. — Представьте себе, — косо улыбнулась она: картинка перед глазами стабилизировалась, но боль глухо отдавала в голове, — благодарю за пробуждение…хоть и не самое приятное, — почуствовав, как ослабивает хватка, она поспешила скинуть с себя руки профессора и сделала шаг в сторону неизвестности: люмос Малфоя освещал только их лица, всё остальное находилось в полутьме, — так что, я пожалуй пойду в свою башню, — ещё два шага, — еще раз спасибо, — разворот, — доброй ночи, профессор, — на негнущихся ногах худая фигура, придерживая в одной руке плащ, а в другой палочку, шла в темноту, судорожно ища в карманах заветный фолиант. " Что за…» — почему-то руки нащупывали только лишь пустоту и обёртки от конфет- «…а что если…». С силой сжав палочку в руке, Венера резко повернулась, выкидывая руку вперед — «экспелиармус» рейвенкловки был отражен моментально. — Лунатизм весьма интересное явления, — подал голос Малфой, смотря в свои руки. Венера тихо подходила, готовясь к следующей атаке. — Думаю у моглорожденных оно имеет более лёгкий смысл, чем у таких, как мы, — улыбка в форме оскала украсила его лицо. Он не повернулся в сторону ученицы ни при второй, ни при третьей попытке атаковать. Его улыбка становилась все самодоволнее и ужаснее, а агаты с интересом и непониманеем прожигали страницы неведанного фолианта. Венера была уверена в том, что это именно он и продолжала кидать в него заклинания, которые были моментально отражены. Их разделяли всего лишь три шага. — У таких как вы? — непонимание на секунду охватило разум ученицы, заставляя остановиться и вглядываться в эти холодные черты. Как за такой льдышкой бегало столько семикурсниц и семикурсников? Венера не понимала и не горела желанием понимать. Ее единственное желание сводилось к одному — вернуть свою книгу, во что бы то ни стало. — У чистокровкных. — Это что болезнь какая-то? — Нет, мисс Дэйт. Чистокровным является тот маг, у которого оба родителя маги, — с ироничной улыбкой обьясняет аристократ. — То есть вы? — фыркнула она. — То есть я. А моглорожденые это… — Такие как я — я поняла, только не понимаю куда вы ведете, — шаг вперед . — К тому, мисс Дэйт, — разворот в ее сторону, — что не понимаю наличия этой книги, — в руках блеснул серебряный ремешок книги, — в ваших руках. — Это вас не касантся. Верните мне мою книгу, — изумруды и агаты вновь сталкиваются друг с другом, убивая друг друга. — Вашу? Не вижу чтобы она была подписана, — насмешливо вертит в руках книгу Малфой, наблюдая за реакцией ученицы: лицо перекашивает злость, а тонкие руки сжимаются в кулаки. — Я сказала верните или…- прежде чем она успевает докончить мысль, ее палочка оказывается у Малфоя, а ядовитый голос проникает в самое сознание: — Ваше или будет у меня на протяжении всего учебного дня — иначе придется идти к Флитвику. Не ваша книга также останется у меня и — 20 очков с рейвенкло за ночные вылазки и 30 очков за напападение. — Вы не имеете права! Палочка утыкается ей в шею: — Я имею право. А вот ты-, приближаясь и наклоняясь так, что Венера чувствует его дыхание у себя не шее, выплевывает ей в лицо, — нет. Отпуская её, Малфой с отчетливостью замечает, как в зелёных глазах искрится злость вперемешку с ненавистью, не скрывая которую, Венера резко вырывается, стряхивая с себя его руки и, прижимая к груди плащ, удаляется. Однако Малфой не замечает того, что замечает ветер: взгляда потерянных болот, в которых отчетливо отражаются нотки страха, принятые за ненависть и злость; дрожащих рук, прижимающих к груди плащ в качестве опоры, разодранных коленей. Последнее, что замечает Малфой, развернувшись в её сторону — поникшую ученицу, чью сгорбившуюся фигуру освещали первые лучи осеннего солца. И только после её ухода он задаётся немым вопросом: " Башня Рэйвенкло в другой стороне. Куда пошла эта девчонка?». Ответом для данного вопроса служат поисковые чары, которые приведя его к одной из стен восьмого этажа, растворяются. Люциус в недоумении стоит перед стеной, прокручивая в голове все возможные варианты. Тем временем по ту сторону стены ученица рейвенкло, падая на кровать и сжимаясь в комок, засыпает. И только ветер носится меж двух стен, не зная кому из магов ему помочь…