Нечистые

Белая комната, белые одежды, мрачная судьба... В этой пустой тишине слышатся лишь влажные шлепки капель, которые красным стеклом разбиваются о белоснежный пол. Кап - кап - кап... Гулкая тишина давит своим весом на рассудок. Глаза нервно шарят по комнате, пытаясь выглядеть хотя бы что-нибудь, кроме этих холодных стен. Свежий воздух бьет в лицо и сушит без того сухие губы. Руки сильнее прижимаются к телу, пачкая лицо и плечи в кровь. Этот металлический привкус сводит с катушек, но удивительным образом сдерживает от того, чтобы разодрать плоть тела в клочья. Тяжелое дыхание прерывается нервными всхлипами. Едва заметный смешок отражается от стен и возвращается, пробивая прямо в уши. Кожу на лопатках обжигает жгучая боль. Горячая жидкость, которая быстро остывает на воздухе, медленно стекает, оставляя алую дорожку, а затем впитывается в ткань, обрывая в воздухе запах металла. Сухие губы расплываются в дерзкой усмешке, отчего на них лопается кожа и тут же выступает темная капелька, увлажняющая нежную плоть. Пальцы на руках выгибаются неестественным образом. Кажется, что суставы вот-вот захрустят. Подобно лапкам паука подушечки пальцев касаются то плеч, то шеи, то перебираются быстрыми движениями на спину, сдирая бинты и пластыри. Боль с новой волной ударила в голову. Шея с хрустом поворачивает голову с копной черных волосы, которые то ли так сильно спутались,то ли просто слиплись, но выглядят ужасно, напоминая воронье гнездо. Ноги то подкашиваются, то резко выпрямляются. Белый свет хрупким занавесом отсвечивает от испачканных одежд. Сомкнутые губы вновь раскрываются и издают непонятный звук. Хриплый возглас. Голова резко поворачивается, обнажая правильное лицо с крохотным носиком. Такая прелестная девушка... Даже сейчас, с черными пятнами под глазами, вздутыми венами на шее, с кровавыми следами на белоснежных зубах, с гнездо вместо волос, она выглядит очень привлекательно, но одновременно очень пугающе. Глаза то закатываются назад, то бешено шарят по стенам, то небрежно бросают свой взор на камеру. Руки без устали продолжают теребить порезанную кожу лопаток, да так, что девушка просто истекает кровью. Но и это притягивает... До слуха снова долетает хриплый смешок и... Кажется это какие-то слова. Она тихо шепчет, словно молит о чем-то, шипит, стонет. Звуки подкрадываются в ушную раковину и застревают там, не доходя до разума. Они и без того холодят сердце. Она резко сжалась в комок и снова что-то прошептала. Совсем тихо, чтобы разобрать что именно. Жутко. Так жутко! Черт! Это невыносимо. Она с яростью вцепляется в белую кожу плеч и с силой и гневом начинает раздирать её короткими ногтями. Тихий скрежет зубов и невыносимая картинка заставляет зажмуриться и закрыть уши. Кап-кап-кап... Снова гнетущая тишина, которая не успокаивает душу, а лишь заставляет рассудок сжался в тугой комок. Она выпустила свое же тело из этого кровавого плена и медленно, с размеренной постановкой начинает ходить по комнате. Шаг. Затем еще и еще. Лица не видно, лишь дрожащие плечи. Кажется она плачет. Кажется... Нет. Она поворачивается и безумным взглядом всматривается в камеру, а потом тихо шепчет. Но на этот раз слова были слишком четкими, чтобы пропустить их мимо ушей.. "Смотри... Смотри же! У меня ведь тоже есть крылья... Я теперь такая же как ты... - она нервно смяла белые одежды, которые теперь были заляпаны в крови. Рука, покусанная до кровавых синяков, поддергивалась у бедра. - Чем я хуже? Чем?... "