Аranea

В детстве Уилла завораживали пауки. Он с удовольствием читал все книги и научные статьи, которые мог достать, вёл дневник наблюдений и даже сам подкармливал паука, раскинувшего свои сети между сарайчиком для садовых инструментов и старой рассохшейся яблоней. Пауки были его страстью. Пока не прокрались в его сны. Уилл задыхается. Он увяз в огромной паутине, липкий ужас застилает разум, парализует волю, а успокоиться, как бы ты ни старался, никак не получается. Попытки освободиться только усугубляют положение - сигнал о попавшейся в цепкие сети добыче уже расходится по ниточкам-паутинкам, достигая адресата. Знание затапливает его сознание первобытным страхом: вот-вот появится паук. Но каждый раз Грэм успевает проснуться: футболка промокла насквозь, влажные простыни неприятно липнут к телу, напоминая паутинный кокон, дыхание сбито, а лоб – в испарине. Уилл брезгливо собирает простыни, сдирает футболку как внезапно ставшую тесной старую кожу, и кидает всё бесформенной кучей на пол. Остаток ночи он сидит на кухне с собаками и пьёт молоко прямо из бутылки. Теперь от его былого восхищения не остаётся и следа. Кошмар повторяется-повторяется-повторяется, и вот уже через пять дней нервы Грэма сдают. Он боится идти вечером домой при свете фонаря : тени от деревьев напоминают ему жадные паучьи лапы, и, стараясь преодолеть дрожь, Уилл почти бегом бежит по парковке до машины. Главное – не оглядываться. Тогда не поймают. В выходной день он устраивает большую уборку — открывает все шторы, распахивает окна,морщится от яркого света и выметает даже самые крошечные паутинки из углов. Конечно же, это не приносит облегчения. Ещё через две ночи Уилл внезапно обнаруживает себя на дороге — в футболке, нижнем белье и почему-то в очках, босой и замёрзший, он совершенно не представляет, где он и как долго был в пути. Но ноги ломит так, что вывод очевиден - он шёл очень и очень долго. Под ногами – паутина трещинок на асфальте, и мужчина отстранённо думает, что он идет по ней как по дороге из желтого кирпича. Идет к пауку. Пройдя пару десятков метров, мужчина понимает, что он рядом с домом Ганнибала, как-то приезжал сюда пару раз поговорить и успокоиться. - Доброе утро, Уилл. Прогуляться вышли или полюбоваться рассветом? - Ганнибал иронично поднимает бровь и впускает окоченевшего Грэма внутрь. Удивительно достойная реакция для четырёх часов утра. - Воздухом п-подышать, очень свежо, з-знаете ли. - Уилл обхватывает себя ладонями, выдыхает последнее облачко белёсого пара и входит в дом. Глупая муха ещё не знает, что сама явилась в паучье логово. Ганнибал вооружает Уилла комплектом домашней одежды, полотенцем и отправляет в душ. Достаёт апельсины из плетёной вазы, яйца и колбасу для нехитрого завтрака и лениво размышляет — как же долго он добивался, чтобы Уилл пришёл к нему просто так. Не по делу, не под гнётом кошмаров, а просто так. Лектер всегда чувствовал себя пауком, плетущим сложную паутину — здесь он тянет одну ниточку и настраивает Грэма против начальника, тем самым предлагая своё сильное плечо и помощь, тут — подкармливает, заботится, и в награду за старания - немного лающий отрывистый смех агента, который уже не так настороженно поглядывает в сторону доктора. Ганнибал Лектер всегда знает, чего хочет. А то, что он хочет – он получает. Паук-гладиатор применяет паутину удивительным способом: он изготавливает небольшую сеть и держит её наготове. Как только жертва приближается, паук расправляет сеть и набрасывает её на добычу. Уилл выходит из душа слегка раскрасневшимся, одетым в свежую футболку и чуть великоватые джинсы. Хозяин дома жестом указывает на дымящуюся яичницу с колбасой и тосты, а сам в это время наливает крепкий кофе в большую кружку. Когда Грэм заканчивает завтрак, доктор Лектер приступает к допросу: - Приступы лунатизма у взрослых людей – это достаточно редкое явление. Куда чаще они бывают у детей. Я думаю, это всё посттравматический стресс. Как обстоят ваши дела со сном? - Ганнибал внимательно вглядывается в уставшее лицо Уилла. - Да никак. Сплю пару часов, просыпаюсь от ужаса и всю ночь просиживаю на кухне в обнимку с собаками. Ещё пара дней и я сдохну, могу на Библии поклясться,- глаза агента сердито поблескивают из-за очков, а руки крепко сжимают кружку с кофе. - Снится, будто я попал в паутину и не могу выбраться, такая мерзость, знаете ли. - Не пробовал отвлечься, отдохнуть? Рыбалка, йога, курсы кулинарии? - Грэм невесело усмехается. Доктор задумчиво прихлёбывает кофе, пока Уилл устало трёт щёки. - Я могу провести сеанс терапии для тебя, чтобы немного расслабить. Может тогда ты сможешь снова нормально спать, кто знает? Пойдём. Уилл неохотно следует за доктором в кабинет. Небольшое светлое помещение, шкафы с книгами, рабочий стол, на стене в рамках – интересные гравюры. Пока Ганнибал что-то ищет, Грэм присаживается на край жёсткой кушетки. - Для начала расслабим голову,- доктор бесшумно появляется за плечом, Уилл вздрагивает от неожиданности и оборачивается. Оказывается, Лектер уже снял обувь, потому шаги его совсем неслышны. Ганнибал осторожно тянется за очками Уилла, но тот уходит от прикосновения, отшатываясь — слишком близко, слишком лично, да и у агента Грэма слово «доверие» никак не находится в десятке любимейших. Доктор Лектер внимательно следит за реакцией и снова протягивает к его лицу раскрытую ладонь: — Научись доверять, Уилл. Я не причиню тебе боли. Грэм невольно ёжится и покоряется. Очки сняты, и он чувствует себя очень уязвимым, как моллюск без надёжной защиты раковины. Теперь окружающее пространство размыто, будто на чёткий акварельный рисунок пролили стакан воды. В этом зыбком мире Уилл отчётливо видит лишь одно — чертовски тёмные глаза Ганнибала Лектера. Сам же доктор Лектер любуется трепещущими ресницами Грэма и думает, что они похожи на крылья мотылька. Мотылька, пришпиленного иглой к картону, но еще бьющегося в агонии. Хочется обвести большими пальцами полукружья ресниц, слегка надавить на глазные яблоки, порождая цветные всполохи под веками, но – не сейчас. Ещё не время. Не делая резких движений, доктор садится рядом и негромко командует: - Повернись ко мне спиной. Ну же. Будто бы загипнотизированный, Уилл поворачивается и вздрагивает от прикосновений пальцев к затылку. - Вот так. Закрой глаза, на вдохе проговаривай слово «вдох», на выдохе, соответственно - «выдох». Ты должен научиться владеть своим дыханием, тогда панические атаки станут реже, да и после особенно страшных снов будет легче восстановиться. Уилл медленно вбирает воздух в лёгкие («вдох»), пока прохладные пальцы чутко массируют макушку и затылок с двух сторон, даруя успокоение. Выдох, мысли постепенно приходят в порядок, и почти отпускает неприятная тяжесть в натруженных ногах. Вдох. Выдох. Теперь Уилл старается сконцентрировать внимание на спасительном массаже, хоть яркий свет из окна сбоку и мешает ему немного. Тихий низкий голос выводит Грэма из транса : - Сейчас я сделаю кое-что, не пугайся. Тебе ничего не угрожает в моём доме, - и на глаза внезапно ложится какая-то ткань, рука инстинктивно хватает её, чтобы убрать с лица — плотная повязка не пропускает свет, но Лектер настойчив и теперь в распоряжении Уилла четыре чувства вместо пяти. Последовательность вдохов и выдохов невольно сбивается, он тщетно старается восстановить ритм. Пальцы Ганнибала переходят с затылка на основание шеи. Ощущения сыплются градом — шорох рубашки, мерное дыхание за спиной, тонкий запах амбры и миндаля: лосьон для бритья или одеколон, не разберёшь. Позвоночник прошивает острыми иглами возбуждения, когда пальцы на шее сменяются сухими губами. Тихий шёпот «Мне прекратить?» где-то у виска, Грэм захлёбывается воздухом, но упрямо качает головой. Ганнибал вдыхает запах Уилла в чувствительном местечке за ухом и ощутимо прикусывает шею. Сеть брошена. Добыче уже не уйти. Паук получил своё. Когда Ганнибал внезапно отстраняется, Уилл невольно крутит головой по сторонам, напрягая слух, ведь его обступает чернильная тьма, как ни вглядывайся. Всё, что он может уловить, так это лёгкий шорох ткани. Настойчивые прохладные руки возвращаются и тянут футболку вверх. Крепкая рука обхватывает Уилла поперёк и притягивает ближе, заставляя откинуться назад, Грэм спиной чувствует прохладу ткани и размеренное биение сердца. Придерживая мужчину одной рукой, Ганнибал любовно проводит пальцами по рёбрам, будто пересчитывая, обводя каждое из них. Поглаживает твёрдый напряжённый живот, медленно обводит впадинку пупка и линию тёмных волос ниже. Уилл откидывает голову на его плечо, от каждого прикосновения царапает пальцами кожаную обивку кушетки, он уже достаточно открылся, но Ганнибал хочет большего. Грэм судорожно сглатывает, когда чувствует чужие руки на своём ремне. Полуобнажённый, с повязкой на глазах, он чувствует себя болезненно уязвимым, но осознание этого вызывает сладостную тяжесть в паху и облегчение, ведь теперь он может снять с себя бремя контроля. Уилл никогда не признается себе, но он отчаянно желает быть ведомым. Сейчас он чувствует себя как в том сне — беспомощным, без надежды на спасение. Паук появляется. И у него лицо Ганнибала. Лектер восхищённо задерживает дыхание, оглядывая свою драгоценную добычу: Уилл изгибается как охотничий лук в его руках, мышцы натянуты до предела, а рот рефлекторно приоткрыт. Джинсы немного приспущены, и вот Ганнибал одной рукой ласкает твёрдую горячую плоть, крепко обхватывая Уилла поперёк груди другой, так, чтобы прямо под ладонью ощущать загнанное биение сердца. Уилл вцепляется в ласкающие его пальцы,постепенно ослабляя хватку, накрывает руку Лектера своей, создавая иллюзию полного контроля. Вдох. Грэм вздрагивает всем телом, трепещет как прекрасный мотылёк в паутине; с каждым движением руки его затылок всё сильнее вжимается в плечо Ганнибала. Мужчина в ответ поощрительно целует его в плечо; место поцелуя жжёт словно клеймо. Выдох. Дыхание теперь чаще задерживается, как будто Грэм жадно набирает воздух перед прыжком в ледяную воду. Пальцы судорожно сжимаются. Вдох. Ганнибал с восторгом смотрит на капли пота и быструю пульсацию венки на шее, сердце под ладонью готово взорваться. Уилл последний раз прогибается в пояснице и застывает; под его веками огромная волна стирает города и континенты, разрушает, разбирает на мелкие кусочки. Оргазм проносится ураганом, сметая всё на своём пути, выжигает лёгкие и опустошает разум, заставляя плоть окропить кушетку липкими белыми каплями. Все 12 баллов по шкале Бофорта, несомненно. Выдох. Ганнибал осторожно подтягивает на Уилле бельё и джинсы, укладывает на кушетку и идёт за полотенцем. Грэм в это время осторожно поддевает повязку пальцами, несколько раз моргает, трёт лицо руками, пытаясь вытеснить белый шум в голове. Лектер тщательно вытирает живот Уилла и, не сдержавшись, проводит пальцем по тонкой розовой полосе на щеке агента — края повязки, которые отпечатались на тонкой коже. Грэм не уходит от прикосновения, а только прищуривается, наблюдая. - Не знал, что психотерапевты используют настолько радикальные меры для снятия стрессов. Вы уже запатентовали этот метод? - Уилл слегка улыбается уголком рта и привстаёт на локтях. - Техника в стадии доработки. Вы можете стать добровольцем и помочь нам в исследованиях,- Ганнибал говорит это абсолютно серьёзно, как вышколенный сотрудник модной психиатрической клиники, но в его глазах отплясывают черти. И под хриплый смех Ганнибала Уилл уточняет: - Где нужно подписать?