Brother's kink

Диего раньше и не задумывался, насколько чужие странности могут быть притягательными и соблазнительными. Раньше его никогда не интересовали чужие пристрастия в сексе, никогда не интересовало то, что может возбуждать других. (Если это конечно никак не касалось лично его.) Никогда до этого момента. Он шёл мимо комнаты Клауса, спеша по своим делам, но ход его мыслей прервал сдавленный стон. Тихий, но такой жаркий, что Диего не смог сразу сдвинуться с места. По телу пробежала волна мурашек, а сердце на пару секунд забилось быстрее. Мужчина начал рассматривать закрытую дверь, словно если долго на неё пялиться, то можно увидеть что происходит за ней. Он ждал продолжения. Но больше никаких звуков не последовало, и Диего пришлось уйти, так как он резко осознал, что опаздывал. Именно в тот день зародилось его зудящее любопытство. Он долгое время думал о том, что именно делал Клаус. А точнее как именно. Как и где Четвёртый трогал себя, чтобы заставить сорваться этот стон со своих губ. От этих мыслей становилось тяжело дышать, а тело давало сбой, бурно реагируя на фантазии. В общем, ситуация выходила из-под контроля, стоило Диего только вспомнить надрывистый голос. Не то чтобы Второй помешался на Клаусе (абсолютно точно помешался). И не то чтобы все эти пошлые мысли заполнили его голову неожиданно. Мужчина и раньше считал Четвёртого сексуальным. В этих чёртовых топиках и юбках, которые он в последнее время постоянно «одалживал» у Эллисон, или в развратных облегающих штанах и кофточках с перьями и блёстками Клаус выглядел так по-своему маняще. Вся эта одежда попросту шла ему и придавала шарм его образу. Но тот призрачный стон стал последней каплей для признания того, что Диего совершенно точно хотел своего брата. Со временем это осознание понемногу укоренялось в голове Второго. Достигать разрядки с помощью своей руки и кончать с именем Четвёртого на губах стало своеобразным ежедневным ритуалом. Но когда в очередной раз Диего проходил мимо комнаты своего брата, ему вдруг опять «повезло». Протяжный стон доходил из-за закрытой двери. Но сейчас этот звук был хриплым, словно что-то не давало выйти воздуху из лёгких. И естественно Второй разволновался. А что если этот идиот решил покончить с собой? Ведь это было как раз в его духе. Диего быстро распахнул дверь, боясь увидеть брата висящего на верёвке посреди комнаты, но… Картина оказалась немного иной. Клаус только в одних трусах сидел на кровати и, крепко стянув на своей шее ремень, жмурил глаза от удовольствия. Именно от удовольствия, потому что когда Второй невольно пробежался взглядом по пёстрым трусам Клауса, то заметил, что ткань облегала возбуждённый член. Диего, не контролируя свои действия, облизал губы, но только через пару секунд осознал, что Клаус заметил его присутствие и уже возмущённо смотрел на своего нетактичного братца. — Тук-тук! Неужели это так сложно? — с явным раздражением прохрипел Четвёртый, пытаясь освободить свою шею от кожаного ремня, — Огромнейший дом и никакого личного пространства! Спокойствие и оргазм! Я так много прошу? Диего немного смутился. Но не будь у него постоянно, в последние несколько дней, перед закрытыми глазами ласкающий себя Клаус, он бы сразу вышел из комнаты, даже не доводя ситуацию до этого разговора. Но он не мог, потому что раз за разом прокручивал в голове увиденное пару секунд назад, тупо пялясь на Четвёртого. Бледная кожа. Выпирающие ключицы. На шее красный след от удушения. Тяжёлое дыхание. Затуманенный взгляд. — Я… Думал, что ты тут повеситься решил, — сказал Диего первое, что пришло в заполненную самыми развратными картинами голову, — Я услышал, как ты хрипел. — Поздравляю! Пока что я живой. А ещё неудовлетворённый, — Клаус нахмурился сильнее, потому что чувствовал, как возбуждение сходит на нет, — и всё из-за тебя, придурок! И тут Диего перемкнуло. Он плавно закрыл дверь в комнату, не отрывая хищный взгляд от запыхавшегося Четвёртого. — Какие ещё у тебя странности? — понизив голос спросил он, медленно подходя ближе к кровати. Четвёртый слегка засуетился, подумав, что брат в ярости. А если тот злился, то мог сделать что угодно в порыве гнева. И это пугало ещё сильнее. — Д… Диего! Я же любя «придурком» назвал. Ты же знаешь, что я не со зла, — сразу начал оправдываться Клаус, как он обычно это делал, когда мог ляпнуть что-то в порыве эмоций. Клаус весь сжался, когда Диего подошёл совсем близко, нависая над ним и протягивая в его сторону руку. Но рука не сделала больно, как ожидал Четвёртый. Тёплая ладонь нежно коснулась небритой щеки, а потом Второй взял большим и указательным пальцами за подбородок, мягко приподнимая голову. — Значит тебя возбуждает удушение. А что ещё? Связывание? — в голосе Диего было желание и лёгкое любопытство. Ни капли гнева или отвращения. Он наконец мог открыто спросить о том, что не давало ему покоя уже который день. По всему телу Клауса пробежали мурашки от такого тона. То, что происходило сейчас, совершенно не укладывалось в голове. Но вместе с тем и возбуждало. Ведь он и представить не мог, что когда-нибудь его жаркие фантазии обратятся в жизнь. — Люблю твои ножи, — кокетливо улыбаясь ответил Четвёртый, — и связывание тоже. Клаус поддался всем телом вперёд и пододвинулся на край кровати, поближе к тёплой руке, нежно поглаживающей его по щеке. Он ластился словно кот, не хватало только мурчания. — Значит, вот чего ты хочешь, Диего? Ты хочешь поиграть со мной? — мужчина улыбнулся, обнажая свои зубы. После этих слов Второй сразу отстранился и как-то слишком ловко кинул Клауса на кровать. Он взял ремень и, заведя руки брата над головой, туго затянул его на запястьях. Четвёртый прогнулся в пояснице и прикрыл глаза, с удовольствием отдаваясь во власть Второго. Чужие сильные руки тут же принялись беспорядочно блуждать по телу, куда только могли добраться. Пальцы мягко впивались в кожу, надавливая то сильнее, то слабее, от чего комната заполнилась сладкими вздохами. Диего, немного помедлив, забрался на кровать и сел между раздвинутых ног Клауса. Он вытащил нож из своей кобуры и плавно коснулся неострой частью лезвия тяжело вздымающейся груди. Четвёртый мелко задрожал от холодного металла, а потом тихо застонал, когда нож дотронулся до соска. Лезвие заскользило по выпирающим рёбрам к животу, а потом слегка надавило, оставляя маленькую царапину около пупка. Четвёртый зашипел, но было видно, что он наслаждался процессом. Второй внимательно наблюдал за реакцией тела, как оно отзывалось на каждое прикосновение, и не верил, что это происходит наяву. И ему так не терпелось попробовать какой Клаус на вкус. Диего бросил нож в сторону, который воткнулся точно в дверь, а потом наклонился вперёд, прижимаясь грудью к чужой, и коснулся губами шеи брата, от чего очередной стон вырвался наружу. — Боже, сними ты уже свою дурацкую водолазку, — взмолился Клаус, нетерпеливо ёрзая на кровати. И Диего послушал его. На пол полетела сначала портупея, а потом и кофта. Четвёртый сразу же закинул свои руки на шею мужчины и потянул его на себя, довольно улыбаясь. — Как же мне нравится твой пирсинг… Второй тихо усмехнулся, вновь пригвоздив руки Клауса над головой, и жадно прильнул губами к шее, иногда покусывая нежную кожу и оставляя красные следы. Чем ниже опускался поцелуями Диего, тем сильнее извивался Четвёртый, тихо поскуливая. — Прошу, Диего, ну же… После этой мольбы уже и сам Второй не мог терпеть. Вскоре на полу оказалась оставшаяся одежда, которая до этого жутко мешала. Горячая кожа братьев тёрлась друг от друга, от чего уже даже Диего не мог сдерживать стоны наслаждения. Руки крепко сжимали худые бёдра, подстраиваясь под нужный ритм, пока Клаус податливо изгибался навстречу толчкам. Они растворялись в ощущениях. Им казалось, что они ничего не чувствовали, кроме чужого тела, ничего не слышали, только чужой голос и сбитое дыхание, мысли заглушались стонами. Ещё мгновение. Первым кончил Клаус, сильно зажмурившись и приоткрыв рот. Потом последовал Диего, прижимаясь как можно ближе к разгорячённому телу брата. Второй упал без сил рядом на кровати, утыкаясь Клаусу в плечо. Они оба были растрёпанные, мокрые, но до жути довольные. Немного отдышавшись, Диего решил наконец освободить руки Четвёртого, но, взяв ремень в руки, вдруг замер, так и оставшись сидеть на кровати. — Погоди. Это что мой ремень? Он всё это время был у тебя, когда я его искал? — осознал Диего, когда рассмотрел поближе элемент одежды. Он начал переводить взгляд то на ремень, то на своего брата, который продолжал улыбаться, не поднимая век. — Ну да. Он жёсткий, а ещё почему-то пахнёт твоим одеколоном, — ответил мужчина, словно это было что-то предельно логичное, — неужели ты и пах поливаешь парфюмом? — То есть ты хочешь сказать?.. — проигнорировал подкол Второй, задумчиво хмурясь. До него начало медленно доходить, что Четвёртый и раньше вёл себя неравнодушно по отношению к нему. Но почему он не замечал? Видимо Диего всегда казалось, что это всё только в его голове. — Ты тоже в каком-то роде мой «кинк», — помог закончить начатую мысль Клаус и приподнялся, садясь на кровать. Он одурманено улыбнулся, а потом нежно коснулся своими губами чужих губ.