Засада

Спальня была погружена в полумрак: единственным, что немного рассеивало его, был пробивающийся сквозь задернутые занавески луч уличного фонаря. Свет подползал к самой кровати, где возились, вцепляясь друг в друга, два тела - мужское и женское. - Ох… Да, давай ещё! - требовательно вскрикивала женщина в ответ на каждое движение партнёра и царапала ему спину острыми ногтями; он, грузный, вспотевший от натуги, рвано вбивался в неё и высоко, почти визгливо стонал. - Сильнее же, Франсуа! Ну же… Он кончил, пробормотав сквозь зубы имя; его сотрясла дрожь, и по всему его рыхлому телу как будто пробежала рябь. Он отстранился от женщины, упал рядом с ней на тоскливо скрипнувший матрац. Некоторое время оба молчали, переводя дыхание; затем женщина, сделав глоток из стоявшего рядом с кроватью стакана с виски, запустила руку себе в промежность. Мужчина не смотрел на то, как она привычно доводит себя до оргазма, только чуть повернул голову в её сторону, когда она на несколько секунд перестала дышать, а потом, расслабляясь, испустила облегченный вздох. - Будем спать? - спросил он несмело, словно прося разрешения. Женщина, садясь на постели, нашарила на прикроватном столике бутылку виски и принялась вновь наполнять стакан. - Как, уже все? Раньше ты так быстро не сдувался. Мужчина замолчал несколько подавленно. Но в голосе женщины не звучало обиды, одна лишь насмешка: - Годы берут свое, так? - Не уверен, - сказал мужчина, тоже приподнимаясь и протягивая руку за своей порцией. - Это просто ты неутомима, дорогая. Женщина никак не отреагировала на его лесть. Её занимала другая мысль: - А может, дело в том, что мне недавно рассказали о тебе? Мужчина, едва отпив, замер и мучительно сглотнул. Можно было подумать, что в его стакане налит не виски, а раскаленный свинец. - О чем ты? - О том, что ты решил совершить небольшую прогулку налево, - произнесла женщина все с той же издевательской интонацией. - И уже нашёл, кем меня заменить. - Что за чушь! - возмутился мужчина, едва не опрокидывая стакан, и порывисто подскочил, оказываясь рядом с партнершей. - Кто тебе такое сказал? Мне в голову это прийти не могло! Женщина чуть качнулась в сторону, чтобы оценивающе посмотреть на него. Свет фонаря при этом попал на её лицо, и стало видно, что она улыбается - легко и почти светски. - Действительно, дорогой? - Ну конечно! - заявил он, приканчивая свой виски залпом; при этом он поперхнулся, разразился мучительным кашлем, и женщина сочувственно хлопнула его по спине. - Я о таком никогда даже не думал! - Понятно, понятно, - проговорила женщина едва задумчиво, созерцая, как преломляется косой желтоватый свет в гранях её собственного стакана. Мужчина хотел ещё что-то сказать, но новый приступ кашля помешал ему. Поэтому в спальне недолго царило молчание, нарушаемое лишь его сбившимся тяжёлым дыханием. - Знаешь, как я вижу, что ты врешь? Вопрос застал мужчину врасплох. Вмиг перестав прочищать горло, он уставился на свою партнершу почти панически. - Я же регулярно вижу, как ты общаешься с избирателями, дорогой Франсуа, - проговорила женщина мягким, даже ласковым тоном. - У тебя мгновенно начинают трястись щеки и подбородок. А глаза - косить в разные стороны. Как будто ты пытаешься отвести взгляд и в то же время запрещаешь себе это делать. Тебе надо будет над этим поработать, если решишь сам стать кандидатом в президенты. Мужчина продолжал молчать. Только его пухлые пальцы до того сдавили стакан, что тот непременно треснул бы, если б женщина предусмотрительно не забрала его и не отставила подальше на столик. - Впрочем, сейчас темно, я почти не вижу твоего лица, - продолжила она. - Но мне это и не нужно было, знаешь, почему? Мужчина отшатнулся от неё, судорожно цепляясь за простынь, как за свою последнюю опору. В темноте было только видно, как отражается преломленный свет в глазах женщины, что придавало её взгляду устрашающее, почти монструозное выражение. - Да потому что ты, когда кончил, назвал меня “Валери”, ебливый ты козёл, - сказала она, ставя и свой стакан на столик. От резкого звука мужчина чуть не свалился с кровати; впрочем, и без этого у него был вид, будто он в окопе под артобстрелом. - Се… Сеголен… - Нет, уже поздно, - хохотнула она, снова падая на постель и натягивая одеяло до подбородка. - Проваливай. - Сов… совсем? Смех женщины стал громче. - Это уж как тебе угодно, дорогой. Хочешь - вали к своей Валери прямо сейчас, только вряд ли она обрадуется тебе в час ночи, при том, что у тебя ещё член не остыл после меня. Хочешь - катись в гостиную. И позаботься, чтобы завтра утром я не созерцала слишком долго твою физиономию. Понял? Давая понять, что разговор окончен, она демонстративно уткнулась в подушку. Мужчина посидел немного на том же месте, приходя в себя и растерянно переводя взгляд со своей обличительницы на занавешенное окно; наконец, что-то про себя взвесив, он захватил второе одеяло и, шаркая по полу тапочками, направился к выходу из спальни. Дверь за ним закрылась. - Козёл, - повторила женщина вполголоса, поднимая голову и оглядывая опустевшую комнату. Из гостиной донесся шум и сдавленное ругательство: не надо было долго гадать, чтобы понять, что мужчина обо что-то споткнулся - например, о журнальный столик, с которым у него шла непрекращающаяся война последние несколько лет. Лицо женщины исказилось, и она вновь спрятала его в подушку - резко, поспешно, точно боясь, что её могут увидеть. Но единственным подглядывающим за ней мог оказаться разве что фонарный свет, косо и мимолетно блеснувший на её щеках.