"Скрепка"

Розы красные Фиалки голубые Пока вы ищете смысл написанного Арсений трахает Антона @_fuck_drug

Сергей подпер голову рукой, невнимательно слушая очередного кандидата на роль официанта своего ресторана. Парень что-то увлеченно болтал про свои личные качества, работу в коллективе и стрессоустойчивость. Все как в вакансии прямо. Сережа лишь нахмурился и прервал поток бессвязных слов: – Следующий. Парень тяжело вздохнул и вышел из кабинета. Через несколько секунд на стул перед Матвиенко приземлился двухметровый пацан, сшибая коленками стоящий рядом столик с конфетами: – Сорян, я случайно, – без тени искренности выпалил юноша, – я Антон. Здрасьте, Сергей Борисович. – Итак, Антон, – Матвиенко цыкнул, изучающе рассматривая парня, – уже работал официантом? – Нет, но в КФС на кассе стоял! – Гордо произнёс Антон, словно фастфуд имел статус ресторана с Мишленовской звездой. – Понятно. Навыки бармена есть? – Серёг, ну долго ещё? – Прерывая захватывающее интервью в кабинет вошел статный мужчина в недешевом деловом костюме, разом приковывая к себе внимание впечатлительного парня. – Арс, это последний. Но он дурной, – махнул рукой Сережа, переводя на друга скучающий взгляд. – Я не дурной! – Возмутился Антон, с трудом отрываясь от изучения внешнего вида неизвестного красавца. – Я правда хочу работать, мне прямо вот капец как деньги нужны. Я даже постараюсь не опаздывать! Брови Сережи поползли вверх, на что его друг лишь засмеялся: – Возьми его на работу и поехали в бар. Давай, почему я вечно жду тебя? – Его? В мой ресторан? – Пожалуйста! – Пустил в дело парень свои огромные щенячьи глаза. – Давай Серый, иначе бронь снимут со стола. Опустив еще с десяток тяжелых вздохов, работодатель все же сдался, казалось бы, мысленно готовя себя к банкротству: – Ладно, – поднялся Матвиенко, – Антон ты принят. Выходишь с понедельника. – Спасибо, Сергей Борисович! Спасибо, – осекся юноша, уставившись на незнакомца. – Арсений Сергеевич, – помог Матвиенко, – шуруй отсюда. Антон, чуть ли не кланяясь в ноги работодателю, вылетел из кабинета, что-то звучно зацепив своими конечностями за дверью и обматерив это что-то напоследок. – Он мне ресторан разнесёт, – покачал головой Сережа, накидывая на плечи пальто и краем глаза наблюдая за угорающим Поповым, – а тебе все смешно! Арсений уже битый час торчал на улице у такси, провожая раздосадованным взглядом проезжающие мимо машины, пока Серёжа что-то срочно проверял на кухне. Попов сожалел о проебанном столике, ведь в планах было хорошенько надраться. – Арсений Сергеевич! – брюнет обернулся. Тот самый двухметровый парнишка помахал брюнету рукой и подошёл ближе, – а вы чего тут? – Не поверишь, Серегу жду. А ты? – А, да я не в ту сторону пошёл, а потом понял и вернулся назад, – Антон для убедительности даже махнул рукой, – ещё раз спасибо. Если бы не вы, меня бы не взяли – Надеюсь, ты будешь хорошо работать, - кивнул мужчина. - Теперь будем часто видеться. Антон непонимающе уставился на Арса, однако тот сразу же пояснил, – я тут обедаю. – Ааа, – многозначительно протянул Шастун, – тогда увидимся. – Увидимся, Антон. – Ещё раз спасибо. – Ещё раз не за что, – кивнул Арсений. Юноша улыбнулся и двинулся в свою сторону, кутаясь в огромный пуховик. Арсений не соврал. Он действительно чуть ли не ежедневно приходил обедать к другу в ресторан. Поначалу Антону было неловко общество мужчины, но уже через пару дней он бежал к столику, который выбирал Попов, принимал заказ и болтал о всяких глупостях, новостях и погоде. Постепенно темы сменялись, парень узнавал Арсения, о его интересах, что Арс работает риэлтором, а Попов,в свою очередь, изучал Антона – не шибко хорошего студента Московского вуза. И всего через месяц такого общения Шастун точно знал, какой кофе закажет мужчина, какое блюдо будет на десерт, и что рыбу ему предлагать нельзя под страхом смертной казни. А Попов знал, что в перерывах Антон играет в psp и курит черный Кент с фруктовой кнопкой. Говорить хотелось все больше, обеденного времени Попова катастрофически на это не хватало, но возможности что-то исправить не было, потому что Антон не решался позвать Арса куда-нибудь вечером. А Арсений сутками торчал на работе и вообще не знал, куда бы в свой график всунуть Шастуна. Но в жизни все не так просто и легко. Не так легко было нести официантке Ире в тот злополучный день свой поднос с грязной посудой и стаканами с какой-то газировкой. Не так легко было среагировать персоналу, пока все это летело с подноса на пол. И ничуть не легче было зазевавшемуся Антону, поскользнувшемуся на цветной луже и грациозно рухнувшему вслед за посудой. Сергей, к слову, был хорошим боссом. Антона подняли, усадили на стул и вызвали врача, потому что подвернутая ранее нога болела адски. Матвиенко даже съездил в больницу с Шастом, подтвердив, что все это произошло на рабочем месте, и что всю ответственность он берет на себя. Вернувшись в ресторан, Антона снова усадили на диван в кабинете Сергея, и Ира, извинившаяся раз двадцать за час, на протяжении всего общения парня с боссом приносила то поесть, то попить. В общем, Шасту торжественно дали выходной, чтобы он смог оценить свою ногу, плюсом выразив готовность дать больничный. А вечером двери кабинета открылись, и на пороге появился Арсений. – Арс тебя отвезёт домой. Я просто не могу, занят, – Серёжа указал на стопки бумаг на столе. – Вставай, пострадавший, – Арсений помог встать Шасту на ноги и опереться на своё плечо, – Мы пошли. – Давайте. У Попова была какая-то крутая БМВ, но Антон плохо понял, какая именно. Арсений усадил его и даже сам ремнём пристегнул, хотя вроде как руки у Шаста не болели. Забив адрес в навигатор, они тронулись. – Это не общага, – Арс посмотрел на карту на экране смартфона. – Ага, я снимаю квартиру с... другом, – Антон протянул ногу, чтобы было не так больно. – Как зовут друга? – Оксана, – поймав взгляд непонимания, Шаст продолжил, – мы как брат и сестра. В одну школу ходили, жили рядом, мамы наши дружат. Только она в нормальный универ поступила, а я нет. – Ты хочешь работать по специальности? – Менеджером-то... Ну, наверное, придётся. А ты по специальности работаешь? – Нет. – Ммм... А на кого учился? – Да глупая профессия, сейчас работаю, деньги есть и стараюсь про диплом не вспоминать, – Арсений вёл машину очень аккуратно и спокойно. Он был сосредоточен на дороге, пока Антон все не сводил глаз с его рук и профиля. – Чего ты пялишься? – Ты красивый... Арсений резко затормозил с характерным скрипом колёс. – Нельзя говорить незнакомым дяденькам, что они красивые, – Попов серьезным голосом начал читать нотацию и посмотрел прямо в зеленые глаза, – это может плохо кончиться. – Но мы-то знакомы, – передразнил интонацию Арсения Антон, – и я тебя не боюсь. Загорелся зелёный и мужчина снова сосредоточился на дороге. Несколько минут оба молчали, только шум двигателя и негромкое радио нарушали абсолютную тишину. – Шастун... – А? – переспросил Антон. – Фамилия прикольная. – «Прикольная»? Ты из какого века? Тебе сколько? Тридцать? – Двадцать девять... – А мне двадцать. Прикольно никто не говорит. – Что будешь дома делать? – перевёл тему Попов. – Не знаю, Окси сегодня дома не ночует, поиграю в приставку наверное. – Один что ли будешь? – Ага... Попов снова резко затормозил, перестроился в левый ряд и развернулся на перекрёстке. – Куда ты? Что происходит? – Антон с нескрываемым беспокойством смотрел то в окно, то на Арса. – Не хочу оставлять тебя одного с твоей ногой. Поедем ко мне. – Но..., – Шаст хотел возразить, что дома и стены лечат, но это же Арсений. Тот самый Арсений, с которым Антон каждый раз хотел побыть подольше. Пока мысли Шастуна разбегались в разные стороны от «какого цвета занавески на кухне» и до «сколько комнат в его квартире», в голове Арсения была пустота. Он помнил это паршивое чувство, когда сам сломал ногу и остался один в квартире, потому что родители работали, а сестра уехала в лагерь. Одиночество, тоска, печаль. Арсению вероятно просто стало жалко Антона, а может все-таки желание побыть с ним подольше победило здравый смысл, перекрыв рассудок воспоминаниями – мужчина с ответом на свой рыцарский порыв как-то не определился. Квартира у Попова была двухкомнатная. Одна комната была закрыта и, видимо, являлась спальней. Антона снова усадили на диван и вручили подушку под ногу. Шастун, удобно уместившись в предоставленных условиях, по-детски увлеченно изучал шкафы напротив, пока Арс заказывал пиццу. – Я думал, взрослые едят здоровую еду, – сообщил Шаст, когда брюнет закончил с заказом. – Взрослые - это те же дети. Антон перевел заинтересованный взгляд на столик рядом с диваном, на котором стояла фотография Арса и Сережи с открытия Скрепки: – Арсений, а почему ресторан Сергея Борисовича называется Скрепка? – У него и спроси, – отмахнулся хозяин квартиры, протягивая Антону домашние штаны. – Я спросил однажды, но он сказал, что если я не пойду сейчас же работать, то он меня уволит. Арсений звонко засмеялся и присел на диван рядом. – Он кажется злым на первый взгляд, но это не так. Он замечательный человек. – Знаю, он ведь сегодня со мной весь день по больнице носился. – Кстати, как нога? – Обезболивающее, кажется, больше не действует и становится больно. – О, у меня есть обезболивающие! – Арс встал с дивана, - ром? Виски? Или водка по-студенчески? – Ром..., –замешкавшись выбрал Антон, и Попов скрылся на кухне. В ожидании лекарств парень снова окинул пространство изучающим взглядом. Вся стена над телевизором была увешана грамотами: лучший риэлтор фирмы, риелтор месяца, за продажу 100 квартир и ещё одна, которую Антон не мог разглядеть. Шаст встал с дивана, прихрамывая подошёл к стене, и снял рамку с почетной бумажкой. – Омский академический театр драмы... Арсению Попову... за главную мужскую роль... пьеса, – Антон принялся читать золотистые буквы с грамоты половину вслух, половину про себя. – Повесь на место, – Шаст дернулся. На пороге стоял Арсений со стаканами, ромом и колой. – Прости, – извинился Антон, возвращая грамоту на гвоздь. Мужчина поставил принесенную тару на столик перед диваном, предварительно убрав фотографию на полку шкафа. Антон же снова обратил на себя его внимание: – Ты что, в театре играл? – Угу. – В Омске? – Угу. – А это где? – В Сибири. – Аааа, – Антон понятия не имел где это. С географией, как и с остальными науками, у парня были проблемы. – Погоди, так ты получается в театре играл.. Значит, ты что? Актёр? Ты учился на актёра? Арсений замешкался и открыл рот, чтобы что-то соврать, но раздался спасительный звонок. – Вот и пицца! Тему с образованием брюнета больше не поднимали, хотя Антону очень хотелось. Пока Арсений принимал свой заказ из рук курьера, Шаст ушел переодеть джинсы на мягкие штаны. В ванной, повинуясь врожденному любопытству, юноша осмотрел каждый тюбик и бутылочку, разве что не ощупал висящие на сушилке полотенца. Вернувшись в гостиную, он застал Попова около разобранного дивана, задумчиво жующего пиццу. – Арс? – Устраивайся, – мужчина указал на диван. Антон уселся, вытянул несчастную правую ногу, которая уже достаточно болела, и взял стакан с ромом из рук Попова. – За твоё здоровье! – Арсений поднял стакан и залпом его осушил. Антон опешил. Нет, он конечно периодически бухал как не в себя, но вот чтобы так пить - не пил. Разговор быстро завязался. Антон много рассказывал о своем детстве в Воронеже, о своей маме, о друзьях и об Оксане. Арсений же совсем немного упомянул об Омске, вещая в основном о своей профессии, говоря о том, что риэлтором быть не сложно, если ты обаятельный. Бутылка рома ушла за пару часов, благодаря чему боль в ноге утихла, и Антона начало клонить в сон. Арсения тоже морило, но он травил какие-то глупые шуточки, от которых Антон громко хохотал. В итоге оба уснули на диване. Арсений проснулся первым. Все тело затекло, и отчего-то болело левое плечо. Попов повернул затёкшую шею и уткнулся носом прямо в русые волосы Антона. Парень крепко спал, уложив больную ногу на ноги Арсения, рукой обнимая за бок, а голову уместив на плече мужчины. От дыхания Антона коже под футболкой было приятно горячо. Да и собственные ладони Попова по-свойски прижимали худое тело к себе – Ну пиздец, – захныкал Арсений, убирая руки и пытаясь размять их хоть как-то, – этого нам тут не хватало. Аккуратно переложив голову парня на подушку, Арс проделал тоже с длинной ногой и встал с дивана. Потянулся, похрустел всеми костями и накрыл Антона одеялом, валяющимся в ногах. Осмотревшись, Арсений подошёл к стене, поправил грамоту из театра, забрал стаканы и бутылки со столика и ушёл на кухню. Антон встал только спустя часа два и поплёлся на кухню. – Кашу? – заботливо спросил Арсений, наливая чай. – У меня аллергия на крупы... Только манку и гречку можно, – виновато улыбнулся Антон, усаживаясь на стул. – Успех, потому что из запасов у меня только гречка. – Тогда буду. После завтрака, за которым оба опять трепались не переставая, было решено отвезти Антона домой. На улице Шаст снова рассмотрел машину Арса, посидел за рулем и только после этого обряда разрешил везти себя в пункт Б. Нога болела уже не так сильно, прощаться не хотелось, но нужно было. – Насчет ночи, – вдруг начал Антон, уже держа ладонь на ручке двери, – я обычно не сплю в обнимку с мужиками. Просто нога болела. – Да. Понимаю, – закивал Арсений, – я тоже не сплю обнимку с мужиками. Просто у тебя нога болела. – Тогда забыли? – Да. – Тогда увидимся? – Увидимся. Антон улыбнулся и вышел из машины, внутренне ликуя, что пиздеж про мужиков удался, и Арс не будет считать его геем. У Попова, сидящего в машине, мысли, на удивление, были точно такие же. Спустя несколько дней Антон уже стоял за барной стойкой в ставшей родной Скрепке. По залу ему ходить не разрешали, поскольку он ещё прихрамывал, но, в целом, нога уже не болела. Однако почему-то все дни, что парень выходил работать в бар, Арсений просил подать бизнес-ланч к барной стойке. И все разговоры продолжались. Шаст жаловался на преподов, Попов - на клиентов. Темы становились все интимнее, взгляды задерживались дольше положенного и руки все чаще начали соприкасаться. Наступил март, и возбужденный больше обычного Антон даже не сильно злился на тупые шутки однокурсников про весеннее обострение. Очередное утро Арсения началось с телефонного звонка. Пока Антон рассказывал новости, Попов начал одеваться на работу. – Арс, знаю, это прозвучит странно, но могу я у тебя остаться на ночь? – Без проблем, – Арсений кивнул и застегнул джинсы, перехватывая телефон плечом, – я заеду за тобой сегодня после работы. – Да спасибо. Это все Оксана со своим Лешей. Трахаются, как кролики, – негодовал Антон в трубку. – Ты просто завидуешь, – усмехнулся Арсений, – до вечера. У Попова дома Антон снова натянул выданные ему штаны и в этот раз выбрал виски. Не то чтобы они собирались напиться, но как-то дело само пошло. Они сидели на полу, облокачиваясь спинами о диван, и смотрели какой-то глупый фильм, громкость которого была практически на нуле. На столике стояла кола и тарелки из-под пасты. – Так ты актёр? – Вдруг спросил Антон, рассматривая профиль мужчины. – С чего ты взял? – С грамоты на стене. – Это со школы осталось. В школе играл. – А вот оно что... Арсений повернулся к Антону и их глаза встретились. – Целуются… – Пробормотал студент, рассматривая сухие губы напротив. – Что? – Они целуются. Ну, в фильме, – Шастун облизал свои губы. – Ааа, – протянул Арс, – принесу ещё виски. Попов поднялся, чуть пошатываясь, и поправил футболку. Парень, не думая, резко вскочил, хватаясь за локоть мужчины. – Погоди, Арс... Они стояли так близко, что дыхания смешивались и выжигали воздух вокруг. Холодные пальцы с кольцами сжимали руку Арсения, а зеленые глаза медленно моргали, рассматривая родинки на лице мужчины. – Антон, ещё виски будешь? – Хрипло спросил Арс, убирая руки парня. – Нет... я... не уходи... – Я здесь. – Арс, – прошептали губы Антона в паре сантиметров от лица мужчины. Арсений ничего не ответил и просто подался вперёд, целуя парня. Антон схватил Попова за плечи и совершенно безрассудно нырнул в поцелуй. Горячий, пьяный, страстный. Руки Арсения пробрались под футболку парня и начали поглаживать спину. Шаст зарылся одной рукой в чёрные волосы, а второй продолжал сжимать плечо Арсения. Когда весь воздух кончился, поцелуй пришлось разорвать, и мужчина крепко обнял Антона. –Давай сядем, а то ноги не держат, – предложил Попов. – Ты просто уже старый для такого, – засмеялся Шастун. – Заткнись... Антон проснулся около десяти, выпутался из пледа и уселся на диване. На столике лежала записка, с извинениями Арса, срочно убежавшего за чем-то на почту, и наставлением чувствовать себя как дома. Шаст попил воды на кухне и собирался вернуться на диван, как вдруг понял, что наконец он один, и что можно тайком заглянуть в спальню Арсения. Антон нажал на ручку двери, открывая взгляду просторную комнату: немного света пробивалось через плотные темные шторы, тумбочка, незаправленная кровать, рядом, вдоль стены, шкаф-купе. Парень изучил все три стены, опечалился, что это самая обычная комната, и обернулся назад. – Охуеть... Вся стена была завешана плакатами и рекламами спектаклей, брошюрами из театра и к каждому представлению были прикреплены фотографии тонкими булавками с золотыми наконечниками. На фотографиях был Арсений. Где-то совсем молодой и с хвостиком, где-то постарше. В различных костюмах, в различных ролях. У этой стены стоял комод, и Антон с чего-то решил, что помимо трусов, там точно лежит что-то интересное. Он выдвинул ящик и не ошибся. Его взгляду предстали всякие бумаги, аттестаты, загранпаспорт и диплом. Антон вытащил мешающиеся бумаги, которые, кажется, были документами на квартиру, и достал диплом. – Омский государственный университет... театральное искусство и актёрское мастерство... с отличием..., – Антон имел дурную привычку читать вслух, но никогда не лазил по чужим вещам. Но сейчас вины не чувствовал, – пиздец, Арсений... Все это выглядело как минимум странно. В ящике Шастун нашёл корочку с риэлтерских курсов трехлетней давности. Значит, три года уже Арсений не выступает в театре? Или дольше? Вопросов становилось все больше, но, к счастью, Антон сквозь мысли услышал поворот ключа в замке. За несколько секунд Шаст скинул дипломы в ящик, с шумом задвинул его и пронёсся в зал под свой плед, оставив на комоде документы на квартиру. – Ты уже проснулся? – от приятного голоса стало совсем не по себе. – Ага, только что. – Я зашёл в магазин. Запечем мясо. – Ага... Весь день Антон не мог найти себе место от мучавших светлую голову вопросов и решил прибегнуть к кодовому смс Окси с криком о помощи. Уже через десять минут он виновато прощался с Арсом, потому что «Оксане нужна помощь, она не справится одна. Подвозить не надо». Шаст сухо поцеловал мужчину в щеку и испарился с лестничной клетки. Уже дома Оксана разъяснила Антону, что нельзя рыться в чужих вещах, и что, когда придёт время, Арсений сам все расскажет. Парень вроде даже понял, но на всякий случай пару дней избегал Арса. Шастун был за барной стойкой, когда в ресторане появился взбешенный Попов и, смерив всех злым взглядом, быстро подошёл к бару. – Эй, ты в курсе вообще, что такое частная собственность? Вещи на место класть не учили? Глаза Антона забегали, и его, кажется, затрясло. Ну все, лучше сразу признаться – Подожди, не кричи, – Антон поднял руки в беззащитном жесте, – я все объясню... – Шастун перевёл дыхание, подняв взгляд на брюнета, затараторил, – просто тебя не было, а я никогда не видел твою комнату, я зашёл, а там эти плакаты, и я охуел. Потом комод этот, и я его открыл, а там диплом, и я начал рыться. А потом ты пришёл, я услышал ключ, и, наверное, не все убрал. Прости, просто ты избегал тему театра, а ты мне нравишься, и я не мог сдержать любопытство. – Ты о чем вообще? – удивленно вскинул брови Арсений. – А ты? – Штаны мои. Ты их с собой забрал. – Аааа, это я по привычке, наверное... Прости. Я верну. – Хорошо, – Арсений кивнул и развернулся, но сделав пару шагов, вернулся обратно, – так это ты документы на квартиру достал?! А я все думаю, зачем я их выложил. Не делай так больше, пожалуйста. – Извини, – пискнул Антон. Мужчина кивнул и двинулся было к столику, но снова вернулся: – Я тебе нравлюсь? – от прямого вопроса Шаст покраснел до кончиков ушей, замялся, но в итоге ответил – Да. – Ты мне тоже нравишься, – улыбнулся Попов и довольный собой ушёл в зал. Антон поставил протертый сто раз стакан на место, отложил полотенце и с крайне сложным лицом исчез курить. К середине марта заметно потеплело, птички запели, и снега стало поменьше. В один из таких солнечных дней Арсений вошел в ресторан с невероятной улыбкой и сел за столик. – Плохие новости, – замялся Антон, опираясь на поднос, – Сергей Борисович сегодня сделал в меню только рыбные блюда. Лицо Попова изменилось за секунду. Он быстро вскочил и отправился в кабинет к Матвиенко. – Это че за дела? – И тебе привет. – Серёг, че за херня с меню? Я могу и в другом месте пообедать. – А я и не сомневаюсь. Этого ты зачем притащил? – Сережа указал на Антона, стоящего позади Арса и крутящего в руках поднос. – Это моя группа поддержки. – Теперь это так называется?! – Цыкнул Матвиенко, – ну и когда ты мне собирался сказать, что живешь с моим официантом? – Мы не живём вместе, так пару раз я у него ночевал, - возмутился Шастун, но брови Серёги уже уверенно ползли вверх. – Антон! – Шикнул Арс.– Серёж, ну в самом деле, это глупо. – Ты, Попов, обещал мне гейщину не разводить, а в итоге?! – Да не гейщина. Целовались один раз, – пробубнил Шаст, – один раз не пидорас! – АНТОН! – Гаркнул Арсений. Матвиенко закрыл лицо рукой: – Шастун, работать. Живо. – Уже бегу, Сергей Борисович, – криво улыбнувшись руководителю, Антон пулей выскочил из кабинета – Совсем ты меня забыл... – Наигранно грустно начал Сергей, переводя взгляд на друга. –Не начинай! Мы завтра идём на твой концерт, на выходных в гольф клуб, так что давай без этого. – Бросил меня, променял на эту палку... – не унимался хозяин заведения. – Прекращай. Если скучал, то мог бы позвонить. – Кто скучал? Никто не скучал, – открестился Матвиенко, – лучше скажи мне, вписывать парня в список гостей на твой день рождения? – У тебя день рождения??? – Вовремя открыл дверь Шастун. – Антон! – Хором крикнули Арсений и Серёжа, совершенно не вызывая у парня чувство такта. – Ты не говорил! – Да впиши его, господи, – Арс поправил челку, – на следующей неделе, двадцатого числа. – Все, идите. Накорми Попова мясом, – махнул рукой Матвиенко, не желая больше принимать участие в семейных разборках, на что Арсений театрально послал ему воздушный поцелуй и вытолкал Антона из кабинета. На тех же выходных Шастун совершил разбойный набег на магазины в обнимку с обалдевшей от жизни Оксаной. После нескольких часов безуспешных поисков, ребята сидели в ресторанном дворике и жевали бургеры. – Я сдаюсь. Он идеальный. Что дарить идеальному человеку? – Ну, у него же есть хобби? – Девушка отпила колы, – ты говорил про театр, может билеты? – Не знаю, думаешь он захочет идти в театр? – Почему нет? Давай я позвоню своей знакомой, она фанат театра, всегда знает, что где идёт. Подскажет что-нибудь стоящее. – Спасибо, Окси, ты лучшая! – Значит я могу Лёшу позвать на неделе? – Окс! Антону было странно ощущать себя не официантом, а гостем закрытого банкета. Ира бегло смерила его недобрым взглядом и проводила к столику. Ну опоздал на праздник собственного парня, потому что социологию никто на отменял и автоматом ставить не собирался, и что в этом такого? В зале толпились люди, везде были шарики, подарки лежали в одной куче около дивана, официантка Дарина расставляла несколько букетов цветов в вазы. У Арсения оказалось достаточно много друзей, судя по всему действительно его обожающих. Серёжа же, на правах лучшего друга, верховодил всем этим балаганом. – А вот и потеряшка, – заметив проскользнувшего мимо парня, Арсений втянул того за руку в круг друзей, – ребят, это Антон. Завязалось увлеченное знакомство, в процессе которого Шаст старался всем улыбаться и все же держаться рядом с именинником. Когда в зал вошли последние припозднившиеся гости, Серёжа дал команду сесть за стол, и, по счастливой случайности или по милости бога рассадки, место Антона оказалось рядом с Арсением. От нервов, или стеснения, или дёргающегося горячего колена Арса, парень начал активно налегать на алкоголь. Никто почему-то даже не поинтересовался, кем приходится этот студент имениннику, однако, когда пьяный Антон уткнулся носом в шею Арса и начал что-то нашёптывать ему на ухо, вопросов и недоумения также не последовало. Были танцы, смех, поздравления и безумно веселый Арсений. Шастун его раньше таким никогда не видел, восхищенно всматриваясь в искрящиеся голубые глаза. В самом конце вечера, проводив последнего гостя, Серёжа вызвался помочь с подарками, сетуя, что коробки, цветы и Шастуна Арсений вряд ли донесёт до дома самостоятельно. Да и сам Попов хорошо набрался. В такси Матвиенко сел вперёд, предоставив ребятам во владение все заднее сидение. Шастун отчего-то глупо хихикал, пьяно целуя Арса, и не переставая ластился к нему. Попов не отставал: поглаживал бёдра и колени парня, целовал в ответ его лицо и что-то увлеченно шептал на ухо, отчего Шаст продолжал глупо хихикать. – Вы заебали! – Несдержанно крикнул Серёжа, совестливо поглядывая на водителя, что, в свою очередь, очень профессионально делал вид, что он не здесь, – дома будете этим заниматься. До квартиры Попова доехали под тихую музыку, постоянные переглядки парней и злобные цоканья Серёжи. Матвиенко предпочёл очень быстро выгрузить подарки, двух дурных мужиков, доставить это все в квартиру и ретироваться на том же такси. Антон с огромным трудом снял куртку, потратив на это действо максимум энергии так, что с кроссовками справиться уже не мог. – Ты чего так напился? – Арсений усадил парня на пуфик и снял с одной ноги кроссовок – За тебя пил, – Антон поднял другую ногу, что бы Попов снял второй кроссовок. – Спасибо. – На самом деле, – медленно, начал парень, – я жутко стеснялся и нервничал. Я ведь этих людей не знаю. – А, вот оно что, – качнул головой Арсений, выпутываясь из пиджака и направляясь в спальню. Антон же без лишних вопросов просеменил следом. Пока Попов вешал пиджак в шкаф, Шастун сделал вялую попытку снять с себя толстовку. – Давай помогу, – Арс подошел к парню и скомандовал, – поднимай руки. – Шаст послушно вытянул в воздух конечности и вынырнул из одежды. Арсений удовлетворенно кивнул, глядя юноше в глаза, – но теперь ты со всеми знаком. – Почему никто не спросил, в каких мы отношениях? – Вдруг поинтересовался Антон, мутным взглядом осматривая оголяющиеся плечи, пока мужчина медленно принялся снимать с себя одежду. – Прелесть взрослой жизни в том, что тупые фразы типа «это мой парень» никому не нужны, - пояснил Попов, подходя ближе и помогая студенту вылезти из собственных джинсов. – А я твой парень? – А сам как думаешь? Шаст сел на кровать и вперил взгляд в стену позади Арса: – Зачем это? Попов молча сел рядом и тяжело вздохнул: – Чтобы не забыть это время. Чтобы не забыть кем я был. Глаза Арсения заблестели, а голос предательски дрогнул, заставив Антона задуматься о действительно сильных чувствах мужчины по отношению к своему прошлому. – Эй, Арс, иди сюда, – Шаст без промедления обнял Попова за плечи и повалил на мягкую кровать, пытаясь отвлечь от ненужных мыслей, – а у меня, кстати, тоже подарок есть, но он может показаться дурацким… – Боюсь предположить. – Билеты в театр, – тихо произнес Антон, не решаясь посмотреть на реакцию своего мужчины. Он лежал на спине, прижимая к себе Арсения и невесомо поглаживая его волосы. – Надеюсь, не на оперу. – Нет, я же не такой болван! – отмахнулся парень, и Арсений приподнялся на локтях, благодарно целуя Антона. – С удовольствием схожу с тобой. Спасибо. Театр произвел на Антона сомнительное впечатление, хотя это было обычное классическое произведение. Но горящие глаза Арса были куда интереснее происходящего на сцене. Начало апреля не сильно радовало погодой, скидывая на головы прохожих мелкий дождь, однако даже происходящее за окном не могло сбить приподнятое настроение Арсения, предложившего по пути домой купить вина или чего повеселее. Пережив небольшой спор возле стеллажа с крепкими напитками молодые люди остановили свой выбор на текиле. – Лизнул, выпил, куснул, – как мантру прочитал Антон, наблюдая, как Попов нарезает лайм. – Все правильно. Держи, – Арс протянул кусочек цитруса парню. Солено, горько, кисло. Шаст поморщился. – Много соли, давай еще раз попробую. – А у меня попка лайма была, – Арсений выкинул шкурку в урну. – Возьми нормальный кусок, – с видом знатока посоветовал Антон, насыпая на руку соль. – Еще по одной, – поднял стопку Арсений, а затем – ровно по алгоритму - лизнул, выпил, куснул. Шаст проделал тоже самое. – А ты пил текилу боди-шот? – Чего? – Господи, тебе реально тридцать что ли? Ладно, давай покажу, – Антон выпил еще шот, снял футболку и лег на стол, отодвинув все лишнее, – соль сюда, – Шаст насыпал дорожку из соли себе на живот и взял дольку лайма, – лижешь, пьешь, кусаешь. На последнем слове Антон взял зеленую дольку в рот. Арсений немного охуел, но послушно налил текилу в стопку и облизнул губы. У Шастуна был аккуратный впалый живот, четко выделяющиеся ребра от каждого вдоха, и фарфоровая кожа, покрывающаяся мурашками под изучающе голодным взглядом. Арсений склонился над дорожкой из соли, на секунду задержав дыхание, и провел языком по животу. Антон чуть не подавился воздухом от какого-то внутреннего стона и от ощущения шершавого мокрого языка на своем теле. Пока Шастун приходил в себя, Арс быстро выпил шот и потянулся к лайму. Соленый язык скользнул по губам, от чего трещинки на них остро защипало. Зубами Попов сжал цитрус и сок брызнул в рот обоим мужчинам. – Арс, – выстонал в губы мужчине Антон, когда тот убрал шкурку лайма и начал пьяно целовать парня. Попов рывком посадил Шаста на столе и, встав между его ног, снова припал к пухлым губам. Пошло, горячо, с соленым языком и кислыми от цитруса губами. Дыхания не хватало, руки Арсения исследовали обнаженный торс Антона, заставляя его выгибаться навстречу ласкам. Шаст откинул голову, подставляя шею для поцелуев и засосов, которые брюнет тут же начал оставлять на ключицах. Рука Антона немедля дотронулась до возбужденного члена мужчины через ткань брюк, аккуратно сжимая плоть. Арсений застонал и оторвался от шеи Шаста. – Идем в комнату, пока мы тут ничего не разнесли – Да, – Антон тяжело выдохнул парень. Прохлада спальни не отрезвляла. Арсений рывком стянул с себя кофту, пока Шастун подрагивающими пальцами расстегивал пуговицы на его брюках. К упавшей на пол одежде мужчины добавились джинсы Антона, а оба парня продолжили целоваться, заваливаясь на мягкую постель. На животе Шаста еще мерцали кристаллики соли, захватывая внимание Арсения, что мгновенно наклонился и принялся увлеченно вылизывать живот под низкие стоны Антона. – Господи, Арс, Арс, Арс… Попов уже не понимал от чего пьянеет больше: от текилы или от парня. Шастун плавился в его руках, выгибался, развратно стонал и толкался бедрами вперед. – Антон, боже, – Арсений быстро стянул белье с парня, потом с себя и потянулся к тумбочке за смазкой и презервативами. Взгляд Шастуна плыл, губы горели от соли, цитрусов и поцелуев. Арсений надел презерватив, и посмотрел на парня. – Все хорошо? Шаст кивнул и сам послушно лег на живот, пока Арсений ловил себя на мысли, что он окончательно тронулся с этим парнем. Легко целуя спину, Попов выдавил смазку на руку и аккуратно начал растягивать Антона, вынуждая его шумно выдохнуть. Когда Шаст самостоятельно толкнулся бедрами назад, насаживаясь на пальцы, Попов без промедлений заменил их своей крупной головкой и вошел в него резко и на всю длину. Антон снова застонал, комкая в пальцах простыни и принимая мужчину. Как только Арсений начал двигаться в узком горячем парне, остатки разума окончательно покинули его, и все, что было в его голове – это светлые плечи Шаста и его громкие, молящие стоны, разлетающиеся по комнате, когда как у самого Шастуна в голове без остановки крутилось лишь одно имя. – Почему ты перестал играть в театре? – Антон рассматривал родинки на спине Арсения и водил по ним пальцами, заставляя кожу брюнета покрываться мурашками. Они сидели в ворохе одеяла напротив стены с плакатами. Через плотные шторы пробивались солнечные лучи, а часы показывали половину десятого. – Папа заболел, и срочно понадобились деньги, но, увы, в театре много не заработаешь. Я тогда только приехал в Москву. Меня пригласили в новый состав труппы в небольшом театре. Уходить не хотелось, но выбора не было… – А потом? – Потом папа поправился, но, уходя, я разругался с руководителем театра, и он сказал, что театрального будущего у меня не будет. Он считал, что я предпочел деньги искусству. – Но ведь это не так, – Антон развернул к себе Арсения, – ты делал это ради семьи. Попробуй сходить в театр. Арс, ты ведь талантлив. Просто попробуй. – Нет, это очень тяжело… – Я буду ходить с тобой, - не унимался Шастун, – пожалуйста, давай сходим хоть на одни пробы. – Антон… – Арсений слабо улыбнулся, понимая, что мальчишка не отстанет, – ладно на одни сходим, но не сейчас. Мне нужно время. – Сколько угодно, – Антон улыбнулся и повалил мужчину в постель, крепко прижимая к себе. Серёжа стоял у входа в ресторан, наблюдая, как на парковку въехала знакомая БМВ, и как из неё пулей вылетел Шастун, а следом за ним и Арсений. – Так, так, – Матвиенко сложил руки на груди, – раньше Попов тебя только забирал, а теперь ещё и это. Ещё и опоздали. – Так это, я не мог найти одежду, все в коробки распихал, но не подписал их, – начал оправдываться Антон. – Коробки? – Мы съехались, - развёл руками Арсений. – Ага, теперь вместе живём. Любим друг друга. – Я даже слышать это не хочу, марш работать, Шастун! Антон кивнул, поцеловал Арса и мгновенно скрылся за дверью ресторана. Попов невозмутимо пожал плечами. – Ненавижу тебя! – Рыкнул друг. – А я думал, что мы завтра на твой ресторанный форум идём. – Идём, но я все равно тебя ненавижу. – Антон сказал, что хочет поступать в магистратуру на ресторанный бизнес, и что ты вызвался ему помочь. – Что? Какое вранье! Посмотри на меня? Я что, всем геюгам обязан помогать? – возмутился Серёжа. Арсений засмеялся и обнял друга за плечи. – Какие планы на выходные? – Спросил Матвиенко, выпутываясь из объятий. – Идём в театр. – Спектакль? – Пробы. – Арс... – Серёжа тепло улыбнулся другу, – чтобы не произошло, ты молодец. Антон нервно кусал губы, курил и наматывал круги вокруг лавочки. Шастун уже сам себя проклял, за то, что нашел эти пробы, и что Арс согласился сходить на них. Если было так тяжело просто стоять и ждать своего мужчину на улице, то что там творилось с Арсением? Спустя битый час и минимум 6 сигарет, мужчина наконец-то вышел из театра. По лицу Попова ни черта не было понятно, и Шаст, выкинув окурок в урну, побежал к нему навстречу. – Ну что? Арсений лишь крепко обнял Антона, пряча лицо в вороте его куртки. Юноша же без слов прижал Арса к себе, целуя в висок. Апрель выдался на редкость тёплым, сопровождая ярко слепящее солнце звонкой капелью. Парни шли из театра домой и говорили о дне рождения Антона, который будет всего через четыре дня. Шаст строил грандиозные планы, а Арсений любовался своим парнем и думал, что готов сходить еще на тысячу проб, лишь бы Антон его сопровождал и был рядом. У них все получится, потому что они вместе, и потому что они действительно любят друг друга, а значит любые трудности им по плечу.