Мерзкий писк будильника, словно раскалённая сталь, разрезал прохладную утреннюю тишину. Тайлер нехотя открыл глаза. Громкий звук резал по ушам. Перевернувшись на бок, он дотянулся рукой до телефона, и нажал на экран, поставив будильник на двадцать минут вперёд. Ещё немножко. Сегодня он может позволить себе немного опоздать. Ещё чуть-чуть. Так и оставшись лежать на боку, парень закрыл глаза, желая насладиться последними минутами спокойствия, которые у него были до вечера. Он размеренно вдохнул и выдохнул. Ещё чуть-чуть. Сон начал затягивать юношу обратно в свои путы, и тот решил не сопротивляться.
Вскоре Тайлер провалился в дрёму, даже, кажется, начал видеть какой-то сон, но будильник опять начал верещать на всю крошечную квартирку в старой многоэтажке. Юноша застонал, и нехотя начал вылазить из-под одеяла.
Крошечные пузырьки воздуха бурлили в закипающем чайнике. Джозеф стоял рядом, облокотившись на холодильник, запрокинув назад голову. Глаза были закрыты, ресницы немного подрагивали. Хотелось только вернуться обратно в кровать, и пролежать там до самого вечера. Ох, Тайлер боялся сегодняшнего вечера, и одновременно очень ждал его. Он знал, что все решиться, как только солнце зайдет за горизонт. Не струсить бы.
Сонный мозг замедленно отреагировал на щелчок чайника. Парень оттолкнулся спиной от прохладной поверхности холодильника, быстро залил чашку с кофейными зернами кипятком, и поставил напиток на стол остывать — ненавидел пить горячий. Кофе так и остался стоять на столе забытым, пока Тайлер носился по квартире, скидывая все в рюкзак. Он нацепил первую попавшуюся футболку и джинсы, накинул сверху бомбер и вылетел на лестничную клетку.
«Так, вроде все взял» — подумал Тайлер, ещё раз прогнав список того, что обычно берет в голове.
Джозеф закрыл дверь и припустил вниз по лестнице.
В метро было очень душно. Толпа людей облепила парня со всех сторон, будто пластилин. Такая давка всегда была в общественном транспорте по утрам — все ехали на работу или учебу. Тайлер стоял, сжавшись в комочек и вглядывался в лица, что его окружили. Джозеф всегда любил смотреть на людей. Заглядывать им в глаза, считывать эмоции, пытаться угадать о чем они думают. Он часто придумывал истории случайным прохожим, коротая время. Юноша не мог объяснить почему ему так нравилось это, но делал это каждый раз, как ехал в общественном транспорте.
Станция сменялась станцией, и на каждой остановке в вагон заходили новые люди — новые жертвы изучающего взгляда Тайлера.
Наконец механический голос озвучил название остановки парня, и тот, расталкивая всех плечами выбрался из вагона. Он шумно вдохнул. Пахло пылью. На станции было всего около 10 человек, и чуть меньше половины из них были бездомными, сидящими на полу под стенами. Тайлер посмотрел по сторонам, вспоминая в какую сторону ему нужно выходить, и быстро зашагал по широкой платформе. Гулкие удары его шагов эхом отбивались от бетонных стен.
Джозеф опоздал уже на час. Давно такого не было. Брайан его на кусочки порвет — юноша это прекрасно знал. И штрафа ему сегодня однозначно не избежать.
Выйдя из подземки, Тайлер быстро глянул на часы и подошёл к небольшому киоску.
— Привет, Тайлер, тебе как обычно? — донёсся из окошечка ларька давно знакомый, прокуренный голос пожилой продавщицы.
— Нет, Энджи, дай пожалуйста Parliament, — уверенно ответил юноша, доставая из кармана немного мятую купюру в пятьдесят баксов.
— Тебе какие? — улыбаясь спросила Энджи, облокотившись на локти и немного высунув голову из окошечка.
— Не знаю… Давай самые хорошие, — отозвался Тай.
Рассчитавшись и забрав сдачу, парень достал из новой пачки сигарету, и, прикурив ее, направился к небольшому ресторану, что находился в нескольких кварталах.
Джозеф шел по утреннему городу, жители которого уже начали сновать по улицам туда-сюда. Он медленно затягивался сигаретой, зажатой между двумя пальцами, и наслаждался вкусом качественного табака. Не сбавляя шагу, парень на пару секунд прикрыл глаза, пряча вторую руку в карман тёмно-синего бомбера. Он редко покупал такие дорогие сигареты — обычно брал что-нибудь подешевле, но сегодня решил немного себя побаловать.
Докуренная сигарета отправилась в мусорку, а Тайлер, ещё немного ускорив шаг, понёсся по улице.
Спустя пару минут, когда он наконец добрался до ресторана, снимая бомбер на ходу, Джозеф забежал внутрь через черный вход, и оказался в служебном помещении. Где и наткнулся на разъяренного менеджера.
— Ты опоздал почти на полтора часа! Ты не помнишь, что у нас корпоратив сегодня вечером?!
— Да, помню, прости, Брайан, просто так получилось…
— Ах значит у тебя так получилось?! — Джозеф видел, что возмущению мужчины не было предела, — Я выписываю тебе штраф, чтобы так не получалось! — брызжа слюной проорал тот, и вышел из раздевалки, громко хлопнув дверью.
Тайлер повесил бомбер на крючок и подошёл к своему шкафчику. «А больше и не получится» — пронеслось в голове.
— Он сегодня все утро ужасно злой, — раздался негромкий голос с другого конца комнаты, — На меня тоже наорал. Забей на этого мудака.
Обернувшись через плечо, Тайлер увидел единственного человека, с которым хоть немного общался на работе.
— Да ладно, переживу, — бросил он в ответ и начал переодевать футболку, — Но все равно спасибо, Марк.
Суматошный рабочий день начался. Заказы сыпались один за другим. Тайлер только и успевал бегать на кухню и обратно в зал. Парни с бара, как и каждое утро приготовили им с Марком по стаканчику нормального кофе, вместе той мути, что лилась из автомата в раздевалке. У них это был своего рода ритуал — бармены делают парням кофе, а те вытирают им стойку, хотя и не должны. Брайан все время что-то бурчал, но Джозеф старался не обращать на него внимания.
День тянулся однообразной чередой секунд, что превращались в минуты. Тянулся, словно подплавленный июльским солнцем асфальт — мерзко, липко и вонюче. Стрелка часов только-только перемахнула за полдень, а Тайлеру казалось, что он носиться по этому душному залу уже как сутки. Курилка была единственным местом, где можно было перестать куда-то бежать. Пусть и всего на несколько минут.
— Джозеф, блять, где тебя носит?! — донёсся хриплый, рассерженный вопль из соседней комнаты.
Тайлер зажмурил глаза. Уже покурить спокойно не дают. Он скрипнул зубами и с горечью бросил только что прикуренную сигарету в стакан с водой, который служил здесь пепельницей. Дверь за спиной скрипнула, и голос Брайана раздался прямо у затылка:
— Там 2 столика в твоём секторе без присмотра, а ты покурить решил! Ты на ещё один штраф нарваться пытаешься или как?! Бегом в зал!
Дверь снова скрипнула, опять оставляя парня наедине.
«Как же меня это все задолбало» — подумал Джозеф и тихонько выругался, — «Ладно, ещё несколько часов и это все закончится».
Постояв ещё секунду, юноша развернулся на пятках, и, толкнув дверь, быстро зашагал в зал, на ходу надевая фартук.
Уже нужно было начинать готовиться к корпоративу, а посетителей в зале было столько, что Тайлер только и успевал носиться между столиками. Тем принеси меню, у тех забери, одним мохито повтори, другим грибной суп ещё раз разогрей. Тайлер ходил от одних гостей к другим, будто робот, на автомате произнося набор стандартных фраз. Он думал о своем. О прошлом. О том, как раньше было хорошо, и как сейчас стало плохо. И о том, что виноват в этом только он один. У него было все, о чем простой парень из бедной семьи только мог мечтать. Он по большой удаче поступил на бюджет в неплохой вуз в другом городе, встретил девушку, которую полюбил. И которая полюбила его. И умудрился просрать это все за какой-то год. Даже и не верится. После каких-то пары месяцев Тайлер полностью забил на учебу. Думал, что оно уже никуда не денется. Ошибся. Он вылетел из вуза после первой же сессии, а Дженна после такого даже ни капельки в нем не разочаровалась. Она все говорила, мол, ничего, годик поработает и опять поступит, если захочет. А если не захочет? Об этом она не подумала. Без учебы жилось легко. Да, он работал по 8 часов в день просто чтобы оплатить жильё, да, уставал, но по крайней мере он чувствовал себя свободным от всех этих бессмысленных зачетов и прочей чепухи. И он смирился с этим. Смирился с тем, что будет просыпаться по утрам с желанием умереть. Смирился с тем, что не станет богатым и известным, как мечтал когда-то в детстве. Он делал только то, что было необходимо для выживания. Не больше. А зачем? Зачем напрягаться, зачем пытаться, если в итоге у него все равно ничего не получится? Зачем, если в конце он все равно сломается? Почему-то Тайлер был в этом уверен. Что в итоге он просто опять будет винить себя в том, что разрушил свою жизнь. А Дженна все верила. Верила в Тая, верила в его силы, в светлое будущее, которого у него никогда не будет. Любила его. Всегда говорила, что рядом, старалась помогать. А он? Принимал это как должное. Обманывал ее, хотя и не хотел. Не выполнял самых простых просьб и ненавидел себя за это. Но он любил ее. И понимал, что она — последняя хорошая вещь в его жизни. Вещь… Нет, Дженна не была вещью. Жаль, что тогда Джозеф этого не понимал. Она была человеком. Самым важным для него человеком. Защищала его от жестокого мира, и от его собственных мыслей. Не давала парню окончательно признать себя тряпкой и сдаться. Была для него последним лучиком света, благодаря которому он всё ещё не упал в пропасть. Но, как и у всех, у нее был свой предел. И постепенно лучик стал отдаляться. Становился все тускнее и тускнее. Дженна устала от вечной лжи. Устала заставлять Тайлера бороться. И хотя она продолжала говорить, что рядом, рядом ее уже не было. Да, они всё ещё виделись, и может быть даже любили друг друга — Джозеф по крайней мере любил — но она не поддерживала его так как раньше, не дарила ему той теплоты. И вместо того, чтобы попытаться все вернуть, Тайлер только продолжал ее подводить. И вот однажды она ушла. Сказала, что больше так не может и закрыла за собой дверь. Закрыв ею и свет, исходящий от лучика. И с того самого момента прошел уже почти год. Год, как Тайлер окончательно сбился с пути и быстро шел по тропинке прямо к той самой пропасти. Он ненавидел себя, ненавидел свою жизнь, ненавидел работу и 4 стены, в которых живёт. Каждое утро он просыпался в 8 утра, ехал на другой конец города на работу и впахивал до шести. После смены выходил на улицу и шел. Куда глаза глядят. Просто ходил по городу в наушниках. Слушал депрессивную музыку и думал о том, как он хочет, чтобы это все закончилось. Приходил домой ночью, ужинал и ложился спать. И так по кругу. Просыпался с мыслью о смерти, шел на работу, думая о том, как ненавидит коллег… Все они были напыщенными идиотами. Ну, почти все.
— Хей, Тай, у меня в секторе только один столик занят, хочешь я один твой возьму? — голос Марка вернул парня к реальности.
Давно Джозеф не был так рад появлению друга. Хотя нет, не друга. Друзей у Тайлера не было с того самого момента как он вылетел из университета. Ни одного друга.
— Да, спасибо, огромное. За третьим столиком семья с двумя детьми. Можешь их взять? Там два детских меню нужно.
— Конечно!
Пользуясь свободной минуткой, Тайлер начал носить бутылки самого разнообразного алкоголя в банкетный зал, где подготовка к сегодняшнему празднику уже кипела во всю. Одна мысль заставила уголки губ Тайлера немного растянуться в сумасшедшей улыбке — осталась всего пара часов.
***
Парень наконец вдохнул полной грудью. Запах выхлопных газов бил в нос. На ночном небе тускло мерцали серебряные звёзды, приглушённые светом уличных фонарей. Никакой суеты. Только тишина и покой. Наконец то.
Только что он на повышенных тонах, перед целым залом посетителей, Тайлер выплеснул на Брайана всю злость, что накопилась за столько лет. Завершив свою гневную тираду ёмкой фразой «Я увольняюсь», и вдоволь насладившись тем бесценным выражением лица начальника, парень выскользнул на улицу, громко хлопнув дверью, и теперь шел по тротуару, быстро распутывая наушники.
Одолев последний узелок, он быстро воткнул штекер в телефон, а сами наушники — в уши.
Где-то, казалось, в самом мозгу, заиграла какая-то песня, тут-же вызвав целый ряд чувств и ассоциаций, а за ними — и табун мурашек по коже. Музыка всегда была очень важна для Джозефа. Она его успокаивала, поднимала настроение, давала сил идти дальше. Вот и сегодня с каждым новым аккордом Тайлер становился все увереннее в принятом им решении.
Юноша быстро шагал по прохладной улице, кутаясь в бомбер. Он опять затерялся где-то далеко в своих мыслях, и не сильно следил за тем, куда идёт. Он знал где должен был оказаться, и этого было вполне достаточно.
Между зубами дотлевала очередная сигарета. Тайлер выкурил за сегодня всего 5 штук, и сейчас старался наверстать упущенное.
Переулок сменялся переулком, не сильный ветерок дул в лицо. Ноги несли парня все дальше от центра города. Он просто петлял по маленьким улицам, даже не зная где он находится. Минута шла за минутой, песня за песней. Так продолжалось несколько часов, но для парня они прошли в одно мгновение. Он стоял под огромной серой многоэтажкой, верхушка которой терялась в пустом, бесцветном ночном небе. Все звёзды куда-то пропали — похоже спрятались за тучами. Ну или просто ушли. Одного взгляда на высотку хватило, чтобы вся смелость и решительность Тайлера бесследно канула в лету. Ноги стали ватными, руки начали дрожать, дыхание участилось. Джозеф зажмурился. Перед глазами заплясали разноцветные огоньки. Парень стоял посередине проезжей части, и, чисто гипотетически, в любой момент его могла сбить машина, но это его нисколько не страшило. Боялся он сейчас только одного — открыть глаза. Открыть их и увидеть кухню ресторана, в котором он впахивал столько лет. Или свою ужасную детскую комнату в родительском доме. Комнату, с которой было связано столько кошмарных воспоминаний. Но открыв глаза, Тайлер увидел только все ту же черную ночь, бетонную улицу, и огромное здание прямо перед ним. Входная дверь была открыта. Она манила парня, будто огни ночной трассы. Она влекла Джозефа, звала его зайти и подняться наверх. На самый последний этаж. И отбросив все сомнения, все детские страхи, боязнь монстров, что прячутся в тени, он подчинился. Зашёл внутрь. Пути назад уже не было. Только на лестницу. Только вверх.
***
Холодный ветер бил в лицо. Было так тихо… как будто все — весь мир, всю вселенную — засосало в черную дыру. Было такое ощущение, что даже если бы Тайлер захотел, он не смог бы издать ни звука. В этой тишине он чувствовал себя таким… беззащитным. И он так чертовски боялся того, что должен был сейчас сделать…
Он стоял возле выхода на крышу уже не одну минуту, и не мог заставить себя пошевелиться. Ноги как будто окаменели, сросшись с безжизненным камнем под ними. Вся жизнь казалась такой мерзкой, холодной и темной. От нее хотелось спрятаться под одеялом, как маленькие дети прячутся от монстров под кроватью, убежать. От себя самого хотелось убежать. И Джозеф почти сделал это. Осталось ведь совсем немного. Всего пара шагов, и все будет позади! Но, черт возьми, как же это было страшно. Ведь Тайлер не знал что дальше. Что там? Где-то далеко внизу? Ад? Рай? А может пустота? Ничего? Или новая жизнь? Слишком много вопросов…
Люди всегда говорили, что суицид это не выход… Враньё. Это выход. Но вот только ты не знаешь куда этот выход тебя приведет. И пройти в эту дверь, не зная что за ней, слабаку сил не хватит. Духу не хватит. Так что выход этот никогда не был простым. Но это было лучше чем мириться с тем кошмаром, в котором Тайлер жил долгие годы. Он принял решение.
Юноша медленно опустился на колени и закрыл глаза. Мелкая бетонная крошка впилась в кожу, пробивая ткань джинсов. Перед глазами мелькали образы. Одни и те же. Рутина, повторяющаяся изо дня в день. Дом, работа… Отчаянье, осознание бессмысленности собственной жизни… Его ничего не держало в этом мире. Уже не держало. Раньше была Дженна. И он был готов бороться ради нее одной. Бороться с желанием умереть, но не с самим собой. А, когда Тайлер потерял ее, не осталось больше ничего. Собрав остатки силы и решительности где-то внутри, юноша заставил себя подняться и открыть глаза. Не чувствуя ног, он, медленно, словно зомби, лишенный ума, побрел к краю крыши. Весь страх вдруг куда-то пропал. Внутри было пусто, как и во всем мире. Тайлер не видел ничего за пеленой слез, что застилала глаза. В наушниках так и продолжала играть музыка, но Джозеф ее не слышал, как и всего остального мира. Он просто шел вперед, не думая ни о чем. В первые за столько времени парень не чувствовал себя ни на что не способной жалкой тряпкой.
Последний шаг, и вот пальцы ног уже свисают над пропастью, ведущей из этой жизни. Джозеф медленно втянул в себя весь воздух, который мог. Последний раз он дышит чистым ночным воздухом. Последний раз видит этот город, этот мир.
— Прощай, — прошептал он, говоря своим старым чувствам, страхам и всем людям, которых когда-либо знал в этой жизни, одновременно. Он уже было оторвал ногу от каменной холодной поверхности. Уже было отдался пустоте и темноте. Уже было приготовился почувствовать ту мгновенную, но ужасную боль от падения, как почувствовал, что что-то теплое крепко сжимает плечо. От испуга он резко обернулся, и чуть не сорвался вниз, но чья-то сильная рука схватила его за запястье и вернула на крышу.
— Привет, — сказал он пустым голосом, доставая наушники из ушей, до чёртиков перепуганному парню с желтыми волосами, что стоял перед ним, крепко вцепившись в руку Тайлера. И это «Привет», похоже, стало первой строчкой, первым словом на новой, чистой странице Джозефа. Это был уже не тот поломанный на кусочки, раздавленный паренёк. Вся боль, все пустота, с которой он жил столько времени отступила. Просто испарилась, будто и не было. Потому что только что, буквально пару минут назад, Джозеф сказал «Прощай» своим слабостям, и закончил старую главу. Перевернул страницу.
И только лёгкое послевкусие, тихая нотка горечи играла где-то глубоко в душе. Как напоминание. О том, что было, обо всех ошибках. Но только теперь мысли об этом не причиняли боль, а напротив — придавали сил. Тьма, что столько лет жила внутри Тайлера ушла. Первый раз он по-настоящему вдохнул полной грудью.
— Привет, — уже чуть громче повторил парень, — я Тайлер, и не переживай, я, кажется, не буду прыгать.
Тут до него дошло, что он улыбается. Черт, как же он соскучился за ощущением собственной улыбки. Искренней улыбки. Он улыбался, а слезы продолжали медленно капать вниз.
Парень напротив тоже неуверенно улыбнулся, и немного ослабил хватку. Он всё ещё крепко держал Тайлера за руку.
— Я Джош… — отозвался тот, и он его волшебного голоса тучи на небе, будто растворились, давая звёздам вновь воссиять над их головами.
— Давай отойдем от края? — предложил Джозеф, — А то тут как-то неуютно.
Джош в ответ лишь хмыкнул и, согласно кивнув, начал отходить назад, увлекая за собой Тайлера, чье тонкое запястье так и было зажато в его руке. Они сели у входа на крышу, опираясь спинами на кирпичную стену, и просидели так все ночь, болтая ни о чем, даже не заметив, как прошло время. Джош так и не отпустил руку Тайлера, будто боялся, что если сделает это, то тот побежит к краю и спрыгнет с него. А Джозеф был совсем не против. Так он хотя бы понимал, что паренёк с желтыми волосами, что, казалось, излучали свет, милой горбинкой на носу и глазами цвета кофе с молоком настоящий. Что он тут на самом деле и не раствориться в воздухе, стоит Тайлеру отвернуться.
Начался рассвет. Солнце встало, озаряя своими ласковыми тёплыми лучами крышу и двух парней, сидящих на ней, окрашивая небосвод в нежно-розовый и золотой цвета. Солнце встало, и Тайлер понял, что у него есть ещё один шанс. Что он может попробовать ещё раз. Но ещё он понял, что шанс у него всего один. И он чуть было не просрал его этой ночью, пытаясь свести счёты с жизнью. Ведь этот шанс — это сама наша жизнь. И она у нас всего одна.
«Живём один раз» — в эту ночь, эта фраза, которую люди так любят бездумно повторять за другими, обрела для юноши новое значение. Мы живём один раз. И наша жизнь — это самое ценное, что у нас есть, ведь она всего одна. И сдаваться нельзя. Ведь солнце встает каждый день. И завтра оно сделает тоже самое. Солнце встанет, и осветит мир, как сейчас освещает крышу. И мы попробуем ещё раз.
Тайлер так и сидел, прислонившись к прохладной стене, и наслаждался теплом солнечного света. Он понял, что в его жизнь вернулся лучик, который освещал ему дорогу. Только на этот раз он был намного ярче. Джош был этим лучиком, который согревал парня, и пускал по его миру солнечные зайчики. Полчища солнечных зайчиков. И хотя Джозеф был знаком с этим парнем всего несколько часов, почему-то Тайлер был уверен, что Дан от него уже никуда не денется.
