Учитель по обмену

       Приближался вечер. Ученицы спокойно проводили время, а одна демоница сидела на стуле, положив голову на парту. Она все же не знала, как ей поступить. Просто придет и признается? Сделает подарок? Промолчит? Где-то «столкнутся» и все образуется? — Какое, нахер, образуется? — промямлила она, сверля взглядом столешницу. — Вроде сильный демон, который не бегает от опасностей и оружия, но сцука, от признаний в любви бегает довольно быстро.        В таких размышлениях Луна просидела до тех пор, пока не стемнело, и на небе не появилась луна. Она ударила кулаком по столу и вскочила с места, решительно направляясь в учительское крыло. Она не фея, чтобы разводить сопли или отчаиваться. Она могущественный демон, который раз от опасностей не бегает, то от любви и тем более не должен.        Дойдя до нужной двери, девушка замешкалась лишь на секунду, но, упрямо мотнув головой, уже собиралась постучать. Когда до двери осталось несколько миллиметров, рядом послышались шаги. Демоница резко запрыгнула на потолок и скрылась в тени. Оказалось, это шли Дакота и Гризельда. Старшая сестра о чем-то разговаривала с завучем, а та как-то ей улыбалась счастливой улыбкой. «Хоть у кого-то дела идут хорошо», — мысленно усмехнулась младшая и решила подождать, когда же они пройдут. Но Дакота не была бы демоном, если бы не заметила ее на потолке. — Ты чего там затаилась? — хитро спросила она, смотря на Луну, которая встала и пошла по стенам, как по земле. — Чтобы ты спросила. — буркнула та, вставая на пол и хитро смотря на сестру. — А ты что здесь делаешь? — Прогуливаюсь. Нам ведь сон не нужен, силы тратить некуда. — хмыкнула Дак, замечая, какой лисий взгляд у сестры. — А ты чего здесь делаешь? Ты же не пришла сюда к… — Нет! — отрезала демоница, но потом усмехнулась. — Думаю, мне стоит закрыть глаза на твой выбор. Интересно, как к этому отнесутся на Пандоре? — Нормально. — фыркнула Дакота и, схватив Гризельду за руку, быстро пошла прочь. — Шантажистка!        Луна закатила глаза и хотела уже постучать, но дверь оказалась приоткрытой. Эльф ждал ее или просто забыл закрыть. В комнате было темно, и лишь свет луны немного освещал. Мужчина сидел у окна в ночной рубашке с заплетенной косой, смотря на небо. Он будто не знал, что кто-то вошел.        Демоница тихо прикрыла за собой дверь и заперла ее, потом тихо сняла серебряные кеды и медленно стала подходить к профессору. Подойдя вплотную, она положила свои ладони на его плечи. Палладиум вздрогнул и резко обернулся, а девушка лишь отвела виноватые глаза. — Простите… Я вас напугала. — начала она, все еще отводя глаза. — И не только за это. Я… Я не должна была убегать. Просто вы очень сильно удивил меня, и я запуталась и засомневалась. Просто тогда я еще не разобралась в себе и только в библиотеке поняла, что сбежала. Да, я трусливо сбежала от вас. Если честно, то я впервые убегаю от кого-то. — Луна подняла взгляд и встретилась с медовыми глазами эльфа, полными ожидания и надежды. — Но я поняла, что поступила очень глупо. Я должна была остаться и сказать, что тоже вас люблю. Простите такую трусиху.        Палладиум ничего не ответил. Он лишь притянул ее к себе и обнял, крепко и с таким трепетом. Демонесса, благодаря своему слуху, отчетливо слышала бешеное сердцебиение мужчины. Ей до сих пор было стыдно за свой дурацкий поступок. — А я уж подумал, что ты всего лишь развлекалась со мной. Ты же демон… Я уже подумал, что в вас нет чувства любви, а лишь азарт… — Так и есть. В нас нет чувства любви, но есть азарт. Однако демон считается счастливчиком, если сможет полюбить кого-то. Но не все могут полюбить демонов в ответ, и я рада, что вы смогли. — улыбнулась она, прижимаясь к эльфу. — И еще… Тот случай с пауками, что произошел на вашем уроке. Это я сделала. — Ты? Зачем?! — изумился профессор, заглядывая в хитрые и виновные зеленые очи. — Я не виновата! Не надо было меня злить. Знаете, какие мы ревнивые? Вот и я приревновала. Одна фейка назвала меня овцой и сказала, что лучше бы на моем месте была она. Ну я и не выдержала…        Палладиум не сдержался и засмеялся в голос. И смеялся он так легко и счастливо, что на черной душе девушки стало легко. Он щелкнул ее по вздернутому носу и поцеловал в щеку, прижимая своим лбом к ее. — Шкода… — выдохнул он. — Уж какая есть. — хмыкнула Луна, но отодвигаться не стала. Она опять захотела повторить то, что случилось в кабинете. Демон внутри нее опять захотел разгорячить эльфа.        Девушка слегка поелозила бедрами и уткнулась носом в волосы мужчины. Она знала, что если сейчас у них будет секс по любви, то ее сила возрастет в несколько раз, и тогда убить ее станет практически невозможно. Однако об этом Луниана не особо думала. Она лишь хотела стать одним целым с возлюбленным и подарить ему себя. — Ты точно хочешь этого? — с волнением спросил эльф, сжав сквозь ткань черных джинс округлые бедра. — Я не хочу тебя заставлять. — Я хочу этого. — выдохнула демоница, медленно расплетая косу эльфа. — Однако, если вы возьмете меня, то знайте, что это — мой первый раз. — У тебя никого не было? — удивился Палладиум, поднимаясь ладонями вверх по спине, мягко сжимая шелковистые пряди. — Нет. Наш первый секс должен быть либо с возлюбленными, либо с контрактером, либо с жертвой его приказа. — усмехнулась та, массируя кожу головы эльфа и перебирая пряди волос. — В моем случае мне очень даже повезло.        Мужчина ничего не ответил, а лишь прильнул губами к теплой шеи, покрывая ее легкими и нежными поцелуями. Он не хотел оставлять следы страсти на этой белоснежной коже. Разве что Луна сама его не попросит. А так это казалось со стороны эльфа ужасно грубо и невежливо по отношению к девушке, хоть она и демон. Запах воска и меда приятно успокаивал, дарил расслабление.        Луниана завозилась на его коленях, медленно расстегивая пуговицы на ночной рубашке и проводя пальцами по груди. От ее прикосновений по телу расползались мурашки и что-то скручивало внизу живота.        Палладиум позволил ей снять с себя одежду, оставаясь лишь в белых боксерах. Однако девушка была все еще одета. Нужно было это исправлять. Он взял ее на руки и посадил на кровать, садясь между раздвинутых ног и расстегивая пуговицы белой полупрозрачной рубашки. Как только пуговицы были расстегнуты, показалась упругая грудь в белом лифчике с черным обрамлением и бантиком посередине. Эльф провел ладонями по хрупким плечам и таким движением снял с демоницы рубашку, откидывая ее в сторону. За ней полетел лифчик.        Луна слегка прикусила губу, а ее щеки впервые слегка покрылись румянцем. Однако мужчина не торопился и не набрасывался на нее, покрывая ключицы и грудь нежными поцелуями. Он будто пробовал на вкус что-то сладкое, медленно смакуя и наслаждаясь. Палладиум лизнул ложбинку груди, а рукой слегка сжал упругое полушарие. Демоница издала сдавленный стон, вдыхая воздух полной грудью и сцепливая ноги за спиной профессора. Тот продолжал исследование, нежно накрывая сосок губами, не оставляя следов. Луна слегка откинула голову, с силой сжимая простынь в кулаке. Ей было очень приятно. Сильные мужские руки сжимали и гладили ее тело, горячие губы не оставляли следов, сохраняя молочную кожу в идеальном виде. — Сладкая… Ты похожа на фарфоровую куклу… — протянул эльф, прижимая к себе демона и целуя тыльную сторону ладони. — Ты действительно графиня.        Девушка облизнулась и подняла голову профессора за подбородок, целуя его напористо и страстно. Ей льстили слова этого светлого существа, и она осознала, что не хочет, чтобы этот эльф видел ее с мечом и с кровью на руках. Не хочет, но выбора нет. — Не спеши, эльф. Насладись мною с полна. — горячо прошептала графиня, лизнув кончик носа мужчины. — Знаешь, я любил в детстве смотреть на ночное небо, на звезды, на луну. А еще я любил природу, как и сейчас. И я очень рад, что в тебе сочетается все, что я так люблю. И даже больше. А я ведь даже не мечтал дотянуться до луны. — усмехнулся Палладиум, начиная расстегивать ширинку на черных джинсах девушки. — Какая ирония. — также усмехнулась та, поглаживая его по сильным плечам.        Ей очень сильно хотелось найти слабые местечки эльфа, а также попробовать на вкус и запах все. Демоница хитро облизнулась — у нее будет куча времени исследовать это существо и многое другое. Однако сейчас она не брала, а отдавалась, запрокинув голову назад и рвано дыша, слегка постанывая.        Через несколько секунд джинсы полетели в сторону. Белые бамбуковые* трусики, идущие в комплекте с лифчиком, были уже мокрые и пахли просто одурительно. Палладиум вопросительно поднял глаза, а в ответ перед ним лишь сильнее развели ноги. — Я же сказала: ты можешь насладиться мною сполна. Как тебе захочется. — тихо и с глубоким тембром сказала Луна, вплетая пальцы в золотистые пряди профессора. Она не подталкивала, а просто гладила.        Мужчина покраснел и перевел взгляд на едва заметное мокрое пятно на белых трусиках. Он опять поднял глаза и, увидев одобрения в сочно ядовитых очах, решил сделать то, что ему сейчас очень хотелось. Как бы эльфы не были светлы и невинны, но у них были свои причуды. Они с радостью испивали нектар своих возлюбленных.        Вот и сейчас Палладиум прижался носом к защитной ткани и втянул запах возбуждения. Его возлюбленная пахла очень возбуждающе, пряно и сладко. Он оттягивал время, медленно смакуя влагу и запах между длинных белоснежных ножек. Мужчина слегка провел пальцем по ткани, надавливая, слушая тихие стоны, а пятно на трусиках стало больше. Оно стало пахнуть еще сильнее.        Наигравшись с заветным местечком через ткань, Палладиум стянул с девушки последний предмет нижнего белья и застыл, смотря на влажные половые губы. Сейчас в голову резко врезалось осознание, что перед ним раздвигает ноги демон. Сердце бешено застучало, предвкушая вкус нечисти. Возможно, он отличается от вкуса человека или феи, или эльфийки. За всю свою долгую жизнь у эльфа был роман с феей, а потом с эльфийкой. Их вкусы были разные, но они были светлыми существами. Чего же ждать от демонического сока? Палладиуму казалось, что он сейчас не собирается попробовать возлюбленную на вкус, а открывает новое измерение. Так волнительно, предвкушающе.        Мужчина медленно провел языком сначала по одной губе, затем по другой. Вкус был замечательным. Он не был отвратительным, как привык считать эльф, а скорее сладким и пряным, будто он испивает мед. И этот мед такой приятный и сладкий, что оторваться невозможно. Его девочка была великолепна во всем. Ему оставалось только восхищаться ею и следить, чтобы с этим темным цветочком ничего не произошло, и чтобы этот цветочек не увядал. — Девочка моя, я так тебя люблю… — шептал Палладиум, пьянея от нектара демоницы. — Мой ангел… — Что?! — зло рыкнула Луна, резко оказываясь на потолке и грозно шипя. Ее глаза покраснели, а зрачок вытянулся в две щели. — Никогда не сравнивай меня с этими святошами! Ты можешь меня называть как угодно, вплоть до твари, но не ангелом! — Я бы никогда не назвал тебя тварью! — воскликнул профессор, поднимаясь с колен. — Спускайся, пожалуйста. Я не буду больше так тебя называть, обещаю. Демон мой сладкий, иди сюда.        Он вытянул руки, чтобы принять в объятия свое взъерошенное чудо. Он действительно больше никогда не будет ее называть ангелом, но с таким же трепетом назовет демоном. Его сладким демоном.        Луниана посверлила мужчину взглядом секунд десять и встала, прыгая в бережные объятия эльфа. Он поймал ее, прижимая к себе и целуя куда придется. — Извини, моя дорогая. — шептал он, покрывая лицо девушки поцелуями. — Ладно, я не злюсь. — выдохнула она, прерывая лавину из поцелуев и начиная исследовать шею профессора. — Ты же не знал… — Не знал… — прошептал тот, млея от ласк и соприкосновения горячих тел. — Я еще не закончил… — Так закончи. — усмехнулась демоница, слезая с Палладиума и снова садясь на кровать. — Кстати, — она слегка покраснела и отвела взгляд. — почему ты пытаешься это сделать? — У нас считается, что если сок возлюбленного будет очень вкусным и приятным на вкус, значит это твоя пара. И не попробовать этот нектар на вкус просто будет ужасной растратой. А ты вкусная и приятная во всех смыслах. Это что-то вроде любовного ритуала. — ответил мужчина, опять припадая к мокрой промежности. — И много у тебя было провалов? — изогнула бровь Луниана. — Всего два: с феей и эльфийкой. Я думал, что хоть эльфийка моя судьба, но я и предположить не мог, что это будет демон. Но я не расстроен, совершенно. Ты прекрасна. — Впервые вижу эльфа, который в ужасе не убегает от демона. — протянула девушка и резко выгнулась, сгибая ноги в коленях и разводя сильнее. Этот проклятый эльф задел заветную точку! — А у вас есть что-то особенное в этой области? — спросил Палладиум, но через секунду вздрогнул и беззвучно застонал, выгибаясь. Демоница ногой провела по каменному члену сквозь белые боксеры. Месть! — Есть. — выдохнула она, большим пальцем ноги нажимая на головку. — Если… Если заняться сексом по взаимной любви, если демон сильно полюбит в ответ, без обмана и уклона, то… Он станет… Ах! — вскрикнула Луна и выгнулась еще больше, стискивая зубы, едва не стирая эмаль. Она сжалась, а потом обессиленно упала на простыни. — Станет…? — протянул мужчина, мутными глазами уставившись на вздрагивающее тело. На его губах был медовый нектар, и он его с удовольствием слизывал. Вкуснота! — Станет… Практически непобедимым. У него будет безграничная сила и власть над всем миром. Его убить будет очень сложно. Вот почему… — хрипела, пальцами сжимая ткань до треска. Когда же оргазм отступил, она смогла продолжить. — Вот почему любовь демона опаснее его ненависти. Профессор Астарот говорил тебе об этом. — Говорил… И сейчас, ты будешь очень могущественной? — Пока нет. Ведь самого главного еще не было. — улыбнулась девушка. — Мое могущество и практическая устойчивость к любому оружию или яду сыграет нам на руку. Мы сможем уничтожить Валтора и его союзников быстрее и продуктивнее. И если ты не веришь в мою любовь, то узнаешь правду после секса. Если я действительно тебя люблю, то ты это сразу же заметишь. Незаметить невозможно…        Эльф глубоко вздохнул и встал на ноги, наклоняясь к телу и одаривая грудь еще несколькими поцелуями. Он лег на Луниану, вплел пальцы в ее разлохматившиеся волосы и потянулся рукой к прикроватной тумбочке. Девушка сразу поняла, зачем он к ней тянется, и перехватила его руку, кладя себе на грудь. — Не нужно. Со мной тебе не придется предохраняться. — улыбнулась она. — Любой демон может контролировать свое тело, и я могу не принять твое семя. Но если все же это не сработает, я выпью специальный отвар. Не переживай и действуй уверенно. — А если я… Хочу… — неуверенно протянул Палладиум, краснея еще сильнее, чем до этого. — Ну… Пока мы… Я не готова. У нас впереди серьезная битва, это не безопасно скорее для ребенка, чем для меня. Если хочешь, то мы вернемся к этому позже, когда все уляжется и успокоится. — девушка положила ладонь на щеку профессора и погладила ее большим пальцем. Она правда не против иметь своих детей, но были препятствия, которые ей этого не позволяли. Она еще несовершеннолетняя, у нее впереди битва и, возможно, не одна. Да и потом ей придется пойти на охоту, а сколько продлится контракт — неизвестно. Нужно было все обдумать хорошенько. — Ты права. Я буду ждать, сколько нужно. — мужчина поцеловал пальчик руки девушки. — Просто… Я так хочу своего ребенка. В моем возрасте уже создают семья, вот и я хочу свою. Но ты уже моя семья, поэтому повременить мы сможем. — Я знаю, что ты боишься потерять меня. Все будет хорошо, обещаю.        Эльф тепло улыбнулся и избавился от боксеров, медленно начиная входить. Когда головка уткнулась в одно место, он резко толкнулся и застыл, слыша над головой не крики или стоны боли, а рычание дикого зверя. Этот рык исходил из глубины груди и казался таким страшным, что любой бы струхнул и сбежал, сверкая пятками. Послышался треск. Все же Луна порвала ткань. Ее клыки были сжаты, а глаза горели дьявольским огнем. Через несколько минут она успокоилась и расслабилась, уже не ощущая той первоначальной боли. Сейчас был лишь легкий дискомфорт. — Все хорошо… — выдохнула она, кладя ладони профессору на плечи и двигаясь вперед, а потом назад.        Тот понял намек и медленно начал двигаться, любуясь своим чудом. Иссиня-черные волосы девушки разметались по белой подушке, ее рот слегка был приоткрыть губы покусаны, на щеках легкий румянец, в глазах блеск и желание. Она сама начала подмахивать, издавая громкие стоны и выгибаясь.        Сильные руки светлого существа мяли грудь, гладили талию, запутывались в темных волосах. Он тоже не сдерживался и стонал, быстро входя в Луну. Его сердце ликовало, все тело казалось сначала легким, а потом тяжелым и наоборот. Вот-вот от ощущений и восторга могла закружиться голова.        Демоница кончила первой, выгибаясь едва-ли не до хруста костей и царапая широкую спину Палладиума, выстанывая в бреду его имя. Тот через несколько сильных толчков прижал ее к себе так, что казалось, сломает напрочь, гортанно простонал имя возлюбленной и излился глубоко в нее, утыкаясь носом в волосы, лежащие на плече.        И после того, как мужчина бурно кончил в демоницу, он заметил темно-синее свечение у нее за спиной. Комнату озарила резкая вспышка, переливающаяся синим, черным, фиолетовым, белым и бирюзовым цветами. Эта вспышка закончилась так же быстро, как и началась. Профессор обеспокоенно глянул на Луниану, но у той были закрыты глаза и трепетали ресницы, будто бы она спала. Казалось, что ничего не произошло, но после убеждения того, что девушка не умерла, а просто спит, эльф заметил за ее спиной большие, черные, перьевые крылья. Они у нее были и до этого, однако вместе с крыльями с кровати свисал черный хвост с серебряной кисточкой. Также мужчина увидел слегка заостренные ушки, как у эльфийки. Но мужчина прекрасно знал, что это существо далеко не эльфийка. Оно даже не светлое.        И тут мужчина заметил появившуюся татуировку на груди Лунианы, там, где находится сердце. На левой стороне груди был изображен серебряный месяц, а над ним возвышался черный дракон с большими глазами и вытянутой, слегка туповатой, мордой. Также у него на голове было четыре длинных уха: два больших по бокам и два маленьких между ними. Дракон раскрыл свои черные кожаные крылья, ниже месяца было его тело и задние когтистые лапы, а передние лапы сцапывали луну, а будто огрождали ее от кого-то, находясь побокам от нее. Хвост дракона с двухсторонними плавниками был изогнут и указывал кончиком вверх.        Палладиум, будто завороженный, дотронулся до этой татуировки, но шершавости не ощутил. Будто это кожа с врожденным пятном. Однако тату было прекрасным и загадочным, таинственным. Решив, что спросит обо всем утром, эльф прижался к еще разгоряченному телу возлюбленной, положил голову ей на грудь, прямо на тату, и заснул, укрыв обоих упавшим на пол одеялом.