Мама и папа, или наоборот

Поле Идавёлль на окраине Асгарда было создано, чтобы скакать по нему, поднимая облако брызг. Прошедший утром ливень оставил множество прекрасных луж — глубоких и холодных. Слейпниру нравилось пробегать сквозь брызги дважды, прежде чем они опустятся на землю. Улль насмешничал, что восемь ног для бега слишком много. И как только Слейпнир в них не путался?! Вот две лыжи — то, что надо, а восемь копыт — явный перебор. Слейпнир всегда ржал над шутками Улля и не мог остановиться. Он — шутник тот еще, лишь немного не дотягивал до Локи. Асы давно заметили, что стоило упомянуть Локи — даже мысленно — он тут же появлялся. Все относились к этому по-разному, только Слейпнир всегда радовался встрече со своей мамой. Его нисколько не смущало, что Локи выглядел не так, как в первом воспоминании. Это было незначительной мелочью, словно крохотная песчинка на дне ручья! — Мамочка! Локи обнял Слейпнира, пригладил гриву и спросил: — Как ты тут? Никто не обижает? — Меня обидишь, — фыркнул он и оскалился: — Видишь, какие клыки отросли? — Ого, с такими зубами ты можешь без проблем съесть парочку асов, и никаких следов не останется. — Могу, но не буду. Они хорошие! Локи вздохнул. — Не обобщай. Не все и не всегда. Слейпнир промолчал, в этом вопросе ему с мамой сложно было прийти к согласию. — Я слышал, вы с Одином ездили в Мидгард? — Ага, летали, — кивнул Слейпнир, чувствуя, как у него в голосе звенит гордость. — Молодец! Значит, ты освоил путешествия по мирам Иггдрасиля? — Показать? Локи задумался. На взгляд Слейпнира, чересчур сильно. Он обладал способностью, которой мечтали овладеть асы, ётуны и все прочие обитатели девяти миров. Слейпнир умел определять, когда Локи шутит, а когда говорит правду. Сейчас он задумался не по-настоящему, потому что с самого начала хотел прокатится между мирами. Вот только куда? Перемещаться по Иггдрасилю Локи мог и самостоятельно, значит, в настоящее время ему был нужен именно Слейпнир. Локи уточнил: — Ты на сегодня-завтра свободен? И он будет делать вид, что не знал?! Слейпнир снова фыркнул. Ведь Один отпустил его как раз на два дня... — Мы с Уллем собирались побегать наперегонки, но путешествовать с мамой я хочу больше. Улль все равно бы ворчал из-за проигрыша, а теперь будет из-за моего отсутствия. Разница маленькая! — Отлично! Тогда в путь, пока никто из асов не появился. Не хочу тратить время на разговоры. — Между прочим, обитатели Мидгарда тебя тоже считают асом. — Люди — очень доверчивые создания, — пожал плечами Локи. — И, к тому же, они с трудом меняют свое мнение. Локи оказался неплохим наездником. Конечно, не лучше Одина, но это было не важно. Слейпнир так долго уговаривал мамочку прокатиться! Они неслись сквозь серебристые облака, направляясь в Ётунхейм, в малонаселенный горный район. Зачем туда нужно Локи? Слейпнир чувствовал, что в своем желании там очутиться Локи бесконечно серьезен. — Давным-давно, когда ты еще не родился, — в голосе не было слышно ни капли смеха, — асы задумали построить стену вокруг Асгарда, сделать его недоступным для ётунов. И тогда к асам явился строитель с волшебным конем... Слейпнир знал эту историю, но слушал, не перебивая. Локи зря никогда ничего не говорил, только наивные существа могли считать, что он болтает без смысла. — Чтобы не дать ётуну достроить стену и забрать солнце, луну и Фрейю, я решил отвлечь его коня. Мне легко это удалось, когда я превратился в прекрасную кобылу... Локи упрямо не называл ётунского коня по имени, которое Слейпнир знал по рассказам Мунина, одного из воронов Одина. — Я тебе никогда не рассказывал о судьбе твоего отца. Слейпнир превратился в слух, но Локи неожиданно замолчал. — Мамочка, не вредничай. Начала говорить, так договаривай! — Я захотел, чтобы он ощутил в полной мере то, что сделал со мной. — Ты превратил его в женщину? Ничего себе, а большинство считает, что ты его убил и прикопал в том самом лесу... — Влево! Приказ Локи, который Слейпнир выполнил без раздумий, позволил им разминуться с каменной глыбой, что прилетела откуда-то снизу. — А теперь, малыш, резко вправо и приземлись возле этой милой девушки! Мимо пролетел еще один валун. Слейпнир посмотрел вниз и увидел ётуншу, пританцовывающую на холме от гнева и сыплющую ругательствами. Это что — они к ней спешили? Нужно уточнить у мамочки. — Почему она на тебя зла? — Я обещал встретиться с ней десять дней назад, но увлекся разговором с Хеймдаллем. — Разговор длился десять дней? — Мы с ним на рыбалку пошли, а ты знаешь, как мне сложно уйти от Хеймдалля, когда мы с ним не в ссоре. Слейпнир мысленно согласился. Ругается мама с Хеймдаллем едва ли не чаще, чем видится со своей женой и любовницами вместе взятыми. Даже если учесть эту ётуншу, о которой Слейпнир раньше не знал. Локи продолжал: — Когда она увидит тебя, то забудет про то, что обещала оторвать мне все выступающие части. Ты — мое спасение! Копыта Слейпнира коснулись земли, и он не успел спросить, почему ётунша должна так сильно обрадоваться ему. Локи соскользнул вниз и отошел назад, не делая резких движений. Зря он так переживал, ётунша не обращала на него никакого внимания и пожирала глазами Слейпнира. Не страшно, потому что в ее взгляде не было гнева и злости... Слейпнир вырос сообразительным, он быстро понял, кто перед ним, и воскликнул: — Папа! Я тебя узнал! И, обернувшись человеком, бросился на шею Свадильфари. Слейпнир чувствовал счастье от того, что самая необычная семья в девяти мирах наконец-то была вместе.