Котенок

Я, конечно, думал, что Мэд обязательно что-нибудь выкинет в конце. Но ТАКОГО я, блять, не ожидал. Я думал, что клип закончится печально: моим убитым фейсом, страдающим над кулером и стебущим меня Мэддисоном. Вот я убиваюсь, прислонившись головой к кулеру. Вот Илья, возникает из ниоткуда и кладет мне руку на плечо. Я поворачиваюсь и, будто заплаканным взглядом смотрю на него. Он слегка обнимает меня за шею рукой. Я перевожу внимание на камеру. И я думаю, что сейчас он скажет одну из своих шуточек и сделает самую ехидную гримасу для эпичной концовки. Но он не сделал…. И все было, словно в замедленном действии. Я уже поворачиваюсь, чтобы спросить, почему он молчит, как вдруг ощущаю на своей щеке его губы. Это было бы легко и почти невесомо, если бы не щетина, которая слегка царапала кожу, но это не было неприятно, мне это даже нравилось. Его губы, едва касаются щеки, но я отчетливо чувствую приятное покалывание. Постепенно он целует меня все ощутимей и реальней. Я на долю секунды замер, а затем выдал смущенную улыбку. Мол, я шутку оценил, да. Илья быстро отстранился и так нежно, словно котенок, ткнулся в мой лоб. Я подыграл ему, проделав то же самое. А может и не подыграл? -Оуу… Не горюй, - услышал я чей-то комментарий. И зал наполнился хохотом. Он рассмеялся и быстро отстранился от меня. И только сейчас я понял, что все это время щурился, как мартовский кот и почему-то усмехнувшись собственным мыслям, тоже начал смеяться. -Как мило было, - сказал умиленный картиной оператор. Я мельком взглянул на Мэддисона. Тот точно так же щурился, как и я и выглядел неимоверно счастливым. Знаете, как будто ему первый раз в жизни купили хэппи мил в Макдональдсе, и он нашел там свою любимую игрушку. И что-то в груди у меня екнуло. Я понял, что мне нравилось видеть его таким. Затем подошел Ник и сказал: -Как насчет альтернативной концовки? – у него аж глаза загорелись. -Ты о чем? – я не особо его понимал. Ну, или понимал, но не хотел признавать, что понимаю. -Ну, смотри: в оригинале все заканчивается тобой с разбитым сердцем и размазанными нюнями, - Черников активно жестикулировал и строил гримасы. -Ну? – слегка перебив его, я потребовал ответа. -Баранки гну. А это все будет заканчиваться точно так же, но тебя утешает Мэд и всем смешно, все счастливы, - на предпоследних словах он многозначительно передернул бровями, буквально светясь от внезапно озарившей его идеи. Я мог, прям, там ответить, что-то вроде: “Ты ебанулся что ли? Не, не, не…”, но от чего-то я вместо этого сказал: -А, давай, - и я, буквально, синхронно с собой услышал одобрительные отзывы Ильи, что немного удивило. А Королевский стоял и все так же улыбался. Я улыбнулся вместе с ним. -Мы, короче, тебе еще вот этот журнал впихнем, - Черников схватил первый попавшийся журнал со стола и впихнул его мне, - Для пущей комичности. Я усмехнулся и снова занял свое место у кулера. Я старался не смеяться и не улыбаться, предвкушая последующие события. Я старался думать о чем-то менее веселом, может даже грустном. Снова сделал серьезное печальное лицо. Ник со своей “девушкой” тоже заняли свои места. Оператор сказал приготовиться и бойко объявил: -Поехали! – Черников сразу стал смотреть на нее влюбленными глазами, что-то рассказывать и уводить подальше отсюда. Я же делал вид, что читаю журнал, но отчасти слежу. И вот, они уходят, я поднимаю взгляд и делаю самую грустную мордашку, какую только умею, провожая парочку печальным взглядом. Руки вяло опускаются, журнал, почти неслышно падает на пол. Я корчу гримасу душевной боли и страдания, и опираюсь на многострадальный кулер. И снова из ниоткуда появляется Илья. Он берет меня за плечи и быстро, но аккуратно разворачивает и притягивает к себе. А потом был смелый, но нежный поцелуй. И снова это приятное покалывание в районе подбородка, и снова сначала легкая невесомость губ, а потом я чувствую их влагу щекой. На этот раз Илья медленно отстраняется с полуприкрытыми глазами и наши лбы снова соприкасаются. Мэддисон снова трется, как котенок, постепенно опускаясь на мое плечо, задевая носом то подбородок, то шею. На какой-то миг на оголенном участке шеи я почувствовал теплое дыхание. И по телу, словно прошлось множество маленьких электрических зарядов. Я выдохнул громче, чем должен был. Кажется, он заметил, но виду не подал. Мэд уже отстранился от шеи и улегся на мое плечо, по-кошачьи, двигая головой и сильнее прижимаясь ко мне. Я как-то неосознанно стал гладить по обнимающей меня руке. И тут я услышал смех оператора: -Без голубятины, - все вокруг засмеялись. Илья, тоже смеясь, быстро поднял голову. И мне тоже было смешно, но от радости. Хотелось улыбаться и смеяться. Сам не понимаю почему, но именно эти чувства переполняли меня в данную секунду. Мэддисон не спешил от меня отстраняться, вернее он это делал, но как-то не очень быстро. Когда он уже почти отодвинулся от меня, его рука, лежащая на моей талии, спустилась немного вниз и на мгновенье, с силой сжала бедро, прихватывая ягодицу. Это произошло так быстро, что я едва успел заметить, как он убрал руку обратно в карман, совсем отходя от меня. На его губах красовалась довольная ухмылка. Я не знал, как на это реагировать, поэтому просто тупо стоял на месте, слегка приоткрыв рот. Потом я просто тряхнул головой, приводя себя в чувство. Я все еще удивленно смотрел на Мэда, но все вокруг будто не замечали происходящей сейчас бури внутри меня. Почему мне так безумно нравится, когда он недвусмысленно меня касается, когда с такой ухмылкой стоит возле яркого окна, освещенный лучами солнца, словно король, когда после шуточного поцелуя он выглядит счастливым, как щурящийся котенок? Почему? Я сделал глубокий вдох. Тем временем, Ник уже что-то активно обсуждал с красоткой-моделью, которую мы позвали в этот клип. Большинство детишек свалило уже ко второй части съемок, сейчас их вообще не осталось. Была только наша компашка, наши друзья и пара левых чуваков. Затем, как оказалось, кто-то заказал пиццу, полились радостные возгласы. Откуда-то взялась выпивка. Черников предложил отпраздновать новый клип, который, правда, еще не доснят. Возражений, естественно, не было. И дальше понеслись тосты, звяканье рюмок, шуршание коробок. Потом были веселые истории, затем танцы. Я пил немного, но достаточно и наблюдал. Мэда тащило в разнос, он рассказывал очередную историю, сопровождая ее активной мимикой и жестикуляцией. Постепенно, народ стал расходиться. Осталась всего пара-тройка человек. И тут опьяневшему Нику в голову ударила еще одна идея. -А давайте сделаем несколько концовок? – предложил он. -В смысле? – не понял я. Илья тоже с интересом уставился на Черникова. -У нас есть оригинал и альтернативная концовка, а мы дополнительно запилим еще и режиссерскую версию, - заплетающимся языком произнес Ник, - У вас там с Ильей шпили-вили будет, - наконец договорил он и стал улыбаться, как придурок. Я уже хотел заржать и сказать, что Черников ебанутый, но Мэд заржал первый и сказал, что это отличная идея. Заметив мое замешательство, он слегка толкнул меня в плечо и сказал: -Зато поржем! – меня потянуло на смех, когда я представил эту картину и согласился. Девчонка стояла и курила на улице. Ник подошел к ней и рассказал о своей гениальной идее. Все более-менее привели себя в порядок и опять заняли свои позиции. Я с уже раскрытым журналом и стаканом воды у кулера снова устремляю печальный взор вслед новоиспеченной “парочке”. Я корчу непонятную гримасу грусти и печали, почти опираясь на кулер. И снова откуда-то снизу появляется Илья, кладет мне руки на плечи и слегка разворачивает. Он смотрит на меня пронизывающим взглядом, и я мельком, буквально на мгновение, перевожу взгляд на его губы и ловлю себя на мысли, что мне безумно хотелось бы их поцеловать. Что со мной не то? Я смотрю на Мэддисона и тянусь к его губам, но почти в последний момент увожу лицо в сторону, подставляя щеку. Мягкие губы дотрагиваются до щеки, сильнее впиваясь в нее. Мэд убирает руку с плеча, скользит ей вдоль груди и обхватывает талию. Я чуть опускаю голову на его плечо и дышу прямо в шею, я чувствую, как участилось сердцебиение обоих. Илья перешел к активным действиям, он сильнее прижал меня к себе, мелкими поцелуями переместился со щеки на шею. Затем он слегка прикусил кожу, я выдохнул ему в плечо. Одной рукой Илья обнимает меня за плечи, другую опускает на ягодицы, теснее прижимая к себе. Я закидываю свою руку на его плечо, другой держу злосчастный журнал. Мэдисон слегка разворачивает меня так, что журнал оказывается перед камерой, закрывая наши лица. Это было всего мгновение, я почувствовал , как Мэд отрывается от моей шеи и вот, он уже разводит языком мои губы. Это было, как внезапный порыв, я ответил. Его язык сплетался с моим, хозяйничал у меня во рту, затем Илья прикусил мою губу, слегка оттягивая ее. Все это время он разворачивал меня, но на этот раз весь обзор закрыло мое плечо, и никто ничего не увидел. Мэд все сильнее прижимал мой зад к себе, пришлось закинуть на него ногу. Мне кажется, или у меня сейчас встанет? Тут Королевский стал имитировать движения, держа мои ягодицы, стал, будто насаживать на себя. Он вернулся обратно к моей шее, покусывая ее и покрывая поцелуями. Да он издевается?! Мне кажется, что я, черт возьми, уже чувствую его в себе, хотя я даже не представляю, как это. По-моему у него встал. А может просто мне настолько снесло крышу от этого чувства, что мне кажется, что я чувствую его стояк. Мне безумно хочется издать стон, но я с силой закусываю губу, иначе это будет какая-то порнуха на камеру. Илья чуть-чуть наклонил меня в сторону, на секунду мне показалось, что он хочет отыметь меня прямо на этом полу. Затем он слегка приподнял меня, как будто вышел, но следом снова прижал к себе, став двигаться еще интенсивнее. У меня не то, что стоит, мне кажется, я кончу сейчас! Мое дыхание стало прерывистым, а Мэд был, словно на пике и я услышал, что он тоже тяжело дышит. И вот, он сделал пару решающих толчков и, будто вышел. Мэддисон отпустил мою ногу, но все еще обнимал меня за шею. Журнал чуть не выпал из моей руки и удачно приземлился нам на лица. В этот момент Мэд в последний раз коснулся моих губ своими, я почувствовал, как он аккуратно провел языком по губам, как он осторожно целовал меня. Затем он отстранился, синхронно с тем, как я убрал журнал. Потом я представил картину, которую сейчас все наблюдали, и мне стало очень смешно. И чтобы скрыть свое возбуждение и рваное дыхание, я засмеялся. Мне и правда, хотелось смеяться от того, что сейчас произошло. Илья, отстраняясь, все еще держал меня за локоть и смеялся, чтобы скрыть смущение. Мы просто стояли и угарали, как два придурка. И на его лице снова было то счастливое выражение. Он снова щурился и улыбался, как мартовский кот, как котенок. Мэд, смущенно улыбаясь, стал, наконец, отходить в сторону, запихнув руки в карманы, как всегда. Я понял, что у меня стоит и, все еще смеясь, я повернулся к кулеру, чтобы скрыть свое смущение. Чертов Мэддисон! Что же ты делаешь со мной?!