Ты моя собственность

      Сейчас Томас старался сохранять всё своё чёртово спокойствие, которое в нём только имелось. Но стоило только одним взглядом посмотреть на Ньюта, который, казалось бы, выполнял свою обычную работу, то Томас был готов просто подойти и высказать ему всё своё недовольство.       Ещё когда Томас прибыл в Глейд, то ему прицепился в глаза Ньют. Он был больше всех ему симпатичен, так как не был резок и груб с ним, как большинство парней здесь. С того времени он был ближе всех к нему, рассказывал о Глейде, о Лабиринте… А Томас всегда внимательно его слушал. Страх зародился в парне при первой же секунде, прожитой в Глейде, как только Галли открыл этот ящик, в котором находился Томас с разными припасами, которые ПОРОК присылает один раз в месяц с Новичком.       Кстати, о Галли. Он та ещё крыса, да, именно крыса, потому что каждый раз он подозрительно смотрит в сторону Томаса, с какой-то злостью, гневом, будто сейчас и набросился бы на него, если бы не парни вокруг. Но, как говорит Ньют, просто не стоит обращать внимания, потому что Галли всегда такой: хмурый, вечно чем-то недовольный. От слов Ньюта, Томасу стало как-то более спокойнее, но это всё равно его напрягало.       Со временем, Томас понял, что ему нравится Ньют. Как и считал брюнет, он здесь был самым адекватным и спокойным, здраво рассуждающим и это нравилось Томасу. В его тёмно-карих глазах всегда читалось тепло, но и беспокойство, а стоило солнцу попасть на лицо Ньюта, то его глаза были неотразимы. Они становятся не просто карими, а будто расплавленным золотом. И в такие моменты Томас просто не может отвести свои глаза от Ньюта.       В первую ночь Томас не знал вообще ничего, старался успокоиться. Алби, как понял Томас, был тут главный, и он постоянно говорил, что объяснит всё позже, когда Шнурок успокоится. Но страх и непонимание поглощали брюнета каждую минуту, и он не понимал в чём дело и где он вообще находится. Это совсем не успокаивало парня, но появился Ньют, который, почему-то, не забил на него, не приступил к своим обязанностям, как это сделали другие глейдеры, а поддержал и рассказал всё о Глейде. Он рассказал, что это нормально, что все, кто здесь находится, ничего не помнят, и Томас должен в скором времени привыкнуть. И в тот момент брюнет улыбнулся. Он не помнил, какая была у него жизнь до этого, что с ним было, но он искренне улыбнулся Ньюту.       Так же тут был мальчик, которого звали Чак. Этот парниша тоже понравился Томасу, потому что он был забавным. Всегда проделывал какие-то шутки, за которые его потом наказывали, но это безумно веселило Томаса. Один раз Томас тоже участвовал в шутке, но это ничем хорошим не закончилось, потому что тот, кто испытал шутку, оказался Галли. Конечно, если бы Томас знал, что это будет Галли, то он бы сразу же передумал шутить и Чака бы просто увёл, но судьба так решила. Разумеется, Галли начал высказывать всё своё недовольство, даже оскорблял Чака, мол, он тут никто и пользы от него никакой нет. Томас, честно говоря, офигел от такого, поэтому он сразу же вступился за друга. Он не мог просто стоять и слушать это про мальчика. Всё дошло до драки, и Томас ещё больше невзлюбил Галли.       Ньют рассмеялся над этой историей, но стоило посмотреть на лицо брюнета, на котором были ссадины и синяки, то это сразу же предотвращало смех парня. Светловолосый тогда сам обрабатывал раны Томаса, хотя этим всем должны заниматься медики. И Ньют слушал Томаса, который высказывал своё мнение о Галли, и поддерживал его, говорил, что всё это пустяки, которые темноволосый должен со временем перестать замечать.       Томас начал замечать, что стал посматривать на Ньюта, то есть разглядывать его, причём пристально, но потом отворачивался в сторону, боясь, что кто-то заподозрит что-то или просто заметит, а после этого ведь слухи могут пойти. Каждый раз, когда парни сидели в комнате и что-то друг другу рассказывали, рука Томаса иногда так и тянулась потрогать Ньюта, то за волосы, то за плечо, то просто коснуться руки. Ньют, кажется, не придавал этому значения и не был против, что Томас иногда вот так вот касается друга.       Но знаки внимания были и со стороны Ньюта. Когда они оставались одни, то Ньют иногда обнимал брюнета в знак поддержки. Один раз Томаса загрузили работой, а его куратором тогда был Уинстон, поэтому времени не было даже просто увидеть Ньюта, что Томаса немного расстраивало. Да и работа не из лучших, поэтому он ещё больше ждал конца дня, чтобы увидеть Ньюта и закончить уже с этой работой. А в конце дня Ньют лучезарно улыбался Томасу и обнимал его, сказав, что соскучился. Разумеется, это было не при всех глейдерах. В тот момент сердце Томаса стучало слишком быстро или наоборот медленно, но он почувствовал, что что-то приятное разлилось в груди.       Сначала парень старался себя убедить в том, что всё это просто ложь и он ничего не испытывает к Ньюту. Но с каждым днём всё будто было наоборот. Брюнет чаще и чаще касался Ньюта, обнимал его и, кажется, объятия стали их некой тайной традицией, ведь в Глейде никто не обнимался, разве что редко, и то это было похлопывание по плечу, и объятие длилось приблизительно три секунды, а у них с Ньютом по-другому. Блондин всегда нежно обнимал Томаса, кладя голову юноше на плечо, а иногда, очень редко, он утыкался носом в ключицу Томаса, и брюнету это безумно нравилось. Темноволосый всегда обнимал его за талию и прижимал ближе к себе. Ему безумно нравились такие объятия, что по коже шли мурашки.       Так как они с Ньютом спят в одной комнате, и там была только одна кровать, что Томас мысленно обрадовался, что он будет спать на одной кровати с Ньютом, но внешне у его было обычное лицо. Конечно, кровать не такая большая, но им с Ньютом места хватало. Один раз Томасу не спалось, и он просто думал о своём, как вдруг почувствовал, что светловолосый обнял его со спины, прижавшись к нему. И со временем Томас понял, что влюбился в Ньюта.       Томас всю неделю избегал Ньюта, потому что ему хотелось побыть одному и просто разобраться во всём, чтобы точно понять все чувства, которые он испытывает к парню. Конечно, они с Ньютом начали общаться меньше, хотя блондин каждый раз подбегал к Томасу и хотел начать с ним разговор, как парень говорил, что ему нужно куда-то идти, но таким образом брюнет просто хотел точно всё просто понять. Ночью избегать Ньюта было просто невозможно, потому что они спали на одной кровати, но Томас всем видом тогда показывал, что очень устал и хочет спать, хотя они обычно разговаривают или молча лежат в обнимку и засыпают. Ньюта это очень насторожило, и он просто места себе не находил, чтобы понять, что вообще происходит с Томасом. Один раз Ньют спросил в чём дело, почему Томас избегает его, а брюнет сухо отвечал, что он устал. Такие слова немного расстраивали блондина и он мысленно искал причины в себе, не понимая, что он сделал не так и почему Томас не хочет с ним разговаривать. И за эту неделю Томас понял, что он безумно скучает по Ньюту; скучает по тем беззаботным разговорам, объятиям. Но именно это одиночество пошло как-то на пользу, потому что брюнет твёрдо решил, что признается Ньюту. Даже если он и будет отвергнутым, даже если и все эти знаки внимания со стороны Ньюта — это просто по дружбе, то Томасу было всё равно. Он не знал, откуда у него появилось столько смелости. Уж лучше он просто скажет, что он влюблён в Ньюта, чем будет мучатся и ходить. Тогда Томас понимал, точнее, он был уверен, что он будет отвергнутым и то, что он сейчас идёт к Ньюту и, можно сказать, скоро загубит их общение, но он просто хотел, чтобы тот знал и всё, даже если это не пойдёт на пользу. В тот момент, придя в их с Ньютом комнату, Томас заметил Ньюта, который уже лежал в кровати с довольно-таки серьёзный видом. А стоило блондину перевести глаза на Томаса, то в груди брюнета неприятно кольнуло. И тогда Ньют стал всё высказывать своему другу, про их общение, которое почему-то пропало. Светловолосый около пятнадцати минут рассказывал Томасу про то, что он чувствовал, что он скучает по их общению, и он постоянно спрашивал у Томаса, который сидел всё это время на кровати, что с ним вообще творится. В тот момент Томас просто рассказал всё Ньюту, чувствуя, что щёки начинают краснеть, а сердце бешено стучать. Парень боялся даже элементарно поднять глаза на своего друга, но Ньют тогда сам разрушил ту стену, которую построил Томас, нежно поцеловав брюнета. Томас тогда запомнил чувство на всю свою жизнь: по телу прошлось то ли стадо мурашек, то ли будто электрический ток, но было безумно приятно ощутить сладкие губы Ньюта на своих, почувствовать их вкус. Отстранившись, Ньют произнёс, что очень давно хотел так сделать, вызвав у Томаса глупую, но влюблённую улыбку.       И, кажется, с того момента всё должно было пойти просто прекрасно, за исключением Лабиринта, гриверов, и гребаного Галли, который по-прежнему бесит Томаса, но нет. Томас стал вместе с Минхо и другими бегунами бегать в Лабиринт. Разумеется, это было сложно, точнее сложно уговорить Ньюта, потому что тот постоянно говорил, что там опасно, что Томас даже нисколечко ничего не знает, но потом, смягчившись, парень всё-таки разрешил Томасу стать бегуном. Галли, естественно, был против, но его никто не спрашивал, потому что большинство было «за», ибо бегунов становилось всё меньше и меньше, а выяснять что-то насчёт Лабиринта и искать выход надо было.       Как и обычно, раз в месяц присылали Новичка и в этом месяце тоже. Томас обрадовался, что некоторые больше не будут называть его «Новичком», «Шнурком» или «Салагой», хотя, в большинстве так называл его Галли и его друзья, потому что, как понял Томас, так называют прибывшего до тех пор, пока не прибудет новый парень. Когда прибыл новый Новичок, то Томас удивился, когда Ньют стал его куратором. И с того момента всё пошло в пасть к гриверу.       Ньют стал слишком много времени уделять этому Новичку, которого звали Айзек. Этот парень даже выбрал работу рядом с Ньютом! Сначала Томас старался не обращать внимания, игнорировать это странное чувство, но с каждым днём, с каждым разом, когда брюнет видел с Ньютом рядом этого Айзека, в груди неприятно всё время что-то щемило. Даже язык не поворачивался назвать Ньюта рядом с этим Новичком. Один раз Томас завёл разговор с Ньютом об этом, но тот непонятно взглянул на своего парня, будто не понимал ничего. Брюнет очень начал злиться и просто стал высказывать Ньюту всё своё недовольство, ощущая себя в какой-то степени Галли. Светловолосый на тот момент вообще офигел от слов Томаса, мол, Томас ему не нужен, мол, может, Ньют сразу к этому Айзеку в постель прыгнет? Эти слова даже обидели Ньюта, поэтому тот начал говорить и доказывать брюнету обратное, но Томас тогда просто его не слушал и вышел из их комнаты, хлопнув дверью.       Конечно, всё это могло возникнуть из-за того, что Томас постоянно в Лабиринте, ведь до этого он всегда находился с Ньютом, но ревность Томаса просто затуманило разум и глаза парня. Он просто уже не мог это видеть, не мог смотреть, как Ньют улыбается этому Новичку. И брюнет был готов просто пойти той ночью к этому Айзеку и набить ему лицо, но в тот момент он успокоил себя, понимая, что поведёт себя, как придурок и ситуацию с Ньютом он точно не сделает лучше. Он очень любил Ньюта и просто не хотел его ни с кем делить, но и в это же время он понимал, что ведёт себя, как полный эгоист.       И вот, сегодня у бегунов был выходной. И он был один раз в неделю, поэтому Томас просто сидел на бревне вместе с Чаком. Брюнет сверлил взглядом то Ньюта, то Новичка, который так и клеился к Ньюту, мило улыбался ему и будто случайно касался его плеча, хотя брюнет прекрасно видел, что он делает это специально. И Томас просто уже сжимал в руках ветку от какого-то дерева, стараясь таким образом успокоиться. Чак, смотря на это зрелище, усмехнулся. Да, Томас ему рассказал про отношения с Ньютом и мальчик обещал, что никому не расскажет, но про ссоры и про ревность брюнет не стал рассказывать, чтобы не загружать мальчика своими проблемами.       — Вы поссорились? — кудрявый мальчик приподнял бровь, в то время, как Томас по-прежнему молча сжимал ветку в руках и смотрел на Ньюта. — Я с кем разговариваю, Томас?       — А? — темноволосый перевёл глаза на друга. — Нет, мы не поссорились.       — Ну да, я вижу, — Чак ухмыльнулся, а Томас, вздохнув, опустил голову. — Почему бы тебе спокойно с Ньютом не поговорить?       Томас посмотрел на Чака. Да, это можно было бы устроить ещё вчера, но тогда Томас просто не мог успокоиться, потому что этот Новичок, даже имя его, для Томаса была как красная тряпка, всё время всплывал в голове Томаса.       — Какая уже разница? Ты посмотри, как им весело, — Томас указал взглядом на Ньюта с Айзеком.       — Боже, Томас, ты как маленький, — мальчишка закатил глаза. — Ты думаешь, что я не вижу, как вы смотрите друг на друга? Это было и до того, как я узнал о вас. Если честно, то я недавно видел Ньюта вечером, когда ты ещё не прибежал с Лабиринта. Он очень за тебя волновался, балда, а ты просто не замечаешь и не знаешь реальных вещей. Ты уже просто напридумывал себе всё и внушаешь сам себе, что это правда, не послушав самого Ньюта. Просто пойди и поговори с Ньютом. Скоро уже все собираться ужинать пойдут, поэтому у вас будет время укрыться где-нибудь…       Парень ухмыльнулся, но потом снова поднял глаза на Ньюта, который уже собирался идти на ужин. Поджав губы, брюнет вскочил с бревна, идя прямо к Ньюту. И, конечно же, к блондину подошёл Айзек. Томас уже и не знал удивляться ему этому или нет. У Томаса уже создавалось ощущение, что это Айзек парень Ньюта. Отбросив эти мысли, чтобы в лишний раз не бесить самого себя, брюнет остановился около Ньюта и Новичка, который что-то говорил светловолосому. Ньют чуть вздрогнул, не ожидая увидеть Томаса рядом. Он вопросительно на него посмотрел, но Томас в этом время с тяжёлым вздохом посмотрел на Айзека. Господи, как же его убить хотелось… Брюнет перевёл глаза на Ньюта.       — Ньют, мы можем поговорить? — Томасу оставалось только верить, что тот согласиться.       — Вообще-то сейчас ужин, — влез Айзек, который с нахмуренными бровями смотрел на Томаса.       Сейчас темноволосый не знал сдержаться ему, чтобы не врезать этому Айзеку, или всё-таки врезать. Блондин в это время смотрел то на Томаса, то на Новичка.       — Думаю, Ньют сам сможет решить, — выдал из себя Томас, сжимая кулаки.       В данный момент это было похоже на какую-то детскую войну, но Томас точно не собирался отступать, поэтому он с вызовом в глазах смотрел на Новичка. Ньют видел, что Томас буквально сейчас накинется на Айзека с кулаками, поэтому точно надо было что-то предпринимать.       — Айзек, ты иди, я через несколько минут приду, — Ньют чуть улыбнулся парню, а тот ответил такой же улыбкой.       Томас почувствовал, как в сердце неприятно кольнуло от такой улыбки Ньюта, которая была направлена на Айзека. После этого Новичок ушёл, а Томас смотрел ему вслед, прожигая взглядом. И после этого Ньют ещё спрашивает что творится с Томасом? Господи, да этот Новичок прям раздевает Ньюта глазами. Переведя глаза на блондина, тот кивнул в сторону, после чего прошёл мимо Томаса, а тот пошёл за ним. Ньют привёл Томаса в их комнату. Сейчас все пошли ужинать, поэтому в коридорах никого не должно быть. Блондин сел на кровать, смотря на Томаса. Темноволосый молча смотрел на Ньюта, не зная, что сказать.       — Ну? — Ньют немного нахмурил брови. — Ты, кажется, поговорить хотел.       — Ньют, прости меня, — Томас опустил глаза. Ему было в какой-то степени стыдно за вчерашние слова, но то, что Айзеку нравится Ньют, он этого не отрицал. — Просто… Понимаешь, мне тебя будто не хватает. И я сейчас не про Лабиринт. Когда я убегаю в Лабиринт, то я просто знаю, что ты целый день с ним только и проводишь. Я не знаю, как тебе объяснить, просто… я тебя очень люблю.       Блондин улыбнулся, вставая с кровати.       — Томас, ты идиот полный, но я даже ему поводов не давал для чего-то, а ты вот так легко думаешь о том, что я могу тебя предать, — Ньют грустно посмотрел на брюнета, который по-прежнему смотрел в пол. — Ты действительно думаешь, что я готов вот так просто променять тебя?       — Дело не в этом, и я не сомневаюсь в тебе Ньют, — Томас поднял глаза на парня, поджав губы. Он и понять не успел, когда блондин встал так близко к Томасу. — Он на тебя так смотрит… Даже я себе такого не позволяю при других глейдерах.       Ньют положил руки на щёки Томаса, смотря ему в глаза.       — Знаешь, может, он действительно ко мне что-то испытывает, но…       — Что-то испытывает? Ньют, ты серьёзно? — перебив Ньюта, Томас нахмурил брови.       — Томас, ты можешь заткнуться впервые в жизни и не перебивать? Я ведь вчера всё от тебя услышал, — парень тяжело выдохнул, вспоминая вчерашние обидные слова Томаса, медленно проходясь руками по шее Томаса, вызывая у того мурашки. Его тело всегда отвечало на столь обычные ласки, это заставило Ньюта ухмыльнуться. — Мне нужен только ты, когда ты это поймёшь? Может, мне тебе стоит просто доказать, потому что слова ты постоянно пропускаешь мимо ушей.       В этот момент Ньют нежно накрыл губы Томаса своими. Тот вздрогнул от неожиданности и приоткрыл рот, что заставило Ньюта улыбнуться сквозь поцелуй и углубить его. Томас проник руками под рубашку Ньюта, отвечая на поцелуй. По телу потихоньку разливалось приятное тепло, оставляя за собой приятные следы в районе паха. Брюнет подкинул Ньюта на руки и быстро положил его на кровать, нависая сверху, продолжая целовать парня. Резко отстранившись, Томас посмотрел на Ньюта, а тот вопросительным взглядом взглянул на парня.       — Ты можешь перестать меня уже называть «Томасом»? — Брюнет чуть нахмурился, смотря на Ньюта, который тяжело дышал, переводя дыхание.       — Ты сейчас уже издеваешься, да, Томми? — Ньют ухмыльнулся и снова втянул брюнета в новый поцелуй.