Гоэт

Под ночь затарабанил дождь — почти что осенний из-за отсутствия листвы и света. Вечерние пробки сначала сильнее скучились — но всё равно не до состояния Москвы — а потом, ранней ночью, рассосались. Поэтому у Рисаны должно хватить совести довести Сергея до снятого домика, хотя лекторша жила куда ближе ко своим студенткам, чем к дачному сектору. Только не в старой пятиэтажке, а в новостройке. «Везде алюминий и алюминий, и все промежутки окон одеты огромными зеркалами», как во сне Веры Павловны. Футуристическое здание в окружении себе подобных плохо вписывалось в общую структуру города, хотя жить в нём, наверное, было необычайно комфортно. И жители могли плевать с высоты на городскую суету. — Это сколько же сейчас учителя получают, раз могут себе квартирку здесь позволить? — хмыкнул Сергей. — Мне так кажется, не за сессии она столько заработала. Тем более что она сама хакер, — Рисана подъехала ко шлагбауму, что вёл к парковкам жилого комплекса, и собралась было мочить лапу, чтобы позвонить по домофону хозяйке, но шлагбаум поднялся сразу, будто номер машины Рисаны уже числился среди номеров жильцов. — Значит, нас пригласили… — она закрыла стекло обратно и срулила во двор. — Следят, — кивнул Сергей. — Как думаешь, у Тёмных на охране боевых духов не найдётся? В последнее время я мало доверяю защитным талисманам. — Я всё же кое-что могу, но не думаю, что мне понадобится демонстрировать боевую магию. Лилит пусть и Тёмная, но она за своих учеников наверняка любому шею свернёт. Идём. У каждого из детективов был свой зонтик — практически одинаковые, оба чёрные с хромированой ручкой. По натянутой перепонке капли барабанили сильнее, чем по крыше машины. Не успели расследователи сильно промокнуть от бокового ветра, мочившего края одежды, особенно брюк, как вошли в подъезд. Был в нём и лифт, и даже пустующее место вахтёра у входа, освещённое настольной лампой. — Нам снова на самый верх, — оценив свои силы, Рисана нажала кнопку вызова подъёмника. Лифт оказался просторным, чистым и красивым — алый пол, алый потолок, красные стены, и большое зеркало. Рисана быстро опустила очи, не смотря в отражение проскользнула в кабину и нажала кнопку. Лифт, даже не дёрнувшись, плавно заскользил вверх. Сергей, наоборот, вперил взгляд в зеркало, пытаясь понять, что так испугало соратницу. Зеркало даже не грязное… Впрочем, всегда удивляло и вызывало непонимание, зачем ставить зеркала в лифтах. Борьба с клаустрофобией за счёт иллюзорного расширения пространства? Но ведь даже подсознательно люди вряд ли столь глупы… Об антро Сергей судить не брался. Лифт мелодично звякнул, останавливаясь. Рисана первой покинула кабину, оглядевшись на широкой лестничной клетке, оценила и позолоченные перила, и внушительную железную дверь, гостеприимно распахнутую настежь. Сергей поморщился: — Надо было с собой наряд брать. Ловить домушников и в штабеля складывать, — дополнил он после возмущённого взгляда Рисаны и зашёл в квартиру, не вытирая ноги о коврик. Всё равно вся влага уже сошла с кожаных ботинок. Квартира у Лилит даже по меркам этого дома была буржуйской. Двухъярусная, со стеклянным потолком и фойе на оба этажа, со внутренним балконом. Но, в отличии от пентхаузов богатеев и дизайнерских студий, здесь не было странной мебели и артхаузных украшений, хотя над лестницей было вывешено несколько картин. Под стеклянной крышей на роскошном диване и лежала хозяйка, отдыхавшая в окружении самых разнообразных цветов и листьев. Растениями комната была уставлена сверх всякой меры, что не могло не радовать Рисану. — Прости за беспокойство, но нам нужна помощь профессионала, — без обиняков сказала она. — Так вам и не удалось поймать убийцу?.. — Лилит с разочарованием пригубила вино из бокала. — Удалось, — Сергей отстоял честь милиции, — но нам нужно вычислить заказчика как минимум. Как максимум — удалить динамический сервер киллеров. Рисана вас рекомендовала как хорошего программиста Надеюсь, с Наамой сейчас всё в порядке? — Вспомнил он о пострадавшей аспирантке и спросил с сочувствием. — В больнице, но жизни ничего не угрожает, — Рисана подошла к огромным листьям, тронула их лапой. — Так что всё в порядке. Поможешь? — Отчего и не помочь… — Лилит поболтала напитком в бокале, но больше не притронулась. Не оставляя его — рядом с диваном не было столика — она включила перед собой голограмму. Экранов, видимо, сатирка не признавала. Прежде чем расспрашивать о подробностях, Тёмная не забыла наконец закрыть дверь на площадку — с распахнутой настеж створкой было совсем неуютно и опасно. — Кто именно был убийцей? Нужна какая-нибудь отправная точка. — Александра Трифоновна Веждина, но попробуйте лучше начать с компьютера её «матери» в морге, — Сергей особенно выделил «мать», чтобы было понятно, что всё не так просто. — У меня есть большое подозрение, что та программа, которую она показывала мне, и есть тот самый список заказанных жертв… Хотя Ариадны, как она утверждала, там не было. — Компьютер в морге?.. — Лилит подняла бровь, водя перед собою пальцами свободной руки. — Оригинально… Не помнишь, в какой папке была та программа? — А чёрт его знает… Лилит вздрогнула, но ничего не сказала. Работала она споро, и, как видно, не без удовольствия. Задавая едкие вопросы, она заставляла голограмму искривляться, меняя форму и превращаться то в хорошо узнаваемую схему морга, то в компьютер, за которым когда-то сидел самый опасный маг Китежа… — Эта программа настоящая, так сказать, — наконец вынесла она вердикт. — Не тот вирус, о котором она упоминала. Наверное, Александре действительно стала самой любопытна причина этих убийств. Ей не хватало знаний, она не могла понять систему, только смоделировать её. — Она убивала из любопытства? Пыталась создать систему, которая позволит архетипами выкашивать кого угодно?! — возмутилась Рисана. — А может, она и есть убийца, и только пускает нас по ложному следу? Кто знает, что произошло после «ареста Христа», но до «распятия»? — Система есть, но мне кажется, что не она её придумала, — Лилит оттолкнула от себя иллюзорный экран, увеличив его, начав «домашнюю лекцию». — И лишь в последний момент догадалась, в чём её суть. Жертвы умирали вовсе не случайными способами. Каждый день на их заклание отправляли определённого гоэтического духа, связанного с одной из десяти Сефир Древа Жизни — каббалистических измерений-архетипов. Кое-каких я узнала, других вычислила по характерному способу умерщвления. Первое убийство произошло из-за упавшего дерева. Это Малкут — Сефира земли, заодно и символ всего древа. Потом — Гамалиэль, Сефира луны и мира грёз — её представляла кошка. Доктора Жгобу убили взрывом бензина в «железном тельце» — автомобиле — для активации Сефиры Солнца, Тиферет… — И для чего это нужно? — Прервал Сергей слишком далеко оторвавшуюся от насущного дела программистку. — Гоэт хочет получить власть над всем Древом и стать Богом, — смело предположила Тёмная. — Зачем — это уже я не знаю. — Многого хочет, но дело дрянь, раз к нам сверху ангелов спускают, — задумался Сергей. — И возможно ли определить, кому именно пришла в голову такая замечательная идея? — Подожди, — оборвала его Рисана. — А как же Ариадна и Наама? На них напали не по программе — на вторую внезапно, а на первую накинулось множество духов! — Ариадна вписалась — в Бину, Сефиру знания. Это было единственное осознанное убийство, когда заказчик знал, кого надо убивать и за что. Осталась последняя Сефира — Кетер, Сефира Бога. Теперь Гоэт должен напасть на кого-то, кто и олицетворяет цель ритуала. Скорее всего, после этого он убьёт себя сам, чтобы переродиться в новом качестве. И совершится убийство в день чёрной магии и богооубийства — Страстную Пятницу, завтра. — Тогда, может, нам и не стоит его останавливать? — неожиданно для всех предложила Рисана. — То есть? — удивился Сергей. — Мы уже поймали Веждину, которая направляла духов. Значит, ему придётся действовать самому. И тогда мы сможем отследить архетип и найти этого недоделанного бога. — Или доделанного, — возразил Сергей. — Тогда он уже завершит ритуал. — И поймёт, что ничего у него не вышло. Магический контроль за все годы своего существования не раз сталкивался с подобными безумцами, но пока что ни одного нового бога у нас не появилось. — Следующее убийство будет последним, допускать его не стоит… — вздохнула сатириха, допивая вино. — Поэтому я могу предложить вам единственное решение — попробовать одолеть гоэта раньше его же оружием. Найти его при помощи собственных архетипов и проверить, чья воля сильнее — моя или его. — Никто из нас не умеет пользоваться архетипами, да и насчёт воли я не уверена… Ариадна могла бы попытаться, но она уже проиграла физическую битву. Кроме того, — волчица повернулась к Сергею. — Без подкрепления этим заниматься нельзя. С такого мага станется здание вверх тормашками перевернуть. — С вашего разрешения архетип могу вызвать я, — предложила Лилит, вставая с дивана и выключая компьютер. — Под вашим неусыпным контролем. — И чем тебе поможет наш контроль, я тебя и не подозревала… — улыбнулась Рисана. Сергей наоборот, нахмурился. — Не слишком ли опрометчиво мы поступаем? — Учитывая, что пока ещё никого вроде не убили, то у нас неплохие шансы спасти сегодняшнюю жертву, — задумчиво произнесла волчица. — Даже если наш враг узнал об аресте Веждины, то ему ещё нужно подготовить ритуал уничтожения… — Мне тоже. Особенно учитывая, что мы не знаем личность заказчика, — Лилит поднялась по лестнице к книжным полкам, начав просматривать фолианты один за другим. — Я могу предположить, какого следующего духа вызовет убийца… Но теперь ему незачем скрываться, и он вполне может решить принести жертву сам, своими ручками. — Пятница ещё не наступила, — взглянула Рисана, посмотрев на часы. На самом деле, осталось не так много времени. — Ему нужна одна или две жертвы? — Так полагаю, что одна жертва и он сам. Но не гарантия, что наш мир переживёт это — в буквальном смысле. — Если бы не пережил — прислали бы легион, а не одну Ариадну. Боги не делятся властью, — Рисана кивнула сатирке. — Начинай. — Ариадну? — Лилит сошла с этажа ко шкафу с магическими инструментами. — Надеюсь, она уже на правильном пути. А я начну, — зажгла она две свечи — чёрную и красную. Сергей и Рисана ничем не могли ей помочь. Специалист маг-контроля лишь присела на пол, положив лапы на колени и ожидая, пока Лилит завершит приготовления к ритуалу. — Самаэль, Шемал, Саклас, Чаваёт. После вызова не возникло никакого видимого проявления, как днём у реки, но во всей комнате начало ощущаться чьё-то недоброе присутствие, давящее со всех сторон. Освещение от чёрной и красной свечи стало будто темнее. — Техом эль техом коре ле-коль цинореха, — запела Лилит на иврите, — коль машбереха ве-галеха алай авару… Сергей снова выпал из своего сознания, как тогда, в поезде, и еле вернулся обратно. Другим было хуже. Лилит остолбенело смотрела на человека, её губы едва-едва двигались. Рисана, шерсть которой встала дыбом, поднималась с пола, но слишком медленно, чтобы успеть предотвратить неизбежное. Человек выстрелил, не целясь — не было нужды. Пуля отбросила Лилит на спину, прекратив сглаживание реальности. — Ты меня не зря подозревала, — усмехнулся Сергей, переводя ствол на Рисану. Та замерла, зарычав — только из-за её медлительности рык звучал не рыком, а частой последовательностью хрипов. — Я еле сдерживал себя эти дни, терпя столько недолюдей вокруг. Вы мне просто мерзки, я не хочу вас видеть. Бог ошибся, сделав вас, вонючих, грязных животных, и разум вам дал по ошибке. Но теперь моё время, и я эту ошибку исправлю. Рисана внезапно закашлялась — хрипло и всё слабее по мере того, как висевшая у неё на шее пентограмма всё сильнее вонзалась ей в глотку, разрывая кожу и прорезая трахею. Сергей ушёл раньше, прострелив себе голову.

* * *

Правильно говорил Лев Николаевич: счастье — это когда ничего не болит. Лейтенант полиции Сергей Коростелев шёл на работу утром и сам не знал, почему у него такое хорошее настроение. Просто… Ему ничего не мешало, можно было спокойно дышать. Раннее утро, приятное щебетание воробьёв в пока ещё весенне-прозрачных кустах. Другие люди идут на работу хмурные — но они просто не выспались. Может, всего-то и не достаёт человеку для счастья — лишнего часа сна? И вдруг — жуткий шум, треск отбойного молотка. Запах пыли, развороченная земля с песком. Несколько азиатов в грязных оранжевых комбенизонах разворачивали почву, дорываясь до подземных труб, и противно орали на своём наречии. Сергея сразу прошибло неприятное чувство в груди. Кулаки сжались. Как бы хотелось избавить себя и вселенную от всего лишнего, всего, что мешает наслаждаться жизнью… Отвлекаясь на рабочих, Сергей не заметил, как сзади к нему подошла фигура в немодном мешковатом плаще. Он обернулся, лишь расслышав неестественное для улицы Москвы клацание копыт. — Итак, ты добился своего. Вот он, твой мир без омерзения разумных зверей, — рука, лёгшая на плечо Сергея, не позволила ему обернуться. — Но человек — существо, которое всегда найдёт причины для споров. Расизм остался и здесь — только теперь между народами, а не между видами. Рука оставила Сергея. Теперь он обернулся — то, что первоначально он принял за стук копыт, было лишь стуком каблуков светловолосой девушки, идущей прочь от него.