Короткое про собак

      Здесь нечасто идет снег. Площадка перед Псарней белеет — и псы с любопытством высовывают носы между прутьев решеток. Неизбывный запах крови свежеет и истончается — несколько недолгих мгновений, прежде чем все снова станет невыносимым. Он вдыхает полной грудью, хоть ему и не надо дышать. Псы чихают и волнуются: что это? что это? что это?       Он, вооружившись железной петлей, распахивает клетки: псы выходят аккуратно, наученные осторожности — сначала выведать, а потом нападать, чтоб наверняка, чтоб раз и навсегда. Мягкие лапы оставляют следы: красная земля, впитавшая многовековую боль, проступает сквозь тонкий слой снега. Он опирается на длинный шест петли и наблюдает: псы рассыпают по площадке, клацают зубами, пытаясь схватить снежинки, некоторые — припадают к земле, утробно рычат и прыгают. Длинные когти разрезают воздух и плоть. Сильные челюсти смыкаются на шеях. Черная кровь гончих брызгает на площадку, как чернила на лист: смерть пишется, пишется, пишется.       Псы, облепленные снегом, скулят и слабо отбиваются. Псы, взявшие след, раздирают их на части. Он наблюдает еще немного и набрасывает петлю, отнимая разгоряченных гончих от добычи. Шерсть черна и лоснится. Вой несется над Псарней: мы не закончили, охота не закончена, мы на охоте.       — Достаточно, — говорит он, и псы поворачивают к нему головы — пасти ощерены и в пене — и смотрят темными глазами, словно решают, не убить ли и его, но он и так мертв, поэтому, наверное, просто садятся и ждут. Он слышит, как стучат их сердца — горячая быстрая кровь несется по венам, и от туш поднимается пар к Первым Уровням.       Он склоняется над ранеными, рвано дышащими гончими. Такие же темные глаза устремлены на него и просят: помоги нам, помоги нам, помоги нам. Он думает, пока успокаивающе гладит псов между ушами и по холке, что они слишком похожи на собак с Поверхности, и оттого совсем не годятся. Ладонь становится влажной и черной. У сворачивающихся шей очень тихий звук.       Оставшиеся псы спокойны — остыли и принюхались. Снег больше не занимает их — поняли подвох: обрывки душ, намотавшиеся на живые тела, — ненастоящая добыча, да? мы запомнили. Он едва заметно кивает и уверен, что гончие заметили.       Псы свободно гуляют рядом. Лениво зевают. Путаются под ногами.       А где настоящая? Когда охота? Это игра? Ты прячешь добычу?       Он чистит им шкуры, жесткие, словно из стальных щетинок. Он кормит их с рук сырым человеческим мясом, чтобы они знали вкус плоти, чтобы они не забывали, как пахнет душа грешника. Влажные носы тычутся в ладони. Острые когти разрывают кожу играючи. Он не обращает внимания — все затягивается со временем. Он был их добычей очень давно, а теперь заботится — в Аду любят иронию. В Аду ценят преданность. Его псы — эталон верности. Учитель говорит, что они — его отражение.       Он смеется. Он никогда не любил собак.