Ситец неба такой голубой...

      Отделение, в которое привезли Мелиссу, не было похоже на обычное. Оно было неухоженное, маленькое и с узкими коридорами. Везли её очень долго, так что по прибытии она спала на ходу. Папку с документами отдали самому молодому парню, и он провёл девушку в полумраке к камере, где было холодно и сыро. В комнате стоял стул и стол; Мелиссу пристегнули одной рукой к столу. Она пододвинулась к нему на стуле и легла на него головой и грудью, и дремала в таком положении, не давая полностью себе заснуть, если её придут допрашивать.       Примерно часа через два выключился свет, а холод от пола пробирался через подошву ботинок. Она дёргала стопами, клала ногу на ногу; вроде заснула, и проснулась от онемевшей руки, которую подложила под голову, и дальше урывками возвращалась в сон. Примерно часов через пять снова включили свет и отопление, и в камеру вошли двое штатских. Один был с папкой, и стоял напротив девушки, чиркая ручкой на бумашке. Второй встал около двери с заведёнными руками. Когда первый закончил, то кивнул у двери стоящему. Мелиссе отстегнули наручники от стола, потянули её за плечо и так поставили на ноги; они обмякли, так что она не могла нормально стоять, и, делая шаг, стремительно разъезжалась, как кукла.       Поэтому её взяли за руки и повели по коридору. Она всё смотрела в потолок, наверх (в другом положении у неё нестерпимо болела шея). Потолок был облупленный, но однообразные лампы работали исправно и, по-видимому, были новые. Так и провели её до развилки: тяжёлую, железную дверь спереди открыли, и освободили девушке руки, легонечко, как будто силой мысли толкнув вперёд, в чёрную камеру. Она подождала, когда дверь закроют и она снова останется одна в темноте, и задумалась, почему же ей уготовили смерть за какую-то книжку? Разве она является хоть малейшей угрозой? Наверное, надо было вчера схватить нож и заколоть там всех? Как можно было так легко отдать себя, единственную кормилицу двух подростков на скотобойню? Что теперь будет с ними? Она себя совершенно не ценит.       Тут камера завибрировала, зашумела. «Вот и всё» — подумала девушка и села на пол. Она уже приготовилась к странному запаху; как она будет задыхаться, как будет смотреть в пустоту. Но каморка только сильнее завибрировала, и остановилась. С минуту как испускала пар, а потом, с тяжелым скрипом, медленно отодвинулась дверь. По невидимой рации прокуренным голосом раздалось:"Выходи». Мелисса встала, придерживаясь руками за стенку, мелкими шагами подошла к открывшейся двери.       За ней был город. Пустой, синий город, весь в тумане, как в том сне. Она так же медленно вышла из камеры и ступила на одну из больших бетонных плит, какие были основой всему городу. Дверь со скрипом задвинула выход. Мелисса продолжала осматриваться вокруг, и заметила впереди широкую дорогу, вдоль которой и стояли серые дома. Она вдохнула полной грудью: воздух был как пустой, ничем не пах. Ступив на дорогу, она продолжала осматриваться. В ряд, параллельно, стояли бежевые пятиэтажки (хотя их настоящий цвет невозможно было разглядеть из-за тумана), и выстроены они были идеальными двумя рядами по бокам: сквозь двора можно было увидеть пустоту вдали. Однако, девушка уже вышла к центру, где был большой перекрёсток и справа, на квартале через дорогу уже стояли высокие дома. С другой стороны был неработающий фонтан и плолщадь со скамейками. Мелисса подошла к фонтану и взглянула наверх: небо было серое, непроницаемое настолько, что не было видно солнца: весь верх как бы светился. А вот на уровне глаз город подёргивался синевой, которая сгущалась в переулках и была готова в любой момент выскочить. Лиса провела рукой по рамке фонтана, но на нём не было ни пыли, ни извести. Она решила идти дальше, и постоянно пялилась на другую сторону, где стояли страшные громадины, которые как бы давили на тебя.       Ты кажешься таким мелким, что кажется: вот-вот сравняешься с землёй от одного их шага. У них тысяча пустых глаз, и каждый смотрит именно на тебя.       Но вот, миновала последняя многоэтажка. И даже, почему-то закончились бетонные плиты, а под ногами была земля с песком. Мелисса подошла к детской площадке. Она была точь-в-точь как в её сне: кривая карусель и качели. По своему жизненному предпочтению, она выбрала карусель, но крутиться не стала, а вспоминала, что случилось в том сне.       Вспоминала она правда недолго, потому что заметила, как тяжёлые синие тени медленно вываливаются из переулков на землю, как водопад. Она резко встала и пошла задом наперёд, что бы удостовериться в увиденном, а потом развернулась и быстро пошла по дороге.       Естественно, она не знала, куда идёт, но наверняка верила, что выйдет куда-нибудь, как в том сне. Периодически оглядываясь назад, она видела, что город синеет, сгущается. Дорога всё ещё продолжалась, около неё не было никаких построек, но она казалось вечной, и это пугало девушку, ведь тени уж точно быстреё её.       Они уже съели город и заметно продвигались в пустошь. Сначала казалось, что наползают они не так уж быстро, а позже девушка заметила, что разница их скоростей не в её пользу. Мелисса побежала без оглядки, надеясь увидеть впереди барьёр, стену, как во сне. Серота наверху постепенно исчезала, на дорогу проглядывали плотные лучи света, но сзади, как огромные синие столбы, тени выросли до неба. Мелисса уже чувствовала их поблизости, и продолжала бежать. Девушка уже выдохлась, но оно наползло на ногу и это её только подстегнуло ускорить бег. Она закрыла глаза, казалось, что холодные руки тянутся к ней. Уже её схватили за плечо, но вот…       Она упала на землю. Чтобы отдышаться, девушка перевернулась на спину и открыла глаза: над ней светило солнце, и лежала она в высокой траве. Хотя усталость мешала ей анализировать всё вокруг, и она провалилась в сон.       Ни палящие в лицо лучи, ни холодная земля не тревожили её. Проснулась она, почувствовав чей-то пристальный взгляд. Посмотрев за плечо, Мелисса увидела довольно высокую девочку с розовыми волосами, которые у неё завитыми прядями спадали с плеч. Лицо у неё было необычайно бледное, почти белое, и хаотичной россыпью на нём выделялись веснушки или родинки. Брови у неё были светло-коричневые. И на всём этом ярко выделялись красные глаза.       — Вставай, пошли гулять, — таким сладким, но не приторным детским голосом пропела она. Мелисса потихоньку встала на ноги прямо перед девочкой, покачнулась, а она на неё смотрела таким заинтересованным взглядом снизу вверх. Взяла зеленоглазую за руку и повела с собой.       В отличии от предыдущей локации, дорога тут бесконечной не была, впереди через метров сто уже стояли какие-то странные футуристические постройки, напоминавшие антенны.       — Погоди… А кто ты? — Мелисса одёрнула руку и остановилась. На вопрос девочка плавно обернулась и стрельнула своим красным взглядом       — Тебе это необязательно знать, пошли.       Девушка оглядывала необычные строения; они были похожи на пошатнувшийся каркас, и казались намного старше синего города. И где-то среди них виднелась винтовая лестница вниз, в землю.       -Не туда смотришь, — подметила розоволосая и кивнула головой вперёд. Перед ними стоял град. Со старыми, трёх и пятиэтажными домиками с резными балконами, с формовыми окнами, с аккуратными карнизами. Тротуар был вымощен из серой плитки, и был очень широкий. Девочки прошли к центру, где стоял большой фонтан с рыбами, из которого медленно капала вода в запущенный резервуар. Мелисса посмотрела в мутную воду, пытаясь разглядеть своё отражение, но фонтан был настолько грязный, что заплыл тиной и плотно посерел.       — Тебе незачем знать, кто я, потому что тебе это ничего не скажет. Считай, я просто… маленькая фея. — малая сидела в тени у входа в большой дом, поджав коленки под юбку сарафана, и по ходу грызла ноготь большого пальца на руке. — Вот как думаешь, что это такое здесь вокруг? Город? А какой город? Где? Насколько старый? А почему в нём никто не живёт?       На Мелиссу она пялилась сейчас с интересующимся, любующимся и таким хитрым взглядом одновременно: глаза сузились в щёлочки, из них как выпрыгивали красные пули, брови к концам вздёрнуты; это девушке не нравилось, она ощущала явное дежавю; так на тебя смотрят преподователи на пересдаче или сдаче долгов. Она решила сесть на тротуар, положить голову на каёмочку фонтана и смотреть вперёд. Вроде бы и пустота гуляла в её голове в этот момент, но вот она проговорила:       — Он стал никому не нужен; он далеко от остальных планет, его оставили. Значит, он очень старый, раз такой обособленный. — и в ответ глянула на девочку, ожидая одобрения с той стороны. Та продолжала беспечно смотреть вперёд, но было видно, что она призадумалась. Мелисса отвела глаза, но ей не хотелось задумываться хоть о чём-то, потому что всё сейчас происходящее не казалось реальным; может, она умерла и тени её съели? Кстати, с момента, как она вошла в синий город, она не чувствовала голода. Что сейчас делает Инга и Кора? Они пошли в школу, они паникуют или знают, к кому обратиться и как?       - Э-эй! Мы же идём гулять? - так внезапно появилась маленькая фея. - Тебе надо ещё много чего показать, и, наверное, переодеть тоже.       Она подняла девушку, и они пошли дальше. Они осматривали лавки, стоявшие прямо в красивых домах, разглядывали не менее изумительную мебель внутри. В одном доме, походу, был бутик женского платья, и из-за широкой шёлковой ширмы, расшитой золотыми цветами, розоволосая фея вынесла Мелиссе бордовое платье из плотной ткани с широкими рукавами, которое застёгивалось спереди и имело аккуратный закруглённый, но не вульгарный вырез.       - Зачем мне это? - возразила девушка.       -Надень, тут так всегда ходили. - протянула девочка ей наряд. - Видишь, я тоже в такой моде, хотя этот сарафан мне не очень нравится.       Мелисса надела платье; к её удивлению, оно пришлось как раз, но тут феечка поднесла ножницы и попросила аккуратно обстричь платье до колена, чтобы было удобнее ходить. Мелисса выполнила просьбу, и обрезала нижнюю юбку покороче. Она подумала покуртиться перед зеркалом, но оно, естественно, было запылено и ничего в нём не было видно.       - И... ещё разуйся, пожалуйста. - добавила феечка, видя, как Мелисса елозит перед зеркалом. - Так удобнее ходить.       Они бышли из бутика и пошли дальше по мощёной улице. Зеленоглазая боялась холодной дороги, но плиточки были нагреты от солнечного света, и по ним ходьба была как по плотному тёплому песку. Сквозь переулки гулял и свистел ветер, но он не шептал; он как будто вымер вместе с городом, и это ходит его тихий призрак среди витееватых построек. А девы всё шли и шли... На карнизах некоторых домах встречались то рыбы, как на том фонтане, то коты, то птицы. Только не было понятно, откуда они тут все взялись: кругом одна пустошь, даже деревьев не видно, как и дичь тут встретишь, не ясно. В итоге, феечка привела нашу шизофреничку к странному пруду (или водоёму): во-первых, дно его и подход к нему был выстлан плиткой, отличной от плитки в городе: она была квадратной и белой. Во-вторых, он был точно сконструирован сознательным существом, и узкими проливами делился, как минимум, на три секции, различные по глубине. И последнее, через швы этого плиточного дна, которое потом и с других сторон выходило на поверхность, пробивались странные водоросли и водные цветы.       - Странно, правда? - таким более твёрдым и спокойным голосом произнесла феечка. - Я каждый раз, когда сюда приходила, не понимала, зачем делать пруд из камня. А потом мне сказали, что почва тут очень ядовитая была, и не крепкая: размывало постоянно, и поэтому горожане сделали огромный водоём, выстлав его плиткой. Тут всё держалось на людях. Вон там вот, - девочка показала на правый сектор у пруда. - Держали рыб. А тут купались. А когда все покинули это место, то и рыбы вымерли, и даже сгнить нормально не смогли.       - Ты здесь жила, да? - спросила Мелисса.       - Нет, что ты! - засмеялась феечка, и у неё оголились маленькие клыки. - Я тут так, проездом. Мне всё это они рассказали.       - Кто - они? - Мелисса обомлела.       - Ну, как тебе обьяснить... Мои спутники, наверное. - Розоволосая девочка покачивалась с пятки на носок и склонила голову от смущения. - Я тебя им обязательно покажу. Только смотри: солнце садится, пора-бы найти место поспать. - девочка поскакала в сторону города, оставив оцепеневшую от удивления Мелиссу. Хотя это больше походило на необоснованное чувство ужаса. Такой момент, такая фраза ощущалась как предзнаменование.       Тем временем, неподалёку стояла феечка и нетерпеливо стреляла глазами в Мелиссу, пытаясь повести за собой; девы нашли ночлег в квартире, в доме где-то посередине от фонтана и пруда (первый, где был не заперт подъезд). Внутри они нашли достаточно широкую кровать с пружинистым матрасом. Никакого постельного белья Мелисса не нашла, а уже сильно смеркалось, поэтому она просто подложила ткань от рукавов под голову и свернулась калачиком.       - Извини, но... мне страшно в таких местах спать одной... можно я лягу я тобой? - феечка так жалобно распахнула глаза и поджала нижнюю губу, имитируя страх.       - Да конечно, без проблем, - ответила Мелисса, принимая розоволосое дитя себе под бок. Она сеова ощутила дежавю: так же они иногда спали с Ингой, пока та не достаточно подросла. Феечка уже хорошо устроилась, но не собиралась закрывать глаза, а вместо этого рассматривала в темноте лицо Мелиссы.       - Меня зовут Эмбер. Я точно не могу определить, кто я, но вроде бы, наполовину демон, а на вторую фея. - внезпно ответила она. - Только не рассказывай что-нибудь о себе в ответ; мне это вовсе не нужно и не интересно.       В ответ Мелисса так спокойно моргнула и кивнула головой. Девушка хотела быстрее уснуть, потому что за окном становилось всё страшнее, и ей не хотелось размышлять о происходящем с ней.

***

      Мелисса проснулась от яркого солнца и затёкшей руки, на которой лежала голова. Эмбер же удивительным образом смотрела девятый сон, и поэтому зеленоглазая аккуратно встала с кровати, чтобы её не разбудить и вышла из квартиры.       Девушка щюрилась от прямых лучей, и решила пройти к пруду, подумав, что там прохладнее. Однако её надежды не оправдались, поэтому она решилась на крайнюю меру. Она вошла в пруд, в платье, и перевернулась на спину, распластавшись в позе звезды. Вокруг было так тихо; на небе ни разу не проходило облако, и в лицо целились острые горячие клинки. А со спины шёл приятный холодок, тянущий на дно. Девушка лежала, закрыв глаза, и перед ней плясали яркие разноцветные точки и линии. Они выстраивались то в единый каравай, то разбегались; увеличивались и уменьшались, взрывались, как звёзды. Мелисса пролежала, обездвиженная, так пока с берега на неё не засмотрели знакомые красные глаза. Эмбер умылась водой из пруда, чуть пригладила свою причёску и подождала выходящую из воды девушку:       - Зря ты так, теперь надо ждать, пока не обсохнешь.       - Почему? - по-доброму удивилась Мелисса.       Эмбер не ответила на этот вопрос, но заставила старшую сидеть около фонтана несколько часов, прикрыв голову какой-то дощечкой. Ей это не то что не нравилось, ей не хотелось быть в состоянии "ничего не делать", потому что она мигом вспоминала об Инге и Коралине, и мучилась, что они остались одни и им даже некому рассказать о задержании сестры. Когда пытка кончилась и платье высохло, Эмбер повела её обратно, к железным каркасам. Они пробрались свозь них к той винтовой лестнице, ведущей вниз. На стенах по лестнице были каменные фрески с ужастными, непонятными существами, походившими то на змеев, то на драконов, на рыб. Они плясали, ели, бились, но в самом конце лестницы - прямо на выходе в подвал - было огромное изображение с пирамидой, на ступенях которой были такие же разные твари, а на верху её сидел скелет с огромными выростами за спиной, как будто кости от крыльев, с которых свисала комьями кожа. Он глядел на солнце, или на какую-то огромную звезду и возносил к ней руку, и всё это вершил купол, который вытягивался и деформировался от звезды, она его вытягивала. Мелиссу это заворожило, она слышала шум в голове, помехи, и вглядываясь всё сильнее в стену. Но Эмбер прервала её сеанс, взяла за руку и повела направо - куда вёл коридор. Теперь стены были пустые, но частично в них проявлялись впадины с рельефом, как от окаменелостей. Сначала это были следы от ракушек, от мелких тварей, но постепенно размеры прогрессировали, становились изощреннее, со следами от костей, от ужасного вида черепов и конечностей. Где-то был полный след от скелета собаки с рогами; черепа лупоглазой клыкастой рыбы. Освещение тут состляло из небольших дырок в потолке, которые, походу, выходили наружу. Мелисса в основном ориентировалась по шагам Эмбер.       И вот, они вышли в большой зал, с высоким, светлым потолком. В стене была большая округлая каменная дверь, на которой были вырезаны странные иероглифы. Эмбер подошла к ней, склонивши голову, прислонилась рукой и постояла так несколько секунд.       - Ты понимаешь, почему ты здесь, Мелисса? - таким смутным голосом заговорила она.       Мелисса задумалась на мгновение, и поняла, что предшествующие её задержанию непонятные галлюцинации, и были предзнаменованием такой странной истории. Она не задумывалась о будущем, ей, впринципе, было всё равно, что с ней случится, кроме того, что Инга и Кора оставались без опекуна и тогда уже сам бог знает, что с ними будет:       - Нет, - Эмбер пошла вдоль стены, не отрывая от неё руки. Она облизнулась, и Мелисса заметила, что у девочки достаточно острые и увеличенные клыки для среднестатистического существа Волшебного Измерения.       - Тебе много кто может рассказать историю сотворения этого мира. Да, был Дракон, и из его пламени появились планеты и звёзды. Вся вселенная, а затем и разные формы жизни. Но высшие формы, обладающие магией, он сотворял сам. Был Тёмный Феникс, его ещё называют тенью. Он создал Трёх Древних Ведьм, те - Валтора. Но откуда пришёл Дракон? Никто тебе не скажет. Откуда явился Феникс? Тем более никто не даст ответа. Но ты, Мелисса, - тут Эмбер подняла на девушку глаза и зрачки у неё заискрились. - Ты знала, кто и откуда пришёл. Тебе это казалось вымыслом, детской фантазией, но это была чистая правда. Ты нарочно решила всё это забыть, потому что решила, будто это корень всех твоих проблем: ушедший из дома дед, непоступление в желанный институт, проблемы с психикой. И ты положила на алтарь своё... творение. - Эмбер остановилась прямо перед Мелиссой, взяла её за ладони и устремила взгляд в неё. - А теперь опомнись, принесла ли тебе эта жертва спокойствия?       Мелисса вглянула наверх, в безмятежно светлый потолок. Она замерла на мгновение, и так тихо, чуть ли не шёпотом, ответила:       - Нет.       - А ты бы хотела, чтобы всё стало как прежде?       - Нет, - со спущенным на девочку взглядом ответила другая. - Я хочу, чтобы всё стало по-новому, по-своему.       Эмбер вздохнула, развернулась и подошла к каменной двери. Она положила ладонь на неё прямо перед собой, проговорила что-то на непонятном языке. Дверь с тряской и соответвующим скрипом сначала отодвинулась назад, а потом откатилась. Эмбер рукой пригласила Мелиссу, и та прошла вперёд в тёмный узкий, овальный коридор. За ней зашла сама девочка и взяла из ничего зажённый факел. Они пошли вместе; в этом коридоре не было никаких следов, никаких узоров. Факел чуть обжигал правую руку Мелиссы. Путь уже казался ей довольно длинным, но тут она увидела перед собой другую каменную дверь. Эмбер протиснулась к ней с факелом и толкнула своей детской ручкой; валун откатился и они с Мелиссой спустились по ступенькам на клетчатый мраморный, немного побитый пол.       Перед Мелиссой открылась необычная картина: посреди огромной комнаты, на трёх бархатных диванах сидели четверо различных по строению и внешнему виду мужчин. Первый, который сидел как бы посередине, был довольно крупный, в костюме-тройке, на пиджаке у него был монокль. По виду, он был примерно преклонного возраста: щёки у него начинали обвисать, волосы были либо седые, либо сами по себе серебрянного цвета. Второй, который сидел справа от него и наиболее ближе, был поджарый, во фраке, был лысый и с резкой мелкой щетиной на лице; глаза у него были разного цвета. По левую сторону сидел как будто бы юноша, с чёрными взъерошенными волосами, тоже во фраке, но более закрытом. У него был по-настоящему сверкающий ребяческий взгляд и жёлтые игривые глаза. На самом же краю, очень обособленно и с уставшим видом, облокотившись на подлокотник дивана сидел молодой человек, с рыжими глазами и такими же волосами. Он был довольно бледен; у него было аккуратное, распушённое к концам волос каре, и черты лица у него все были довольно острые. Он, походу, был в древней рубашке, запрвленной в брюки.       - Добро пожаловать в нашу скромную компанию, Мелисса. - встал мужчина посередине. - Мы вас очень и очень ждали.