Золото в огне

В погожие, но облачные дни, либо когда солнце уже освещало небо и землю, но ещё не поднялось из-за города, в озере Фаарон, на берегу которого стоял Авваатер, были видны руины затопленной части города, лишь немного расчищенные у пристани. Мирдал помнил эти дома ещё населёнными, а улицы, ныне захваченные водорослями и пресноводными кораллами - обитаемыми. А после действий нынешнего демиурга, презиравшего религии, только там оставались не снесённые храмы поконников, один из которых Второе Солнце и собиралось навестить. Он стоял у воды, успокаивая дыхание и собираясь с силами. Презирая акваланг и уповая на свои лёгкие, дракон сделал последний глубокий вдох, взял в лапы тяжеленный булыжник и бросился в воду. Камень увлекал его вниз - к самому дну, и дракон, прижимая к бокам крылья и зажмурившись, стремительно опускался на дно. Но оставаться долго с закрытыми глазами было бы слишком скучно - дракон приоткрыл их и стал оглядываться по сторонам. Вода, изливавшаяся с северных гор, была благодаря пресноводным губкам чиста, как стекло. Только в отдалении синева размывала и скрадывала пейзаж подобно голубоватому туману. Давно оставленный город был живописен и тих - заросли водорослей лишь украшали его, а рыбы - новые обитатели - не голосили и не суетились, как наземные жители. Тишина и спокойствие умиротворяли раем верхнего слоя, спустившимся на землю... Нет, ниже земли, под водяную гладь. Обрушенный без ремонта город сохранял своё гостеприимство и притягательность... Мирдал лишь надеялся, что ему хватит воздуха на посещение и безопасную дорогу назад, ко стихии крылатых! Но пока что животик был объёмно надут, как и щёки за пушистым мехом. Он плыл всё дальше, любуясь красотами подводного мира, совершая неторопливые гребки, чтобы самому не разрушить того образа, что был создан здесь самой природой. Объёмная грива дракона развевалась, растрёпанная струями воды, что ласкали его шёрстку и распушали хвостик, а игра света, лившегося с далёких небес и встречающегося здесь с морской темнотой порождала удивительнейшие образы и картины, которые волновали Мирдала чрезвычайно, заставляя даже позабыть об истинной цели своего погружения. Проспект, частью густо заросший целыми кустами водорослей, частью сохранивший каменные плиты покрытия растрескавшимися, но целыми, глядел на дракона пустыми оконными рамами. Из некоторых на него пялилась угрожающая чернота, через другие, повыше, приветливо играли блики на поверхности, заменявшие в подводном царстве облака. Останки умершего города производили на Светлого странное впечатление, странное, но притягательное былым величием, ныне поверженным, особой романтикой брошенного места. Необычно для Светлого - любоваться разрухой и результатом разрушений былых трудов... находя в этом прелестную хаотическую гармонию. Несколько рыб, привлечённые светом Яр-Ключа, собрались вокруг него, пытаясь погладиться о густую шерсть, но Мирдал, сначала дёрнувшийся от щекотки и выпустивший в улыбке воздух из-за щёк, оскалился на приветливых горожан, погрозив ими когтистой лапой. На рыбёшек, знакомых с драконами, особенно их рыболовами, это подействовало, и они юркнули прочь от хищника. Удовлетворённый этим, золотой проплыл дальше, скользя к остаткам старого храма и прислушиваясь к ощущениям. Пока воздуха ему хватало, а потому он решил продолжать свой поиск: направившись к арочному входу, дракон проплыл вперёд, между камнями, и выплыл налево, в длинный коридор, поглаживая коготками стены. Собственного света было достаточно для того, чтобы ориентироваться в тёмной галерее. От монотонных гребков, волнообразных движений хвоста Мирдал впал в небольшую прострацию. На миг ему показалось, что этот коридор тянется бесконечно, а сам Светлый - опустившееся в подземный мир мёртвых солнышко, единственный источник жизни здесь... которое теряло жизнь, постепенно растрачивая кислород... А впереди ещё долгий путь... Когти сами жёстче вонзались в камень, будто Мирдал уже спешил к спасению. Потому на деле он преодолел коридор очень быстро, тут же выплыв в просторный зал святилища, ещё более светлый оттого, что часть купола отсутствовала. Живописное место, маленький кусочек природы на святой земле... В святой воде. Он поднялся выше, прикрыв глаза. Пусть уходят драгоценные секунды - он должен был отдать должное этому месту. Умиротворение и спокойствие коснулось его души, вода нежно поглаживала бока и лапки, мордочку и хвостик. Счастливо выдохнув, дракон вновь огляделся по сторонам и стал оглядываться по сторонам. Его всё же влекло сюда дело. Смакуя совсем лёгкую и приятную духоту в лёгких под напрягшимся животом, Мирдал свёл бёдра и сжал пальцы на задних, изогнув ладони, пока он осматривал зал, выискивая проход в алтарь. Но с первого взгляда он не отыскивался - значит, стоило посмотреть за плотной занавесью из водорослей, которые заменяли сейчас давно сгнившую ткань, что закрывала святую святых. Гребнув крыльями, дракончик вновь из вертикального положения переплыл в горизонтальное, а потом одним махом разогнал себя до живой изгороди из гибких побегов. Отклоняя их в стороны, дракон проплыл ещё дальше и, возможно, добрался бы до своей цели, если бы в этот момент не почувствовал, что водоросли сильно сдавили его торс. Вырыкнув пару пузырьков, Мирдал извернулся и посмотрел на них - да, несколько стволов зажали его. Выругавшись за свою оплошность, дракон протянул лапу и стал дёргаться, пытаясь вылезти из этой дурацкой ловушки, но излишние дёрганья не помогали ему, а только мешали - острые края водорослей стали поглаживать его тело, подлезая под шерсть, заползая между пальчиков и попадая в ладошки лап. Мирдал булькнул со скулом - глаза его смотрели на водоросли жалобно, вопреки смеющейся мордочке. Водившие по животу, под рёбрами и в ладонях травинки лишь заставляли сильнее дёргаться, что колыхало их с удвоенной резвостью. А путы, обхватившие талию, стянулись, трудно поддаваясь когтям. Мирдал, тихо воя в щёки, рвал и царапал передними по природным сетям, а задними - просто так, от щекотки и духоты, сжимая ладошки. Оковы разорвались лишь после особенно сильного рывка дракона, попавшего наконец к алтарю и остановившегося перед ним в подчтениями, складывая лапы перед мордой, из ноздрей которой, а порой между зубов находили путь пузыри, колыхпвшие гриву, в которой осталось несколько водорослинок. Чудо, что Мирдал выбрался... Ведь без Хелли и его любви было гораздо труднее развоплощаться в энергию. Совершив необходимый ритуал, Мирдал огляделся по сторонам. Из этого места можно было бы спасти немало духовных ценностей, но... В последний момент дракона разобрали несвойственные ему сомнения. Какой толк будет от них наверху? Не лучше ли остаться здесь... Да и что он может взять с собой? Последний вопрос внезапно разогрел любопытство крылатого и он с должным почтением, но всё же несколько озорно стал осматривать алтарь. Текст сур, лежавших на камне, давно перемололся в труху. На каменной глыбе остался только переливающийся камешек размером с кулак - частица Спектрального Храма, первого собора Светлых, разрушенного во время Небывшей битвы. Обломок первохрама был самым крупным из всех, что демиург видел. И, главное, за обладание такой реликвией нынешние Светлые не приговорят к чему-то недоброму. Дракон осторожно взял его, сжимая в лапе и чувствуя, как он согревает его. Теперь можно было выбираться - и дракон развернулся было, но тут заметил, что водоросли переплелись друг с дружкой, образуя на его пути преграду в виде своеобразных зелёных прутьев, полукольцом вытянувшуюся и оградившую остальную часть затопленного храма от дракона. Нет, на этот раз он будет осторожнее... Он сначала отложит камень и разведёт водоросли в стороны аккуратно и нежно, не вызывая резких движений... Нужно действовать с умом несмотря на то, что коготки удушья скреблись по груди, заставляя вилять бёрдрами и хвостом, втягивать животик и надувать-сдувать щёки в имитации дыхания. Мирдал приподнял камень... И тут же его отпустил, когда на запястьях с хрустом защёлкнулись проржавевшие цепи. - Брраблагх! - С испугом и неверием Мирдал округлил голубые глаза на передние лапы. Ловушка для простаков! Ожидаемо, ржавчина цепей не поддалась грубой силе дракона, а попытка развоплотить цепи потерпела крах. И, вдобавок ко всему, стоило камню опять коснуться постамента, как Мирдал ощутил, что и задние его лапы сковали цепи, притянув близко друг к дружке и не давая двинуть ими. Зарычавший самец совершил и последнюю ошибку - попробовал отплыть, а потому возникшая из ниоткуда цепь, выглядевшая не лучше остальных, сковала ему вдобавок ещё и крылья. "Нет... Не-ет..." - Мирдал стонал в щёки, рвясь в путах сильнее, чем попавшая в сеть рыбёшка. Золотой был пойман далеко от поверхности, уже растратил больше половины кислорода, так его ещё и сковали, как воришку... Только повергли ещё более страшной казни - медленной мучительной смерти в безвестных глубинах. Когти только царапали камень пола и алтаря или растопыривались в стороны, подрагивая. Хвостик, дёргавший уцепи, никак не помогал... А животик совсем вжался, грива окружила нимбом голову Солнышка, задерживая в себе выпущенные с жалостным скулом пузырьки. Голубые глаза, помутнившись, закатились... Таз крутился и мотался из стороны в сторону, отчего вода издевательски гладила животик, бока... И ворошила в промежности. Сознание опасности возбуждало чрезмерно, вот только сейчас дракону совсем не этого хотелось. Вырваться, выплыть, спастись - вот его он желал, только как добиться - и не представлял! Его крылья, привязанные к телу, тряслись в ужасе, но не могли вырваться из цепей, лапки задвигались по дну, на которое он упал, не в силах подвсплыть. Да и поплыви он сейчас - на его пути стоял настоящий бурьян из водорослей, преодолеть которые со связанными лапами не было ни единой возмжости. И сами цепи, даже проржавечшие,тянули ко дну, заставляя почти ходить по нему, или перемещаться лишь парящими прыжками. Хелли... Если это твоя месть... То ты экстрасенс или телепат, знать, куда именно залезет твой особенный на этот раз! Крутясь и булькая, дракон, извиваясь как раненый водный змей, доплыл до водорослей, уже совсем забыв о своей первоначальной тактике. Их ворсинки щекотно прогладились по расправленному стерженьку, ткнувшись под мошонку, и захватили ловкие, но скованые лапки не менее надёжно, чем цепи, и водили по вогнотому животу хитрыми щупальцами, словно специльно чертя по нежным ложбинкам. Он попытался подняться, помогая себе хвостом, и ему удалось привстать на передние лапы, навалившись на прутья всем весом тела и пригибать их. Задние Мирдала оторвались от пола и он уже потянулся было вперёд, когда растения сомкнулись на его теле, сжав бока, передние и задние лапы, даже защёлкнув в зелёный капкан морду, зажав с двух сторон шею. Пойманный в ловушку золотой задёргался, двигая всеми лапами, но водоросли лишь прогибались и наклонялись, но не отпускали дракона, более того - они не давали ему продвинуться назад, выползти из этой ловушки Мирдал, ты попал... - Буль... буль... Бррааглаблх! - Несколько мгновений обречённого спокойствия и принятия своей судьбы сменились на инстинктивное, сильное, полное желания жить отбивания после того, как живые оковы нежно погладили по носику, щекотно обвели дёрнувшееся длинное ушко и потревожили выступивший, оголённыц кончик. И Мирдал вступил в яростную, но заведомо проигрышную войну с зарослями и цепями, в которые дракончик вплёлся как в рунный узор подземных, как паучья еда в паутину. Только вместо кокона - зелёные щупальца, ворошащие шейку, игравшие с животом, творившие из хвоста золотисто-зелёный венок. А вместо яда в жилах - жаркая, невыносимая духота, клокотавшая в лёгких и покидавшая пастьку хаотичными горстками пузырьков. Заросли гладили бедненького Мирдала, утешая, но не выпускали из объятий чистой воды святого места, искушая вернуться на верхние слои к ещё большему блаженству, чем то, в котором ныл и дрожал обвитый щекотными усиками лозы стерженёк. Вот только Мирдалу самому пока не хотелось испытывать подобное снова - но кто мог помочь ему здесь?! Застрявший дракоша почти терял сознание от духоты, цепи звякали и бились об проклятые растения, преградившие ему проход, перевозбуждённый стержень тёрся об водоросли, но Мирдал не мог даже довести себя. Его пасть уже была готова распахнуться и против воли Светлого втолкнуть в лёгкие воду, но в этот момент из коридора ударил луч света и неприятно ударил по глазам Мирдала. Подгребая ластами, к нему направлялась фигура в белом скафандре-акваланге, подтаскивая под синим крылом баллон с воздухом, раструб которого был закреплён на пасти Мирдала. Фигура в скафандре, осторожно просунув баллон между водорослей включила подачу воздуха и отплыла назад, гневным. но озорным взглядом рассматривая дракона. Тот настолько ослаб и мучался, что не смог даже взглядом отблагодарить спасительницу, через безвоздушную боль в жалостливых глазах проскальзнуло лишь немного удивления. Но когда по горлу прошла дающая жизнь струя, из очей выбило все эмоции, кроме округлой глупости... И радости того, что Вышний не оставил своего слугу. Он хотел его наказать подобающе. С наполнением лёгких, тоненькие юркие усики на стерже и под животом затреметали, в пупок забился листик растения, закрутившийся в глубинах под шёрсткой с пытающей щекоткой - и в визгливом звонком смезе дракончик выдохнул оглушительно гремящим потоком большую часть того, что набрал. А та, кто приплыла на его спасение... Так заворожилась видом гибнущего крылатого на фоне мёртвого города и осквернённой святыне, что ей не хотелось завершать зрелище так быстро. Новый вдох Мирдал не получил. Затянув потуже ремни на "рукавах" и сняв ласты, Хелли оплыла дракона, разглядывая храм. Приключения с Мирдалом научили её одному - остерегаться подвоха. А уж в этом затопленном храме - точно! Потому она неторопливо осматривала каждую щель, пока Мирдал крутился в своей зелёной тюрьме без возможности не только облегчить рвущееся возбуждение, но и даже предупредить Хелли об опасности. Уж лучше им убраться отсюда, пока есть время, и пегаска не активировала ещё какую-нибудь охранную меру. Хелли же спокойно проплывала мимо Мирдала. Её глаза озорно заблестели и внезапно зависшая в воде пони перекрыла подачу воздуха и сняла шлем. Роскошная, отрощенная за отпуск грива была с улыбкой откинута от мордашки, словно Хелли позировала для рекламы подводных курортов... Или обтягивающих костюмов, гладко выделявших изгибы самочьего тела. Только вот комбенизон не предусматривал щели спереди, только сзади, для хвоста, была установленна туго сжимавшая края дырка. Но это гладкость под животом... И она распаляла настолько, что один усик водоросли чуть не ввинтился в самцовый каналец, превратив Мирдала в заводную игрушку, что булькающе зихикала в молитвенно сложенные передние лапки и шевелила пальцами на скованых друг к другке задних, дёргаясь от щекотки в ладошках и по голеням. Хелли проплыла мимо Мирдала и через костюм прикасаясь к себе копытом, пофыркивая от приятного ощущения, и выпуская ворохи пузырьков безо всякой остановки. Мирдал обеспокоенно заёрзал - ему самому не хватало воздуха, а Хелли его так бездарно растрачивала! Но ничего - он-то знал, насколько её хватает, и, хотя его хвостик сворачивался в спиральку от возбуждения, дракон думал, что пересилит её. Но он просчитался, потому что Хелли внезапно отдала ему честь и раскрыла ротик, захлёбываясь. От прежней грациозности в пони остались лишь такие же жалкие следы, как остатки воздуха, мелкими яркими точками вырвавшиеся из расширившихся ноздрей, в которые заливала вода. Тело кобылочки дёргалось и металось, пока она кашляла, закрывала копытами мордочку, снова била ими по воде, брыкаясь и гарцуя на подводном родео. Костюм с аквалангом стали будто лишними, отброшенными ради притягательной смерти с любимым драконом. Но тому совсем не хотелось смерти! Ему хотелось только свою девочку! Падший демиург рвался и бился с удвоенной яростью, сходя с ума от возбуждения, щекотки и бессилия... Тело пони перевернулось вертикально перед Мирдалом и развело в сторону передние ноги. Последние судорожные движения прошли по её телу и дракон в ужасе понял, что его любимой пегаски больше с ним нет... Но Хелли и не думала умирать. Поморщившись, она открыла глаза и вдохнула воду полной грудью, не выбулькивая при этом ни единого пузырька. Ошеломлённый дракон уставился на её шею, ожидая увидеть жаберные щели, но не нашёл ни намёка на превращение пегаски, которая неторопливо проплыла к нему и рассмеялась, прикрывая мордашку копытами. А вот дракон смеялся совсем не поэтому... Он сам терял сознание от жаркого вакуума, от щекотки, от зависшего в неудовлетворении возбуждения... Но главное - от спостоянных потрясений... Быть может, это мозг галлюцинирует? Но со стороны биения и упирания, последние пызурьки между зубов выглядели так умилительно... И жалостливо. Хелли не сдержала ёкнувшее сердечко, подобрала раструб баллона и вновь вжала его межлу острых зубок. Радуясь тому, как надуваются грудка и животик, пегаска пронырнула между противных водорослей, устраиваясь поудобнее под Мирдалом. Обжигая пару растений жаром своих копытц, она закрутилась. устраиваясь поудобнее, и высунула язычок, лизнув кончик Мирдала. Дракон от этого дёрнулся так, что застрял ещё крепче, чем вызвал смешок у Хелли. Усиленно дыша через рот, пуская воду прямо в лёгкие, которые благодаря зебринскому заклятию прекрасно изымали из воды кислород, пегаска оплыла золотого и склонилась над обломком, принёсшим столько неприятностей. Протянув ороговевший и бесчувственный, а значит и не живой край копыт, она приподняла обломок и осторожно развоплотила его в своё карманное. "Что же она не нашла его раньше..." - Мирдал прорычал уголками губ, так удерживая судорожно мундштук клыками. А потом промычал, тряся головой, требуя и себя освободить. И чуть не выплюнул трубку от нового приступа щекотки. Селестия... Ну отпусти... А поняшка вернулась к дракону и, подмигнув, нагнулась к баллону, повернув рычажок у его вершины. В большой металлической капсуле что-то лязгнуло, и воздух стал поступать с большим напором... Нет, не сколько воздух, сколько хранимый до того в отделении у днища газообразный эксцитойл. Дракон попытался задержать дыхание, но сдался под напором любовного газа, который заворожил сознание и заставил дракона вытянуться, чтобы затем опасть без сил. Хелли же подобралась к нему поближе и, мягко высвободив из плена водорослей, прожигая их переплетения своей магией, потянула Мирдала на себя. Оковы она пока не снимала, наоборот, тянула за них, как собачку за поводок. Тянула... Всё дальше от баллона, так что шанг натянулся, и Мирдал с сиплым хрипом вытянул шею, чтобв оставить раструб в зубах. И тем открыл щекотливые щеки и шейку под ними для пегасьих пёрышек одного крыла. Второе же приобняло перьями стержень, мягко сжав его изнуряюще щекотным и нежным крылокинезом. Хелли стала медленно оплывать вокруг дракона, но не отводила правое крыло от стержня дракона, и тот вынужден был поджимать пальчики, позвякивая цепями. Хелли до сих пользовалась им, а Мирдал вынужден был терпеть любовный газ, потому что он приносил хоть какое-то облегчение... Пока весь кислород не оказался в лёгких дракона, а пегасочьи крылья не приобняли его за бока, в то время как левое заднее копытце придавило столбик. Мирдал не смог удержать челюсти стиснутыми... За что поплатился. Трубка выпала из его пасти, щекотнув по бородке последними пузырьками. Хелли строго посмотрела на дракошу, но к его возмущению, новой порции так и не дала. "Обойдёшься" - произнесла пегаска одними губами. Если глаза - зеркало души... То душа Мирдала жарилась в аду. А Хелли и была тем самым адским огнём. Столь сильным, что и вода не могла его затушить. Пегаска подхватила дракона и, прижавшись гладким из-за костюма животом к стоявшей мужественности, стала всплывать медленно из-за груза цепей, и просто чтобы избежать резкого перепада давлений. Но эта медлительность только мучала самцчика, а мерные гребки задних ножек тёрли туго натянутый дивот о томившицся жезл, что горел мощнее и раскалялся до расплавления мозгов. Вместо того, чтобы задействовать крылья, пегаска лишь поглаживала ими Мирдала, по шейке и под челюстью, заставляя постанывать, удерживая внутри те скудные запасы отравленного воздуха, что в нём оставались. Возбуждение дракона достигло предела, он пылал от невозможности избавиться от него, а пуще - от взгляда на крупик Хелли, такой близкий и столь же далёкий... Дракон уткнулся мордой в плечо пони, едва не вдохнув, когда растирание столбика возымело своё действие, и пегаска не погрелась о жараке семя, омывшее её между ножками, но быстро слетевшее по гладкому костюму. Хелли погладила по голове Мирдала, что втягивал ноздрями белую резиновуб ткань. Ведь вот она, поверхность! Но на самом деле до поверхности было ещё далеко. Развернувшись и приобняв дракона крыльями и копытцами, пони упёрлась спиной в стенку и вывалилась из храма на дно. Мирдал, жмурившийся изо всех сил, заставил себя оторваться и посмотреть наверх - вода блистала так далеко! Ему точно не успеть, всё в груди горело и готовилось взорваться... Но тут Хелли протянула копытце и подала Мирдалу раструб от своего баллона. Остатки воздуха подействовали на Мирдала куда сильнее эксцитойла. Последний в его состоянии скорее продлевал приятный оргазм почти до продолжительности девичьего, чем мучал страстью. Так до поверхности есть шанс дотянуть... И путь будет приятным!