Золото в огне

Река, берущая своё начало от водопадов Кантерлота, притягивала к себе Мирдала уже не первый месяц. В одних местах спокойная, даже ленивая, она текла неторопливо, огибая залитый солнцем Понивилль или тёмный и мрачный Вечнодикий лес. В других - бурное течение несло ветки, стволы деревьев и неудачливых пони, которые умудрились в неё свалиться. Светлый сидел на скамейке в пригороде, наслаждаясь пением птиц и читая одолженную у Хелли книгу - "Ближайшего родственника". Но приключения находчивого космонавта воспринимались лениво, дракон то и дело отлекался на птиц и водное течение. Отложив книгу на скамейку, золотой подошёл к реке. Аккуратные берега, не заросшие, производили приятное впечатление - не такое, как буйная дикая красота Нашара, более домашнее и ухоженное, но при том не менее завлекающее. День был достаточно жарким и светлым - кажется, Селестия немного переборщила с солнечным теплом - потому дракон подошёл к кромке берега и склонился над водой, рассматривая своё отражение. Красота... Синее небо, золотое солнце и золотой же дракон с голубыми глазами - удивительный контраст! - Жалко, Хелли, что тебе приходится в такой день потеть над отчётами... - Светлый, оглядевшись и никого не найдя, беззастенчиво вошёл в реку. Прохлада приятно взбодрила, выпаренность прошла сама собой. течение расправило гриву по поверхности, завлекая её в дальнее путешествие к устью реки и размётывая кисточку волнистым шлейфом. Вдохнув поглубже, дракон окунулся целиком, чтобы спасти свою голову от солнца - перегреваться было уже некуда дальше! Окунувшись, он не увидел вышедшую из кустов фигуру. Дракон, как две капли воды похожий на Мирдала, имел и кое-какие отличия - его морда больше напоминала самочью, а тело было более стройным и изящным. Не спеша переступая лапами, золотистый гермафродит подошёл к скамейке и, поставив на неё переднюю лапу, дожидался, пока дракон вынырнет. Тот и вправду под водой пробыл недолго, выплыв с радостным оскалом на мордашке и висящей мокрой гривой, с которой струями стекала вода. - Солнце, воздух и вода от болезней помогают нам всегда... - Мирдал вдруг услышал собственный голос - такой, который он использовал, превращаясь в самок - напевавший какую-то понячью песенку. Ещё бы, ведь Мирдал не помнил, когда драконы могли болеть, не считая получения ран или магических проклятий. Но его сейчас не это озадачило, а само появление его двойника. Уши бывшего демиурга вопросительно поднялись - то ли это шутки Хелли, то ли его решил навестить его "сын", подаренный его создательнице... Он попытался обернуться, но в этот момент взмахнувший крыльями дракон пролетел над ним, ударом передних лап опрокинув Мирдала мордой в воду. Дракон вынырнул тут же - ослеплённый, с колкостью в носу, куда попала вода, откашливаясь и отфыркиваясь он ещё не успел ничего осознать, как второй удар когтистых лап вновь заставил его погрузиться. - М-мфм! - самец попытался отбиться от чересчур агрессивной самоки, но она нежно обняла его тонкими передними за грудь и живот, щекотно вороша самцу его по-самочьи крутые бока. Сама драконесса низом живота, жарким не меньше, чем был у Мирдала до прохлаждения в воде, надавила ему над хвостом, мерно потираясь. Пушистый хвост золотой сначала обвил такой же у дракона, а потом прогладился кисточкой по подошве и задней стороне лап, доходя до промежности. Мирдал широко распахнул глаза и выбулькнул несколько пузырьков. Неимоверным усилием ему удалось высунуть морду из-под воды, огласив речные заросли громким смехом, после чего нажатием лап на шею золотой снова оказался под водой. Изворачиваясь, он перевернулся на бок, но этим предоставил самочке только ещё больше места для игры - золотая драконница тыкалась косточкой хвоста между пальцев, намокшей кисточкой заставляя Мирдала безумно дрыгаться и хлопать крыльями, кувыркаясь у самого дна. Мирдала застали врасплох собственные лапки, принадлежавшие не ему... Двойница наступала задними на уже высунувшийся стержень, с нажимом притапливая самца и заодно гладя когтями по его члену. Передние гладили по мордашке и шее, запуская свои щекотные коготки между шекристинок и в бородку, доходя до нежной шкурки. Безвольные отбивания тут же пресекались поглаживанием кисточки или потыкиванием перьев в ладони передних и задних. Самочка улыбалась, когда самец прямо ей в морду выдувал пузрьки, и добавляла к ним немного своих. На какое-то бесконечно долгое мгновение они оба замерли на дне реки. Затем Мирдал попробовал вырваться, но движения коготков и хвоста буквально прижали дракона к песчаному дну, которое так же щекотливо проникло под пёрышки перьев и защекотало спинку. Зажмурившись, Мирдал забулькал вновь, открывая пасть и пытаясь укусить быстро двигающиеся по его телу лапки, но двойница правой сжала его челюсти, а левой продолжила поглаживать драконью грудь, ладошками задних разминая его стержень. А перья, мягкие и при том колкие, продолжали обводить бока и уже вжатый живот, отчего крылья Мирдала-самца только сильнее раскрывались и отчаянно бились. Голова самки с длинной волнистой гривой, с которой играло течение, загораживало солнце, получая вокруг своей золотой тени ореол, похожий на нимб. Однако это самочка, отражение самого Мирдала, дарила не жизнь, а смерть... хотя продалжала быть столь же приятной и завлекающей. Одного её вида было достаточно для Мирда, чтобы возбудиться, но движения её лапок окончательно свели на нет осознанные действия дракона. Едва не заскулив, он выгнулся под нею, но внезапное сжатие стерженька заставили дракона снова разлечься на дне, поджимая задние лапки и содрогаясь от приятных прикосновений самочки. Потеряв надежду выплыть, но отчаянно желая дышать, самчик зажал себе ноздри ладонями, жалостливо мыча и в судорожном смехе выдувая уже целые ворохи пузырьков из уголков пасти, поднятых в измученной улыбке. Самка уже тоже хотела дышать, её лапки начинали дёргаться, пальчики дрожать, хвост водил по задним ладоням Мирдала хаотичнее... Но, поскольку её не щекотали, Мирда была ещё вполне способна приятно мучить самца, почёсывая задними его мошонку и вжимая кончик в свою заднюю ладонь. Глаза самки, уже не такие ясные и тоже подёрнутые туманом удушья, наблюдали за затаывабщимся взглядом Мирдала, передние гладили самца по ушам и носу, игрива и немного издевательски утешая. Страх, шевельнувшийся в груди, не шёл ни в какое сравнение с удушьем, но он словно бы очистил разум Мирдала. К дракону вдруг пришло явственное понимание, что это - конец... А затем мысли вымело такое давление лапок самки на стержень, что Мирдал снова изогнулся, выпуская в воду семя и открывая пасть, в которую только благодаря лапам не влилась вода - прижав ладони до боли, Мирдал принялся плясать, взбалтывая воду, поднимая со дна муть, но неспособный вырваться из-под самки... Вдруг та торпедой взмыла вверх и вынырнула сама, оставив дракона крутиться под водой, даже не делая попыток всплыть - весь разум заволокла одна сплошная пелена. В драконе было совсем пусто... Совсем... Воздух и семя из него полностю вышли, оставив только сладкое, невоспринимсемое удовольствие и душный жар, куда более сильный, чем был от солнца... Пища и хрипя, дракон крутился уже без сознания. Грива и хвост дико разметались, течение, завлекавшее за собой, обводило и гладило беснующиеся лапы. Царапая воду, Мирдал невольно отпустил свой нос, пасть, скалясь в агонии, раскрылась широко... Его тело дёрнулось гораздо сильнее, чем от щекотки, когда первая вода попала в пасть и хлынула в лёгкие, стремительно наполняя их. Мирдал схватился за горло, немного подвсплыв и забив задними лапами, захлопав крыльями, его глаза страдальчески закатились, а стержень выпустив вторую струю семени. Мирдал не почувствовал ни боли, ни облегчения, только лишь одну воду, что заполнила бунтующую пустоту в лёгких и стремительно гасила жар его жизни. Очнулся дракон на той же сккамейке, где и лежал. Книжка была обронена в траву, а вола то ли уже высохла, то ли и не касалась шкуры только что. Если двойница и являлась Мирдалу, то тщательно замаскировала своё появление под солнечный удар. - Солнечный удар от Мирды... - Трясущейся лапой золотой поднял книгу. - Кого-то пережарило от юмора! - Я так не думаю. Выронив книгу, Мирдал стремительно обернулся. Стоя за его спиной, принцесса Селестия внимательно разглядывала посла. - Вы стали слишком много времени уделять друг другу, послы, и забыли о своих обязанностях, - назидательно сказала белая кобылица. - Вот это отчёты Хелли... Её рог полыхнул, и слева от пони выросла небольшая башня из листов бумаги и целых папок. - А вот это - твои. Мирдал только сглотнул, когда в очередном блеске солнечных лучей на траве появилась папка с надписью "ОМП. Черновики". - Всё остальное у Инанны, - Мирдал задрожал сильнее, но уже от других эмоций. - Она правит меня... Правит мною она всё же, а не вы. - Мирдал, вас уже сняли с должности у Светлых в Хардоле. Ваша копия, официально заведующая ратниками, меня не обманет, - Селестия, грустно вздохнув, отняла у Мирдала книгу и телепортировала её куда-то. - Вы же знаете наши законы, от писем дружбы драконы не освобождаются! - Я понимаю ваше желание обладать секретной информацией... Но, поверьте, вся моя работа, которая касается Эквестрии, здесь, - Мирдал мазнул хвостом на свою папку. - И умбры, и Сомбра, и даже Герусет до того, как примирилась с Инанной. Ну, а если я сообщал лишние подробности... То скорее для набора обьёма, - печально посмотрел на горы отчётов Хелли. - Вам следует пить кофе. Помогает в работоспособности. Мирдал хотел было возразить, что для кофе день слишком жаркий, но тут его чуткие уши уловили шуршание копыт по траве. Обернувшись, лракон увидел синюю самочку-дракошку, одетую в форму горничной, и несущую на распахнутом крыле поднос с кофейными чашками. Глаза Хелли-Агнары были охвачены таинственным золотым блеском. - Мне очень не хочется арестовывать вас и лишать того, что вам мешает сосредоточиться... Хотя я могу, - по кивку Селестии Агнара показала спрятанные под другим крылом вещи из её собственного гардероба для Мирдала. - Поэтому сначала мы попробуем альтернативное решение нашей проблемы дружбы. Мирдал сердито сжал уголки пасти, увидев, что Селестия сделала с Агнарой: - Только если вы её отпустите. - Я её отпущу, если мне потребуется дополнительное наказание для тебя... - Селестия взяла в накопытник одну из чашек, словно примагнитившеюся к нему, даром, что сама из керамики. - Ты же знаешь, она не может спокойно выносить даже запах зёрен. Мера предосторожности... Мирдал мысленно согласился с кобылой, хотя в животе у него и появилось сосущее ощущение. Страх... Что ещё задумала эта четверокопытная?! - Пейте, - повелела принцесса, слевитировал Мирдалу чашку ароматно пахнущего напитка. - Он поможет вам успокоиться. Мирдал, неохотно беря собственную чашку, задумчиво покосился на Агнару. Как же, успокоиться... Даже через заклинание контроля пробивалась дрожь драконочки. Когти рвали траву, копыта нетерпеливо переступали, а хвост покручивался. В глазах через золотое сияние немного пробивался красный огонёк, пока лишь жалостливо тлеющий, но готовый разразиться целым пожаром, если только прекратить его сдерживать. - Бедная... - Мирдал совершенно искренне погладил драконессу по шее, а потом, кивнув Селестии, выпил предложенное. Он ожидал чего угодно - от подмешанного в напиток зебринского зелья до обыкновенного снотворного, но эффект был другим. Мирдал ощутил, как горячая жидкость наполняет его, а что-то подмешанное в неё оплетает разум в крепкие сети. Улыбнувшаяся Селестия лично подхватила поднос с кофе и исчезла, зато моргнувшая Хелли с удовольствием втянула носом воздух и улыбнулась. - Так... - Первым делом она вылила себе в пасть одним рывком весь третий и последний стакан, а потом выхватила из лап Мирдала его, - всё равно он тебе не нужен, верно, малыш? - Без боязни драконесса поглотила и порцию Мирдала, не опасаясь наведённых на неё чар. Подогретая кровь сразу фильтровала любое воздействие на уже безумную волю. Зато Мирдал ощущал, что с ним что-то не то. И Агнара поспешила объяснить, что именно. - Злюка-Селестия... - она взяла дракона за лапку и повела к воде, ещё причмокивая, вспоминая вкус напитка. - Я никогда бы не подумала, что она может быть такой мстительной! - Так что же это было? - робко поинтересовался дракон. - Увидишь... - вздохнула Агнара. - Только пойдём быстрее. Когда у меня отрастёт рыбий хвост, я не хочу оказаться на суше. - Какой ужас... - Мирдал поплёлся за крутившей пока что своим родным хвостом самкой. Вид на её бёдра, спины и голени вдохновлял не меньше, чем... Хотя, было ли тогда... - Ужас это сипони из Сиквестрии... У них вообще нет задних, - не было понятно, шутит ли его дорогая или говорит серьёзно, потому что кофе перебивало натуральный тембр и делала тон чрезмерно торопливым и живым, хотя и не на уровне Пинки. Агнара быстро оглянулась на берег и вздохнула. - Вот они и подобрали для Селестии это зелье, - продолжила она. - А Селестия решила, что не стоит обращать Хранительниц и мы сами достанем то, что ей надо. Понимаешь, Мирд, выше по течению река делает изгиб и вливается в озеро Вечнодикого леса. Как-то Селестия потеряла там свою диадему... Это было лет сто назад, но Вечнодикий лес такой странный - сверху он постоянно меняется, зато вода в нём всегда неизменна. Вот нам и придётся искать в этой воде её диадемку. Тогда Селестия с нас заклятие и снимет... - Как-то она... Медленно реагирует... - Мирдал ввёл в воду свою подругу, пока подсознательно избегая глубоководных участков реки. Но Агнара именно туда его и потянула, облизываясь: - Когда копыта дошли. Вдруг Мирд ощутил в себе перемены. И не внутренние! Солнце внезапно болезненно опалило его, и дракон непроизвольно нырнул на дно реки. Тело словно бы само действовало - лапы золотого самчика взбаламутили воду и только через пару мгновений он понял, что между золотистых пальцев передних лап у него появилась тонкая перепонка, словно золотая ткань. Шея тоже заболела, отчего зажмурившийся дракон подвсплыл и схватился за неё лапами - странный спазм сдавил его горло и Мирдал чуть было не распахнул пасть, успев зажать её видоизменёнными лапами. Однако, в этот же момент он увидел Агнару. Самочка тоже заметно изменилась - кроме перепонок между пальцев лап, её крылья стали больше похожи на плавники из-за увеличившихся перьев, отливавших масляной краской. Но куда страннее выглядели шесть щелей на её горле. - Дыши водой, Мирдал, не бойся! - проворковала она, оплывая дракона. - Пусти её в себя! Дракон понял, что подразумевалось не дыхание носом, поэтому не переставал зажимать себе пасть, а попробовал вдохнуть прямо через шею. Теперь она чувствовалось странно-дырявой, хотя протекающая через жабры вода не доставляла неприятных ощущений. Наоборот, она промывала горло и не заставляла кашлять, напротив, смягчая. Разжав лапы, Мирдал чихнул оставшимися в носу пузырьками. Они покинули ноздри без обычно сопровождавшего это удушья. На самом деле Мирдал настолько успокоился, будто уже утонул и умер, но мир всё ещё ощущался, а тело всё так же жаждало действий. - Интересно, а обратное превращение не застигнет нас врасплох с полными воды лёгкими? - Мирдал нерешительно поджал приобрётший плавники и потерявший кисточку хвост к задним. - Снять заклятие сможет только Селестия специальным отваром и в определённое время, - Агнара подплыла поближе и взяла дракона под лапу. - Так что нам лучше до полуночи разыскать её диадему. Вот только как - я и не представляю! - Она хотя бы примерно рассказывала, в каком это озере произошло? - Мирдал покрутил головой, осматриваясь. Крылатый, привыкший ориентироваться в полёте, на дне реки ощущал себя загнанным в лабиринт. Оставалось надеяться лишь на интуицию и ноосферу. - Да, Вечнодикий лес, озеро... - сделав неторопливый гребок, Агнара проплыла рядом с Мирдалом, словно бы случайно прочертив по его животу своими новыми пёрышками. - Но я думаю, что всё гораздо проще. Любая магия оставляет следы, а на дне озера в столь тёмном месте светлая магия должна сиять солнечным светом! - Тогда осторожнее со мною, - Мирдал сдержал рефлекторно смешок, который обычно под водой не кончался хорошим,но всё равно сьёжился от щекотки, подогнув хвост и поджав лапы, - а то моя магия перебьёт диадему! - а потом дракон припустил по течению, почти летая под водой. Агнара рванулась следом - сложив лапы под животом, она двигала лишь крыльями, перевоплотившись в синюю торпеду, которая разрезала воду следом за Мирдалом. Речные обитатели поспешно отступали с пути спятивших драконов, которые вдруг возомнили себя рыбами - Агнара оплыла Мирда снизу вверх, используя свой хвостик, чтобы провести им по боку дракона и вызвать у того весёлое фырканье и булькание. - Не нахахадо! - Мирдал набрал высоты, прижимаясь спиной к животу самки и немного подвихивая её к поверхности. - А то утоплю тебя в воздухе! - Это будет забавно... - протянула синяя, приобнимая золотого, не прекращая движение с ним. Крыльями она продолжала подгребать и попихиваться, но хвост её обвил и немного потянул хвост Мирдала, задние же обжали его бока, так что Агнара села на Мирдала как на скакуна. Дракон дёрнулся, пытаясь скинуть наездницу, но та прилегла на него, схватившись лапами за гриву и прижимаясь к золотой шерсти дракона. - Но-но, Мирдал, держи левее! Мы должны проплыть в Вечнодикий лес, а не в Кантерлот! - предупредила она, слегка потянув за гриву. - Как можно, если Кантерлот за хвостом... - извивался под животом и боками Агнары Мирдал, но та его держала цепко, начав дотягиваться задними до его промежности. Тогда сверженный демиург и понял, в чём была главная проблема... Гребки перестали продуктивно проталкивать вперёд, вместо этого дракон закружился на месте без возможности спихнуть с себя изводившую его самку, а она гладила его нежнее и целенаправленнее, принуждая прокручиваться в ластившихся потоках воды. Мирдал не мог осознать, почему это Агнара так ведёт себя - неужели ей не хочется побыстрее выполнить задание Селестии? Может, это обращение она считает своим выходным? А может, просто использует появившееся у них время по-максимуму? Но внезапно в голове вспыхнула и другая мысль - а что, если это сама Селестия так подействовала на них, чтобы усложнить выполнение задачи?! Так или иначе, следующее нажатие заставило восстановивший свои силы стерженёк выдвинулся во всю длину - прямо в лодочку синих ладошек. - Это будет рулевое весло... - пробормотала в укушенное золотое ухо Хелли, пристраивая и передние свои лапы, гладя щёки Мирдалу и шею возле жабр, пророю зажимая их и наблюдая за реакцией своей "рыбки". Это действовало на Мирдала не хуже, чем если бы ему на поверхности закрыли ноздри и пасть... Значит, и перья на боках и груди должы вызвать ту же реакцию? Агнара затряслась и поспешно отстранила коготки от уязвимых жабр Мирдала, когда крылья последнего проехались по её бокам и подмышкам, заставив самочку забулькать и засмеяться. Не удержавшись на своём золотом друге, она всплеснула передними лапками и проплыла рядом с ним, но вдруг развернулась и залезла под живот дракона, пустив в ход все четыре лапы, чтобы оглаживать и расщекочивать его. Теперь уже она подталкивала золотого к поверхности, под солце, жар которого теперь чувствовался даже через прослойку прохладной жидкости. Чтобы не поддаваться излишней настойчивости своей подруги, Мирдал ухватил её и толчком крыльев закружился с нею в течении, отходя ко дну и стремясь отбиться от вездесущих синих лап собственными, нажимая Агнаре на грудь и вороша когтями задних под пупком. Драконочка немедленно потеряла всякую способность сопротивляться - лишь мотала хвостом и дёргала задними, своим смехом ещё больше распугивая речную живность. Ухватив золотого за протянутую лапу, она едва успела увернуться с ним от приближающегося берега и войти в нужный поворот - вода вокруг мигом похолодела и солнечный свет затмили ветви Вечнодикого леса, но смех самочки никуда не исчез, потому что двое драконов продолжали крутиться у дна, пытаясь пересилить друг друга в дружественной забаве. Две пасти сомкнулись в кусачем поцелуе, языки встречались и тоже игрались друг с другом. Сами драконы вжимались друг в друга, уже не боясь задохнуться в объятьях. Можно было просто свернуться в один узел или целый канат, не беспокоясь и но чём и соединяясь телесно так, как раньше могли лишь душевно. Промежности тоже соприкоснулись теснее, пока переплетались хвосты. Втирание самца и самки сначала просто неимоверно сладко перетирало их, а потом соединило гораздо крепче... Вслед за слитием чресел будто бы и сердца слились, а души - так уж на самом деле! Потоки аур плавали и крутились так же плавно, как тела подводных драконов, и столь же прекрасно. Мирдал и Агнара не видели, как эти потоки медленно искривляются и плывут по успокоившемуся течению, вливаясь в лесное озеро и опускаясь к его дну, чтобы высветить золотистую диадему. Вместо этого оба дракона были заняты лишь собой - Агнара нежно обхватила самца крыльями и прижала его к себе, с легка застонав от напряжения и крепко сжимая его хвост в петле собственного. Золотая и алая ауры стали медленно сливаться, как два разноцветных сока, слитые в один стакан для создания ещё более вкусного коктейля. Сами крылатые были и этим коктейлем, и тем, кто его выпивают... всем процессом, сладким и текучим. Всё наращивалось плотское влечение, но не оно было главным - оно только подогревало любвь, добавляла приятную остринку в сладкий напиток. Агнара зажмурилась и прижалась к Мирдалу ещё сильнее, ощущая, как давно жившее в ней возбуждение наконец-то переваливает через границы своего предела. Золотой тоже ощутил содрогания дракошки - крылышки той затрепетали ещё сильнее, превращая объятия в настоящую пытку, потому что теперь и спина, и бока, и крылья с шейкой Мирдала оказались под властью её пёрышек. Погладившие по жабрам ворсинки стали последней каплей - пушистый булькающе взвыл, перестал крутиться, наоборот - выпрямился, как палка, и растянул крылья. Энергия заструилась между драконами, из которых в воду выливались их соки, принося небывалое умиротворение, сравнимое с полётом в невесомости. Теперь после оргазма в воде не нужно было срочно всплывать на поверхность... наоборот, можно расслабиться, опускаясь ко дну и ложась на него. Ювелирная прелесть попала прямо под лапу Мирдала. Дракон, подзабыв. для чего сюда вообще приплывали, взял украшение и водрузил на голову своей возлюбленной, потираясь носиком о её. - Зачем мне Селестия.. Солнце от меня, а от тебя милота и любовь. - Ты меня согреваешь, а Селестия нас испепелит и выгонит с работы, - Агнара мягко прижав к себе дракона. - Но до захода настоящего солнца мы можем возомнить себя принцем и принцессой... - А это ещё нескоро, - снова поцеловал её Мирдал с нежностью. То ли Селестия слишком рано вспомнила о своих подопечных, то ли ей не понравились забавы с её короной, но она позвала своих подданных самым действенным образом. Заклятие спало, жабры начали пропадать, а хвост - распушаться, перепонки - теряться. Агнара испуганно выбулькнула и Мирдал поспешил последовать её примеру - взмахнув хвостами, оба дракона поплыли за своими пузырьками, слипшимися в один ворох и поднимающихся к поверхности на огромной скорости. В красных глазах своей подруги Мирдал увидел ужас - они были так далеко! Лесные озёра могли быть глубже моря... особенно такие старые, как Инлейк в Вечнодиком лесу. Вода этого озера почиталась пони как святая, отгоняющаяопасности леса и пускающая в себя лишь добрых существ, очищая их... Но как бы двум драконам не захлебнуться в этой благодати! Мирдал сделал широкий взмах крыльями-плавниками и подплыл к Агнаре, зажимая ей пасть своими лапками и крепко прижимая к себе. Страх её он скомкал и спрятал подальше, кивком головы указав вверх - и драконница кивнула ему в ответ. Работая в четыре крыла, четыре лапы и в два хвоста, синий и золотой принялись подниматься к поверхности, буквально выталкивая себя из вод озера! Быстрее! Они уже один раз умирали так, с ужасом смотря друг другу в глаза и на грани оргазма... Последнего очень хотелось, а вот первого - ни в коем разе! Желание довестись сейчас даже немного подгоняло к вповерхности. Двигая лапами быстрее, драконы вжимались друг в друга и потираясь... Их почти накрыло во второй раз... ...Но в тот же момент их тела приняли ту же форму, что была им привычнее. Агнара страшно раскрыла свои глазки и забурлила в ладони Мирдала, в своём страшном удушье прижимаясь к нему так, что дракон даже застонал, но и сам внезапно ощутил ужасную потребность в воздухе, до которого ещё было подниматься и подниматься! Но, быть может... можно было немного ускориться... В беспамятстве ощущая, как тягуче-приятно теряет сперу, Мирдал преобразовал её поток в энергию... и сам вытек через неё, всё своё тело влил в солнечный свет, мягко ударивший под живот Агнары, вкрутившийся в неё... и поднявшей силой любви на солнечном луче до поверхности. Агнара едва успела прижать к груди спасённую диадему, перевернувшись и закрутившись в вихре энергии. Красные полоски исчезли из её гривы и хвоста, красные копытца обратились в лапки - а через мгновение преображённая драконесса упала опять в воду, забившись в ней, кашляя и торопливо вдыхая. Потоки не оставили её, нежно держа на поверхности... обволакивая её. Судорожные барахтания помогали удержаться на плаву куда меньше, чем светлый кокон, обвивавший торс. Бока и живот гладились о чистый, тёплый свет, ворошащий мокрую шерсть и почти жгущий перетерпевший клитор, вновь зовущий на подвиги любви.