Когда же это закончится

Как обычно сижу за партой, поджимая ноги и горбясь. Одногруппники мило о чем-то переговариваются, не обращая внимания на такую серую мышь, как я. Стучу пальцами по экрану смартфона, набирая сообщение в свою беседу с дорогими мне людьми. Она существует уже больше трех лет, но мы ни разу не виделись вживую. Каштановая прядь волос падает мне на лицо, и я спешу поскорее заткнуть ее обратно за ухо. Короткие волосы вечно лезут, куда не надо. Поведя плечами, слышу, как звенит звонок на пару. Попрощавшись с ребятами, блокирую телефон, положив его рядом с пеналом. Препод уже здесь. Бубнит что-то про надвигающуюся сессию. Черт. В прошлый раз я сильно облажалась. Конечно, я все учила, но… Я заплакала два раза, пока пыталась дать ответ. Не понимаю тех, кто может спокойно что-то говорить. И каким-то чудом мне удалось получить четверку. Вздрогнув, когда назвали мою фамилию, подняла руку, оповестив, что я «Здесь!». Открыв тетрадь и записав дату на полях, начала нервно вертеть ручку в пальцах, то и дело поглядывая на мобильный. Не выдержав, разблокировала его и принялась за чтение сообщений, что настрочили собеседники. Объявив тему, препод начал читать лекцию. Блокнув сотовый, начинаю записывать. Следующая пара. Все проходит так же однообразно, как и всегда. Перерыв на обед. Иду на второй этаж к единственным скамейкам в шараге. Нас не отпустили пораньше, поэтому приходится идти быстрее обычного. Они могут быть заняты. Так и есть. И первая, и вторая. Нервно теребя в руке телефон, спускаюсь на этаж ниже и иду к переходу в пристрой. Обычно тут всегда стоят люди и едят что-нибудь. Да, как я и думала. Есть свободное место. Поставив рюкзак на узкий подоконник, достала бутерброды и, уткнувшись в телефон, начала есть. Сложно стоять на ногах 40 минут. Я устала. Нет, конечно, физическая сила у меня есть да и, вообще, я люблю спорт, но… У меня слишком неудобные ботинки. Конечно, я могла бы и сесть на пол, но он же грязный… Наконец осталось десять минут до начала пары. Четвертая, последняя. Повесив рюкзак на плечо, иду к кабинету. Препод является, опоздав на пять минут. Открывает кабинет, и я вхожу одной из первых, чтобы занять место и кинуть рюкзак на соседний стул. Чтобы никто рядом не сел. Хотя никто и не сядет. Просидев пару с телефоном в руках, за пять минут до звонка отправляюсь к толкучке у гардероба. Здесь всегда так. Много тел, пахнет чем угодно, но только не приятным, давка, все пытаются протолкнуть свой номерок гардеробщице. Разговоры раздражают. Они мерзко разговаривают, мне противно, когда ко мне прикасаются. Блять! Меня передернуло, когда кто-то положил свою руку на мое плечо, пытаясь отдать свой номерок. Конечно, она берет его, а не мой, который я держу тут уже минуты две. Давка нарастает, и я упираюсь животом в стойку. Давит. Больно. Я хватаюсь за нее руками, пытаясь хоть чуть-чуть отстраниться. Получается, и я вздыхаю спокойно. Наконец гардеробщица берет мой номерок. Еще пять минут, и я оказываюсь на свежем воздухе. Наконец. Воткнув в уши наушники, наконец перестаю слышать раздражающие голоса студентов. Облегченно выдыхаю и иду на свою остановку. Многие люди идут с сигаретами в руках, ртах. Мне противно на них смотреть. Они не могут себя контролировать, постоянно поддаваясь этой вредной привычке. Они жалкие. На них хватает лишь отвращения. Достав из рюкзака полупустую пачку, я щелкнула зажигалкой и закурила. Люди вокруг отходят подальше, лишь бы не чувствовать этого отвратного запашка. Дым прожигает легкие. Я смотрю на себя в зеркало на остановке. Серая кожа, мышиные волосы. Сигарета в тонких губах. Противно, мерзко, отвратительно. От меня веет этим тошнотворным запахом, что люди в автобусе отсаживаются. Выйдя на остановку пораньше, закуриваю еще раз. Чтобы никто ко мне не подходил. Именно. Да, я просто не хочу, чтобы рядом со мной кто-то стоял. Мне противно. Люди противные. Включаю телефон. Дома никого нет. Пусто. Я сижу за ноутбуком до глубокой ночи. В пять утра ложусь спать. Не пойду завтра никуда. Встав с кровати в семь вечера, снова удивляюсь, как могла проснуться вчера в такую рань и прийти к первой паре, даже не опоздав. Хотя, все равно никто бы не заметил. Лежу в кровати все в той же одежде, в которой вчера вернулась домой. Паршиво. Поднявшись, ставлю ноги на холодный пол. Беру со стола пачку и зажигалку. Курю. Смотрю в потолок. И как я до сих пор не померла? Ах, да, спорт. Только он и спасает. Затушив окурок об руку, бросила его на стол. Тут ужасно пахнет. Нужно сегодня прибраться. Зайдя на кухню, первым делом открываю холодильник. Макароны. Смотрю на микроволновку, пока они греются. Такие длинные и желтые. Сквозь пластик я вижу, как они скукоживаются. Будто червяки, когда их разорвешь напополам. Но эти не шевелятся. Ем, переписываясь с людьми из беседы. Скрещиваю ноги, поджимая. Горблюсь. К старости я буду ходить, как Горбун из Нотр Дама. Хотя, какая старость? Я до нее не доживу. Откидываюсь на спинку стула, прикрывая глаза. Темнота. Такая же темнота ждет меня потом. А может, я просто исчезну. Насовсем. В никуда. Растворюсь в этой жалкой вселенной. Никто обо мне и не вспомнит. Не будет поминок или могилы. Я хочу сгореть в огне. Чувствуя, как в кожу будто впиваются мелкие иголки, раскаленные до предела. Осколки разбитого окна, которые вспарывают кожу. Адское жжение исполинского огня, которым я подожгу свою пустую квартиру. Меня даже не вспомнят, ведь кто я в этой жизни? Даже не тот несчастный червяк, которого с легкостью можно разорвать пополам и забыть. Так же и меня разорвут, а потом и не вспомнят.