Гость

      Тёмный длинный коридор. Факелы на протяжении всего пути. Давно знакомое убежище. Карин первый раз появилась там ещё совсем юной девочкой. Предложение, поступившее от Орочимару, оказалось не совсем паршивым, как она думала. Больше она не появится в Кусагакуре. Больше ей не будут делать там больно, заставляя лечить всех шиноби после смерти матери и падать в обмороки от бессилия.       Первые, кого она там встретила — это сам Орочимару и его подчинённый, Кабуто Якуши. Тот, кому Орочимару доверял абсолютно всё. Его правая рука.       Её первый наставник в обучении медицинских дзюцу. Благодаря ему она смогла развить свою врождённую способность до высокого уровня, повысить знания в области медицины. Карин всегда его уважала.       Сегодня он должен был посетить Орочимару, придя в убежище. «Даже немыслимо что ему разрешили покинуть Коноху. Даже на день. Он же занимается приютом» — подумала Карин, направляясь по тускло освещенным коридорам в лабораторию, шаркая ногами по каменному полу.       Карин держит в руках пару стеклянных пробирок и задумывается: а что она вообще знает о Кабуто? Такие вопросы даже и не приходили раньше в её голову, может потому что времени на это не было или не приходилось думать о нём. Чёрт его знает. — Значит, моя лаборатория не пустует, как я думал, — внезапно Карин слышит хорошо знакомый голос, доносящийся со стороны двери, чуть не выронив из рук круглые прозрачные колбы. Так задумалась, что даже не почувствовала его чакру. — Ты уже тут? — это всё, на что хватило Карин, которая стояла в лёгком шоке, стараясь не показывать этого, хотя знала, что от Кабуто, как и от самого Орочимару, трудно что-то скрыть. Он видит насквозь. — Путь от Конохи не такой уж и долгий, — Кабуто улыбнулся в своей манере. Всегда такой умный, просчитывающий на десяток шагов вперёд, сейчас, покрытый змеиной чешуей и фиолетовой маркировкой вокруг глаз, как никогда был похож на Орочимару. Наверно, поэтому, Узумаки чувствовала себя слабой рядом с ним.       Слабость — самое ужасное, что когда-либо доводилось испытывать Карин. Она ненавидит и презирает это чувство всей душой.       Кабуто некогда стоял на пороге великой силы, как вдруг ухнул вниз. Но, кажется, он об этом не жалел. Будто произошло что-то, что поменяло все его мысли, взгляды, ценностные ориентиры, только вот Карин не знала что именно произошло. — Что ж, и чем планировал заняться в убежище? — задаёт прямой вопрос Карин, не видя смысла юлить, задавая глупые вопросы, на которые Кабуто все равно не ответит. Ей стало интересно, как часто Кабуто будет посещать Орочимару. Если уж отпустили раз, то могут и после отпускать за прилежное поведение. — Хотел увидеть, изменилось ли тут что-то, как поживает моя лаборатория, ведь в ней я проводил всё основное время. Проводил и ставил опыты, изучал многие техники, в том числе и запретные. Даже некоторое время обучал тебя, — Карин наблюдает как он идёт вдоль стола, легко, практически невесомо проходится по нему пальцами, покрытыми маленькими, светлыми, практически белыми чешуйками. Взгляд у него прищуренный, а при неярком освещении кажется хищным и опасным. — Тебе нравится присматривать за детьми? — Карин пыталась понять, почему он остался присматривать за чужими ему детьми? Лечить их, обучать. Видел ли он в этих брошенных, никому не нужных сиротах самого себя? Такого же потерянного, постоянно находящегося в поисках самого себя ребёнка, только и желающего быть рядом с родным человеком. В этом был весь смысл?       Карин замечает изменения на его лице. Он становится серьёзным, и, кажется, вспоминает что-то хорошее и приятное. — Я пошёл по стопам матери, переосмыслив прошлые ошибки благодаря Итачи Учиха, — Узумаки впервые раскрывает глаза в изумлении. Карин думала что он не помнит свою мать, хотя даже сама не знает с чего сделала такие выводы, за какие ниточки цеплялась в то время. За все время Кабуто ни разу не говорил о своём прошлом, будучи всегда скрытым, каждый день словно новым человеком, который менял маски, забывая кем является на самом деле. Забывая, чьим сыном был и чью волю унаследовал изначально, желая помогать всем. Единственный, кто мог знать об этом, только Орочимару. — Что же, пойду дальше осмотрюсь. Ещё увидимся, Карин. Надеюсь, когда ты найдёшь в себе силы, то выйдешь отсюда, обретя свой смысл жить дальше, не просто оставаясь тут из-за того, что больше некуда податься, — снова это едкая улыбка, какой-то смысл, скрывающийся за ней. Кабуто ведь никогда не говорит просто так, не по делу. Смысл жить дальше?       Страшно ли Карин двигаться дальше, будучи одинокой, не зная кому ещё может быть нужной, кроме Орочимару? Очень страшно. Но если у Кабуто, одного из опаснейших преступников, ключевой фигуры в четвёртой мировой войне — получилось, то почему у неё может не получиться?       Смотря на закрывающуюся дверь, ведущую из лаборатории в бесконечные лабиринты убежища, Карин осенило. — Да, я ведь тоже пошла по твоим стопам, мама, — касаясь своих шрамов от укусов, каждый из которых нёс за собой свою личную историю спасения жизни, тихо прошептала Карин, мечтая перестать ломать себе жизнь и попытаться найти в себе силы, чтобы стать счастливой.