Is it fate?

Предательство… Слово непростое, которое несёт в себе много эмоций и чувств, но хороших ли? Эмма стояла у моста и ждала своего любимого, который так и не пришёл в тот вечер. Мало того, тогда судьба юной девушки переломилась навсегда. Оно приходит тогда, когда его не ждёшь. Невозможно наверняка знать, когда тебя предадут, раскрошат на мелкие кусочки одним поступком, который навсегда изменит твою жизнь. Когда полиция забирала Эмму, она не могла поверить в то, что так ошиблась. Думала что нашла родственную душу в дважды украденой машине. Думала что их встреча — подарок судьбы. Думала, что, возможно, когда-то они остепеняться, станут прекрасной семейной парой с двумя или тремя детьми и будут жить долго-долго, и такому счастью не сможет помешать ничто. Все мы были когда-то юны и наивны, да? Вера — безоговорочная, вечная — в своих самых близких людей, иногда приносит такую боль, что не то что дышать — жить становится трудно. Когда вместо него на встречу появилась полиция, она не верила. Просто не могла поверить в то, что Нила нет около неё, мало того, его уже и не будет тут. Ещё и чёртовы часы, так некстати надеты сейчас на руке, подарены Нилом, самим своим присутствием подписали ей приговор. Предательство никогда не проходит бесследно для души. Возможно, пройдут месяцы, года для того, чтобы принять. Принять, простить, да и, наконец-то, забыть как страшный сон. Но в случае Эммы, так просто такое не забудешь, особенно когда тебе на размышления дали год в тюрьме. Казалось, хуже уже быть не может, но, увидев две полоски на тесте, Эмма поняла, что в свои восемнадцать она повзрослела. И ждало её точно не солнечное будущее, блестящая карьера и любящий муж.

***

Он думал, что ему чертовски повезло. Киллиан был правда счастлив, ведь, казалось, жизнь только начиналась. Дома его всегда ждала красавица-невеста с его ребенком под сердцем, которых любил он больше кого-либо на свете. Мила вернула его в ритм обычной жизни. Его, отбитого наркомана и члена одной из самых опасных банд в городе, своей любовью правда смогла найти к нему подход, за что сейчас он был безумно ей благодарен. Он верил, что ему улыбнулись все боги, что зло и правда может быть прощено и забыто, что у всех может быть свой счастливый финал и продолжение к нему. Но ничто хорошее не вечно, и после долгих солнечных дней обязательно будет гроза. В тот день, возвращаясь домой, он мечтал только о хорошем ужине и объятьях любимой женщины, но, видимо, ни одному, ни другому сбыться было не суждено. А ведь он правда изменился ради неё, был готов горы свернуть ради своего ребёнка и стать настоящим мужчиной для своей будущей семьи. Он нашёл её убитой. В собственной квартире. Ни один фильм не покажет чувств тех, которые есть в реальной жизни, а этого выжигающего сердце горя, которое стучит в висках, отдаётся гулом в душе и криком — настоящим, от которого самому выть хочется — и подавно. Он звонил везде. Во все службы и не мог поверить в то, что видел. И он тряс её, просил не покидать его, хоть и знал, что она уже не дышит. Что не проснётся. И сидел, сидел около неё и понимал, плача втихую, что ничего уже хорошо не будет. Что потерял все: и любимую, и ребёнка, и надежду, и жизнь. Когда ты думаешь, что жизнь уже хуже быть не может, что ты потерял всё, включая себя, ты неправ. Возможно, твоя судьба испытывает тебя, но, возможно, просто издевается. Так он и думал. Так оно и было. И тогда приехала и скорая, и полиция, все пытались что-то сделать, но безуспешно. Милу забрали, а он просто ушёл из дому, не желая находится в том месте больше. А через несколько дней к нему пожаловала полиция, с подозрениями в убийстве Милы, его Милы, и обвинениями за преступную деятельность в нелегальных группировках. Тогда он и понял — весь ад только начался. Вину в убийстве доказать не смогли и закрыли дело, но вот грешков банды хватило на целых три года тюрьмы, и никакой адвокат справиться тут не мог. И Киллиан уже не верил ни в судьбу, ни в удачу, ни во что-либо ещё. Просто невозможно было верить. Невыносимо. И он не протестовал. Он не противился, когда его задержали, ибо сил не было. И за что держаться уже не было. И казалось, всему уже конец. Но, возможно, это было только начало?