19:05
Большие часы отсчитывали минуты до закрытия библиотеки. Впрочем, в этот раз минут в запасе было предостаточно. Со всех сторон доносились скрип шариковых ручек по бумаге, бесперебойный стук клавиш да кликанье мышек. Из-за одного из компьютеров донёсся изнемождённый вздох — частый гость в этих краях — и опустивший голову Бен Ковалевич запустил пальцы в волосы. Он прикрыл глаза и издал ещё один, более глубокий и трагический вздох, тем не менее, не способный передать всю глубину накатившего отчаяния. Время было позднее. А он всё ещё ничегошеньки не сделал. «Да ладно, — возникло в голове Бена. — Из-за одного эссе ещё никого не отчисляли. Более того! Никого не отчисляли и из-за двух эссе». Он поднял голову и посмотрел по сторонам. К его огромному сожалению, по обе стороны от него люди учились, а не просиживали штаны за кликаньем мышкой по запросам «как написать эссе за одну ночь» и бесполезными результатами поиска. На всякий случай Бен обернулся. Люди учились и за столами, и на столах, и даже под ними. Преисполненный злости, Бен резко отвернулся и упёрся взглядом в скрещенные пальцы. Сделав над собой ощутимое усилие, он открыл пустой документ, написал свои имя и фамилию, выделил их полужирным шрифтом и обнаружил, что устал. Нет, так дело не пойдёт. Как сложно было приступить к выполнению заданий, ровно в той же степени сложно было заставить себя не думать о неизбежно приближающемся сроке сдачи работы. У него осталось пятнадцать часов. И с какой же пользой можно было провести эти пятнадцать часов! А вместо этого Бен с одинаковой периодичностью хватался за голову и тяжело вздыхал. Пока мозг не понял, что его владелец собирался сделать, Бен быстро напечатал тему эссе и окинул результат критическим взглядом. Выглядело несуразно. Это ведь должно быть эссе, и откуда там было взяться слову «анализ»? Как можно было выразить собственную мысль в анализе? А «Канады»? Да каждое второе, если не первое эссе в колледже содержало слово «Канада». Почему он даже не попытался проанализировать Атлантиду? Или, скажем, Нарнию? В конце концов, чего он пытался добиться словом «состояние»? Ух, если бы ему дали возможность рассказать о своём состоянии, он бы разошёлся… А пока у него была тема эссе. И по отношению к ней решительно нужно было что-то предпринять. Бен смутно представлял, как в его случае выглядели решительные действия. Он пришёл в библиотеку. Уже хорошо. Он вспомнил об этом эссе и даже выделил время, чтобы его написать. Просто отлично. Он попытался найти информацию. Великолепно! Он… совершенно не готов. И завтра Мисс Клодетт произнесёт на всю аудиторию эту свою фразу, на которую и можно было злиться, но которая была чистой правдой. От этого получалось злиться только сильнее, и почему-то исключительно на самого себя. Кто-то коснулся плеча Бена. — У тебя проблемы? — осведомился высокий (конечно, по меркам Бена) парень и заглянул через плечо в ноутбук. — Аарон? — Бен постарался приободриться, но ровно с тем же успехом мог бы попытаться за ночь освоить игру на волынке. Не сказать, что он был удивлён, но что-то неожиданное в данной встрече всё же было. Уж кого-кого… — Ты здесь работаешь? — Знаешь, что нужно отвечать на вопрос заведующей библиотекой, когда она спрашивает, нет ли у тебя свободного времени? — Что? — «Нет». Бен усмехнулся и понимающе закивал. Конечно, он никогда не помогал в библиотеке, но именно сейчас разделял всю безысходность положения и боль Аарона. Последний облокотился на спинку стула и, положив руку на плечо Бена, снова посмотрел в ноутбук. Чистый, не считая имени и темы, лист бумаги смущал и заставлял отвести взгляд. Не желая расставаться с тёплым прикосновением, Бен всё же обернулся, и его опасения подтвердились: Аарон стыдливо опустил глаза и нашёл более интересным чужое плечо, на котором, возможно, лежал целый один волос. — Ты попал, парень. «Анализ», «состояния» да ещё и «Канады»... — вздохнул Аарон. — Остаётся только посочувствовать. Он выпрямился и уже хотел было сделать шаг назад, чтобы вернуться к делам, но вдруг задержался, когда Бен, не желая терять потенциального союзника, ответил самым несчастным голосом на свете: — О да, — он обречённо вздохнул. — Завтра я стану почётным обладателем награды «Мистер Ковалевич, вы просто…» — «…занимаете чужое место», — догадливо закончил Аарон и остановился как вкопанный. Воспоминания поглотили его. — Помоги мне. Мисс Клодетт в колледже знали все.21:47
Изредка с Аароном доводилось пересекаться в больших лекционных аудиториях и неофицальной курилке, однако в последней можно было встретить абсолютно всех, от Бена Ковалевича до премьер-министра Джастина Трюдо. И не то чтобы они находились на разных концах спектра… Бен и Аарон были знакомы благодаря череде общих знакомых, число которых устремилось к бесконечности ещё два года назад. Соседство по этажу в общежитии должно было сподвигнуть к общению, которое, тем не менее, всегда обрывалось на соли, сахаре и морковке. Впрочем, среди студентов ходила легенда, что прилежные ученики не питались вообще; такие легенды возникали, как правило, стоило посмотреть на лучшие оценки на потоке. У них сложились странные, но ничем не примечательные отношения. Бен полагал, что в какой-то из множества возможных Вселенных между ними что-то могло быть в самом широком смысле этого слова, а Аарон предпочитал вовремя выполнять домашнее задание, и времени на подобные размышления у него попросту не оставалось. Бена, возможно, и правда должно было смущать присутствие Аарона из-за мыслей, которые бессонными ночами рождались в голове, однако складывалось впечатление, что самого Бена уведомить об этом не удосужились. Изрешечённое окнами здание кампуса было освещено вечерними фонарями, когда Бен вместе с Аароном направились в общежитие. Взгляд Бена невольно зацепился за развевающийся канадский флаг, не посмотреть на который, покидая колледж, было невозможно. До занятия оставалось двенадцать часов, и всё, что было написано в качестве домашнего задания — это имя файла под названием «эссе»; всё остальное время пришлось помогать Аарону в библиотеке, только чтобы не приходилось думать о неминуемо приближающемся занятии. Работа Аарона была не слишком сложной, но даже потенциально недоступной для Бена. В большинстве своём из-за того, что перед средней по высоте полкой Бен был в общем смысле бессилен. Непринуждённую беседу завязать не удалось, и разговаривать они были вынуждены об учёбе — самой популярной теме для разговора в колледже. Хотя бы потому, что ни на что другое особого времени не оставалось, а Бен старался не выдавать симпатии к Аарону. Кем он был для него? Знакомым. Конечно. Просто знакомым. Он и сам едва знал Аарона, и эта симпатия могла возникнуть ровно в той же степени ещё и потому, что Бен начал забывать, каково это — когда тебя целуют в шею. А забывать об этом очень не хотелось. Из интересных событий для разговора за весь день Бен мог отметить только одногруппника Сэма, который пролил на книгу в библиотеке апельсиновый сок — зрелище было незабываемым. Для Аарона оно было таковым в совершенно другом смысле. Бен поправил на плече рюкзак с ноутбуком и мысленно огорчился из-за того, что компьютерные файлы не имели реального веса; тогда бы он и не подумал чувствовать их тяжести. Комната Бена в общежитии оказалась решительно не готова к приёму гостей. Стоило повернуть ключ в замке, как картины беспорядка начали всплывать в голове, нисколько не помогая в сложившейся ситуации. Они долгое время выжидали, а теперь напали из засады и точно знали: Бен уже ничего не успеет сделать! Он толкнул дверь и зажмурился. Бо́льшую часть комнаты занимала кровать, поэтому весьма логичным казалось поместить бо́льшую часть вещей именно на неё. На столе остался завтрак: жареная картошка, пакет сока (недопитый) и стопка конспектов, которые Бен, как и все студенты, стремился употребить на завтрак в первую очередь. Этим утром он перебирал их в тщетных попытках найти тетрадь Джона, но нашёл только собственный тест, в невозврате которого в своё время удалось убедить сразу трёх преподавательниц, одного лаборанта и, главное, самого Бена. Вещи, которые дожидались стирки, лежали на полу, и Бен постарался ногой убрать их под кровать, отчего-то решив, что они просто обязаны туда поместиться. Грязные вещи имели на это свою точку зрения. На кровати лежала стопка книг, и нельзя было не заметить, как Аарон будто бы невзначай проверил дату возврата на них. В конце концов, из-за таких вот комнат у него только прибавлялось работы. Бен попробовал холодную потемневшую картошку, которая стояла на столе — и это было ошибкой. Впрочем, это было одной из множества ошибок в его жизни, поэтому Бен не обратил на неё особого внимания. Он, весьма неуверенно, попробовал навести порядок. Все его действия впоследствии можно будет схематично описать как «переложу-ка я эту кучу вещей с одно места на другое». Так освободилась кровать. Аарон как бы невзначай напомнил, что ему обещали пиццу, и что выходить за ней за пределы общежития придётся Бену, и последний неохотно потянулся к мобильному телефону. Он уже десятки раз мог заплатить кому-нибудь за это эссе. Но Бен, в конце концов, старался учиться. Через несколько минут он наконец сбросил с ног кеды, забрался на кровать и, похлопав рядом с собой для Аарона, достал из сумки ноутбук. Было видно, что Аарон чувствовал себя несколько сковано, но на кровать всё же сел и даже не стал спрашивать, на чём именно он сидит. Аарон источал едва ощутимое тепло. К ночи на улице стало прохладно, а открытое окно в комнате пропускало свежий воздух, однако Бен и не подумал накинуть на ноги плед. К Аарону хотелось прижаться и сидеть, положив голову на плечо, и вовсе не потому, что весь его вид сообщал о том, что Аарон знает, что делать. Совсем нет. Аарон сам по себе производил впечатление очень приятного молодого человека. Должно быть, именно так, чуть подумав, отзывались об Аароне преподавательницы или даже заведующая библиотекой. Аарон был рад помочь (или хотя бы делал вид, что был действительно рад), и это необратимо подкупало. И поэтому отказать Аарону тоже было невозможно. Поэтому Бен заказал пиццу. Поэтому Бену было почти стыдно за бардак в комнате — хотя у кого в комнате не было бардака в самый ответственный момент? Так что в один момент Бен дал слабину и придвинулся к Аарону ближе. Потому что в комнате было холодно. Потому что Аарон уже был рядом. И делал вид, что ничего не замечает. — Давай, пиши, — дал команду Аарон и прочистил горло. — В Канаде, — пауза. Застучали клавиши, — на современном этапе развития, — ещё одна пауза. Стук клавиш, — в условиях рыночной экономики… — Так, погоди, — оборвал его Бен, но последнюю фразу всё же записал. — Схему я понял, а когда будет что-то по делу? — Тебе нужно по делу или тебе нужно эссе на завтра? — Аарон многозначительно изогнул бровь. — Пиши. Сложилась ситуация… а какая ситуация? — Непростая? — Верно. Сложилась непростая ситуация. Бен дописал предложение и изнемождённо вздохнул. Приложи он немногим больше усилий, по его лицу струился бы пот, но также Бен знал, что в работе главное — вовремя отдыхать. С минуту он молча смотрел в экран и качал ногой. — И что с Канадой случилось дальше? — Бен возлагал на этот вопрос большие надежды. — Нет, ну я же не должен делать всю работу один. Снова застучали клавиши. Бен не желал обманывать самого себя, так что совсем скоро видимость работы затихла, и в эссе, там, где стояла его фамилия, теперь бросалась в глаза надпись:«Бенджамин Ковалевич Аарон Соловонюк»
Надпись всем своим существованием красноречиво сообщала Аарону: «Теперь — должен». — Твоя фамилия, что, так пишется? — только и смог изумиться Аарон. — Могу спросить ровно то же, — и, усмехнувшись, Бен добавил: — Мы — кошмар Мисс Клодетт.23:55
Когда привезли пиццу, работу над эссе пришлось отложить. Какое тут было дело до эссе? Благодаря совместным усилиям, им покорилось вступление, и уже это было намного лучшим результатом, чем то, чего Бен добился, просиживая штаны в библиотеке. С другой стороны, именно в библиотеке он встретил Аарона, который любезно согласился ему помочь, и чей опыт в данной работе был больше опыта Бена. В конце концов, что угодно было больше, чем ноль. До пары оставалось десять часов, и настенные часы над рабочим столом в комнате показывали полночь. Впрочем, на них всё равно никто не смотрел. В здании общежития курить запрещалось под угрозами смерти, тюрьмы, отчисления и невкусной еды в столовой, и все сортировали вещи из этого перечня по личной степени важности. Бен и Аарон курили за пределами общежития. — Меня начинает клонить в сон, — сообщил Аарон и потёр ребром ладони глаз. На соседних скамейках гнездились такие же студенты, сонные и уставшие, в большинстве своём занятые собственными мобильными телефонами и попытками разогнать сон очередной сигаретой. В большинстве окон всё ещё горел, хоть и слабый, свет, и студенты продолжали прибывать, иногда задерживаясь у входа и присоединяясь к тем, кто нашёл время для перерыва. В обычное время у Бена, гордого обладателя множества знакомых, то и дело пытались утащить сигарету, но в эту ночь весь его вид говорил о том, что к дружбе он и его владелец не расположены. — А ещё нам нужна статистика, — Бен выдохнул облако дыма и опустил голову, позволяя волосам упасть на глаза. — Точно, — согласился Аарон. Разговор оборвался. Учеба и без того напирала со всех сторон, и то, что поужинали они совсем недавно, не означало, что это хоть как-то должно было увеличить их продуктивность или повысить мотивацию. Но разговаривать хотелось сильнее, чем молча курить и думать о собственном желании накрыться тяжёлым одеялом и уснуть. Говорить с Аароном — тем более. Если из него удавалось выбить привычную молчаливость и улыбку (одному богу было известно, что за ней скрывалось), собеседник из него получался довольно неплохой. — Какие у тебя предметы в этом семестре? — Бен перевёл взгляд с носков кед на сидящего рядом Аарона. — Философия, — чуть подумав, торжественно и устало изрёк Аарон. — Экология. Социология. — А по специальности? — Полпредмета. Всё равно тебе они ни о чём не скажут. Бен чувствовал, что разговор упорно оказывался в тупике. К тому же, сигарета стремилась вот-вот закончиться; а он всё думал о том, что ничего действительно полезного так и не случилось. Хотя бы удалось развеяться. Они, в конце концов, не разгружали вагоны и не должны были отделить сахар от соли. В каком-то смысле. Дело было в том, что настоящего, искреннего желания разобраться с домашним заданием в процессе всего этого безобразия, что в Бене хватило бы смелости назвать «учебным процессом», так и не возникло. Да и откуда ему следовало взяться? Бен задумчиво почесал щёку. И в самом деле, неоткуда. — Пойдём обратно? — предложил Аарон, когда с сигаретой оказалось покончено. Бен неопределённо скривил лицо. Получилось похоже одновременно и на «нет», и на «убей меня, избавь от страданий». Поэтому он ощутил, что необходимо объяснить всё словами: — Давай ещё подышим, — Бен откинулся на изогнутую спинку скамьи. — Меня начинает воротить от собственного ноутбука. — Мы ещё ничего толком не написали, — справедливо заметил Аарон. — Чувак... И Аарон был вынужден капитулировать. Бен понимал, что в его словах есть зерно разумного, но как же сложно оказалось противиться желанию вдыхать чужой приторный дым и смотреть на освещённые высокими фонарями дорожки кампуса с бродящими по ним тёмными фигурами. Не было ни холода, ни ветра, только тусклый в позднее время свет лился из множества окон большого общежития, чуть менее похожего на череду стеклянных коробок, чем его родственник-здание колледжа. Картинно вздохнув, Бен тяжело опустил голову на чужое плечо и замер, понимая, что сделал. Это было привычным движением в течение жизни, но лишь потому, что его окружали в такие моменты друзья, а не едва знакомые парни, фамилию которых он мог написать с трудом, и взгляд на которых заставлял что-то внутри отряхнуться от наваленных по учёбе бумажек. Но он ведь не сделал ровным счётом ничего противозаконного. Прогремел взрыв. Бен судорожно пригнулся, закрывая голову руками, и краем глаза заметил, как вылетело одно из стёкол в окне на втором этаже общежития. «Если с моей комнатой и моими вещами что-то случится…» — только и успел подумать Бен, прежде чем вскочил на ноги и отошёл достаточно, чтобы различить в облаках дыма, вываливающихся из разбитого окна, кухню. Или то, что теперь было вместо. Бен думал: «Ха, оказывается, химический факультет тоже живёт в нашем здании. А я гадал, чем постоянно пахнет». И прогремел второй взрыв.00:52
Когда пыль улеглась, однако сменилась разрастающимся на глазах пожаром, в голове наблюдавшего за происходящим с безопасного расстояния Бена начали появляться и прочие мысли. Связаны они были большей степенью с тем, что завтрашние пары всё равно не отменят, а в его комнате — как раз на втором этаже — лежало недаписанное эссе. И едва ли чужой, хоть и весьма пагубный ужин станет для Бена достойным оправданием. Люди, более подкованные в поведении во время чрезвычайных ситуаций, уже звонили туда, куда и полагалось звонить. Бен разбирался в этом на уровне начальной школы и предпочитал не обращать лишнего внимания. Всё всегда решалось само собой. Скорая и пожарные приехали, стоило огню перекинуться на соседние помещения. Парня, из-за которого всё и случилось, забрали в больницу, а всех остальных ещё долго не пускали внутрь. Не было ни криков, ни паники, ни срочных звонков родителям. Все просто стояли и ждали, когда можно будет вернуться в постель. — А где твоя комната? — в один момент решил осведомиться Бен, повернувшись к Аарону. — В другом крыле, — в его голосе не было и капли волнения. На улицу вышел пожарный и объявил, что работа их на этом окончена, а после наклонился к кому-то, кого Бен навскидку отнёс к администрации колледжа. В последние полчаса люди то приходили, то уходили, и он, забывший надеть носки перед выходом на улицу, уже не чувствовал пальцев на ногах. Мужчина, с которым говорил пожарный, повернулся к женщине, которая подозвала ещё одну женщину и двух мужчин. Впятером они о чём-то долго и крайне скрытно шептались, и Бен начал подозревать неладное. В конце концов, чтобы пустить студентов обратно не нужно так уж много времени. Бен вообще старался не отпускать от себя Аарона. Поскольку этой ночью никто, кроме непосредственного виновника, не пострадал, у него не нашлось существенного повода беспокоиться о происшествии. К тому же, других поводов для беспокойствия имелось в избытке. Студенты в общежитии травмировались и при других, менее случайных и более постыдных обстоятельствах, и не было какого-то особого смысла волноваться об их судьбе. У Бена пока была своя собственная. И перспективы в ней рождались не самые радужные. Так что человека, согласившегося в этом неравном бою помочь, следовало держать как можно ближе к себе. — Все студенты, проживающие на втором этаже, на эту ночь будут переведены в первое общежитие, — наконец объявила одна из совещавшихся женщин. Со всех сторон донеслись перешёптывания, большинство которых сводилось к единственному вопросу: «Что она сказала? Я не услышал!» — У вас есть ровно полчаса, чтобы собрать вещи на одну ночь, запереть комнаты и отправиться в первое общежитие, где вас разместят в свободных комнатах или подселят к кому-то, — она уже собиралась уходить, но, чуть подумав, добавила: — Всё случилось из-за того, что вы, студенты, совершенно не знакомы с правилами противопожарной безопасности. И хватит курить перед самым общежитием! Аарон, как бы между делом, незаметно выбросил недокуренную сигарету в урну. Наконец, стихли сирены уезжающих автомобилей, и во дворе перед общежитием стало совсем тихо. Все стояли и смотрели, не представляя, что только что произошло, и уж тем более не догадываясь, что нужно делать дальше. Бен оглянулся и заметил, насколько же больше стало людей вокруг. Ещё недавно их не набралось бы и двух десятков, а сейчас, в большинстве своём на звуки сирен, пришли все, кто жили поблизости. Он вцепился в руку Аарона и повёл его за собой, на ходу расталкивая людей, не дающих пойти. Таких этой ночью хватало. Отстояв на лестнице настоящую очередь, они поднялись на этаж, ненадолго разошлись по комнатам и одновременно старались представить, что им понадобится этой ночью. Что-то подсказывало, что за полчаса в первом общежитии не успеют построить сотню новых комнат.1:34
Диван в комнате, предназначенной для отдыха студентов, Бен занял первым. По легенде, слово «отдых» некогда использовалось в этих стенах вместе со словом «культурный», но в какой-то момент действительность взяла верх над нереалистичными ожиданиями, и про природу отдыха пришлось забыть. Теперь в комнате стояло три дивана, стол между ними, ещё два стола у окна, телевизор и что-то, до чего Бен не был преисполнен решительности дотрагиваться. Пока он ждал Аарона, студенты проходили и проходили мимо, почему-то уверенные, что свободных комнат хватит на всех, а гостеприимные коллеги-студенты будут рады новым соседям, и это в половину второго ночи. Так что Бен закинул ноги в носках на диван раньше, чем комната заполнилась людьми, и выиграл эту неравную битву. Аарон подоспел спустя пятнадцать минут, протискиваясь между устроившимися на полу ночлежками, и застал Бена за бесцельным гипнотизированием экрана ноутбука, словно хотя бы в одной из Вселенных эссе было способно написать себя самостоятельно. Бен едва успел убрать ноги прежде, чем Аарон тяжело опустился на диван, и потёр глаза в попытках прийти в себя. На нём была уже другая футболка, большая по размеру и болтающаяся, словно парус в штиль. Должно быть, футболка для сна. Или такая, какую не страшно забыть на ночёвке в доме друга. В комнате стоял нестихающий гомон, и к Аарону пришлось наклониться совсем близко. Не слишком хотелось, чтобы их разговор подслушивал кто-то ещё: — Будешь пытаться спать? — голос Бена старался прорваться сквозь пелену шума, при этом не привлекая постороннего внимания. — Бесполезно, — отмахнулся Аарон. — И мы ещё ничего не сделали. Какая там последняя фраза? — Пока тебя не было, я немного написал сам. Лицо Аарона вытянулось. — О, и что же ты дописал? — «Таким образом». Тяжёлый вздох перебил даже те звуки, что не смог бы заглушить грохот отбойного молотка. Бен придвинулся ближе и развернул ноутбук, чем, по своему скромному мнению, переложил всю ответственность со своих плечей — невыспавшихся и ничего не понимающих в «анализе», «состояния», а тем более «Канады» — на плечи Аарона. Последние выглядели внушительнее. И к ним всё сильнее хотелось прижаться. Аарон окинул критическим взглядом то, что удалось написать до этого, снова вдохнул, достал из принесённого рюкзака банку колы и застучал по клавишам. Прежде всего, оставлять банку колы без присмотра в общежитии было смертельно опасно. Бену осталось лишь заметить, как медленно, но уверенно плыла картинка перед глазами. Ему, в конце концов, было уже не шестнадцать лет, и этим утром он встал ровно в половину седьмого, чтобы успеть на первое занятие. А ещё он старался быть прилежным студентом, и если у него что-то не получалось, Бен не стыдился обращаться к друзьям. Даже если это означало, что друзья должны были выполнить всю работу за него. Бен был прилежным студентом. Шум вокруг всё нарастал, и о сне Бену не приходилось и мечтать. Конечно, доводилось засыпать и в более непритязательных местах, однако сегодня был явно не тот случай. Бен глянул на время: почти два часа ночи. Аарон молча печатал на ноутбуке уже какое-то время, а Бен и подумать не мог, за что же удалось зацепиться, что чужая мысль всё росла и росла, готовая перебраться не только на следующую страницу, но и двинуться дальше. Неужели он и правда писал об ужасном незнании противопожарной безопасности? О да, это было существенной угрозой для Канады и её лесов, а в особенности — студенческих общежитий. По мнению некоторых. Принесли пиццу. Снова было не слишком понятно, кому, сколько и кто за это будет платить, но Бен рванул с дивана, в три больших шага оказался свидетелем открытия коробок, у которых уже толпились голодные студенты, схватил два куска и вернулся на место, не занятое лишь потому, что поблизости появилось что-то съедобное. Есть хотелось не слишком; всё больше — хоть чем-то себя занять. Но ни в коем случае не учёбой. На памяти Бена это была самая унылая пижамная вечеринка в истории. Хотя бы потому, что взять пижамы никто, кроме Аарона, не догадался. Бен лежал на диване, решив, что мягкий подлокотник у какой-нибудь инопланетной расы вполне мог считаться удобной подушкой. Его ноги упирались в бедро Аарона, и иногда, скорее от безделия, он подталкивал ногой ноутбук. Не было ни эйфории от происходящего, ни радости приключения, которые захватили всех остальных, кроме самого Бена и, пожалуй, Аарона. Безусловно, он был бы рад, случись это на выходных или когда, как сейчас, было неумолимо скучно; вот только утро в любом случае наступит, и придётся идти на занятия. Мисс Клодетт скажет: «Мистер Ковалевич, ночное происшествие не может быть оправданием. Все дела нужно делать заранее!» — и конечно же, окажется права. Мисс Клодетт всегда оказывалась права в своей решительной, граничащей с безумием рациональности. Бен снова толкнул ногой бедро Аарона, а тот, к удивлению обоих, обернулся. Бен успел лишь ощутить, что от него ждут какой-то фразы, однако какой — придумать не успел, после чего рот решил, что управление ситуацией передали ему. Суждение это было ошибочным. Но оказалось поздно. — Что ты пишешь? — спросил Бен, чем вызвал у самого себя миллионы и миллиарды саркастичных ответов. — Спасаю твою задницу. Ты об этом? — уточнил Аарон. — Да, об этом. Спасибо. И всё же, — реакция Аарона его нисколько не смутила. — «В последние несколько лет экономика Канады столкнулась с трудностями, на которые не принято обращать внимание. Обилие иностранных инвестиций, сокращение темпов роста экономики, высокая доля сырья и природных ресурсов в экспорте…» — Ты написал это сам? — откашлявшись, вежливо осведомился Бен, стараясь придать лицу выражение абсолютной непроницаемости. — Да. — И ты знаешь такие умные слова? — Да. — Ты думаешь, мне поверят, что я знаю такие умные слова? Аарон уже открыл рот, чтобы согласиться, но так и не решился что-либо произнести. Бен взял из его рук ноутбук и принялся печатать, проговаривая набираемый текст вслух: — «Конечно, подобные печальные обстоятельства не являются поводом для того, чтобы игнорировать как прошлые заслуги Канады, так и текущее состояние развитого, в том числе экономически, государства. И конечно, другие страны вроде США, Германии или Великобритании не выгонят Канаду из своего "клуба по интересам" (что и представляет из себя G-7) только потому, что в ней возросла цена труда». — Ты сублимируешь, — заявил Аарон. — Так точно. — Хватит переносить свои проблемы на нашу страну, — в его голосе звучала обида, и Аарон постарался вернуть ноутбук себе на колени. — Я чуть-чуть! Бен продолжал мысль ещё несколько абзацев. В конце концов, он не просто так ходил на занятия, читал книги и надеялся хоть что-то вынести после каждого курса. — Какой объём должен быть у твоего эссе? — голос Аарона вырвал Бена из пучины собственных знаний. — Что? Две тысячи слов, — Бен беззаботно взмахнул рукой и продолжил печатать. — Сколько? — Аарон театрально схватился за сердце. — Что ты делал весь срок до этого? — Задавал себе те же вопросы. Аарон закрыл глаза руками. Когда он последний раз обращал на это внимание, у них — не без его неоценимой помощи — едва набралось три сотни слов. Бен старался исправить это прямо сейчас, но едва ли он превратился в Толкиена за одну ночь. Скорее Бен был да Винчи: в том смысле, что мог делать одну работу несколько лет и всё равно оставить её незаконченной. Знания из истории искусств наконец пригодились в реальной жизни. Бен предпочитал не отчаиваться. Сдаться прямо сейчас означало лишить себя даже того крохотного шанса выполнить работу в срок, который существовал. Конечно, за всю предыдущую неделю он и пальцем не пошевелил. Но имело ли это хоть какое-то значение сейчас? Едва ли.3:10
Никто и не думал ложиться спать. По общему соглашению свет в комнате отдыха приглушили, но на смену света ламп появился свет, льющийся с экранов ноутбуков, и освещал он преимущественно пледы, подушки и лица, выпивающие третью чашку кофе за час. Бен снова пихнул Аарона, что смотрел в телефон непроницаемым взглядом, ногой. На добрые несколько секунд показалось, что Аарон уснул, и Бен решил не давать этой теории никакого права на жизнь. За полтора часа работы со статистикой и хоть каким-то объективными данными (кроме ценнейшего мнения самого Бена), удалось написать тысячу слов для эссе, и теперь результат не казался таким не выполнимым. Цифры были простыми: если достаточно долго смотреть на них, рано или поздно в голове начнут появляться мысли относительно этих цифр, и тут главным было эти мысли записать. Бен окинул знакомые лица скользящим взглядом и вздохнул: он бы тоже не отказался от кофе. А ещё сигареты. Учёба ночью изматывали сильнее, чем четыре пары в день, и даже то, что учёба длилась не так долго, а Аарон иногда читал шутки из телефона вслух, не слишком спасало положение. И да, Аарон всё же не спал — что было само по себе удивительным, учитывая, что он ничего не должен был Бену, а в этом общежитии наверняка жил хотя бы один друг, достаточно близкий, чтобы пустить на ночь в комнату, где свет выключали. Ни одна пицца того не стоила. И всё же, Бен был рад, что он рядом. — Хочу кофе, — изрёк Бен, не отрывая взгляда от ноутбука, с той интонацией, словно обдумывал это желание несколько дней. — А если уйдём, наш диван займут, — парировал Аарон самым убедительным своим аргументом. — Ну и что. Хочу кофе и хочу курить, — он снова подтолкнул Аарона ногой. Это начинало нервировать. — И ты тоже хочешь. — Да, но пока мы доковыляем до круглосуточного «Старбакса», я замёрзну, а он закроется на ремонт. — Не закроется. — Бен отложил ноутбук на заваленный проводами столик возле дивана, вскочил на ноги и рывком расстегнул молнию на кофте, которую через секунду уже протягивал Аарону. Под кофтой у него оказалась толстовка. — Надевай и пойдём, она всё равно мне велика. Нечего раздетым ходить по чужим общагам. Аарон даже не нашёл, что ему ответить. Выбитое окно и обгоревшую стену на втором этаже общежития затянули плёнкой, приглушили свет на улице и создали, скорее, иллюзию порядка, нежели действительно его навели. Это здание, в отличие от той комнаты, что они покинули несколько минут назад, спало и просыпаться не имело никаких намерений. У главного входа лежали строительные материалы, некоторые из которых даже не были распакованы, и которые никто не имел намерений заиметь у себя в комнате. Зачем? Чтобы построить балкон? За спиной Бена был рюкзак с ноутбуком, а Аарон вышел вместе с полупустым рюкзаком, куда не догадался спрятать даже тёплую кофту. На улице было прохладно, но вполне терпимо. Лёгкий ветер помогал разгрузить мысли, вымывая всё несущественное, словно берег океана, и оставлял только обрывки идей для эссе да мысли о том, что на улице было больше людей, чем обычно. Вообще, в такое время студентам полагалось спать. Однако Бен не мог припомнить, чтобы студентам полагалось ещё и устраивать взрывы и пожар на кухне. Так что сегодня оба этих обстоятельства были в порядке вещей. В «Старбаксе», что находился за территорией колледжа, было достаточно многолюдно, как для половины четвёртого ночи. Бену и Аарону легко удалось покинуть кампус, однако нельзя было не ощутить настойчивый взгляд администрации, которая, тем не менее, этой ночью смотрела на всё сквозь пальцы. Иногда — буквально. За соседними столиками мелькали сплошь знакомые лица, но все они старательно отворачивались, избегая очередного разговора о том, что же на самом деле случилось с тем парнем. «Ничего особенного», — всегда отвечал про себя Бен. Как будто это была его проблема. Бен прятал взгляд за бумажным стаканчиком и поглядывал на Аарона, растрёпанного, сонного и в чужой кофте. Наблюдаемая картина была довольно… милой. Это нельзя было не отметить. Аарон тоже смотрел на Бена и тоже старательно делал вид, что занят совсем не этим, а просто рассматривает… что-то ещё. Бен боялся представить, какое гнездо из волос находилось у него на голове, и, что самое страшное, кто в нём гнездился. Скорее всего, он выглядел не лучше Аарона. Но сердце в собственной груди колотилось и колотилось, стоило подумать о том, чтобы начать разговор. Весьма странный разговор. Словно запас нормальности в его жизни этой ночью исчерпал себя. Бен уселся поудобнее (что само по себе в его исполнении не вписывалось в рамки нормального) и подпёр подбородок рукой. — Аарон, — позвал Бен. — Знаешь, Аарон… Я считаю тебя довольно привлекательным. — Спасибо? — как-то неуверенно отозвался Аарон и спустя несколько секунд добавил: — А… о чём ты? — В смысле «о чём»? — Бен с силой моргнул и только сейчас понял, о чём именно говорит. Но назад дороги уже не было. — Глупо, наверное, было бы не воспользоваться шансом и не попытать удачу. Вот о чём. О том, что ты мне нравишься. Понимаешь? — Бен с надеждой изогнул бровь. — А-а-а, нравлюсь, — повторил Аарон так, словно понял, что к чему. — То есть не просто, а… а… нравлюсь, — он изобразил в воздухе что-то невнятное. Впечатление, что он что-то понял, мгновенно рассеялось. Впрочем, в почти четыре утра мало кто воспринимал информацию с прежней скоростью. — И что из этого следует? — произнёс Аарон, всем своим видом источая надежду, что теперь-то ему всё объяснят. — Следует то, что некоторое время до этого разговора ты мне нравился не как человек, а как, кхм, парень. Хотя человек ты тоже неплохой. — Бен выдохнул. Разговор не желал двигаться, а нервничать меньше Бен и не думал. Он предпринял ещё одну попытку, в этот раз зайдя с другой стороны: — Представим некоторую возможную Вселенную, где мы бы начали встречаться. Я был бы не против оказаться в этой Вселенной. Надеюсь, у тебя никого нет? — Нет, у меня никого нет, — медленно ответил Аарон и для верность сделал глоток кофе. — И ты мне, в общем-то, тоже нравишься, но, может, поговорим снаружи? Первой мыслью, возникшей в голове Бена, стал вопрос: «Что же ты там такого хочешь сказать?» — однако чтобы получить ответ нужно было встать и пойти за Аароном. Но больше ему ничего не оставалось. На время, что они шли к углу улицы, Бен заставил свои мысли замолчать — что оказалось весьма кстати. С каждым шагом волнение проходило и сменялось уверенностью в том, что если Аарон признался в симпатии, то бояться было нечего. Напротив, полагалось прыгать от радости. Хотя бы мысленно. Бен как-то неуверенно поглядывал по сторонам. Казалось, что в четыре утра с ним уже ничего не могло случиться. Да и с чего что-то вообще должно было случиться? Разве что он обжёг язык об слишком горячий кофе, но, мысленно добавил Бен, поцелуям это ни в коем случае не помешает. И также мысленно усмехнулся, едва не закрывая глаза руками, лишь бы не думать о глупых шутках. Однако стоило Бену повернуть голову на дорогу, то он увидел машину, несущуюся мимо по какой-то неправильной, нездоровой траектории. Через несколько секунд машина врезалась в тёмную витрину торгового центра, а Бен успел лишь закрыть лицо руками.4:42
Бену довелось узнать, по какому номеру нужно звонить, чтобы вызвать скорую помощь. Вернее, скорую вызывать пришлось Аарону, потому что держать телефон в руках Бен был не в состоянии. Но врачи остановили кровь, которая медленно стекала по рукам Бена, и извлекли из глубоких порезов на левой руке осколки стекла, в которое въехала машина. А ещё Бен узнал, по какому номеру нужно вызывать полицию. К его счастью, это оказался один и тот же номер, и он сработал. Так что уже к половине пятого утра Бен оказался с крепко забинтованной рукой и обещанием полиции связаться с ним, если вдруг потребуется свидетель происшествия. Но что он успел увидеть? Бен вообще мало что запомнил. Ему полагалось беспокоиться о водителе, что протаранил стекло, но вместо этого он волновался о том, куда можно было бы присесть. — Не боишься, что сейчас фонарь взорвётся? — Аарон показал на уличный фонарь поблизости. — Поскорее бы, — вздохнул Бен. Он кивнул на свою кофту, которую Аарон держал в руках и которая теперь была вся залита кровью: — Боюсь, придётся её выкинуть. Ты сильно замёрз? — Нет, не сильно, — пожал плечами Аарон и достал из рюкзака ещё одну кофту, намного более подходящую по размеру. — В смысле? — Такой был шанс... — Аарон улыбнулся и отвёл взгляд. — Но не думаешь ли ты, что я сумасшедший и буду в одной футболке всю ночь? — Уже начинаю, — медленно отозвался Бен и театрально попятился. Они медленно побрели в сторону колледжа. Со всех сторон горели вывески магазинов и уличные фонари. Мимо проезжали машины с яркими фарами, и Бен невольно сторонился тех, что ехали слишком быстро. Сначала они заняли себя тем, что читали все без исключения подсвеченные рекламные надписи так, словно это было величайшим развлечением на свете, о котором и не приходилось догадываться. А потом одновременно замолчали, потому что подумать было о чём. Не только о колледже. Не только об эссе. И не только о Мисс Клодетт. Ночью работали светофоры и аптеки, а в некоторых барах до сих пор играла музыка. Даже в общежитиях, должно быть, до сих пор в окнах горел свет, потому что учёба никогда не заканчивается. Учиться полагалось всю жизнь, и некоторые преподавательницы, выдавая домашнее задание, понимали это выражение слишком буквально. — Так… о чём мы должны были поговорить на улице? — осведомился Бен, всем своим видом стараясь показать, что вспомнил об этом совершенно случайно. — О том, что, получается, мы нравимся друг другу? — в свою очередь спросил Аарон. — Хотя до вчерашнего дня разговаривали от силы пару часов. — Я многое о тебе слышал. — О, правда? И что же? — Да, в общем-то, ничего, — честно ответил Бен. — Разве это плохо? Не думаю, что у тебя полный шкаф скелетов, который ты прячешь за образом милого парня. — А что, получается? — Аарон улыбнулся. — Прекрати. Бен замедлил шаг и вскоре остановился. — Думаешь, теперь нам нужно поцеловаться? — вежливо уточнил Аарон. — Я много о чём думаю, — Бен склонил голову на бок. — И об этом в том числе. Аарон сделал шаг навстречу и наклонился для поцелуя. Первый поцелуй всегда оставался волнительным, даже если после него последует тысяча таких же, а может, и вовсе ни одного. А чтобы у них был ещё хотя бы один, Бен поцеловал его снова. Аарон был… парнем. Эта мысль оказалась у Бена где-то в районе горла, и он проглотил её, нисколько не смутившись. В его жизни случались и более странные вещи. Мысль переместилась к плечам: Аарон положил на них руки. Его пальцы были холодным, но ощущались приятной тяжестью. А вокруг было прохладно, стояла спокойная тишина, и только левая рука тихо ныла от боли.5:02
Пять утра. Совсем не верилось, так что Бен повторил то, что показывали часы, вслух: — Пять утра, — лучше звучать не стало. — О чём ты? — Аарон воткнул зарядку ноутбука в розетку и опустился на диван рядом с Беном. Удивительно, но в холле первого общежития было пусто. Свет уже не горел, однако им удалось повстречать девушку, которая только проснулась — она вышла на пробежку. Бен изо всех сил тёр глаза и старался не спать, даже если теперь спать рядом с Аароном (или даже на нём) имел полное право. Белый лист с текстом эссе слепил его, но задание нужно было закончить. Пусть печатать придётся одной рукой — ничего, Бен и не на такое способен в своём поражающем стремлении не опозориться перед преподавательницей. И уже было всё равно, попади или не попади он в больницу — распечатанное эссе всегда можно передать. — Бен? — повторил вопрос Аарон. — Ты чего? — Представляешь, это только одно эссе, а я из-за него намучился столько, что мне пора диплом выдавать, — вздохнул Бен. Аарон согласно закивал. — А сколько их таких ещё будет? А сколько было? Неужели это каждый раз занимало столько времени? — Однажды я написал контрольную, которую задали на дом, пьяным, — сообщил Аарон и улыбнулся воспоминаниям. — Почти как Стивен Кинг. И что ты думаешь? Она была лучше в группе. — Что, правда? — Не совсем… Лучшая была у Иэна, который пил со мной. Бен спрятал смешок в кулаке — разбудить кого-то в этой пугающей, но тем не менее клонящей в сон темноте точно не хотелось. Аарон поставил ноутбук на свои колени и окинул взглядом то, что они написали до этого. Оставалось не так уж много — в глобальном масштабе. Бен положил голову на чужое плечо и принялся диктовать текст. Пальцы быстро забегали по клавишам, едва поспевая за мыслями. Ненадолго, но Бен задремал. Тепло тела Аарона, темнота и мерный стук клавиш убаюкивали, а веки, словно по волшебству, тяжелели. Едва ли дело было в волшебстве. Вокруг было тихо, а солнце уже вставало над колледжем. Кажется, они почти закончили. Им нужно было сесть и сконцентрировать все усилия на одном конкретном задании, не отвлекаясь ни на пиццу, ни на сигареты, ни на взрывы или машины, что таранили витрины магазинов. В мире, в конце концов, такое случалось сплошь и рядом. От Аарона приятно пахло улицей и кондиционером для одежды. И в этом, быть может, даже был какой-то смысл. Бен не знал, который был час, когда он проснулся. Ноутбук перешёл в спящий режим, а Аарон и сам задремал. Он на пробу провёл несколько раз по сенсорной панели, и теперь на экране было написано такое манящее «Из всего вышесказанного можно сделать вывод», и не потребовалось даже секунды, чтобы догадаться, что же из этого следовало. Счётчик слов показывал две с небольшим тысячи. Сдавливая нарастающую волну внутреннего ликования, Бен разбудил Аарона и поцеловал в щёку, на которой отпечатались волосы. А потом они вернулись в комнату Бена в общежитии, и Бен сделал то, о чём мечтал последние несколько часов: умылся, почистил зубы и принял душ. До начала занятий в десять утра оставалось два часа. Бен впервые в жизни был благодарен своему расписанию, и жизнь вдруг обрела какой-то смысл. — Надеюсь, ты удалишь моё имя из эссе? — осведомился Аарон, вытирая волосы после душа. — И не подумаю, — довольно улыбнулся Бен. — Ты сделал бо́льшую часть работы. — Удали. — Ни за что. — Удали. — Осталось только распечатать, но я это сделаю уже перед парой. — С тобой всегда так сложно? — Могу спросить то же самое. Аарон тяжело опустился на кровать рядом с Беном. За дверью комнаты в общежитии шумели голоса и топали, не стихая, ноги. Люди носились так, словно их выселили не на одну ночь, а на год, и теперь весь этаж нуждался в срочной генеральной уборке, капитальном ремонте и перестановке всей мебели. Только Бена и Аарона забыли об этом уведомить. Шумели даже соседи сверху — хотя Бен был уверен, что на третьем этаже над его комнатой находилась кладовка. После некоторых раздумий, Бен неуверенно приблизился ближе к Аарону. — Просто хочу спросить… — начал он издалека. — Мы будем сегодня ещё целоваться? — Вполне возможно, — улыбнулся Аарон, и по мере движения мыслительного процесса улыбка сползла с его лица. — Поцелуешь меня в шею? — Бен заставил себя не отводить взгляд. Аарон потянулся к нему и оставил долгий, горячий и влажный поцелуй мягких губ, скользящих от шеи к ключице. Бен вцепился в плед, и поцелуй перешёл на губы. Если бы только это утро могло не заканчиваться… Но Бен знал, что такова его судьба. И что не стоит терять ни минуты. Он думал о том, что вряд ли даже в воображении всё могло повернуться вот так. «И всё-таки она вертится!» — вторили ему мысли, и Бен был вынужден сдерживать смешок. Аарон поцеловал его в ухо. После этого пришлось сдерживать уже стон.11:33
Аарона удалось отыскать в столовой, и в этот волнительный момент он как раз накладывал в поднос картофельное пюре. Так вышло, что момент был волнительный потому, что Бен искал его едва ли не бешено вращающимися глазами среди толпы таких же голодных студентов, а когда нашёл, то изо всей силы тянул в сторону, чтобы сообщить дело необычайной важности. В целом, после бессонной ночи они оба плохо понимали, что происходит. Но Бен взял себя в руки и заставил успокоиться. А ещё руки Аарона на плечах здорово успокаивали. — Мисс Клодетт заболела! — с бездной отчаяния в голосе сообщил Бен, и компания сидящих рядом однокурсниц обернулась на них. — О, надеюсь, ничего серьёзного, и она поправится, — весьма вежливо пробубнел Аарон, но через мгновение пришёл в себя: — В смысле?! — Вот именно! — очевидцы сообщали, что в этот момент Бен топнул ногой. — С другой стороны, у тебя будет целая неделя, чтобы исправить то, что мы написали за ночь. И чтобы всё-таки убрать моё имя. — Не совсем, — Бен склонил голову на бок. — Скорее, у меня будет целая неделя, чтобы это эссе хотя бы… прочитать.