Неправильная принцесса

В сложившейся ситуации никто не был виноват. Мори действовал по отработанной схеме: украсть принцессу, запереть в башне, дождаться принца и потребовать деньги в качества выкупа, принцы, испугавшись колдуна, но не желая упасть в грязь лицом перед дамой, легко расставались с золотом, даже не вступая в бой, чтобы, вернувшись, вместе с принцессой рассказывать историю о невероятных подвигах. Дазай решил немного подшутить над наследником престола соседней страны: нарядился в женское и подкараулил до официальной встречи, успев даже получить признание в любви, ему оставалось только переодеться и встретить новообретённого возлюбленного в тронном зале. Но вот незадача — быть похищенным прямо на выходе из сада. Дазай нехило растерялся, когда его схватили чьи-то сильные руки, когда к лицу приложили платок, пропитанный какой-то жидкостью, после чего он отрубился, когда проснулся в незнакомом месте в том же неудобном платье с рюшечками. От лежания в такой одежде пускай и на мягкой постели болела спина. От платья определённо стоило избавиться, поэтому, немного опомнившись, первым делом Дазай развязал шнуровку, что оказалось непростым делом, и скинул неудобную вещь гардероба, оставаясь в одном белье. Лучше он будет ходить обмотавшись простынёй, чем в корсете. Парик тоже отправился на пол, ведь от него уже болела голова, а заодно и атласные перчатки, которые теперь смотрелись бы попросту смешно. — Ты должно быть сбита с толку или даже напугана... — из-за открывшейся тяжёлой двери вышел человек, произносящий явно заготовленные слова, но, очевидно, сбитый с толку при виде Дазая. Он удивлённо смотрел на сидящего на кровати укутанного в одеяло принца и брошенные на пол платье и парик. — Принцесса?.. — Нет, принц, — Дазай попытался улыбнуться, как его учили, по королевски величественно, но что-то подсказывало, что в такой ситуации эта улыбка выглядит неуместно. — С каких пор принцы носят платья? — С любых, если хотят разыграть кого-то. Взгляд собеседника выражал даже не одно слово, а целое словосочетание: «какого чёрта?», а Дазай продолжал улыбаться, чувствуя, что улыбка выходит совсем не та, которой его учили. — А как Вас хоть зовут? — он наклонил голову к плечу, прижимая сползающее одеяло (в комнате было немного прохладно). — Огай Мори, — колдун потёр пальцами переносицу, садясь на стул рядом с кроватью. — Тебя же всё равно есть кому спасать? Родители, или тот принц, может помчится, не разобравшись? — Не-а, — Дазай совсем не величественно растягивал гласные, за что раньше ему доставалось от строгих учителей и королевских родителей. — Отец только обрадуется возможности передать власть не мне, а моему правильному братцу. Уверен, уже сейчас мою душу отпевают, а если вернусь нарекут самозванцем. Да и тому парню, точно, всё объяснили, именно чтоб не бросился на поиски, — он усмехнулся и точно знал, что сейчас получилось совсем не весело и не по-королевски. Ощущая на себе пристальный взгляд колдуна, Дазай вжал голову в плечи и поплотнее закутался в одеяло. И что теперь с ним будет? Он не раз слышал об украденных и возвращённых принцессах и о выкупе за них, но вот только за него платить никто не будет, а значит колдуну он совсем не нужен. До Дазая постепенно доходила безнадёжность его положения: вздумай Мори его выгнать, он скорее всего погиб бы за несколько дней. На мгновение прикрыв глаза, колдун вздохнул: — Ладно, поживёшь пока здесь, а потом придумаем, что с тобой делать, — он встал и направился к двери. — А знаете, — уже когда Мори почти ушёл, Дазай обратился к нему, озвучивая внезапную, некоролевскую мысль: — я всегда думал, всё колдуны — страшные старики, а вы весьма неплохо выглядите. Мори закрыл дверь, оставляя принца одного в комнате. Дазаю было немного страшно, но в то же время радостно, необыкновенное чувство свободы охватило его. Он подошёл к незастеклённому окну, распахивая ставни. С высокой башни открывался вид на бескрайний лес. Дазай усмехнулся: башня, лесная чаща — классика. Он сел на подоконник, свесив ноги, едва ли здесь будет кого-то волновать, что он сидит так в одном нижнем белье. Дазай мог спрыгнуть, сделай он это, наверняка бы разбился насмерть. Но был бы смысл в этом сейчас? Если раньше он видел в смерти единственную возможность сбежать из узких рамок правил, то, значит, теперь она бы была бессмысленной.

***

— Ну, что с тобой не так? — А что? — Откуда принц мог узнать способ создания проклятых кукол? — Это было сложно, я перерыл всю библиотеку, но в итоге нашёл в книге, засунутой между стеллажами. Дазай уже месяц жил в башне, и, в принципе, его всё устраивало. Ему нравилось, что больше не надо следить за каждым движением, что его больше не будут отчитывать за маленькое пятнышко на чуть широкой одежде, вероятно принадлежащей Мори и не скрывающей шрамы на шее и руках. Но больше всего нравилось, что колдун не считал эти самые шрамы отвратительными. — Оказывается в королевских библиотеках есть и такие книги, и кого же ты проклинал? — Моего брата, после очередного заговора против меня, правда меня поймали и заставили слушать о-очень нудную лекцию. Дазай учился быть колдуном, ну как учился: приходил в лабораторию Мори, относящемуся к принцу на удивление терпимо, и просто смотрел на работающего колдуна, ничего однако не понимая во всех этих травах и символах, а потому стараясь не мешать. Пожалуй, это было самым интересным занятием в башне, но всё же немного наскучившим, а потому разрезов несчастное кружевное платье, так и висевшее в шкафу, на лоскуты, Дазай спокойно шил проклятую куклу, сидя на очень удачно расположенном здесь диване. — Но всё же здесь стоит сделать вот так, — Мори неожиданно оказался совсем рядом, наклонившись и вытаскивая из покрытых мелкими шрамиками пальцев куклу, поправляя ошибку. — И кого проклинаем? — Да кого угодно, — Дазаю почему-то стало так весело и легко, что он не мог не рассмеяться, не как принц и не как проклинающий кого-то злодей, а звонко, совсем по детски, — можно же любого, кто прикасался к ткани? Тогда, давайте, того горе романтика. — Картина маслом — принцесса Осаму избавляется от своего кавалера, — колдун улыбнулся в ответ на звонкий смех. — Хотите занять его место, мистер Мори? И я не принцесса. — О, я был бы совсем не против. И принцы не носят платья. Дазай вздрогнул от прикосновения к шее, обычно скрытой за высокими воротниками, прячущими тёмный след от верёвки. — Знаете, как увидел вас, всё удивлялся, как можно регулярно красть прекрасных дам и жить в одиночестве, — он прекратил смеяться, но всё ещё продолжал широко улыбаться, — теперь кажется понял. — И что же? Что все эти дамы были невероятно глупы и только и делали, что смотрели в окно и вздыхали в ожидании, пока их кто-то спасёт? — Мори провёл рукой чуть вверх по благородно-бледной коже, поддевая подбородок Дазая, заставляя смотреть себе в глаза. Красные, слишком красные. Дазаю не приходилось прежде встречать людей с такими глазами. Наверное, во всей только этот красный цвет глаз соответствовал давно разбитому вдребезги придуманному самим Дазаем образу колдуна. — Значит, я не глупый, так, мистер Мори? — принц растягивал слова сильнее, чем обычно. — По крайней мере не слишком. — Эй! Я уже хотел вас поцело… Так Дазая ещё никогда не затыкали, на полуслове, поцелуем. Он понял, что произошло лишь спустя мгновение, вцепившись в плечи Мори, инстинктивно отвечая. — ...вать, — Дазай глубоко вдыхал, даже не стараясь нормализовать дыхание, специально сильнее сжимая пальцы. — Очень неуважительно по отношению к королевской особе. — Здесь уж простите, принцесса. — Я не принцесса, — Дазай обиженно надул губы, дёрнув ткань чужой рубашки.

***

Дазай всегда был неправильным, неправильным принцем, неправильной жертвой похищения и, если уж судить по общепринятым нормам, неправильным мужчиной. Он неправильно наклонял голову в бок, неправильно улыбался, неправильно тянул гласные, неправильно смеялся и неправильно надувал щёки, когда его в напоминание о первой встрече называли принцессой. У него получались неправильные зелья, когда Мори всерьёз начал его учить, и практически каждый раз он писал неправильные руны. Но, пожалуй, самыми неправильными были чувства, вызываемые им. — Огай, у нас осталось то зелье, которое я варил из крыльев летучих мышей? — Да, если само никуда не сбежало, неужели решил выпустить жить на природу? — Не смешно, — Дазай натянул строгое выражение лица, — хочу вылить на голову тому придурку. — Тому самому? — Да, все проклятья, что мы насылали, он принял за знак судьбы искать меня, и нашёл же гад. — Сам же соблазнил, — Мори усмехнулся, но серьёзно добавил: — Но лучше подмешай что-нибудь как можно ядовитее и постарайся попасть. — Боишься, что меня выкрадут? — Дазай подошёл быстрыми лёгкими шагами, коротко поцеловав Мори в щёку. — Да, ведь принцесс так часто крадут, — Мори понизил голос до шёпота, приобнимая Дазая за талию. — Я не принцесса, — выскользнув из объятий, Дазай состроил обиженное выражение лица и, развернувшись, побежал в лабораторию в подвале. Вскоре послышались шаги на лестнице наверх, а затем, уже где-то снаружи, крики. Попал значит. Неправильно, совсем неправильно его «принцесса» встречает принца. На лестнице снова послышались шаги, и Дазай, смеясь, снова показался в гостиной (хотя гостей в этой комнате не было лет десять, а сам принц уже совсем не гость). — Видел бы ты его лицо… то, что от него осталось! — Дазай возбуждённо описывал произошедшее с бедным принцем, размахивая пустым, практически пустым, котелком, остатки зелье из которого, разбрызгиваясь, оставляли прожжённые следы на полу и мебели. Совсем, совсем неправильный принц. Мори остановил взгляд на улыбающимися лице Дазая. Ему определённо нравилась эта неправильность.