Pink Marshmallow

      - Грёбаный дождь... Данте шипит и ругается - постоянно капающая с неба вода превратила, казалось, всё в округе в истекающую грязью помойку. И машина, неспособная со всем этим справиться, застревает в этой самой грязи. Данте с досадой пинает колесо дешёвой колымаги носком сапога. Он раздражён, потому что потом придётся эту машину выталкивать. Но, хоть и идёт ненавистный дождь, сейчас он лишь едва ощутимо моросит. Данте задирает голову и прикрывает глаза, позволяя маленьким освежающим капелькам покрывать всё его лицо. После душного салона это - самое то! Данте улыбается сам себе и начинает танцевать - просто лениво, небрежно двигаясь под назойливую популярную мелодию, застрявшую в голове.       - Ха-ха, да, детка! - Он обращается к машине и ещё какое-то время весело кружит возле неё, под нос что-то напевая и приговаривая. Увидь его кто со стороны - точно сочтёт сумасшедшим, но вокруг здесь только длинный каменный забор, грязь да деревья. Вскоре ему надоедает и он ласково хлопает машину по капоту, а после круто разворачивается на каблуках ко входу в дом. Сапоги тут же начинают проваливаться в грязь, и Данте снова чертыхается. Данте - коммивояжер, а здесь живет какой-то полоумный дед, которому разъездной посредник собирается просто втолкнуть свой товар. Ничего особенного или специального - его сюда послали, он приехал. И сейчас звонит в дверь. Причем, достаточно уже долго звонит - вдавливает палец в кнопку звонка, привалившись к стене. Дед, видимо, глухой или просто не торопится. Свет в окнах горит, значит, дома точно кто-то есть.       - Кого это принесло, - наконец дверь открывается. И это оказывается совсем не дед - просто мужчина примерно того же возраста, что Данте, с зализанными назад волосами. Мужчина в пальто, на пороге, рассматривает его недолго, как хищники вглядываются в свою жертву, а потом начинает свою работу. Убалтывать он умеет, и такие хмурые, раздражённые типы, как этот, его совершенно не пугают. И... Чёрт, он таскался сюда только за этим? Ему просто жаль свою машину и собственные выпачканные в грязи сапоги. Диалог начинается с предложения основных товаров, находящихся в багажнике торгового посредника и, слово за слово, разговор приводит к тому, что мужчина вдруг сдаётся, наклоняется и заговорщически вопрошает:       - А... Маршмеллоу у вас есть? Данте моргает немного потрясенно. Молчит какое-то время, не веря своему счастью. Как ему повезло - ещё утром он купил пачку маршмеллоу, чёрт знает зачем (странные, спонтанные и, несомненно, бесполезные покупки - его конёк), а потом даже не открыл её - просто пицца ему нравится больше, ничего личного. Неужели хотя бы эта сделка будет удачной?       - В а м повезло. Да мы, мать его, специализируемся на маршмеллоу! У нас свой завод, мы делаем тонны маршмеллоу каждый божий день! - С жаром начинает Данте, но мужчина прерывает его резким взмахом руки.       - Мне плевать. Тащи сюда. И в качестве расплаты... В качестве расплаты его приводят с улицы в комнатушку. Данте надеется увидеть там кучу денег, которые странный мужчина готов выплатить за упаковку маршмеллоу для жарки на костре или простого угощения для себя любимого, но его надежды разрушаются, когда комната оказывается полупустой и явно жилой из-за наличия человеческой фигуры, стоящей у противоположной стены. Данте с сомнением топчется у входа, пока заказчик, на ходу открывая упаковку, уходит. Осматривается, чувствуя себя обманутым, и заостряет внимание на мальчишке - с виду лет семнадцать - стоящем в углу комнаты. Самое странное, что он оказался одет в женское лёгкое платье, такое прозрачное, тёмно-розовое. Оно лежало на нём, будто было сшито для него - ровно садилось на широких плечах и обрисовывало тощие ноги.       - Че... - Начинает было мужчина, но тут мальчишка одним лёгким, чуть ли не профессиональным движением сбрасывает с себя дешёвую тряпку - платье - и порывисто налетает на Данте. Не для того, чтобы пырнуть ножом, нет: а чтобы поцеловать. Он целует смазано, торопливо, а руками цепко хватается за шею, как утопающий. Данте, чёрт возьми, не педофил и даже не гей, но ситуация настолько странная, что он не сопротивляется какое-то время - позволяет парнишке умело и слишком отчаянно целовать, оплетать руками шею и вскоре пытаться оглаживать, резковато одергивать одежду. Но мужчина быстро приходит в себя - шокировано отцепляет от себя парня и немного дрожащими руками накидывает на того полупрозрачный халатик. Предмет одежды очень кстати нашелся где-то сбоку. А парнишка был не слишком сильный, да и сопротивляться даже не стал - просто молча буравил взглядом грязный пол.       - Че за дела, - бормочет Данте, крепко держа парня за плечи на расстоянии от себя, - Ээ... серьёзно?.. Нервы у Данте стальные, поэтому он уже принимает эту ситуацию как есть и теперь успокаивается, как только способен. Но он чувствует, что парнишка под его ладонями мелко дрожит, а это очень напрягает.       - Так, - говорит он как можно более спокойно и уверенно. Втюхивать товар он умеет благодаря языку без костей и природной назойливости, но вот с утешением детей у него проблемы, - Тебя как зовут? Этот мужик тебя здесь насильно держит? Совершенно глупый вопрос, но Данте больше ничего не может придумать. Наиболее аккуратно отводит парня к узкой кровати, стоящей в углу, и усаживает. Потом, подумав, медленно садится рядом.       - Он... не мужик, - после долгого и странного молчания наконец говорит парень. Голос его тихий, очень усталый, - Он мой отец.       - ...А, ну раз так, то это всё меняет, - Данте взмахивает рукой, отпуская одно плечо, мол, да тут даже беспокоиться не надо, но мальчишка сначала удивлённо на него смотрит, а потом резковато отворачивается. Опускает голову. - Шучу я. Имя-то своё скажи, пацан.       - Няро, - Данте едва слышит. Наклоняется поближе, и переспрашивает, - Няро, - повторяет парень погромче.       - Няро. Ясно. Я Данте. - он коротко похлопывает паренька по плечу и вытирает свободной рукой свой вспотевший лоб. Комната погружается в тяжелую тишину, слышно лишь тихий дождь за незашторенным окном. Данте осматривает бедно обставленную тусклую комнату, а потом и парнишку - подмечает какие-то свои детали. Парень очень худой, а неественно белые волосы мокро липнут к измождённому лицу. Полупрозрачный халатик съезжает с одного плеча, и Данте аккуратно поправляет его: Няро дёргается в ответ на это короткое прикосновение.       - И как давно это происходит? - спрашивает Данте. Его голос звучит глубоко и низко из-за злости, с которой мужчина пытается совладать.       - Ммм... - В ответ - лишь неопределенное молчание. Няро продолжает сидеть, отвернув голову в сторону и безвольно опустив руки. Данте немного резковато разворачивает паренька к себе.       - Пацан. Не молчи. Твой батя тебя всем так продаёт в обмен за пачку... Зефира? - он сказал это и сам ужаснулся. До мерзких мурашек по коже. Няро теперь смотрит ему в глаза, а взгляд у него усталый и потухший. А синяки под глазами такие, будто он не спит вообще. Какой тут сон, когда отец постоянно подкидывает подобную работёнку, ха...       - За разное, - наконец выпаливает Няро и хмурится, - Ты... Ты надоел уже, мы делом заниматься будем? Я, вообще-то, ещё уроки хочу поделать. Данте несколько ошарашенно моргает, а потом качает головой.       - Уроки? Да ты ж совсем ребёнок ещё. Слушай, это не дело. Сказанное Няро только подливает масла в огонь. Что за бред тут вообще происходит? Тот мужик отдаёт его за пачки зефира, да еще и в платье наряжает? Данте стискивает зубы и пальцы машинально впиваются в чужое плечо. Няро даже не шевелится, но руку мужчина поспешно расслабляет.       - Так, пацан.       - Я не... - устало.       - Пацан. Ты остаёшься здесь, а я пойду и покажу на кулаках этому хмырю, что так делать неправильно. Просто сиди и жди, capisce?       - Дурак что ли? - вяло реагирует Няро, явно даже не веря в слова Данте, - Можешь валить вообще, бить никого не обязательно. Мне плевать.       - Ты меня слышал. Данте встаёт, убирая наконец руку с плеча Няро. Он достаточно зол, чтобы сделать такую сумасшедшую вещь, как подраться с хозяином дома и похитить у него школьника. Он Данте, он идиот без тормозов, а оставить Няро в таком состоянии у такого психа он не сможет, не-а. И, когда он направляется решительно к выходу, Няро вдруг издаёт странный звук, будто откашливается. Данте замирает, а когда тишина становится совсем вязкой, оборачивается.       - Ну?       - Ты... - совсем негромко. Халатик у Няро опять сполз с плеч ("Да что ж такое" - раздражённо думает Данте), а сам парень цепляется пальцами в свои острые голые коленки. Совершенно не стесняется своей наготы, будто просто не замечает её, и от этого становится как-то печально. После этого, весь красный, как помидор, а потом стремительно бледнеющий, прибавляет сдавленно, едва слышно, - ему явно тяжело просить помощи, - Ты правда... вернёшься, - вопросительная интонация смазывается, а последнее слово услышать было почти невозможно, но Данте будто чувствует его, додумывая в мозгу самостоятельно.       - Эй, - громко говорит он, вынуждая Няро посмотреть ему в лицо, и широко, открыто улыбается, - Я ещё вернусь. Совсем скоро. Adios, пацан! И, не дав Няро что-то сказать или броситься ему на шею благодарно (ну, мало ли?), выходит из комнаты на дождливую улицу.       - Так. Время набить кое-кому морду, - деловито говорит Данте сам себе, громко хрустя костяшками пальцев.