Blurring reality

Тяжелые капли падают с неба, размывая почву у меня под ногами. Ливень на острове нахлынул внезапно, напугав местную живность. Опять я бегу по джунглям, но на сей раз гонимая не страхом, а надеждой. Все повторяется снова и снова, как в безумном танце. Я пытаюсь найти свет в этой непроглядной тьме, плутая по закоулкам памяти. "Привет, а как тебя зовут" – симпатичный парень подошел ко мне и робко улыбнулся. Видать, сильно нервничал перед тем, как подойти. – "Алена", – я улыбнулась незнакомцу и пожала ему руку. – "Марк..." Та самая улыбка, которой он всегда бескорыстно делился, которая освещала весь мир, которая дарила тепло... "Мам, пап!" – Марк прошел в гостиную, ведя меня за собой. Его родители удивленно посмотрели на меня, а потом усадили на диван и стали обо всем расспрашивать. Марку было немного неловко, как и мне. Видимо, его родители воспринимали меня как потенциальную невестку... В руке мялся листок, полученный несколько часов назад, который заставил меня сорваться с места и помчаться прямиком в логово врага. Я не знала, что мне делать в этот день, поэтому я стала приспосабливаться к новым ощущениям. Даже находясь в своем доме до меня долетали обрывки мыслей пиратов, а я непонятно как их слышала. Ничего особенного не было, кроме одного. Единственное пустое место. Ваас. Среди шума и гудения лагеря только его я не слышала. Он был как призрак. Как будто у него не существовало ни мыслей, ни чувств. Или он просто закрывается? Я изучала предметы у меня в комнате. Я видела, кто сидел на стуле, когда использовали эту ручку и другие подобные вещи. Я видела их начало, всю его жизнь и гибель. Как будто открылось потайное окно, через которое я смогла увидеть мир полностью, не слушая чужих сказок. И посыльный. Какой-то человек постучался ко мне и передал письмо. Я попыталась по ощущениям определить, кто его написал и меня охватило смутное предположение. Однако точно я смогла сказать, что никто, кроме человека, написавшего это письмо, никто его не открывал. Замызганный листочек, с красными буквами. Глаза впились в строчки и руки затряслись от ярости. Написано было кровью. Я не просто бегу, я мчусь со всей прыти, спотыкаясь, однако отступать я не могу. И не хочу. Я так много разрушила, что пора хоть кого-то спасти. Вдалеке виден храм ракьят и я бегу еще быстрее. Времени почти нет. " Ален, я жалею, что причинил тебе столько боли. Я нанес тебе рану, которая никогда не заживет, но пожалуйста, не игнорируй это сообщение. Я вернул себе сознание. Меня как будто кто-то подчинил, управлял мной. Нет, я не хочу думать об этом! Я заперт в темнице под храмом Цитры. Эта сучка заперла меня, когда я понял, что творю. Мне удалось подговорить охранника и я надеюсь, что письмо дошло до тебя. Мне очень нужна твоя помощь... " Своим новым взглядом я видела, что это письмо не подделка. Я видела, как Марк дрожащими руками водит соломинкой по бумажке в темном помещении. Я чувствовала его страх и надежду. Это не блеф. Цитра подчинила его и Марк не ведал, что творил. А если убить Цитру? Что если убить кукловода и некому будет больше управлять? Надеюсь, мой план удастся. Крадучись, я побираюсь к воротам храма и прислушиваюсь, нет ли слежки. Удостоверившись, что все чисто я подошла к воротам храма. В памяти сами всплывали нужные слова: "Flat iustitia aut pereat mundus" Стараясь скрываться в тенях, я крадусь к лестницам, ведущих в темницу, возле Ритуального зала. Я никогда не видела эти места, но я знала, куда идти. Шаги гулко звучали в мрачном подземелье. Я осмотрела несколько бамбуковых клеток, в которых не было ничего интересного. Его убили? Сердце гулко забилось в груди. Следуя мимолетному порыву я побежала в Ритуальный зал, куда меня вело шестое чувство. Меня очень настораживало то, что в храме я не встретила ни души. Это мнимое спокойствие пугало и заставляло быть на пределе одновременно. Двери Ритуального зала были закрыты и я с осторожностью открыла дверь и проникла внутрь. Помещение тускло освещалось шипящими факелами, но в полумраке я смогла увидеть картину, поразившую меня до глубины души. На каменном столе посередине зала Цитра и Марк... Сердце наполнилось яростью и ненавистью, глядя на оседлавшую Марка Цитру. Такого поворота я не ожидала. Надежда сменилась отчаянием. Мне хотелось рушить все на своем пути, уничтожать, стирать. Я не заметила того момента, когда Цитра достала нож. Марк пока ничего не замечал, увеченный интереснейшим занятием. Слишком поздно я поняла, что Цитра собиралась сделать. Кинжал, призванный для того, чтобы убивать, вонзился в сердце Марку. Я кинулась на свет и, столкнув Цитру с Марка, выдернула кинжал. Но было уже поздно. Судороги сковали тело Марка, глаза задергались и, испустив свой дух, мужчина умер. Слезы поступили к глазам, но я заставила себя сдержаться. С ненавистью перевела взгляд на Цитру, сидевшую с ошарашенным видом. – Зачем ты это сделала? – прорычала я сквозь зубы. Я была удивленна ее реакцией. – Нет, так не должно быть. Такого просто не может...! – Цитра сидела на полу, прижавши колени к груди, а потом перевела взгляд на меня, – Я ошибалась! – Ошибалась в чем? – я совсем не поняла, что она имела в виду. Полуголая женщина раскачивалась из стороны в сторону, ожидая чего-то. На меня на не реагировала. – Ты! Ты должна умереть, а не он! Вот в чем моя ошибка! Стража! – Цитра внезапно вскочила и направила на меня палец. Мгновенно прибежавшие воины уставились на столь необычное зрелище. – Взять ее! Тело среагировало мгновенно. Еще когда я вошла в зал, я осмотрела его на наличие путей отхода. Было только пара окон и дверь, где сейчас стояли воины ракьят. Не думая о последствиях, я выломала окно и сиганула в бурлящее море.

***

Я не знаю, как я выжила в этом шторме. Выбравшись на берег, я нашла чью-то машину и поехала на аванпост. В горле першило и чувствовала я себя очень паршиво. Взгляд упал на кинжал, который я, сама того не заметив, взяла с собой. Тот самый нож. От него уже погибло два родных мне человека. Захотелось выкинуть его, но что-то подсказало мне, что делать этого не стоит. А дождь все не кончался... Меня душила вина. Почему мне было стыдно перед Марком, я не знаю. А еще я ненавидела Цитру. Она стирала все, что я любила, все то, чем я берегла. У меня почти ничего и никого не осталось. Кроме Вааса. Только он мне поможет разобраться в этой ситуации. – Входи, – рыкнул Ваас из-за двери. Я, кинув машину недалеко от аванпоста, после прибытия в лагерь побежала к капитану, чтобы рассказать о том, что произошло. Ваас был не в духе и напряженно смотрел на меня. Меня охватил страх, непонятно как пробравшийся в мою душу. Не человека это взгляд, а хищника, подстерегающего жертву. – Ну, где ты была, – Ваас достал пистолет и начал неторопливо крутить его в руках. – Хотя нет, не надо. Я и так все знаю. Как поживает моя сестренка? – Она... – если бы не моя реакция, то я бы уже давно лежала на полу, истекая кровью. Ваас недоуменно посмотрел на свой пистолет. – Что бы блять делаешь? – задохнулась я. Мне опять пришлось отпрыгнуть, дабы избежать ранений. – Ты еще спрашиваешь почему? – зло засмеялся Ваас и опять прицелился. Пистолет вылетел из его рук, отброшенный моей ногой. – Ты думаешь, что меня можно обмануть? Что, хотела обвести меня вокруг пальца, а? – Да что я такого сделала? – с ним было очень опасно находиться рядом, ибо в ярости он не контролируем. – Предательница! Умри, паскуда! – Ваас выхватил нож и кинул в меня. Хорошо, что в порыве ярости он промахнулся. Хотя, разъяренный Ваас это уже не есть хорошо... – Да не предавала я тебя! С чего ты взял? – воскликнула я, невольно сжимаясь под его взглядом. – Издеваешься, да? Не помнишь? – Ваас кинул мне в лицо клочок бумаги, очень похожий на мое письмо. Но там было совсем другое. " Дорогая, хватит разыгрывать этот театр. Чем тебе сдался этот Ваас? Разве тебе и меня мало? Выберись сегодня и мы покончим с этим. Уничтожим Вааса. Люблю, Марк" – Это не правда! – я была в шоке. Я достала из кармана свое письмо, однако оно превратилось в бумажную кашицу из-за дождя. – Да, да, конечно... Думаешь, Цитра просто так бы отдала свой ритуальный кинжал, столь ценный для ее народа? – я посмотрела на нож, прикрепленный к моему поясу. – Я сама... – у меня не получилось оправдаться. Ваас резко перебил меня. – Так, хватит любезностей. Не желаю ничего слушать. Когда-то один человек уже сбегал от меня и вернулся с этим кинжалом и твердым намерением убить меня. Но я убил его и тигры сожрали его труп. То же самое произойдет и с тобой! – Ваас, достав еще один нож, не стал кидать его, а подошел с твердым намерением перерезать мне глотку. В ответ я достала нож Ракьят и стала отбиваться от его яростных выпадов. Он был безумен. Он рвал и метал. Хоть силы были почти равны, Ваас напирал. Мне удалось нанести ему несколько царапин, однако желания убивать его у меня не было. У меня ничего не осталось, кроме него. Силы были почти на исходе. В голове мелькнула паническая мысль о том, что я так и погибну, от рук этого безумца. От того, кому я более или менее доверяла. Темная смерть, покрытая позором предательства. Незаметно в бою произошел переломный момент. Мне удалось оттолкнуть Вааса от себя и тот ударился головой о стену. С стоном он пополз к пистолету, который, забытый, лежал под столом. Я прижала Вааса к земле, удерживая его на месте. Ваас болтал головой как пьяный и пытался прожечь меня взглядом. Видимо, я его неслабо шарахнула. – Ладно, ты выиграла. Сделай то, зачем пришла! – прошипел пират сквозь зубы. Он как будто ждал этого момента, ждал смерть. И она воплотилась в моем обличии. Закусив губу, я подняла кинжал ракьят и со всей силы направила вниз. Острый нож глубоко вошел в деревянный пол. Ваас недоуменно посмотрел и перевел взгляд на меня. Я, повинуясь мимолетному желанию, наклонилась и поцеловала пирата в губы. Адреналин так и струился по моим венам, заставляя сделать что-нибудь рискованное. И мне ответили, с пылом и жаром. В этом поцелуе смешалось все: ненависть, отчаяние, одиночество, ярость и страсть. Я прижалась к Ваасу, стремясь быть еще ближе к нему, но тот сам пригвоздил меня к полу, оказавшись сверху. Это походило на наш недавний бой, только ненависть сменилась желанием. Шершавые пальцы скользили по моей коже, слегка царапая ее, но потом эти почти невесомые прикосновения сменились более требовательными нажатиями. Мужчина снял с меня и себя майку и продолжил исследовать мое тело. С каждым его прикосновением жар внутри разгорался все больше и больше, полностью заполняя меня. Тут все изменилось: в меня влилась чья-то сила, до боли разрывая мою душу. Ваас убрал ментальный щит и я видела его мысли, видела его страсть, которая передавалась мне. Это была очень сладостная боль, от которой нельзя отказаться. Когда последняя одежда покинула наши тела, я потеряла контрой над собой. Все ушло на задний план, и осталась только всепоглощающее желание...