Котенок.

-Я вчера целовался с Рейчел Берри? «Ты засунул ей язык так глубоко в глотку, что казалось, будто вы сожрете друг друга» - мысленно. А вслух более типичная для Курта версия: -Вы были пьяны, все что происходило вчера можно не засчитывать. Блейн без своего геля в волосах и в его – Курта постели – как самая большая ошибка в жизни. Или награда, с какой стороны посмотреть. И ситуация в целом не несет в себе никакой романтики, ведь Андерсон одет, не в меру кудряв и его слова не имеют никакого скрытого смысла. Он просто доверяет Курту. -Я хочу попробовать, понимаешь? -Что это значит Блейн? Ты сам мне сказал при первой встрече, что ты гей. Хаммел не имеет права злится на друга, ведь сам совсем недавно пробовал понять кто он есть на самом деле. Но если у него была такая возможность – с Британи, то у Блейна, со всеми этими Соловьями и постоянными репетициями, с девушками не было возможности «испытать себя». Но Рейчел! Забирает как всегда все, что так или иначе могло принадлежать Курту – сначала сольные партии, потом Финна, а теперь вот исчезла последняя надежда на взаимную первую любовь. Курт медленно, пытаясь осознать собственные мысли, откладывает тюбик с кремом. Сейчас даже привычная процедура ухода за лицом не успокаивает как прежде. Нет того безмятежного спокойствия. Его маленький уютный мир снова разрушен, и он знает кто в этом виновен. -Ты не можешь постоянно сомневаться – кто ты, - Блейн лежит в ЕГО кровати, на ЕГО постельном белье, которое он так тщательно выбирал недавно, и это невыносимо, - Ты и так знаешь кем ты являешься, без всех этих глупых проверок, с помощью Рейчел. Андресон – сама невинность, хлопает ресницами, поднимая тайфун в душе парня. -Ты злишься, Курт? -Нет! Да. Потому что это сложно – смотреть, чувствовать, и снова давить в себе все то, что хочется сказать. К черту. -Ты сидел там, со своими Соловьями и глядя мне в глаза, говорил, что ты – гей. Ты гей Блейн Андерсон! И я знаю, что мои чувства не имеют значения, потому что ты просто не считаешься с ними, но когда ты улыбаешься мне, и поешь все эти свои милые или сексуальные песни, то должен осознавать, как жестоко поступаешь со мной. Курт дышит. Дышит. Дышит. Это сложно – говорить правду. Но папа всегда повторял – лучше сказать и пожалеть, чем потом жалеть о не сделанном. Блейн весь растерянность и недоумение. Все говорят, что Хаммел как не целованная девчонка – скромная, зажатая и наивная. Но он может признаться самому себе в собственных чувствах, это оказывается не так сложно. Он влюблен в Блейна Андерсона. -Я не думал, что ты так это воспринимаешь. Курт, я… И он делает то, что должен был сделать еще в начале этого разговора. -Уходи, я не хочу тебя видеть в своей постели, признающемся в чувствах к Рейчел. Это жестоко даже для тебя. -Курт… -Убирайся черт тебя дери! – орет парень, и голос позорно срывается. Как реакция на шум – быстрый топот по лестнице тяжелых папиных ботинок. -Что пр... -Все нормально папа, Блейн уже уходит. И Курт пытается найти в себе силы успокоится, но это не так просто, как кажется. Андресон жмурится секунду, затем встает и начинает собираться. Все то время, что парень приводит себя в порядок и ищет собственные вещи, Берт не сводит с него разъяренного взгляда. И Курт не собирается одергивать отца. Сердце разрывается на части в который раз. Но это уже не важно, потому что Хаммел знает, как с этим справляться. … -Что ты здесь делаешь, котенок? Парень, который задает этот вопрос интересный. Нет, не так. Курт смущенно разглядывает незнакомца, стараясь сделать это как можно незаметнее. Он чертовски сексуален. Если признаться честно самому себе, то этот парень горячее Блейна в тысячу раз. Но разве это имеет значение? -Как и все – я здесь отдыхаю. Сексуальный незнакомец улыбается краешком губ, и ловко притягивает барный стул ближе к месту, где сидит Хаммел. Кончики ушей неожиданно начинают гореть, что вызывает еще большее смущение. И о Боже, нет! Последнее что сейчас нужно Курту, так это неловкий румянец на щеках. -Я так думаю, котенок, что тебе не место в таких заведениях, - парень будто раздевает его взглядом. Его глаза – цвета ореховой мякоти, такие пристальные, вызывают у Курта неожиданные чувства. Будто огонь теперь разгорается внутри. -Почему же ты так уверен? -Тебе сколько? Четырнадцать? Пятнадцать? – теперь его улыбка выглядит даже мило. Но Курт сюда пришел не возраст свой раскрывать на право и на лево. Только вот зачем он пришел? -Мне семнадцать, - не краснеть, не краснеть, главное не краснеть, - И у меня есть имя – Курт. Его протянутая ладонь выглядит нелепо, но осознает он это слишком поздно. Приходится ждать, и надеяться, что незнакомец не начнет смеяться над его откровенным враньем. Парень напротив раздумывает около секунды, а затем его глаза сверкают от едва сдерживаемого смеха, и он пожимает ладонь Курта. -Себастиан. Хаммел старается не замечать, что рука после недолгого прикосновения начинает дрожать. … Себастиан не говорит своей фамилии, своего возраста, где он учится и зачем он пришел в бар тем вечером. Но Курт не может не признать, что парень замечательно отвлекает его от мыслей о Блейне. О чертовом Андерсоне, который теперь прячется от Курта, как маленький, по всему Далтону. Будто Хаммел слепой и не замечает в коридорах этих сияющих волос. И не слышит, как парень распевается перед очередной сольной партией в хоре. Будто он не сходит с ума от всего этого. -Котенок снова задумался. -Себастиан, я, наверное, уже в тысячный раз прошу тебя не называть меня так. Парень в ответ только смеется, крепче сжимая бокал в руках. Они встречаются здесь уже в четвертый раз, и Курт чувствует, что привыкает к этому шумному, невыносимо отвратительному месту. Ко всему можно привыкнуть, если рядом будет находится Себастиан, потому что он просто заполняет собой пространство. Пропитанный уверенностью в себе и абсолютной безмятежностью, он как тихая гавань, к которой все время штормами относит корабль с названием «Курт». Хотя, если бы эту историю рассказывал новый знакомый, то корабль назывался «котенок». Какая нелепость. -Ты пьешь только безалкогольные коктейли… Скоро твою маленькую тайну все раскроют и выгонят с позором. Щеки снова опаляет жаром, и Курту надоела собственная реакция почти на все слова Себастиана. Но он заставляет его не только краснеть, но и смеяться. И даже радоваться жизни. Кто бы мог подумать. -Я не очень с алкоголем знаешь ли… -Хорошо, - Себастиан вдруг резко наклоняется, оказываясь слишком близко, -Ты выпиваешь два коктейля на мой выбор и можешь загадать любое желание. В голове будто щелкает. Желание! Он может узнать фамилию парня, или его возраст, или, или… Да все что угодно! Хаммел изо всех сил старается не замечать дьявольского огонька, промелькнувшего в глазах собеседника. -Хорошо, - почти шепотом, потому что парень все еще находится очень близко. Себастиан победоносно улыбается, и вдруг касается длинными пальцами щеки Курта. Дыхание перехватывает. Никто, никогда, не прикасался к нему так бережно и так нежно. Может все не так плохо? Себастиан наконец отстраняется, и что-то кричит бармену, показывая два пальца. Курт наблюдает за ним из-под ресниц, стараясь выровнять дыхание и успокоить бешено бьющееся сердце. Когда парень снова поворачивается к соловью, Курт уже почти успокоился. Но увидев два стакана с неправдоподобно яркой жидкостью, снова начинает нервничать. Себастиан приподнимает свой стакан, передавая Хаммелу его напиток, и подмигивая, двумя глотками допивает коктейль. «Это не может быть страшнее первого сольного выступления» - обреченно думает Курт, и все-таки прижимает стакан к губам. Рука снова трясется. … Курт не сразу замечает, что Себастиан быстрее опьянел, но потом слегка расфокусированный взгляд выхватывает отдельные детали. Себастиан все время запускает пальцы в волосы, из-за чего идеальная укладка быстро превращается в светло-каштановую копну, хотя это как раз Курту неожиданно нравится. Себастиан часто улыбается. Слишком часто. Белая полоска зубов влажно блестит в ярком свете, отчего сердце стучит, кажется, где-то в горле. И он часто облизывает губы. И его нога неожиданно оказывается между ног Курта, всего лишь на перегородке, «ведь так удобнее», но от такой близости кружится голова. Себастиан весь – как смертный грех. Как искушение, с которым Хаммел пытается совладать из последних сил. Коктейли заканчиваются неожиданно. Курт довольно щурится, и хочет сообщить об этом сидящему так близко парню, но тот и сам замечает. -Итак, котенок, твое желание? И он снова облизывает свои чертовы губы. Курт не задумываясь повторяет это движение, чувствуя, как узкие брюки становятся еще теснее. Парень ждет волны смущения, ведь ситуация максимально неловкая, но неожиданно приходит азарт. Он хочет узнать фамилию Себастиана. Но и в тоже время, не менее сильно хочется, чтобы парень его поцеловал. -Я могу тебе помочь с выбором, - Себастиан наклоняется, почти касаясь своим носом, носа Курта, - Поцелую я тебя и без желания, потому что ты сейчас невероятно, просто крышесносно притягательный и сексуальный. Дышать. Дышать. Дышать. -Я хочу узнать твою фамилию. Парень хмыкает в ответ. -Ты предсказуем котенок, но это твое желание… - его язык неожиданно касается губ Курта, но перед тем, как прижаться теснее, Себастиан все-таки произносит: - Смайт. А в следующую секунду губы Себастиана Смайта накрывают рот Курта, и вокруг будто все взрывается. Он столько раз представлял, как это будет с Блейном, но сейчас ни одна эта картинка не всплывает в голове. Целоваться горячо и влажно. Себастиан притягивает стул соловья ближе, и буквально окружает его. Одна рука парня тут же оказывается в волосах Курта, а второй он цепляется за его колено, но Хаммел в ответ может только крепко держаться за плечи Себастиана, чтобы не рухнуть от всех этих ощущений. Смайт целуется как дышит, а вот Курту как раз дыхания не хватает. К поцелую примешивается привкус алкоголя, что пьянит еще сильнее, и когда руки Себастиана оказываются под ягодицами Курта, приподнимая, он не успевает сглотнуть слюну, поэтому она стекает из уголка губ. И это все так горячо и так невыносимо, что он мычит от удовольствия, почти обхватывая ногами талию парня. И тут все неожиданно прекращается. Остается только сорванное дыхание и ореховые глаза напротив. -Курт, ты самый невероятный парень, которого я когда-либо встречал, - Себастиан нежно касается губами его щеки, - Но я уверен, что тебе нет еще и пятнадцати, и ты такой невинный, что если бы я воплотил в жизнь, все то, что представляю в мыслях, то никогда себя не простил. У Курта наворачиваются слезы на глаза, и это последнее, чего он хотел бы сейчас. -Мне шестнадцать, Себ. -Без разницы. Ты как хрупкая статуэтка, которую можно уничтожить одним неловким движением. И я чувствую, что твое сердце разбито, а я плохо собираю осколки. Себастиан отстраняется так, что Курт оказывается снова на своем стуле, но не выпускает его рук из своих, переплетая пальцы. -Но… -К тому же, не хотелось бы чьей-то заменой. Хотя бы раз… Соловей улыбается сквозь слезы и кивает, пытаясь плечом стереть соленые капли с лица. -Моя фамилия Хаммел. … Блейн подходит к нему в Далтоне. И он как маленький побитый щеночек – с огромными виноватыми глазами и приподнятыми бровями. Ужасно милый. Курт неожиданно понимает, что не хочет слышать то, что ему собираются сказать. Но у него нет выбора. -Курт, я хотел извинится… С Рейчел ничего не получилось, и не могло получится, потому что ты изначально был прав, - Андерсон отчаянно пытается поймать взгляд Курта, - И я бы очень хотел снова вернуть тебя, как друга, потому что ты стал очень важной частью моей жизни, и эти дни без тебя… -Блейн, я возвращаюсь в МакКинли, - прерывает парня Курт. Это решение возникает внезапно, в эту самую секунду, но оно кажется правильным. Несмотря на издевательства Дейва, и постоянное соперничество с Рейчел, сейчас это кажется вообще единственным правильным решением. -Но, Курт, ты уверен? -Да, абсолютно. Когда он разворачивается спиной к Блейну, и уходит, в голове проносятся все те картины, которые он представлял себе с того момента, как впервые увидел Блейна Андерсона. Их первый поцелуй, первый дуэт, совместные просмотры мюзиклов тихим вечером, уютный дом в далеком счастливом будущем. Все это рушится, пока он идет по коридору. И мечты тоже рушатся. … -Курт Хаммел вернулся! И все такие родные, такие милые, с широкими улыбками и крепкими объятиями. Все кроме одного. Ореховые глаза, светло-каштановые волосы и насмешливая улыбка – последнее, что Курт готов был увидеть при свете солнца, в МакКинли. И удивление друзей не может сравниться с его ступором. -Привет, котенок, - Себастиан Смайт все такой же расслабленный и уверенный в себе, - Я кажется неплохо умею выслеживать людей.