Nanbaka.

Ранним утром Мирослава впервые не опоздала на работу, чем сильно удивила Киджи. Однако стоило девушке пройти мимо своего начальника, не поздоровавшись, как он схватил ее локоть и потянул в свой кабинет. — Только посмотри, какая красота! — восклицая, указывая рукой на орхидею. — Неужели в этой тюрьме нашелся кто-то, кто смог разделить твою натуру. — стояла девушка в проеме разглядывая нежно-розовые лепестки цветов. — Ты так рад этому, что решил поделиться со мной? Что же, цветы и впрямь красивые, рада за тебя, но Труа зачем-то звал меня. Надеюсь это не ежедневный опрос моего нижнего белья. — собиралась уйти Мирослава, как ее вновь окликнули. — Хотел бы я, чтобы они оказались моими, ведь орхидеи дарят, только тем, кого любят, но они предназначены тебе. Посмотри записку. — протянул мужчину самодельную открытку, при этом не скрывая улыбки. «Лишь поддерживая жизнь цветка, ты сможешь увековечить нашу любовь.» — вот, что было сказано в записке. Киджи смотрел на красное и счастливое лицо Миры, он был искренне рад за них. — Только там не было подписано кто, но думаю ты понял. Хорошо, ступай к моим красавчикам. Мирослава вышла из кабинета держа клочок бумажки возле груди. Самон ответил на чувства взаимно, теперь их путь продолжится вдвоем. Но пока, Мире стоило угомонить заключенных и узнать, что именно им понадобилось. Их камеру не так сложно заметить. Откуда шел свет ярче чем от солнца, похотливые шутки и запах сладкого парфюма — явно определяло их местонахождение. Делая грозный вид, девушка встала напротив камеры. Парни сразу заметили присутствие надзирательницы, встав в наиболее выигрышную позу они стали наблюдать за ней. — Так и будете молча таращиться на меня? У меня не так много времени, чтобы стоять тут с вами. — излагала девушка то и дело пытаясь скрыть раздражение. Эти двое ее изрядно бесили своей «идеальностью». Она частенько их называла «официант» и «сантехник», считая, что так начнет их бесить и они перестанут к ней приставать. Однако они выражали минутную обиду и затем, вновь возвращались в попытках совратить Миру. — Можешь присесть, в нашей камере есть отличный диван. — поправил очки Труа. — А можешь и прилечь. — Мирослава закатила глаза. — Мы хотели бы пригласить тебя на ужин. — Романтический ужин при свечах в тюрьме, именно этого я и желала. Вы увидели строчки: «Любить бандита это гордость. Забыть бандита это подлость. А жить с бандитом это честь. Ведь не у каждой девушки он есть». И решили, что я разделю с вами мнение? Прошу вас расстроить, но с этого утра у меня есть парень. — гордо сложила руки на груди Мирослава. На услышанное заключенные были шокированы, Труа схватился за сердце и изобразил сердечный приступ. — По тебе театральная труппа плачет. — Кто? Кто смог опередить нас? — подыгрывал Хани. — Разве важно кто он? Важно лишь то, что я теперь не одна и вы больше не можете кокетничать со мной. — сказала надзирательница. — Но одно остается неизменным, мы будем видеться ежедневно. А значит, у нас есть еще шансы завоевать твое сердце. — не отступал Труа. Для него звучит как оскорбление, что он не может очаровать девушку. Даже нет, как вызов. Вызов себе, судьбе и их отношениям. — Настанет день, и ты примкнешь к моим ногам. — Если такое случиться, то значит я решила их тебе отрубить. — продолжала оскаливать зубы. — Видимо ты не расслышал моих слов, почему бы тебе не переключиться на Сашу? — Ко всему, что потрепано руками одиннадцатого, я не прикасаюсь. — возразил он. — Странно, как тогда ты живешь с самим собой. Уно уже успел похвастаться, как он уделал вас в игре. — закончила Мирослава. — Думаю, теперь вам есть над чем подумать, до следующего вашего каприза. — ушла девушка, несмотря на возгласы из камеры. Отойдя на несколько метров, сероглазая учуяла запах гари, следом последовала сирена. Мирослава подбежала к камерам и открыла их все. Киджи явился не медленно, предотвратив панику они стали выводить всех заключенных на улицу, а именно на специальную площадку в случай пожара. — Оставайся с заключенными, я пойду на экстренный сбор надзирателей. — скомандовал Киджи. Мира осмотрела все присутствующие корпуса, но она не увидела тринадцатых. Саши также не было среди присутствующих. Она решила, что нужно срочно сообщить об их отсутствии, однако и уходить от заключенных ей нельзя было. Смотря на здание, она также не обнаруживала следов пожара. Скорее всего команда охранников уже потушили его и с ними все хорошо. Но волнение все равно брало вверх. Спустя минуту зазвучал голос Момоко: — Данная тревога оказалась ложной, а потому прошу надзирателей доставить в камеры всех заключенных и проверить, никто ли не исчез. Киджи вернулся к своему корпусу, и они вновь всех заперли в камерах. — В правом крыле все. — пересчитал главный надзиратель. — В левом… — Мирослава заметила, что камера Хани и Труа пустая. — ЗАСРАНЦЫ. — Что произошло? Кто-то отсутствует? — подбежал Киджи. — ГДЕ МОИ КРАСАВЧИКИ? — УРОДЫ, ХОТИТЕ, ЧТОБЫ Я ПОБЕГАЛА ЗА ВАМИ. — завопила на всю тюрьму девушка. — ЧТО ЖЕ, Я ВАС ИЗ-ПОД ЗЕМЛИ ВЫРОЮ. — побежала искать виновников торжества Мира, следом за ней Киджи. Из дивана вылезли две несгораемые звезды, отряхивая одежду. — Тебе не кажется, что зря мы это сделали? — спросил Хани. — Это наша небольшая месть. — ответил Труа, ложась на диван в ожидании злых возгласов девушки. — Йоу, в тюрьме пропали двое заключенных номер три и номер восемьдесят два. Срочно, пропали двое заключенных номер три и номер восемьдесят два. — звенел голос Мицуру. — Петух и Ведьма не смогли углядеть за двумя заключенными. — не унимался звук из колонок. — Черт, лично ему врежу. — злился Мицуба. Он не мог поверить, что эти ребята сбежали, они являлись главными бриллиантами его царства, ухаживал он за сокровищем подобающе. Стоило перейти порог черной кошки, в лице Миры, как все пошло не так как надо. Парни перестали обращать внимание на него, стали более грубыми. — Как только найдем их, отправлю тебя в другой корпус, из-за тебя они пропали. — кричал мужчина. — Они пропали, потому что сбежали. Они же заключенные, им тоже хочется свободы, моей вины здесь нету. — оборонялась от слов главы. — До того, как ты пришла их все устраивало, но стоило только тебе явится, как их нет. Их спору помешала Момоку, чей взгляд указывал, как сильно она зла. — Проведите меня к их камере, я хочу лично ее обследовать. — грозным тоном заявила женщина. Труа и Хани услышали шаги, на что третий стал широко улыбаться. Он желал увидеть разъярённое лицо девушки, что выплескивает все свои эмоции на них. Однако он удивился, когда перед собой увидел начальницу. — В этой камере говорите пропали заключенные. — уже изрядно разгневалась Момоко. — Да. — ответил Киджи. — Тогда, что насчет них? — указала рукой на пропавших заключенных. Киджи подошел и увидел Труа и Хани, на что с возгласами налетел их обнимать. Следом заглянула в камеру и Мирослава. Труа уже ожидал злое выражение лица, однако увидел не те эмоции. Девушка стояла в растерянности и была удивлена. Момоко схватило за плечо Киджи: — Вы хоть понимаете, что мы всю тюрьму подняли в поиске, вот этих двух заключенных. — сжимала болезненно плечо женщина. — Вам это просто так с рук не сойдет, я отстраняю… — Момоко перебила пришедшая в себя Мирослава. — Это я сказала, что заключенных нет в камере, из-за меня поднялся этот бунт, моя вина, что их не увидела. Прошу наказать меня, Киджи здесь не при чем. — Фазан сильно удивился такому поступку от Миры. В этот момент она выросла в его глазах. — Тогда, — Момоко отпустила плечо Киджи и подошла к девушке, — Мирослава, вы отстранены от работы на неделю, вашей обязанностью будет уборка камер и кабинетов всей тюрьмы. Но похвально, что ты заступилась за своего главу. — начальница, выдав приказ, покинула корпус. Заключенные ошеломленно смотрели на надзирателей. Киджи подошел к Мирославе и обнял ее. — Спасибо, никто так не был предан ко мне. — выдавил из себя скупую слезу. Мирослава не ожидала, но после ответила на жест взаимностью. — Только вот, что интересно. Как ты их не заметила? — отстранился мужчина. — Мы спрятались в диван. — ответил Труа. — Но зачем? — недоумевали оба надзирателя. — Я хотел проучить тебя, ты столько сказала, что мне захотелось отомстить. — стал оправдываться парень. — Отомстить за количество слов или за их смысл? — все также продолжала язвить девушка. — За их смысл. — сдерживался третий. — Я лишь сказала, что думаю, — нисколько не жалея о сказанном, ответила Мирослава. — Но я даже не подумал о том, во что все это перерастет. — все продолжал красавчик, ощущая некую вину. — Впрочем не важно, это уже произошло. Отдохну от вас неделю. — потянулась Мирослава, после чего направилась к выходу. Киджи пошел следом и отдал девушке ее подаренный цветок. Взяв в руки символ любви, она отправилась к себе в комнату. В комнате на своей кровати, убитая и отчаянная, лежала Саша. И столь же убитая и отчаянная легла Мирослава. По их вздохам можно было понять, что день выдался впредь не легким, а потому они молча лежали и разглядывали разводы на своем потолке.