Минск - Преисподняя (прощальный рассказ)

Минск - Преисподняя

Еле успел на блядкую электричку, заскочил в вагон буквально в последний момент. На вокзале меня задержала ёбаная цыганка, предложившая погадать по руке, ноге и хую, предсказавшая мне цирроз печени, геморрой головного мозга и кредит под двести процентов годовых на новый "Айфон", а потом намекнула, что услуга гадания не бесплатная, извольте оплатить труды мучеников экстрасенсорного народа. Отплатил ей по первое число, хорошенько дав по ебалу и пообещав, что, если ещё раз здесь увижу, одним только ебалом дело не ограничится. Прохожу по вагону царской походкой императрицы из песни Аллегровой под хмурые и подозрительные взгляды окружающих. Мысленно шлю их нахуй и сажусь на свободное сидение у замызганного чьей-то засохшей блевотиной окна. Через секунду поезд трогается с места, и за мутным стеклом начинают всё быстрее и быстрее проносится умилительные пейзажи горящих синим пламенем берёзок, освежёванных на фонарных столбах трупов и маринующийся в собственном соку мучеников в медных котлах. По вагону разносятся тошнотворные и такие манящие запахи еды - народ достаёт из сумок и авосек жареную курицу, блины с красной икрой и селёдку под шубой. Вот жруны ёбаные! Мы только на пару километров успели отъехать, а они уже заправляются топливом по самую макушку. Чувствую, через пару часов местный туалет утонет в потоке жидкого говна, и погребёт под собой весь наш вагон, как какое-нибудь ёбаное царство Атлантиды. -Дяденька, хотите кушать? Удивлённо поворачиваю голову на звук и вижу маленькую девочку. Белое платьице в цветочек, синенькие глазки, светленькие волосы, испачканный в чьей-то крови рот. В маленькой ладошке - надкусанный пирожок, из которого выглядывают чьи-то неаппетитные потроха. Видимо, в прошлой жизни, начинка этого пирожка активно мяукала и срала в чужие тапки, за что в итоге и поплатилась. -Дяденька, хотите кушать? - не унимается девочка и сует мне под нос пирожок с кошатиной. -Не хочу - я брезгливо ворочу нос и даю ей несильного подзатыльника - Пошла нахуй, засранка. Девочка в слезах убегает к родителям. Через мгновение передо мной возникает массивная фигура её батяни, нависающего надо мной гранитным монолитом и трясущим при этом огромным сальным животом. -Ты пошто дочурку мою обидел, ирод? - недовольно говорит он - Она ж от всего сердца предложила! Добрая она, ласковая... -Хуясковая - продолжая пялиться в окно, отвечаю я - Мужик, ты откуда? -Да я сам, так то, с Гомелю - с сильным белорусским акцентом говорит он – И жена у меня с Гомелю, и дочка там же родилася. Она ж у нас добрая, ласковая... -Вот и пиздуйте всем семейством обратно в свой ебучий Гомель - бурчу я себе под нос - А от меня отъебитесь. -Зря ты так - обиженно качает головой мужик - Мы ж не злые люди, а дочка у нас вобще умница! Добрая, ласковая... Продолжая повторять это, как священную мантру, он возвращается обратно к жене и дочке. Я мимолётно смотрю на девочку. Она показывет мне язык. Я показываю ей средний палец и залупу. -Кроссвордики-хуёрдики! Раскрасочки-хуясочки! Детективчики-хуивчики! - по вагону со стопкой малотиражируемого ширпотреба проходит продавец досуговой прессы - Всё, что хотите, за ваши денюжки-хуенюжки! Надо бы чё-нибудь купить, а то я так со скуки помру раньше, чем мы приедем. -Чё есть из детективов? - спрашиваю я проходящего мимо продавца воздуха. -Ой, чё есть, ой, чё только нету! - нараспев отвечает он - Донцова-хуйцова, Устинова-хуинова... -Агата Кристи есть? -Такой хуйни не держим! - обиженно смотрит на меня продавец - У нас только разжижающие мозг книги! Пошёл нахуй, наркоман ебучий! Ладно, с книжками не выгорело. Хуй с ними, музыку лучше послушаю. «Я хочу найти сама себя, Я хочу разобраться - в чём дело. Помоги мне, помоги мне, Я хочу, чтоб моя душа тоже пела. Я хочу найти сама себя, Я хочу разобраться - в чём дело. Помоги мне, помоги мне, Я хочу, чтоб моя душа тоже пела. Голимая суета, Работа до седьмого пота, У меня нет времени Послушать даже анекдоты, Просматриваю почту, Вижу девочку на фото, Письмо читаю, а в нём, А в нём - минорная нота…» -Простите, а сколько нам ещё ехать? - выпучив огромные, как у срущего лемура, глаза, обращается ко мне сосед по скамейке - Я, кажется, утюг дома выключить забыл. -Долго ещё - односложно отвечаю я - Не парься, мужик. Нет у тебя больше дома. -Как нет? - он ещё большими от страха глазами смотрит по сторонам - Я же только ипотеку на него взял! Может, мне вернут деньги по системе страхования жизни от несчастных случаев? -Ну хуй его знает - пожимаю я плечами - Пырни себя ножом в живот, может, чего и выгорит. -Спасибо! - он искренне пожимает мне руку - Ножом, ножом...Простите, вы чем тортик разрезаете? Циркуляркой? А можно её одолжить? Я верну, честное слово! Сухость во рту и постоянное заглатывание подступающей слюны и соплей говорит мне о том, что нужно покурить. Встаю со своего сидения, выхожу из вагона в тамбур. Здесь ошивается парочка гопников - крепеньких низкорослых ушлёпка. Билли и Боба, два, блядь, долбоёба. Оба смотрят на меня исподлобья и криво улыбаются гнилыми зубами с налипшими на них остатками гречки и укропа. Гречка и укроп, блядь, как жрать сразу захотелось. Пойти, что ли, к той девочке и навернуть пирожков с тухлятиной? -На что, блядь, уставились, пидорасы? - спокойно спрашиваю я их - Хули вам надо? -Сигаретки не найдётся, чувак? - тоненьким детским голоском спрашивают у меня один из гоблинов. -Не найдётся, блядь - отвечаю я, мысленно показывая им фигу рукой, мёртвой хваткой вцепившейся в пачку "КэмэлаЛайт", лежащего в кармане куртки. -А если поискать, чувак? - хитро прищурившись, говорит второй ушёпок. -В пизде у своего товарища поищи, пидораса кусок - говорю я и, вынимая из пачки сигарету и зажигалку, демонстративно перед ними закуриваю. Первый удар летит, как ласточка над средиземным морем, прямо мне в ебало, второй - куда-то чуть пониже живота. Я согинаюсь в три погибели, как будто собрался сесть на горшок или бутылку из-под шампанского. Едва начатая сигарета летит на грязный пол. Пытаюсь её поднять, но очередной удар в живот заставляет меня лечь на бок и схватиться руками за голову, потому что две пары одетых в армейские берцы ног начинают хуярить меня по всем незащищённым участкам тела, парочку раз даже попадая по яйцам. После ещё пары приходов по животу, я, кажется, мочусь под себя и гажу прямо в трусы одновременно. Больно настолько, что я практически забываю, где я и как меня зовут. Наконец, они прекращают превращать моё тело в сырую отбивную, забирают сигареты и зажигалку и молча уходят обратно в вагон. Пидорасы злоебучие, гнилые выродки матушки-земли. Хочу, чтобы они заразились друг от друга СПИДОМ и умерли в один день в грязной канаве рядом с разлагающимся трупом светлого будущего нашей страны. Аминь. Я медленно поднимаюсь на ноги, шатающейся походкой живого трупа захожу в вагон, затем снова падаю на пол и, оставляя за собой жирную кровавую борозду, доползаю до своего места и наконец-то принимаю вертикальное положение в пространстве. -Уважаемые пассажиры-хуежиры! - доносится до нас весёлый голос продавца газет - Проверочка-хуерочка! Предъявите свои билетики-хуетики! Он доходит до моего места и требовательно протягивает вперёд грязную, выпачканную в дерьме, пятерню. -Вы же вроде как книжки продаёте - еле шевеля языком, говорю я, протягиваю ему билет на проезд. -Продаем книжечки-хуижечки! Проверяем билетики-хуетики! - нараспев отвечает мне контролёр-продавец - Делаем всё, что угодно, лишь бы заработать лишние денюжки-хуенюжки! У вас, кстати, билетик весь в крови. -И чё? -Хуй через плечо - улыбается он мне - Не видно на нём ничего. Неликвидный билетик-хуетик. Извольте выйти на ближайшей остановочке-хуёвочке. -Да пошёл ты нахуй - сплёвывая кровью ему под ноги, отвечаю я. -Не выйдет - я как раз оттуда! - радостно говорит он, возвращая мне билет - Приятной поездочки-хуездочки! Еда давно закончилась, народ голодает, нервничает. Начинают жрать друг дружку. Заплывшим глазом я замечаю, как маленькую сухенькую бабушку живьём раздирают на куски пятеро её внуков. -Дяденька, хотите кушать? - ко мне снова подходит маленькая девочка. -Хочу - сглатывая подступившую слюну, честно отвечаю я. В животе при этом урчит так, что я еле слышу собственный голос. Девочка молча протягивает мне половинку пирожка и садится рядом. На вкус мясо нежное, сочное, приятное. Наверняка не кошатина. -С чем пирожки? - невнятно спрашиваю девочку с набитым ртом. -С папой и мамой - смотря на меня чистыми голубыми глазами, отвечает она. В руках - окровавленный нож, неподалёку - расчленённые тела родителей. Из папиного живота свисают блестящие от крови гирлянды кишок, и кто-то из пассажиров с шумом втягивает их в себя, как итальянские спагетти. Да, действительно, хорошая девочка. Добрая, ласковая... -Получилось! Страховку выплатят! - к нам подскакивает радостный мужчина с круглыми глазами, придерживая обильно кровоточащую рану в животе - Простите, у вас, случайно, аптечки не найдётся? Я, кажется, резанул чуть глужбе, чем следовало... Мы с девочкой равнодушно пожимаем плечами. -Ничего страшного - весь бледный от потери крови, шепчет нам мужчина - Сам...как-нибудь...справлюсь... Мужчина с круглыми глазами с грохотом падает на пол, и на него тут же набрасывается половина вагона, отрывая от него руки, ноги, голову, купаясь в его ещё теплой терпкой крови багряного оттенка. -Чувак, помоги нам! - к нам подходит один из избивших меня до полусмерти гопников, на ходу задыхаясь - Нам чё-то хуёвенько, чувак! -У нас, кажись, СПИД, чувак! - покрываясь большими гнойными ярко-красными пульсирующими волдырями, говорит второй гопник - Это ТЫ нас заразил, чувак! Через сигареты, чувак! -Это всё карма, бляди - довольно отвечаю я им - Это всё карма. -Какая, в пизду, Карма, чувак? - продолжая задыхаться, говорит мне ушлёпок - Не трахались мы ни с какой Кармой... -ПОМОГИ НАМ, БЛЯДЬ! - широко раскрыв рот и показывая волдыри на языке, кричит второй гоблин - ПОМОГИ НАМ, НАХУЙ! -Бог вам в помощь, пидорасы - я смеряю их презрительным взглядом и снова утыкаюсь в окно. -Ну его нахуй, чувак! - говорит один гопник другому, пока они разочарованно плетутся к выходу из вагона - Я ж говорил - надо было билеты в плацкарт брать, а не в ебучую электричку... Поезд начинает медленно терять скорость и останавливаться. -Мы уже приехали? - девочка оживлённо смотрит в окно через моё плечо - Это она? Преисподняя? -Нет, это ещё не настоящий Ад. Это только Чистилище - она кладёт мне голову на колени, и я начинаю медленно и ласково гладить её по слипшимся от крови светлым волосам - До Минска ехать ещё несколько часов...