hurricane - bridgit mendler
сегодня огненно-красное солнце медленно заходит за горизонт, заполняя свет на улице лиловым оттенком. совсем потихонечку начинает темнеть, и люди в городе начинают думать об окончании дел, о уютном доме, о ждущих их родных, да любимых людях. а некоторые наоборот всё более погружаются в апатию и депрессию, подкрепляя их ночной тоской.
наши парни и думать ни о депрессии, ни о доме не собираются, им и так очень замечательно. эти дурачки вместо того, чтобы просто погулять по городу, решили уехать за него.
они совсем даже не знали куда едут, и только лишь завидев цветочное поле, в каком-то пустом парке, выскочили из такси, небрежно кинув деньги, и побежали куда глаза глядят. таксист конечно окинул этих чудных странным взглядом, но вопросов лишних задавать не стал, его дело - подвезти, а дальше уж сами.
парни просто, кажется, нырнули в разноцветное озеро,
просто зашли в поле, начав вдыхать аромат полевых цветов. тут всё, что душе твоей угодно: васильки, маргаритки, колокольчики, лютики, ещё что-то, да колючки какие-то.
юлий водил по нежным цветочкам пальцами; наклонялся, чтобы вдохнуть запах ещё сильнее; фотографировал те, которые ему особо понравились.
то есть все, ну и руслана заодно. руслан в свою очередь насмотреться не мог на своего ненаглядного, часто касался его, и ловил, когда тот о какие-нибудь веточки запинался.
пока фиолетововолосый отвернулся от возлюбленного, дабы запечатлить в своей, ну и памяти телефона прекрасный закат, тот решил парня красивее сделать. сорвал несколько парочек маленьких желтеньких лютиков, и пока юлий занят небом, запихнул их в его шевелюру. отвлеченный от дела парень, закинул телефон в карман, разворачиваясь, да готовясь уже руслана отругать.
но желтые бутоны настолько хорошо смотрелись в фиолетовых волосах парня, что темноволосый рот раскрыл, а потом улыбаться начал, ведь теперь его очередь фотографировать. сделав пару до жути красивейших фото, юлий уже хотел начать вытаскивать цветы из волос, но руслан его остановил, оповестив о том, что тот выглядит до безумия мило с ними.
онешко послушал парня, засмущался, прикрывая лицо ладонями, и убирать цветы не стал. темноволосый подошел ближе, схватил теплые руки, открыв раскрасневшееся лицо, да прикоснулся к мягким губам.
так они и целовались: на фоне почти севшего солнца; с осыпавшимеся и опадающими на плечи яркими лепестками; горячими мокрыми языками; с закатывающимися от удовольствия глазами; постепенно краснеющими щеками; подкащивающимися от эмоций ногами; намертво скрепленными руками; спокойствием и большой, теплой, красивой, и искренней любовью.
да такой большой, теплой, красивой и искренней, что для того, чтобы ее краски и аромат передать, всех благоухающих и пестрых цветов этого поля - точно уж не хватит.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
вот уже поздняя ночь, а этим двоим всё не спится. тушенцов оправдывается тем, что юлий вскруживает ему голову, а он сам, ну, наверное по той же причине. обычно по ночам у руслана появляется желание, да такое непреодолимое - ужастики посмотреть. и сегодня тоже не исключение. "зеркала" - отличный выбор для щекотания нервишек.
- ну руслан, ты же знаешь, что я не люблю хорроры. - лежащий на животе парня, смотрящий в ноутбук на его бедрах, юлий, запротестовал сразу же, как только увидел название фильма и год его выпуска - 2008, вбиваемые в поисковую строку.
обычно все фильмы, которые выпустились около этого времени - очень страшные.
- знаю. - руслан иногда и правда бывает противным.
- и ты хочешь смотреть это, - слегкая кивает на экран, указывая на уже загружающийся фильм, - вот это со мной? я же с ума сойду.
- не сойдешь, я же с тобой. - шепчет темноволосый, наблюдая заставку фильма.
- нет уж, смотри сам, раз меня не слушаешь. - поднимается, уходя из комнаты, и замечая непонимающий взгляд тушенцова. тот снимает фильм с паузы, накрывается одеялом, усмехаясь и понимая, что юлий скоро вернется, ведь света дома-то нет. а темноты он боится примерно также, как и страшных фильмов.
эх, глупый юлик.
еще не всё понял, но зайдя на кухню, да пощелкав пару раз выключателем, широко глаза раскрыл. начал оглядываться, осознавая, что пути назад нет. ведь обратно к руслану он не вернется, гордый слишком, именно поэтому придется немного помучаться. садится в кресло, ну как садится, сворачивается на нем клубочком, зажмуривая глаза.
минут пятнадцать он там провел, хоть ноги уже затекли, а глаза побаливали, но менять положение не собирался, мало ли что. руслан, уже начавший беспокоиться о юлие, решил убрать ноутбук с живота, да отправиться на поиски своего парня. заметив его, свернувшегося клубочком на кресле, в сердце что-то ёкнуло, ведь оставлять того на произвол судьбы - действительно глупая идея.
- юль, ты чего? - подходит к креслу, кладя ладонь на голову парня. тот как вздрогнет от неожиданности, поднимется резко и сядет ровно, слезящимися глазами на парня выпучиваясь.
- я, ну, это... - онешко иногда было тяжело признаваться в своих страхах, ведь, когда он встречался с девушками, те их высмеивали. мужчина же должен быть сильным, должен ничего не бояться.
ах, какая глупость. он всё привыкнуть не может, что при руслане можно побыть слабым. что тот смеяться не будет, наоборот совсем: поддержит, успокоит, защитит.
- пойдем, глупый. - улыбается руслан, поднимая юлия за собой с кресла, и ведя того обратно в спальню.
зайдя в комнату, темноволосый разворачивает онешко, и поднимает, прижимая к себе. пройдя пару шагов, усаживает того на подоконник, встав между ног, уложив горячие ладони на бедра.
тут луна из окна светит, хоть немного даря свет и успокаивая юлия. он волей-неволей засматривается на руслана, на котором играют отблески луны.
тушенцов укладывает голову на плечо, и перемещает ладони, затем просовывая руки через большую футболку,
на самом деле свою, обнимая за талию. онешко в ответ гладит любимого по спине, покрываясь мурашками от частых и мягких прикосновений родных губ к своей шее.
- солнышко? - на самом деле, руслан очень милый и заботливый, но только с юлием. только ему он готов дарить тепло и заботу, чтобы ему было хорошо.
- что...? - шепчет в ответ парень, руками забираясь в короткие волосы.
- да ничего, люблю тебя просто. - парень отвечает, приподнимая на секунду голову, чтобы поцеловать в уголок губ.
- тоже люблю тебя, русь. очень-очень. - добавляет онешко, прикрывая глаза и ими же даже улыбаясь.
потом юлий с подоконника спрыгнет, а руслан его сильными руками поддерживать за талию будет. фиолетововолосый вновь развернется, прижимаясь спиной к родному телу и накрывая своими ладонями, ладони, крепко-крепко скрепленные замком на его животе, и прижимающие ближе.
начнут они звезды считать, хоть им и спать хочется.
чтобы выразить всю яркость их любви, всех звезд, да на самом свездном небе - точно уж не хватит.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
в последнее время руслану очень-очень плохо. проводя почти всё свое время в раздумьях, парень и не замечал обеспокоенного юлия рядом. онешко постоянно его расспрашивал, пытался выяснить причину затяжной апатии, негодовал, что же с русланом-то такое?
стал он довольно холоден, даже холоднее чем обычно. естественно ему, как парню и любимому человеку тушенцова, было обязательно это знать. ведь помочь-то нужно.
съемка очередных реактов, которые если честно руслану поднадоели, да и не нравились никогда. онешко шутит, радуется и выглядит предостаточно живым. а тушенцов выжимает себя, совсем как мокрую тряпку, не оставляя чувств и эмоций, но зато выблевывая последние токсичные колкости, чем немного пугая парня рядом. наигранно и устало смеется, да вновь погружается в безразличие и безучастность к происходящему.
юлий думает, да скользит по родной руке ладонью, затем сплетая пальцы, ощущая хоть какое-то, но тепло. руслан слегка глядит, уголки его губ слегка приподнимаются, но вновь падают, застывая в прямом положении.
парень ставит сериал на паузу, поворачивается к темноволосому и смотрит долго, будто вынуждая на действия.
- что с тобой? - пытается разузнать фиолетововолосый, стараясь чересчур не увлекаться разглядыванием любимых глаз.
- всё заебало, юль. все за-е-ба-ло. так... понятно? - тушенцов язвит, совсем в его духе, но руку не убирает. прищуривается, смотря в радужки напротив с некой обидой, но надеждой на успокоение.
- понятно. - шепчет на выдохе, сжимая руку сильнее, опуская взгляд в угол, пробегая беглым взглядом по острым коленям. - и что делать будем?
- я бы выпилился. - бесчувственно усмехается, поднимая глаза вверх, удерживая влагу там, где ей место.
- нет, нет, руслан, нет. - забунтовал онешко, подсаживаясь поближе, перемещая руки на боковые части спины парня. - мы будем обниматься. и много. это поможет, я уверен.
тянет темноволосого на себя, прижимая к своей груди, чувствуя себя единственным защитником, сейчас такого беспомощного парня. руслан льнет ближе, обнимает в ответ, немного трется головой, устраивая ее поудобней.
в конечном итоге парень на коленки сполз, ноги подогнув и глаза прикрыв. юлий, нарыв где-то одело, укрыл им тушенцова. они начинают разговаривать обо всем на свете, а в это время онешко принялся дарить темноволосому мягкие нежные прикосновения: гладил по шее, щекам, около ушек, касался губами. он понимал, что руслану сейчас, как никогда раньше, нужна особая забота и ласка. сам парень в этом никогда не признается, такой вот он.
какой есть, такой есть.
они обсудили все проблемы тушенцова, и ведь помогло же. все терзания канули в лету. стало легче. намного легче.
- можно я скажу тебе кое-что? - темноволосый уже улыбается, немного притягивая парня к себе за шею, поглаживая светлую кожу большим пальцем.
- я знаю, руслан, знаю. я тоже.
забирается в отросшие каштановые пряди пальцами, притягивая к себе парня, для того, чтобы коснуться обкусанных, но до сих пор самых нежнейших в мире губ.
для того, чтобы описать их нежность и заботу, всех прикосновений мира вместе взятых - точно уж не хватит.
- - - - - - - - - - - - - - - - - - -
если честно, юлий и руслан себе вообще не представляли, что с кем-то смогут быть настолько счастливы.
что можно получать такое удовольствие от обычных прикосновений рук, сплетенных пальцев.
что просто приятно ощущать человека рядом, его тепло.
что можно расплавиться от прикосновения родных губ к твоим, от согревающих и спасающих обьятий.
вообще ничего не хватит, чтобы описать их любовь.
/значит ли это то, что они нашли друг друга?/
вы отметаете все способы убийств, жестоких расчленений,
смерть не имеет уж для вас больших значений,
утоните лишь в море ощущений,
любовь ведь не нуждается в тонне объяснений?
