«Моя любовь лежит хладна И бледными губами Не улыбнётся никогда… Как жалок я… Даю же клятву против воли Бога, Что оставить Всю жизнь тебе готов- Возьми, она твоя…»
Прошло не больше пары часов с тех пор, как солнце поднялось над горизонтом, и он переступил ворота этого города. А жизнь в селении, безусловно, кипела. Мимо него пробегали дети и взрослые, спешащие по своим делам и пестрящие своими разнообразными одеждами. Вокруг были всевозможные лавки и палатки с различного рода товарами, из-за прилавков которых беспрерывно выглядывали торговцы, наперебой завлекая новых покупателей. При других обстоятельствах он возможно бы насладился окружающей размеренностью и своеобразным спокойствием, но сейчас, еле передвигая ногами и с каждой секундой сильнее сжимая левое предплечье, лишь бы унять ту острую боль, он думал только о том, где сможет немного отдохнуть. На данный момент его даже не волновало, что слишком длинные волосы могут запачкаться, доставая о пыльную землю дороги, или о своих уже потрепанных белых одеждах, что сейчас больше походили на старые серые полу-лохмотья. Всё равно на него ни единая душа не обратит внимания, ведь небожителей без их желания никто не сможет увидеть. Внешняя суматоха совсем не способствовала улучшению его ужасного состояния – голова словно раскалывалась под натиском любого звука, не говоря уже о криках вокруг. Медленно похрамывая от жуткой усталости, длинноволосый заметил впереди бегущего прямиком на него маленького мальчика. За секунду ангел обдумал ситуацию и пришёл к выводу, что если сейчас в него врежутся, он просто-напросто больше не встанет, так и продолжая сидеть или даже лежать посреди дороги. Мгновение, и брюнет принял неосязаемую форму, после чего не спеша продолжил путь, ничего не ощутив, когда пацанёнок с разбегу прошёл сквозь него. Всё так же размеренно хромая, он почувствовал, как после заклинания силы начинают стремительно покидать его. Взгляд в ту же секунду начал искать какую-нибудь поверхность, где можно было присесть и немного отдохнуть, но как назло ничего такого поблизости не было, зато на глаза попался небольшой закоулок, спрятанный в тени. Едва зайдя за угол и пройдя пару шагов, ноги подкосились, заставляя своего владельца резко осесть и тихо зашипеть от боли в сломанном крыле. Длинные пальцы сильнее вцепились в бледную кожу, оставляя красные полумесяцы, которые не были видны за белыми одеяниями. Он не знает, сколько так просидел, не следя за временем и проходящими мимо людьми, но неизвестная, хотя понимаемая речь всё ещё слышалась за шумом в ушах. Бушевавшая внутри злость постепенно утихала сменяясь тихим принятием, что больше не увидеть ему родных и любимых… Полностью абстрагировавшись от мира молодой ангел не сразу заметил, что к нему кто-то подошёл. Краем глаза уловив движение сбоку от себя, золотоглазый дёрнулся, вновь зашипев, но вспомнил, что всё ещё находиться в невидимой форме. Однако, подняв взгляд, небожитель увидел яркие серые глаза, смотрящие прямо на него, и лучезарную улыбку. Затаив дыхание, длинноволосый резко замер, но всё также продолжил смотреть. Это было глупо предполагать, что этот юноша мог его видеть, особенно в этой форме, но жизнерадостные глаза смотрели прямо на него. Одна мысль пронзила сознание ангела, шепча о том, что этот человек вероятно один из тех умалишённых, каких он видел раньше. Но золотоглазому пришлось слегка усомниться в этой теории, когда прозвучала фраза, вполне вменяемым голосом: - Вам нужна помощь? И из-за этого вменяемого голоса ситуация становилась ещё более странной. Прощупав поле и убедившись в сохранности заклятия, ангел опустил глаза на землю, когда его настигла новая догадка : Этот человек один из тех семерых, кто мог их видеть в любом случае. Теперь всё становилось на свои места, но всё хорошенько обдумать молодому хранителю не дал голос, вновь обращённый к нему. -Пойдёмте со мной, я смогу вам помочь, уверяю! Недоверчиво скосив глаза в сторону странного юноши, но не почувствовав никакой угрозы, всё же принял протянутую руку, пытаясь не обращать внимания на разлившееся внутри тепло и необъяснимую нежность…
Неторопливо шагая по каменной кладке городской дороги в свой новый дом с корзинкой в руках, ангел не думал ни о чём конкретном, бегло изучая глазами давно запомнившиеся дома, отмечая, что ничего не изменилось. Он находился в мире людей пару месяцев, крыло давно зажило, и он вновь мог молниеносно летать, но оповещать об этом своего нового знакомого пока не собирался. Какое-то неизвестное доселе чувство внутри упрямо твердило остаться рядом с этим человеком как можно дольше, абсолютно заглушая доводы разума о том, что это совершенно неправильно. Безучастные ко всему глаза еле заметно оживились, когда показалось его новое жилище. Здесь он живёт все эти месяцы, и это здание успело стать для него поистине родным местом. Тихо приоткрыв дверь, золотоглазый легко проскользнул внутрь. Беззвучными шагами длинноволосый направился прямиком на кухню, на ходу принимая свой истинный облик. Как он и предполагал его сосед оказался у плиты, снова экспериментируя с готовкой. Плавно покачиваясь на месте, он напевал себе под нос только что придуманную мелодию. Юный небожитель так и застыл на месте, не способный шевельнуться, чувствуя внутри трепещущее чувство правильности происходящего. С трудом очнувшись длинноволосый поставил корзину на стол и уселся на красивый резной стул, продолжая любоваться на стоящего перед ним юношу. Лёгкий стук заставил последнего мелко вздрогнуть и обернуться, но стоило серым глазам увидеть сидящего, как на лице тут же расплылась искренняя улыбка. - О, Гэгэ, ты как всегда! Хватит уже меня пугать. Как можно так бесшумно передвигаться? Поставив своё творение на огонь, Вэй Ин повернулся к нему лицом, продолжая весело лепетать обо всём на свете, часто перескакивая с темы на тему. Ангел и сам не заметил, как вновь стал восхищаться индивидуальностью стоящего перед ним. Высокий, стройный, одетый во всё чёрное, он облокотился руками о столешницу… В эту секунду взгляд небожителя привлекли пальцы собеседника, а точнее то, что на один из них надето. Он никогда долго не останавливался на какой-то части, боясь быть пойманным, и сначала он подумал, что ему показалось, но присмотревшись, крылатый понял, что глаза его не подводят. Действительно, на пальце Вей У Сяня, отражая небольшой луч солнца, было тонкое и достаточно дорогое для этих мест кольцо. Засмотревшись, крылатый не сразу заметил, что голос его друга стих и теперь они находились в полной тишине. Они так и продолжали молча смотреть: ангел на кольцо, а У Сянь на него. Когда хозяин белоснежных одеяний поднял взгляд, Вей Ин уже не смотрел на него, подняв ладонь и рассматривая изящное украшение, неловко улыбаясь. Даже не видя лица соседа, но будто чувствуя вопросительный взгляд, сероглазый начал говорить, зная, что от сидящего напротив он не дождётся ни одного словечка. И только золотоглазый знал, что даже если бы он хотел заговорить, то его бы не услышали, ведь даже люди, видящие их в любом обличии, не могли услышать от них ни слова, ни простого звука. - Недавно я встретил одного господина… - на пару секунд остановился юноша, и ангелу стало понятно, что больше ему знать не позволят. Каким бы открытым У Сянь не казался, но лезть себе в душу он никому не позволял – Ну и так получилось, что я теперь выхожу замуж. Вей У Сянь закончил свой слишком короткий рассказ, подняв серьёзные глаза в потолок, а небожитель тем временем, наоборот, опустил глаза на поверхность стола, рассматривая разбросанные здесь чертежи. Ему от чего-то резко стало плохо : голова загудела, начало немного мутить и картинка перед глазами стала постепенно расплываться. Захотелось вернуться в тот проклятый день, когда он встретил Вей Ина и отбить его протянутую руку. Вернуться бы в тот момент, когда он и не подозревал, что его ждёт в будущем, но Нефрит понимал, что, ни за что этого не сделает. А после он вспомнил одного мужчину, что в последнее время часто к ним заглядывал, а он не обращал на это внимание. Этот мужчина был явно не местным, и судя по внешности, прибыл с другого континента. Его с головой выдавали до невозможности светлые волосы и такие же яркие глаза. Крылатый вспомнил и последний приход этого незнакомца, когда они с Веем обсуждали одежду, а он продолжил спокойно читать, считая разговор слишком глупым. Сейчас всё стало на свои места. Плотно сжав губы в тонкую линию, золотоглазый резко встал, и в пару шагов преодолев расстояние, разделяющее его и юношу, крепко схватил того за руки. Он заметил лишь растерянный взгляд, после чего накрыл желанные губы своими. Поцелуй получился неловкий и неумелый, ведь первые поцелуи именно такие, но ангел постарался вложить всю свою нежность и только недавно распознанную любовь… Однако не прошло и пол минуты, как Вей Ин с силой оттолкнул его, закрывая ладонями свои губы. Юноша даже не посмотрел на него, и небожитель позволил чувствам на пару мгновений появиться на его лице. Печальная улыбка и боль в глазах в секунду спрятались за напускным безразличием. Когда же Вей У Сянь поднял глаза, то увидел лишь одинокое белоснежное перо, лежащее на том месте, где минуту назад стоял ангел…
Мягкой поступью соприкасались с гладким камнем пола храма чёрные сапоги. Шаги были тихими и неторопливыми, словно человек не шёл, а парил над землёй. Фактически так и было – молодой человек направлялся в сторону выхода из святилища, полностью погрузившись в свои мысли и не замечая ничего вокруг. Суматоха, волнение и скорая подготовка сыграли свои роли, делая юношу немного рассеянным и слегка отчуждённым от всего мира. Продолжая медленно идти, парень засмотрелся на мелко трепыхающуюся листву, с которой играл тёплый летний ветерок. Серые глаза остановились на малахитового цвета кроне довольно старого дерева, с которым по своей высоте и величию не могло сравниться ни одно растущее здесь дерево. Светлые глаза осмотрели «великана», не спеша спускаясь взглядом по коре, когда заметили у самого подножия одиноко стоящую фигуру. Человек был ему не знаком, и Вей Ин решил, что стоит познакомиться с неизвестным, наверно только недавно приехавшим в их захолустье. На лицо всплыла ранее отсутствующая улыбка, а в груди начало теплеть, хотя юноша решил списать всё это на предвкушение нового интересного знакомства. Воздушной походкой подойдя к стоящему к нему спиной человеку, Вей У Сянь застыл на несколько секунд, когда незнакомец плавно развернулся к нему. Было что-то в этом молодом парне, чего он не мог объяснить. Одетый в белоснежно-белые одежды, незнакомец умудрялся не оставить там ни единого пятнышка, и оттого походил на небожителя или величественную статую, высеченную из чистого нефрита. Бледное, точно яшма, лицо, прекрасное и изящное : казалось, что в свете солнца человек окружён ореолом мягкого сияния. Тёмные волосы, что доходили до середины бедёр парня, словно мягкий шёлк, слегка развивались на ветру, при этом ни на грамм не спутавшись. Наконец очнувшись от наваждения, сероглазый приветливо улыбнулся, приветствуя нового знакомого и завязывая непринуждённый разговор. Лань Ван Цзи, как представился незнакомец, мало говорил, предпочитая слушать, но Вей Ину это ничуть не мешало, хотя и было кое-что, что расстраивало его. Золотоглазый за всё время, что они провели вместе ни разу не улыбнулся, хотя на секунды Вей Ину казалось, что на бледных губах и в глубине глаз мелькала мимолётная улыбка. Прогуляв до позднего вечера, и полностью выговорившись, Вей У Сянь не заметил, когда они успели подойти к его дому. Остановившись на секунду, сероглазый хотел было пригласить нового знакомого внутрь, но заметив нежно-розовый оттенок неба, виновато взглянул на собеседника, безмолвно извиняясь за потраченное на него время и, возможно, отмененных планов. Но Ван Цзи лишь помотал головой, после чего тихо прошептал прощание и, плавно развернувшись, направился в другую сторону. Улыбнувшись в след уходящему парню, Вей Ин медленно направился во внутрь своего жилища.
Ожесточённо шагая по вытоптанной дороге, сероглазый с силой тёр виски, пытаясь унять разрывающую голову боль, смешанную с ядовитой злобой. Последние несколько недель прошли словно в красном тумане – постоянные склоки и ссоры со своим женихом полностью выбили У Сяня из колеи. С участившимися срывами уже не справлялись даже сильнодействующие успокоительные отвары и травы. В такие моменты он чётко жалел о своём решении связать себя узами брака. Единственной отдушиной среди всей этой суматохи были встречи с Лань Ван Цзи по вечерам у последнего дома. Сидя с идеально ровной осанкой и с чаем в руках, он всё также молча слушал, лишь иногда вставляя слова или фразы. Но даже с таким молчаливым собеседником он чувствовал себя намного уютнее, чем со своим же суженым. Пусть его будущий муж и был человеком надёжным, но с ним Вей Ин никогда не чувствовал такой же поддержки и защиты, как с Лань Чжанем. На глаза показались первые очертания небольшого уединенного домика его друга. Улыбка сама собой всплыла на лицо, когда взгляд уловил поляну перед невысоким зданием, густо усыпанную белыми горделивыми лилиями и очаровательными фиолетовыми горечавками. Сколько бы он не приходил на это место, сердце восхищённо ухало вниз, поражённое великолепием этой поляны, не веря, что всё увиденное не прекрасный сон. У Сянь зашагал вперёд, совсем не замечая, что мучавшая его ещё пару минут назад головная боль отступила. Не удостоверившись даже постучать, юноша ввалился внутрь, мгновенно почувствовав исходивший ото всюду запах сандала и витавшие в воздухе нотки чудесного чая, что каждый раз заваривал Ван Цзи. Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Вей У Сянь направился прямиком в гостиную, где они обычно проводили время. Заглянув внутрь комнаты, взгляду не предстало ничего нового – Лань Чжань со всё такой же ровной осанкой и неизменная пара чашек, наполненные ароматной жидкостью, из которых клубился горячий пар. С тихим смехом Вей Ин уселся на мягкую подушку для сидения. - Ван Цзи, ты как будто знаешь, когда именно я приду – добродушно ухмыляясь. Проговорил сероглазый. Не прошло и пяти минут, как У Сянь начал говорить, не особо следя за темами разговора. Быстро рассказывая новую историю, юноша вдруг остановился, чувствуя на себе серьёзный взгляд янтарных глаз. Недоумённо уставившись в ответ, юноша глупо улыбнулся : - Что? – спросил он, с глухим стуком ставя чашку чая на стол. Ответа, как и ожидалось, не последовало, но в глазах цвета расплавленного золота отчётливо горел вопрос : «Ты ничего не хочешь сказать?» Опустив глаза и тяжело вздохнув, У Сянь понял, что Ван Цзи догадался. Догадался, что что-то не так, что с НИМ что-то не так. И Вей Ин позволил слабой, но очень усталой улыбке показаться наружу. Он не собирался жаловаться и навязывать свои проблемы Лань Чжаню, но зная упрямство последнего, у него не осталось иного выбора, как начать этот серьёзный и неприятный разговор…
Лёжа в своей постели, Вей У Сянь тщательно обдумывал всё произошедшее несколько дней назад. Он никогда бы не мог подумать, что всё обернётся таким образом, но чувствуя разливающееся внутри тепло и лёгкость, которой наполнилось усталое сердце, Вей Ин понимал, что нисколько не жалеет о своём выборе… «Закончив свой рассказ, сероглазый поднял взволнованный взгляд на собеседника, ожидая услышать в свою сторону упрёки и наставления, но на удивление, ничего из этого не последовало. Лань Чжань сидел так же неподвижно, но юноша слишком хорошо знал это выражение на бесстрастном лице друга. И он знал, что сейчас Хань Гуан Цзюнь серьёзно о чём-то думает. Напрягшись всем телом, У Сянь замер, ожидая окончательного для себя приговора. Мнение большинства никогда не интересовало Вей Ина, хотя было неприятно слышать в свою сторону шёпотки, но с Ван Цзи дела обстояли совсем иначе – что думает на его счёт новый друг даже слишком сильно заботило юношу. Но последний не тяготил себя раздумьями по этому поводу, ведь Лань Чжань был поистине непревзойдённым человеком и удивительной личностью. Вей У Сянь не заметил, как затаил дыхание, пока судорожно не вдохнул, когда на него поднялся полный твёрдой уверенности взгляд золотых глаз. - Останься со мной… - Прости..? – Вей Ин подумал, что ослышался или у него неожиданно начались слуховые галлюцинации. Но стараясь сделать голос как можно беспечнее, ответил – Лань-геге, так я пока и не собирался уходить. Вновь ничего не ответив, Хань Гуан Цзюнь плавно поднялся со своего места, не спеша направляясь в его сторону. Словно заворожённый, не шевелясь, сероглазый наблюдал, как золотоглазый наклоняется к нему, как тёмные шелковистые волосы спадают вниз, закрывая их от всего внешнего мира. Ситуация явно вышла из-под контроля. Непонятно, как это произошло, но когда У Сянь немного пришёл в себя, то уже вовсю сидел на коленях Ван Цзи. Заключив друг друга в крепких объятиях, они слились в долгом и страстном поцелуе. Юношам никак не удавалось оторваться друг от друга, пока слегка дрожащие руки блуждали по всему телу, пытаясь запомнить как можно больше, не упустив ни одно кусочка. В голове на пару мгновений промелькнул внутренний голос, что пытался донести о неправильности происходящего. Но этот голос скоро умолк, и Вей У Сянь скрестив руки на шее золотоглазого , охваченный пламенем голодного поцелуя, полностью отпустил себя, думая лишь о наслаждении. Кожа словно воспламенилась, поэтому недолго думая Вей Ин одним точным движением сбросил мешающие сейчас верхние одежды. Лань Ван Цзи буквально подхватил его на руки, впиваясь в открытую шею, исследуя её вдоль и поперёк, после чего бросил на футон, в следующее мгновение, нависая сверху…» Закрыв пылающее лицо руками, Вей У Сянь попытался отогнать смущающие воспоминания. Кого не спроси, он чётко и уверенно ответит, что Вей Ин тот тип людей, которых невозможно смутить в какой бы то не было ситуации, да он и сам так считал, но сейчас лежа на своём футоне, юноша понимал, что глубоко заблуждался. Сохранившиеся в голове образы той страсти, ужасно смущали, распуская на щеках пламенные розы. В память чётко врезались голодные поцелуи, трение кожи о кожу и хватка сильных властных рук. Немного успокоив участившееся дыхание и возрастающее желание, сероглазый счастливо улыбнулся, разглядывая в полумраке маленькое аккуратное колечко. Сделанное из чистого серебра, кольцо имело странную, но очень красивую гравировку, чем-то напоминающую снеговое облако. Серые глаза были до краёв наполнены щемящей нежностью, когда обводили контуры странно-притягательного знака, и У Сянь позволил себе маленькую слабость, прижимая руку к себе и мечтательно улыбаясь…
Полностью расслабившись, Вей Ин молча сидел на её зелёной траве среди восхитительно пахнущих лилий и горечавок. Подставив лицо ветру, он ни о чём не думал, просто наслаждаясь моментом. Лань Чжань ушёл совсем недавно, и хотя тот должен был скоро вернуться У Сянь быстро начал изнывать от скуки, поэтому недолго думая, решил расслабиться на поляне среди прекрасных цветов. Плавно подняв руку над головой, юноша лениво открыл глаза, любуясь бликами и лёгким сиянием блестящего серебра на пальце. Сколько уже дней прошло, а он никак не мог налюбоваться этим украшением. Глупо улыбаясь, сероглазый вспомнил лицо бывшего жениха, когда тот узнал о разрыве помолвки. Ох и выражение тогда у него было… Тихо хихикнув, юноша опустил руку, нежась под тёплыми лучами солнца. Вокруг слышался только шелест листвы, даже птицы не пели свои серенады. Наслаждаясь единением с природой, Вей У Сянь не сразу услышал лёгкий шелест за своей спиной. Но стоило звукам достигнуть ушей парня, как чувство самосохранения забило колоссальную тревогу. Резко развернувшись, Вей Ин успел заметить только ослепительно белые одежды, как у Ван Цзи, и такие же белоснежные крылья. Дальше была лишь невыносимая боль в груди, будто тысячи раскалённых катан воткнули в грудную клетку и сейчас медленно режут, разрывая тело на мелкие части, и полная темнота…
Возвращаясь назад, он мог ожидать чего угодно : пожара, погрома, руины… Но не лежащее в луже крови среди цветов тело любимого. Преодолев всё расстояние за пару шагов, бывший небожитель аккуратно приподнял возлюбленного, пытаясь почувствовать в теле хоть малейшую каплю жизни. Но с каждой секундой приходило понимание, а вместе с ним накатывало и отчаяние. Он не смог защитить, и уже ничего не изменить. Тупик. Конец. Ужасно. Ужасно не видеть выхода и постепенно осознавать всю свою беспомощность. И он кричит. Кричит, что есть мочи, но никто его не слышит, поскольку голос пропал. Плачет, бьётся в истерике, хотя и понимает, что это никак не поможет. Даже не пытается остановить ту растущую внутри себя пустоту. И неожиданно накатывает даже не злость, ярость. Ярость на всех людей вокруг, хотя они ни в чём не виноваты, на Судьбу, что решила написать такой жизненный сценарий, на ангелов… Резко распахнув глаза, Лань Чжань растерянно посмотрел на бледное лицо у себя на груди, с губы которого стекала тонкая струйка крови. Хоть он и был падшим, что посмел заключить сделку с самим Дьяволом, платой за которую стали крылья, но он всё ещё мог распознавать ауру или энергию. И от Вей У Сяня исходила до дрожи знакомая сила, он очень хорошо её знал, поскольку будучи ангелом сам имел с ней дело, и не один раз.Энергия Poena*.
Ярость, заменившаяся до этого удивлением, полыхнула с новой силой. Словно яркое пламя, она будто разрывает на мелкие кусочки, но при этом даёт сил, чтобы ты мог свершить месть, делая, что тебе вздумается. Учащается пульс, увеличивается давление, хочется проклясть весь этот прогнивший до основания мир, разорвать его на части, чтобы каждый почувствовал всё то, что случилось с ним. Но так же резко, как и появилась, ярость и пропала, вновь уступая место отчаянию. Теперь он даже не ангел, лишь недочеловек, который ничего не может сделать… Волна понимания хлёстко ударила по сознанию, оглушая не хуже сотни колоколов или ведра ледяной воды. Пусть он и падший, но всё же ангел, а это значит, что сил на этот трюк должно хватить. Легко стерев тоненькую струйку крови, Лань Ван Цзи приложил ладонь на больше не вздымающуюся грудь, направляя жизненные силы в мёртвое тело, и тихо шепча одно слово : - Exchange* Было ощущение словно он в одно мгновение потерял все силы, во рту жутко пересохло, руки начали сильно дрожать, но даже не смотря на это Хань Гуан Цзюнь продолжил отдавать все свои жизненные соки. Небожитель прекрасно знал, что сейчас принимает свой истинный облик, и очнувшись Вей У Сянь обо всём догадается, но ему было всё равно, на данный момент это не имело никакого веса. Отчаявшееся сердце вновь забилось, когда у юноши на его руках чуть дрогнули ресницы, а после медленно открылись глаза. Стоило Вей Ину сесть и потерянно на него посмотреть, и золотоглазый отчётливо почувствовал, что времени у него совсем не осталось, а знакомая-Смерть уже заносит над ним свою косу. Его любимые серые глаза выражали полнейшее потрясение, в котором в пару секунд промелькнуло понимание его сущности, шок от всей ситуации и вина за свой отказ в прошлом. Но сейчас, сидя перед У Сянем и считая оставшиеся мгновения, падший ангел чувствовал одно лишь облегчение от спасение любимой души. Отпустив свои эмоции на волю, длинноволосый мягко улыбнулся, любяще проводя рукой по щеке сероглазого. - Живи… - прозвучал мелодичный голос, сливаясь с шумом листвы. И вот коса Костлявой резко опустилась, забирая невинную душу, оставляя на руках человеческого юноши только сиротливо лежащее перо. Отчего-то бездонно-чёрного цвета. И под раздирающий душу крик, разнёсшийся по поляне лилий и горечавок, Высшие силы до скончания времён связали две души, пока не искупят свой грех, встретившись в следующей жизни…«Моя любовь лежит хладна И бледными губами Не улыбнётся никогда… Как жалок я… Даю же клятву против воли Бога, Что оставить Всю жизнь тебе готов- Возьми, она твоя… Поэтому я умру ради тебя. Я верю, это мой долг…»