Одна судьба у наших двух сердец: Замрет мое — и твоему конец! Уильям Шекспир. «Сонет 22»
* * *
— Ску-у-ука. — Заняться было действительно нечем. Интересных начинающему детективу преступлений не было вовсе. Все они или решались за пару минут, или не решались вовсе, отправляясь в камин. Последние дни он лежал на кровати, изучая часы на собственном запястье. Аккуратно выведенные цифры, отсчитывающие его жизнь. 63 года, 52 дня, 8 часов, 55 минут, 21 секунда. Скука, одним словом. Гордое одиночество тоже начинало надоедать. Поэтому, особо не размышляя и надев пальто, младший Холмс мигом прошмыгнул на улицу. Хмурый Лондон встретил его мелким холодным дождём. Прогулка явно не будет слишком долгой. На другой же конец города надвигался ураган в лице взбешённого Мориарти. — Тик-так, тик-так. — Внешне холодный, криминальный гений копирует тиканье часов на руке, медленно выходя из себя. Стоило появиться на горизонте этому юнцу Шерлоку Холмсу, что щелкает дела Скотланд-Ярда, как орешки (да кем он вообще себя возомнил?!), как отведенный ему срок внезапно начал сокращаться. Нервировало ли его это? Да. Боялся ли он смерти? Ха, уж точно нет. Но с Холмсом-младшим нужно что-то делать. И можно даже извлечь из этого выгоду для себя. Скучно уж точно не будет. «Надеюсь, ты скучал по мне. JM» По возвращении на Монтегю-стрит Холмса ждало нечто интригующее. У двери лежало письмо в плотной бумаге, запечатанное сургучной печатью с лаконичной буквой «М». Рядом маячила девушка, ненамного старше его, но вся на нервах. — Что с вами, мисс? Вам нехорошо? — Та покосилась на него и, поправив чёрные волосы, лишь отрешённо покачнула головой. — Я жду одного человека. Спасибо за заботу, мистер Холмс. Шерлок, признаться честно, опешил. Не каждый прохожий называет его по имени. Но стоило ему отвлечься на письмо, как девушка, словно сквозь землю провалилась. Раскрыв конверт, он увидел лишь одну надпись — «Надеюсь, ты скучал по мне». Возвращение Мориарти, неужели? Уже даже Майкрофт склонялся к тому, что криминальный гений залег на дно. В гостиной же квартиры его ждал очередной неожиданный поворот. Имя тому — Джим Мориарти. Собственной персоной, надо же. — Вот мы и встретились. — Слишком напряженная атмосфера. С усмешкой Мориарти изучает своего соперника. На вид действительно ангел. Неуложенные кудрявые пряди, что топорщатся во все стороны. Глаза, ярко-голубые, изучают его самого, внимают каждому движению. Но в каждом шаге его скользит неуверенность, прикрытая общей манерностью. Холмс только собирается начать что-то говорить, как его перебивают, не давая сказать и слова. — Значит так, дорогой мой. — Шерлок пунцовеет от подобного обращения, но слушать продолжает. — Не переходите границы разумного. Вы конечно, ещё юны, но весьма неглупы. И вот что, надеюсь, это окажется понятным для вас. — Делает два больших шага, нарушает дистанцию и почти шипит. — Не лезьте туда, куда не следует. Иначе ваш дражайший братец Майкрофт, — вдыхает и меняет тон на приторно-сладкий, — Очень загрустит, когда его любимый Шерлок будет гнить под шестью футами земли. Уразумели? В ответ гордый кивок, но руки дрожат — он напуган. Что поделать, он ещё мал и малейшей угрозы его шкуре достаточно, чтобы убрать с дороги потенциально опасного соперника. Дело сделано. Теперь, грандиозным планам Мориарти ничего не мешает. Спустя четверть часа, в дверях появляется Майкрофт, сразу же проходя в гостиную. — Здравствуй, дорогой братец. — Шерлок кивает ему вместо приветствия и решает не рассказывать о Джиме Мориарти, что пятнадцатью минутами ранее был на Монтегю-стрит. — Что случилось? — Скажем так, Мориарти случился. Он снова планирует что-то крупномасштабное. Под угрозой Берлинский конгресс и пересмотрение Сан-Стефанского мира. — Майкрофт вздыхает и опускается в кресло. В голове Шерлока же всё сложилось будто дважды два. Вот о чём Джим предупредил его, заявившись с личным визитом. — И причём тут я? — В том-то и дело. Я не имею возможности раскрывать это самостоятельно и прибегаю к твоей помощи именно поэтому. Ты умён, Шерлок, умнее кого угодно. Мне не к кому больше обратиться, а на кону судьба Европы, без преувеличений. Помня об уговоре с криминальным гением, Шерлок собирался отказать брату в помощи, бросив какое-нибудь оправдание вслед. Но что-то в разуме перемкнуло и он, бросив пронзающий взгляд на Майкрофта, небрежно произнёс: — Сделаю все, что в моих силах. Что ещё известно? Внутренне радуясь, но оставаясь таким холодным внешне, Холмс-старший передал Шерлоку папку с пожелтевшими от не слишком бережного хранения документами. — Здесь содержится вся информация первой необходимости. Остальное передадут позже. Удачи.* * *
— Что же ты замышляешь, Мориарти? — Понять его мотивы казалось чем-то невыносимо сложным. Единственным очевидным казалось то, что Джим решил максимально эффектно заявить о себе. Молодого криминального гения на мировой арене, за исключением Британии, не воспринимали всерьез. Напрасно. Но что же именно он предпримет? Свои апартаменты на Монтегю-стрит, Шерлок, казалось, не покидал уже пару дней. По крайней мере, так утверждали его биологические часы. Выяснить, что хочет устроить Мориарти, не составило труда, а вот над тем, как именно, придется подумать ещё. Холмс решил изучить внимательнее единственное, что могло служить зацепкой — письмо от Мориарти. Само послание оказалось в сущности бесполезным. Однако в углу конверта бросился в глаза небольшой, незаметный с первого взора символ, — и всё сложилось. Хотелось высмеять собственную невнимательность. На конверте красовался оттиск герба Российской Империи. Очевиднее и быть не может! Дело за малым — изучить архивы и выяснить пару мелких обстоятельств. В нетерпении Шерлок распахнул окно, заприметив что-то. Лондон, казалось, затих в ожидании чего-то. Летние сумерки сгущались медленно, но верно. Однако внимание Шерлока привлекло вовсе не это, а девушка, с которой он столкнулся после несколько дней назад случившейся прогулки. Она вновь будто бы выжидала кого-то. Или чего-то. Появление её вместе с Мориарти определенно навевало подозрения. За ней стоит приглядывать. Ловким движением выуживает из жакета расшитый платок, и Холмс умудряется подметить мелькнувшую вышитую букву «Т». Первая буква её имени вряд ли может дать какую-то важную информацию, но, быть может, это пригодится впоследствии. Вновь прикрывает тяжёлые шторы, возвращаясь к раздумьям. Он не замечает, что девушка бросает на его окно взгляд из-под опущенных ресниц и что-то бормочет себе под нос.* * *
— Он вновь принялся за своё. — Девушка заходит в кабинет, взмахивает подолом батистового платья и выжидающе глядит на Джима, что отчаянно пытается сконцентрироваться. — Конкретнее? Вы же знаете, я не выношу подобных неточностей. — Холмс опять пробует понять, что вы собираетесь устроить на Берлинском конгрессе. И он близок к сути как никогда. Он разрушает всё созданное вами, словно карточный домик. — Ох, глупый-глупый Шерлок. Он не представляет, куда полез. — Говорит куда-то в сторону, и только потом коротко бросает помрачневшей девушке. — Проследите за ним. — Почему вы не можете просто избавиться от него? Он лишь юнец, ставший на пути, пусть и весьма одаренный… — Джим моментально слетает с катушек, не давая ей и возможности договорить. — Потому что это всё — не ваше дело. — Шипит на уже привыкшую к подобным выходкам брюнетку и следом резко меняет тон. — А теперь просто сделайте то, о чем я просил. Присмотри за ним, Талиса. — Та лишь кивает и недовольно вздыхает. Одергивает кружевные перчатки и напоследок лишь спрашивает с лёгкой улыбкой на губах. — С каких это пор я у тебя на побегушках? — Джим довольно ухмыляется и, вздохнув, кивает самому себе. — С тех самых, дорогая, с тех самых.* * *
— Доброго вечера. Неужели вы, такой разумный как вид человек, не понимаете простейшей истины? — Джим вглядывается в глаза напротив, поправляя тёмный редингот. — О чём вы, мистер Мориарти? — Ну же, не глупите, мальчик мой. Неужто за столь короткий срок вы умудрились позабыть о нашем договоре? А если так, то я напомню. Вы обещались, что ни под каким предлогом не станете вести расследование против меня. И что же я вижу? — Мероприятия, что вы проводите, противоречат законам Британии и угрожают непосредственно репутации нашей Королевы. И это мне не по душе. — Тогда и я нарушу свою часть договора. Уж не обессудьте. — Ухмыляется, наблюдая за реакцией юного детектива, и бросает перед тем, как уйти. — Прекращайте свои детские шалости, Холмс. На кону стоит не только ваша жизнь. И что это означает? Мориарти не из тех, кто разбрасывается словами; несмотря на всё своё внешнее безумие, он расчётлив и точен. А это значит, что каждое слово его необходимо подвергнуть изучению. И чем скорее этим заняться, тем лучше.* * *
— Что с вашим временем, Мориарти? — Горчакову придётся, по-видимому, пожить ещё. У меня не более двадцати часов. Холмс не отступает. Глупец. — На лице нет ни капли страха, чего не скажешь о собеседнице. Девушка побелела от волнения — сама только мысль о потере покровителя доводила до тремора. Джим же сохраняет холодное спокойствие. И это внушает неподдельный ужас. — Юнец не ведает того, что творит. Почему же нельзя рассказать обо всём ему? — Ну и как вы себе представляете это?! «Холмс, остановите расследование, я умираю из-за вас!» — Раздражённо глядит на девушку, будто бы не сознавая, как она может так глубоко заблуждаться. — Так? Он всё равно не прекратит. — С чего же такая уверенность? Быть может, он сумеет остановиться? — Боюсь, что нет. В том вся его натура. — Джим покачивает головой. Следующий её вопрос вновь прост и предсказуем. — И что мы будем делать? — У меня осталось только одно важное дело. Меня ждёт дом на Монтегю-стрит. — Девушка кивает, и оба вскоре покидают кабинет. Один из них — навсегда.* * *
Крах неизбежен. Шерлок сделал свой выбор, и следующий ход остаётся за Джимом. Но тот в нескольких ярдах от пропасти. Идти некуда. По возвращении домой, на пороге вновь лежит письмо. Такая же печать и бумага, что были несколько дней назад — Мориарти даёт о себе знать. Холмс поднимается в комнату и вскрывает конверт. В нём лишь одно слово и последующие инициалы. «Прекрати. JM» Холмс застывает. Собственные ноги кажутся ему ватными, пока он поднимается в квартиру. И тогда Шерлок понимает, что письмо было лишь началом всего. Вид Мориарти, что беззаботно раскачивал ногами, сидя в довольно старом кресле, мог бы позабавить и его. Но не при нынешних обстоятельствах. Пора бы и обговорить о том, что произошло за неделю. Ибо все в последнее время стало напоминать нелепый сюрреализм. — Почему вы просто не можете убить меня, Мориарти? Я ведь явно мешаю вашим планам. — Мой глупый Шерлок. Ничего вы не понимаете. Я не могу убрать вас, как кого-то другого. Это было бы очень удобно, но я бессилен. Холмс вопросительно смотрит на него, но, кажется, что-то осознает. Мерно потрескивает камин, за окном постукивает дождь, а молодые гении, в не очень уютной квартире, изучают друг друга. — Что же со мной происходит? — Толком не понятно, к кому адресован этот вопрос — Мориарти, что смотрит на него со странным обожанием в глазах или пустоте. — Не думаю, что хоть кто-то может объяснить это. Джим садится в кресло напротив и берет чужие руки в свои. — Но вы ещё не готовы к этому, mo daor*. — Приподнимает чужие ладони и целует их. Потом поднимается из кресла и уходит. Шерлок всё ещё пытается смириться с тем, что произошло только что. Он оседает на полу около кресла и прижимает ладони к лицу, в попытках восстановить нарушившийся пульс. Но не проходит и получаса, как в гостиную заходит тот, видеть кого сейчас хотелось меньше всего. — Доброго вечера. Как продвигается расследование? — В целом, я близок к завершению. — Шерлок явно желает рассказать о всём, до чего он дошёл, но ждёт. — Уж если не затруднит, не мог бы поведать и мне? — Старший Холмс отставляет трость в сторону и плавно опускается в кресло. Шерлок довольно смотрит и начинает повествование. — Все факты указывают на то, что на пятый день конгресса люди Мориарти совершат покушение на канцлера Горчакова, представляющего интересы Российской Империи. Так как Россия выступает за пересмотрение Сан-Стефанского мира, под подозрение лягут все, кто добивается обратного. В том числе и Британия. Подобный скандал разрушит репутацию империи в пух и прах. Вот чего добивается Мориарти. Он хочет заявить о себе и найдёт любые пути для этого. — Как именно будет совершено покушение? — Люди его, очевидно, проникнут в здание Рейхсканцелярии под каким-то предлогом. Стоит усилить охрану, в частности, мистера Горчакова и его делегации. — Я передам всё сказанное тобой нужным людям. Выход найдётся, и ничто не будет угрожать переписанию Сан-Стефанского мира. — Майкрофт был действительно горд братом, но так и не нашёл в себе сил сказать ему об этом. Шерлок же не находил себе места. Ближайшие дни не принесут ничего хорошего. Стабильные шестьдесят три года за несколько дней сократились до двадцати пяти. И не собирались останавливать свой торопливый бег. Он делает всё не так.* * *
Джим вновь приходит на Монтегю-стрит. После всех событий, в том числе и признания, оба понимают, это становится привычным, в какой-то мере. Но сейчас, все до жути непредсказуемо. Никто не может быть уверенным хоть в чем-то. На часах шестнадцать лет. Отступать поздно. Сегодня Мориарти улыбается, — не наигранной улыбкой, а невероятно печальной. Стоит только Холмсу отложить скрипку в сторону, Джим нарушает дистанцию, — как при первой встрече и целует Шерлока, зарывается пальцами в мягкие кудри. Тот, несомненно, понимает причину далеко не сразу. Но вскоре отвечает, неловко и бережно. Всё к этому и шло. Боже, Джим целует столь мягко и горько, что все становится ясно. Для любого, кроме Шерлока. Он не понимает, что эта встреча — не более чем прощание. Три года. Всё никогда не станет прежним. — Прощайте, mo daor. Однажды вы поймёте, что когда вас просят отступить, так и следует поступить. — Достаёт, не пойми, откуда револьвер и стреляет. Шерлок даже не успевает отреагировать, как Джим падает замертво. Холмс оседает на пол и приподнимает рукав его редингота, сам толком не сознавая, зачем. Выведенные каллиграфически часы отсчитывают последнюю секунду. Он не успел. Целует его руку, мысленно прощаясь и отрешенно глядя в пустоту, еле сдерживает слёзы. Семь дней. Ничего уже не исправить. Секундой спустя, в гостиную в буквальном смысле влетает мисс Т. С прошлой встречи в ней не изменилось ничего, кроме взгляда. Она напугана. — Что вы натворил, Холмс?! Он… Мёртв? — Шерлок лишь кивает, в глазах плещутся слёзы. Не сдерживая эмоций, девушка отчаянно вздыхает, вышагивая по комнате. — Вы даже не представляете, что сотворили. Слушаете вы меня или нет?! Смотрите, до чего довело ваше упрямство! — Девушка срывается на крик и даже не пытается смахнуть слёзы. Стягивает кружевные митенки, небрежно кидая их на ковёр, задирает рукав платья и демонстрирует свои часы. Два дня. На часах Шерлока семнадцать минут. — Что ж, Холмс. Надеюсь… — Глубоко вздыхает и еле может совладать с дрожащим голосом. — Теперь, когда на вашей совести минимум две смерти, вы поймёте, что нужно уметь останавливаться. — Резко разворачивается и хлопает дверью, оставляя Холмса в одиночестве. В голове Шерлока звенят последние её слова, последние слова Джима. На губах всё ещё чувствуется его прощальный поцелуй. Кажется, он только что разрушил не только криминальную империю Мориарти, но и свою собственную жизнь. На часах его остаётся восемь секунд, а всё ещё заряженный револьвер лежит слишком близко. Его охватывает мелкая дрожь, рука непроизвольно тянется к оружию. Несколько секунд промедления. Выстрел.