Не жалей мертвых, Гарри,
Жалей живых, особенно тех,
Кто живет без любви.
Далеко от центра Лондона находится безлюдный тёмный квартал. Даже летом там туманно, зябко и промозгло. Течёт маленькая грязная речка, а по её берегам стоят заброшенные заводы. Вдалеке виднеется ткацкая фабрика. Из высоких труб поднимается едкий черный дым, отравляющий окрестный лес и речушку. Практически все дома пустуют, окна заколочены, валяются кучи мусора: брошенная арматура, осколки бутылок и испорченные объедки. Теперь всё это зловонно смердит, а над кучами летает рой мух. Узкие улочки, мощенные побитым булыжником, ведут вниз по течению реки. Большинство фонарей разбиты, и едва ли кто-то из нынешних обитателей квартала застал их еще работающими. Если свернуть направо и идти прямо между заколоченными домами, обязательно упрёшься в тупик. Крайний дом выглядит не так ветхо. В отличие от соседних он больше напоминает маленький особняк, окруженный темными зарослями и облетевшими деревьями, которые враждебно и угрожающе шелестят на ветру голыми ветвями. Темные стены дома увиты плющом. Дворик окружен невысокой, заржавевшей и уже ненужной оградкой, калитка болтается на одной петле и поскрипывает в такт порывам ветра. Через высокие окна, украшенные металлическими рамами, видны тяжёлые, плотные шторы. Внутри темно и, скорее всего, пусто. Этот дом принадлежит профессору Снейпу. Северус Снейп уже ровно три месяца считается погибшим. Гарри считала дни и отмечала их в календаре, поэтому знает точно. Она сама сюда пришла. Ей никто этого не предлагал, и, тем более, не принуждал. Гарри здесь, потому что не хочет верить в смерть Северуса. Конечно, все абсолютно уверены, что он мёртв, но тело исчезло, так что… всё может быть. Гарри помнит, как лично давала показания мракоборцам из Министерства, в которых ясно и четко указала, что «на шее Северуса Снейпа были раны от ядовитых укусов Нагайны». Министерские решили, что выжить после такого невозможно, но долго искать тело почему-то не стали. Просто признали его погибшим и точка. Дело закрыли и отправили в архив. Насколько ей известно, они даже дом его не удосужились осмотреть. Но это она вполне могла понять и оправдать, ведь после поражения Темного Лорда весь магический мир погрузился в хаос и неразбериху, и исчезновение одного тела не казалось такой уж острой проблемой. Гарриет едва нашла это место. Оно хорошо спрятано. Паучий Тупик – подходящее название для этой улицы в самом неблагополучном и бедном квартале Коукворта. Сложно было разобраться в схеме этих узких и тёмных переулков. Но, возможно, в этом также виноваты и чары, скрывающие дом от непрошеных гостей: маглов, Пожирателей смерти, мракоборцев. Северус был очень искусен в использовании самых разных чар. Девушка, скрытая мантией-невидимкой, пересекла очередную улочку и, остановившись, оглянулась. Вокруг было безлюдно, но она не могла отделаться от ощущения чьего-то присутствия. Иногда тишину нарушали странные шорохи и скрипы. Придирчиво осмотревшись, Поттер решила, что место выглядит неприятно и даже опасно. Она не собиралась задерживаться здесь дольше, чем необходимо. Вглядываясь в разбитые окна, она внимательно прислушивалась, пока наконец не заметила причину своей растущей тревоги. В самом конце тупика, у двери того самого двухэтажного дома, который был нужен ей, кто-то копошился с замком. Темная худая фигура, похожая издалека на летучую мышь. Обрадовавшись и испугавшись ещё больше, Гарри тихо двинулась к незнакомцу. Какой-то из темных уголков её души отчаянно надеялся, что это Северус Снейп. Она постаралась подавить волнение и идти как можно тише. Когда она достаточно приблизилась, то замерла в паре метров, рассматривая человека. Это был достаточно высокий и худощавый парень. На вид не старше двадцати пяти, хотя его лицо в профиль было сложно рассмотреть. Тёмные волосы длинными прядями ниспадали на лоб, закрывая его глаза. А вот кожа была удивительно бледной и почти светилась в полумраке. Он был одет в потёртую чёрную мантию и держал в руках палочку. Незнакомец что-то быстро и зло бормотал, пытаясь сломать дверной замок. Было уже довольно темно, так что мелкие движения различить было сложно. — Протобе́рто! — резким голосом сказал он, стукнув палочкой по замку́. Мелькнула яркая зеленая вспышка, осветившая его лицо. Замок задымился, но не поддался. Поттер, скрытая мантией-невидимкой, молча наблюдала за его попытками. Совсем скоро ей надоело. Она довольно быстро поняла, кто перед ней и была рада, что Снейп наложил хорошие чары на свой дом. Посредственные воришки вроде этого парня никак не смогут проникнуть внутрь. Интересно, какие именно чары? Гарри не была сильна в отпирающих заклятьях, потому сомневалась, что ей удастся преуспеть во взломе замка больше, чем этому непонятному парню. — Экспеллиа́рмус! — скидывая капюшон мантии, произнесла Гарриет. Палочка мгновенно вылетела из рук волшебника, а она ловкой рукой опытного игрока в квиддич её поймала. Парень вздрогнул и обернулся, но даже не попытался бежать, и, увидев голову Поттер, парящую без тела, ухмыльнулся. Казалось, он ничуть не был впечатлен и уж точно не был напуган. — Лучше верни палочку. Это незаконно, — сказал он, поворачиваясь к ней и пристально рассматривая лицо Гарри, обрамленное тяжелой копной темно-рыжих волос. Взгляд у него был изучающим и холодным, девушке было тяжело его выдержать, но она не собиралась тушеваться перед ним. Даже если её немного покоробила эта невозмутимость. Поттер фыркнула. «Надо же, оказывается, перед нами блюститель закона», — подумала она, пытаясь сопротивляться внимательному взгляду, с которым парень её рассматривал. — Неужели? А взламывать чужие дома — законно? — с наигранным интересом спросила она. — С чего ты взяла, что это не мой дом? — Я знаю, кто его хозяин. Ты на него не похож. Прочь от двери. Воришка пожал плечами и отошёл от двери. — Как скажешь, — засовывая руки в карманы, сказал он. Впрочем, его послушания хватило лишь на миг, прежде чем он выдал новый аргумент: — А если я его родственник? — Во-первых, руки вон из карманов. Я хочу их видеть, — предупредила девушка, направляя на него палочку. — Во-вторых, у него нет родственников. И ты не можешь быть его сыном, потому что… — Гарри запнулась и внимательнее присмотрелась к долговязому. Он был действительно похож на юного Снейпа. К тому же, она ведь не могла знать наверняка. Может, у Снейпа все-таки были дети? Парень послушно вытащил руки и поднял их в примирительном жесте, показывая открытые ладони. — Послушай, тебе не нужно меня бояться, — негромко произнёс он после короткого молчания. — Нам с тобой нечего делить. — Это точно. Я к такому неудачнику в долю не хочу, — хихикнула Поттер, представив на секунду, как они вступают в преступный сговор и делят добычу из дома Снейпа. «Его самую старую и засаленную исподнюю мантию я давно хочу присвоить себе», — подумала она, но сказала лишь с очень серьезной миной: — Проваливай отсюда, пока я не слишком испугалась. — Я Чарли, — внезапно представился взломщик, которого её попытка сострить ничуть не повеселила. Его лицо осталось хмурым, но спокойным. Гарри даже на секунду подумала, что на нем мелькнуло нечто напоминающее скуку. — Чарльз Уэбстер. Она кивнула без особых эмоций, не позволяя себе довериться ни на секунду. Чарли, так Чарли. Ей-то какое дело. — Ясно. Очень приятно, Чарльз. Ты почему все еще здесь? — А ты Поттер, — он указал пальцем на шрам на лбу девушки, демонстративно игнорируя вопрос. — Я и сама об этом не забываю, но спасибо, что напомнил, — Гарриет опустила руки, которые прежде были направлены на Уэбстера и сжимали обе палочки. Чарльз вздохнул с некоторым облегчением, но продолжал иногда коситься в сторону своего оружия. — Не за что. Верни мою палочку, Гарриет, — вкрадчиво попросил он, преследуя взглядом руки Поттер. — Пожалуйста. Девушка отрывисто хохотнула. Вот так просто? «Пожалуйста»? Ну, уж нет, мистер Уэбстер. Не хочется быть найденной в канаве следующим утром. — А где гарантии, Чарли? Я не могу так рисковать, прости уж, — она решительным движением убрала его палочку в задний карман джинсов. Чарли в ответ скривил досадливую мину. — Не делай такое лицо. Вдруг ты псих. Пока твоя палочка у меня, мы оба в безопасности. — Между прочим это терновник, с сердцевиной из сердечной жилы Валлийского зеленого дракона, — сообщил парень с важным видом. — Весьма недешевая. Твоему остролисту и перу феникса и не снилось то, что она может. Будь с ней осторожна. Гарри не смогла сообразить, откуда ему могло быть известно, из чего её палочка. Хотя она припоминала, что «Пророк» после победы над Волан-де-Мортом несколько месяцев не успокаивался, обсасывая каждую мелочь из её жизни. Разве что только нижнее белье и частоту его смены не обсудили. Журналистам это узнать было слишком трудно. Наверняка, он мог видеть заголовки вроде «Феникс & Феникс — Тот, чье имя нельзя называть & Девочка, которая выжила». — Необычные материалы. Терновник используют маги-воины, — заметила Поттер. — Ты дуэлянт? Ей вспомнились отрывки текста из учебника. Там рассказывалось, что терновник – необычный выбор для волшебной палочки. Его можно встретить в руках и у мракоборца, и у заключенного Азкабана. На шипастом терновом кусте, после сильнейших морозов вырастают сладчайшие ягоды. Потому считается, что палочкам из этого дерева нужно пройти со своими владельцами через множество опасностей, чтобы стать по-настоящему связанными. Если подобное произойдет, и владелец останется цел, то палочка из терновника станет самым верным и преданным оружием. Гарри на минутку призадумалась, насколько преданна палочка Чарльза хозяину. Если у них крепкая связь, он действительно мог стать для нее опасным противником. — Не просто дуэлянт, — усмехнулся парень. — Я был капитаном Дуэльного клуба. — Что ты говоришь, — Поттер, изображая удивление, округлила глаза и с удовольствием пронаблюдала, как мгновенно угас энтузиазм Чарльза. Так ему и надо, пусть не кичится школьными достижениями в его-то годы. — Да неужели? Гарри подошла к двери, бесцеремонно оттолкнув парня. Ему это не понравилось, что легко было заметить по глубокой морщинке, пробежавшей по его переносице, но Уэбстер не стал возмущаться. Он встал прямо позади нее, заслоняя собой и так не слишком яркое освещение в переулке. Не собирается уходить, поняла Гарри. Но ей оставалось лишь мысленно посылать ему на голову проклятия и недоумевать. Это плохо сказывалось на работе с замком, который лишь на вид был обычным. Поттер склонила голову, присматриваясь к замку́. Он чуть дымился после неудачного заклятия, но кроме этого от него исходила ощутимая аура незнакомой магии. Когда Гарри попыталась прикоснуться к нему, воздух между пальцами и замком завибрировал, не подпуская её. — Мерлиновы кальсоны, — пробормотала она, наблюдая, как невидимая сила сопротивляется её напору. — А если сильнее? — она услышала за спиной насмешливое фырканье Чарльза, но никак не отреагировала, стараясь приблизить руку настолько близко к замку, насколько хватало сил. Резкая белая вспышка и громкий хлопок, и Гарри с испуганным вскриком отскочила от двери, потирая ладонь. Руку будто пронзило тысячей невидимых игл сразу. Взглянув на нее, Поттер с некоторым испугом заметила, как покраснела кожа. Чарльз за её спиной закашлялся, пытаясь скрыть приступ смеха. «Чтоб тебе дерьмом нагрла подавиться, — злобно подумала девушка, торопливо возвращаясь к осмотру замка. — У тебя-то не лучше получалось». Больше она не стала рисковать, опасаясь вызвать другие непредвиденные реакции. Поттер постаралась отвлечься от неприятного присутствия за спиной и сосредоточиться. Какие еще отпирающие чары она знает? Систем Апе́рио? Не подходит, взрыв может вызвать крайне неприятные последствия. Гарри не хотела бы, чтобы целый квартал взлетел в воздух. — Уходи, — произнесла наконец Поттер, утомленная тяжелым взглядом, которым Уэбстер продолжал сверлить её затылок. В ее голову стали закрадываться тревожные мысли: уж не собирается ли он ударить её чем-то тяжелым по голове, а потом и вовсе того... Парень продолжал напряженно молчать, поэтому Гарри захотелось как-то разрядить обстановку. — Если переживаешь за свою драгоценную палочку, то не стоит. Я оставлю её где-нибудь здесь, когда буду уходить. Заберешь. Пока она безуспешно ковырялась с замком, Уэбстер продолжал хмуро и задумчиво наблюдать за ней, будто пытался принять какое-то решение. — Я не могу уйти, — наконец сказал он. — Почему? — настороженно спросила Поттер, отвлекаясь от занятия и оборачиваясь к нему. — Видишь ли, — его губы растянулись в угрюмой усмешке. — Я планировал здесь переночевать. — Не выйдет, — Гарри решительно покачала головой. Пускать незнакомца в дом Северуса, оставаться с ним наедине, нет сомнений, — плохая идея. — Ночуют дома. А это не твой дом. — Да, верно, — медленно кивнул воришка. — У меня вообще его нет. Девушка тяжело вздохнула и закатила глаза. Он что, решил давить на жалость? — Нет, послушай, я правду говорю, — продолжил он, решив, что она не верит ему. — Мне действительно некуда идти. Думаешь, я бы взламывал эту халупу, если бы мне была нужна нажива? Чарльз говорил убежденно, с надрывом. — Слушай, Чарльз, — сдалась девушка. — Мне нужна правда или ничего. Парень с готовностью кивнул, а Гарриет отошла от двери, оставляя в покое дымящийся и все еще теплый замок. Девушка убрала подальше свою палочку и скрестила руки на груди, буравя взглядом Чарльза. Она уже начинала жалеть о том, что дала слабину и позволила ему надавить на себя. Интуиция настойчиво подсказывала, что ничем хорошим это не кончится. — В Паучьем Тупике десятки домов, и этот, — она указала пальцем на дом Снейпа, — не самый богатый. Но ты пытался взломать именно его. Почему? — Я знаю, кто хозяин этого дома, — Чарльз взъерошил черные волосы и постарался мило улыбнуться. Вместо этого лицо Уэбстера перекосило, будто эта улыбка стоила ему титанических усилий. Гарри чуть не прыснула, наблюдая за зрелищем. Не самый дружелюбный парень на свете. — Северус Снейп готовил одно зелье, которое нужно моей матери. Она тяжело больна. — Какая банальная легенда, — сухо прокомментировала Гарри, закатив глаза. — Дай угадаю, что ты скажешь дальше. Зелье кончилось, Снейп исчез, а ты здесь за рецептом. И рецепт, само собой, уникальный, он есть только у Снейпа. Чарльз кивнул с обреченным видом. — В общих чертах. Но мне не нужен рецепт. У него должны были сохраниться запасы зелья. — Чем больна твоя мать? — Ликантропией, — тихо ответил Уэбстер, заставив Гарри тихо ахнуть. Ликантропией болел и Римус Люпин. Поттер отчетливо помнила, какой кошмар он устроил в тот год, когда она познакомилась с Сириусом. Теперь понятно, чего Чарльз опасается. Полнолуние-то ровно через неделю. — Как так вышло, что Снейп готовит подобное зелье для твоей матери? — нахмурившись, спросила она. Она знала, что за оборотнями установлен особый надзор. Отдел регулирования и контроля магических популяций старается отслеживать каждого новообращенного. Для этого у них существует свой реестр и проверки, позволяющие узнать, подконтролен ли зараженный, принимает ли он лекарства и заразил ли он кого-то. И если Снейп действительно готовил зелье для матери Уэбстера, логично сделать вывод, что на учете она не состоит. Иначе этим занимались бы специалисты из больницы Святого Мунго. Гарри поежилась от этой мысли. Неконтролируемый, обезумевший волк бегает по магловскому кварталу, сея ужас и хаос. Вполне возможно, что и Чарльз тоже заражен. — Они вместе учились, — начал Уэбстер, сглатывая ком в горле. Он тщательно выбирал слова, желая не сболтнуть лишнего. — Моя мать и Снейп. — Как она заразилась? — Во время Второй Магической. Один из волков Сивого постарался. Сивый. Гарри присвистнула, услышав знакомую кличку. Этот оборотень был самым жестоким из всех. Своего рода аналог Темного Лорда от мира оборотней. Во время войны его стая занималась активным распространением заразы. Говорят, они хотели обратить как можно больше людей, а потом заставить их примкнуть к Волан-де-Морту. Их даже называли «армией оборотней» какое-то время. К счастью, большинство волков было перебито в битве за Хогвартс. — Как именно? — с нажимом спросила она. Ей самой не было до конца ясно, зачем ей подробности. Разумеется, чем история точнее, тем она правдивее, но это не было единственной причиной такого болезненного любопытства. — Тогда оборотни часто устраивали рейды. Я думаю, ты помнишь отряды егерей, которые искали грязнокровок, — Чарльз многозначительно склонил голову. — Твоя мать из маглорожденных? — в лоб спросила она, отказываясь использовать мерзкое слово. Уэбстер поморщился. Даже сейчас это все еще считалось невежливым вопросом, но Гарри не было дела до таких мелочей. — Не мать, — с болью выдавил он, взглянув девушке в глаза. — Я полукровка. Она пыталась меня защитить, вот и все. — Проклятье, вот так история, — сквозь зубы выругалась Гарри. Перед её глазами замелькали натуралистичные картины этой сцены, и она прикрыла глаза, чтобы сморгнуть подступающую слезу. Обдумывая рассказ Чарльза, она не могла отвлечься от мысли, как это всё похоже на то, что сделала Лили для нее самой. — Предположим, я тебе верю, — сжалилась наконец Поттер, открывая покрасневшие глаза. — Но в дом я тебя не пущу. Жди здесь. Я найду твой рецепт или склянки. Гарри быстро повернулась к двери, стараясь скрыть от Чарльза лицо, выдававшее её с потрохами. Его история растрогала Поттер, но она все еще не собиралась довериться Уэбстеру полностью. — Я буду ждать тебя здесь, — бросил парень ей в спину, усаживаясь на хлипкую скамеечку перед домом. Поттер кивнула, не оборачиваясь, и углубилась в изучение замка́. Она не была специалистом по взлому дверей, зато Гермиона была. Если подумать, Гарриет не могла назвать ни одной области, в которой Грейнджер была бы дилетантом. Девушка вытащила из кармана мантии обычный магловский сотовый телефон и набрала подругу. Почему сотовый? Как сказала Гермиона однажды: «Пусть Волан-де-Морт сто раз был уверен в превосходстве волшебников над маглами, телефон — это лучше всех изобретений магов вместе взятых!» Гарри мысленно согласилась с подругой. Ни один Патронус не мог опередить сотовую связь. — Алло, — послышался встревоженный голос на другом конце провода. — Гарри! Ты целых два месяца не звонила! Мы все места себе не находили, между прочим. Что случилось? — Э-э-э… Гермиона, у меня всё хорошо, — виновато потупившись, ответила Поттер. Чарли внимательно слушал её разговор, ловя каждое слово. — Давай я потом тебе всё расскажу. Поможешь мне? — Я тебе не энциклопедия на ножках! — возмутилась Грейнджер. — На твоем месте я бы сначала хоть спросила, как у меня дела. Из банальной вежливости. Гарриет закатила глаза, пытаясь не захихикать. Гермиона точно бы услышала и обиделась еще больше. Ей правда было стыдно перед подругой, потому что та была права. Но она будет извиняться позже. И обязательно купит ей подарок. — Герми, меня ведь воспитали Дурсли, — попыталась отшутиться она. — Вежливость у них не в почете. — В ответ раздалось фырканье, но голос Гермионы стал добрее. —Хогвартс, Гарри! Тебя воспитал Хогвартс. Гарри переступила порог и оказалась в маленькой тёмной гостиной. Дверь за ней захлопнулась под собственной тяжестью, и последний луч света покинул это печальное помещение. Поттер пришлось прищуриться, чтобы разглядеть обстановку. Окна были закрыты и занавешены плотными шторами. Она подошла к одному из них и выглянула наружу. Ей открылся непритязательный вид на скучный, серый дворик и скамейку. Чарльз, сидящий на ней, обернулся на звук и губами выговорил «Давай быстрее». Гарри в ответ показала ему язык и быстро опустила штору. Внутри дом оказался еще более неуклюжим, чем снаружи. Поттер даже не хотелось называть это помещение «домом». Одного взгляда на обстановку хватило, чтобы точно определить, что тут действительно жил Северус Снейп. Всё здесь буквально кричало о мрачной личности своего владельца. Задумчиво обходя комнату, Гарри пыталась заметить любые намеки на недавнее присутствие хоть какой-то живой души. Но все было покрыто плотным слоем серой пыли. Ей пришлось прикрыть лицо платком, чтобы не чихнуть. Дом не проветривали очень долго, старые дощатые стены пахли смолой. Кроме запаха пыли ощущался характерный аромат старых книг, которыми уставлены все полки громадного стеллажа, занимающего всю стену. По ковру стопками тоже оставлено множество рукописей. На секунду Гарри даже показалось, что они стоят в определенном порядке, но она отбросила эту мысль. Старый, продавленный и измазанный жирными пятнами диван и потёртое кресло стояли у единственной не занятой полками стены. Там же была узенькая лестница, уводившая на второй этаж. Видимо, в спальню. Антикварная люстра на потолке разбита, но даже так она выделяется из всей обстановки. Очень ценный раритет на фоне дешевой и потрепанной мебели. В камине лежали остатки дров и углей, высохшие, безжизненные и холодные. В глубине, в самом темном из углов комнаты, виднелась маленькая дверца. Как будто для прислуги. Но откуда у Снейпа могла взяться прислуга? Гарри пересекла комнату, размышляя, где могли храниться зелья и рецепты. Она не знала, держал ли Снейп дома собственную лабораторию. Девушка по наитию подошла к неприметной дверце в углу. За ней обнаружилась новая лестница, но уводила она не вверх, а вниз, в полную темноту. — Люмос Максима! — без колебаний провозгласила Поттер, посылая крупный шар слепящего света прямиком в черноту. Он пролетел над лестницей и замер в самом низу, ожидая, пока Гарри спустится к нему. Подвал оказался просторнее, чем она ожидала. Спустившись, она попала в небольшой коридор, ведущий в противоположные стороны. В конце каждой стороны была дверь. На стенах были установлены зачарованные факелы, которые сами зажглись, стоило только ногам Гарри впервые ступить на пол. От неожиданности и яркого света, девушка поморщилась, прикрывая лицо ладонью. В подвале было замогильно холодно, и Поттер зябко поежилась. Изо рта вырвались клубки пара, рассеиваясь над потолком. Каменный пол был изрисован странными белыми линиями, которые шли от факелов и, пересекаясь друг с другом, терялись в полу, нигде толком не заканчиваясь. Должно быть, они каким-то образом обеспечивали освещение, избавляя от необходимости использовать палочку каждый раз. Девушка подошла к двери слева и распахнула её. Шар света неотступно следовал за каждым мельчайшим мановением палочки Поттер. Он осветил помещение, оказавшееся роскошным винным погребом. Поттер приглушенно ахнула, создавая очередное облачко пара. Погреб мог похвастаться качеством и роскошью выбора: старое эльфийское вино, медовуха, херес, смородиновый ром. У Снейпа была целая коллекция дорогого алкоголя, заботливо оборудованная всем необходимым для сохранения качества напитков. Все было обустроено просто идеально: низкая температура, высокая влажность, темнота. Гарри попыталась прикинуть, сколько все это могло бы стоить. Снейп по праву мог называть себя владельцем кругленького состояния уже только благодаря этому погребу. Но зачем-то продолжал жить в этом уродливом домике. В очередной раз ей пришлось задуматься, сколько загадочного и непонятного для нее было в этом человеке. Вздохнув, она покинула погреб и продолжила осмотр подвала. За дверью напротив действительно нашлась лаборатория. Места для нее было отведено значительно меньше, чем под погреб. И за ней явно ухаживали не столь любовно. Но на полу снова были эти белые линии, зажигающие факелы на стенах — прекрасное воплощение практичности Северуса. Гарри еще не приходилось сталкиваться с такой изящной и тонкой магией. Она была уверена, что подобное они даже не изучали во время учебы в Хогвартсе. Неужели это его собственные разработки? Она присела на корточки и прикоснулась к одной из линий. От нее исходила едва ощутимая вибрация, такая же, как от замка́, но значительно слабее. На пальцах Гарри остался белый след, который она поспешила убрать. Поттер спрятала уже ненужную палочку и окинула взглядом комнату. В каменной стене был оборудован длинный стол, чья отполированная до блеска поверхность явно говорила о регулярном использовании. Небрежно валялись разные склянки, пустые флаконы, взорвавшиеся пробирки, колбы, воронки и прочие предметы, которым в голове Гарри не нашлось названия. Даже яркий свет зачарованных факелов не освещал стол целиком. В центре стола, прямо в углублении в камне, был оборудован небольшой очаг под котел. Отдавая должное Северусу, Поттер решила, что это очень находчивое решение. Над столом рядами высились очередные полки. Годрик, как их много. И повсюду эти листки с записями. Гарри наугад взяла кипу бумаг и принялась листать их. Почерк у Снейпа тоже оставлял желать лучшего: летящий, мелкий, острый, буквы прыгающие. Будто стараясь усложнить чтение его записей, Северус не оставлял никаких крупных заголовков, по которым можно было бы хоть как-то дешифровать этот чудовищный почерк. Пролистав пару стопок, Гарри в отчаянии вернула бесполезные бумажки на место. Может быть, ей удастся найти само зелье? У него должен быть здесь запас, если верить словам Чарльза. Под каменным столом были расположены шкафчики, в которых обнаружились какие-то уже полностью готовые зелья. Самых разных цветов и объемов. У Гарри глаза разбегались от разнообразия этих снадобий. Длинные, аккуратные ряды, каждый флакон идеально параллелен другому. Круглые бока емкостей отбрасывали ровные, идентичные друг другу блики. — Педант, — беззлобно, но с досадой пробормотала она, пройдясь пальцами по пробковым крышкам. Она слабо представляла, как может выглядеть волчье противоядие. Ей вспомнилось, как Римус Люпин рассказывал ей, что рецепт Северуса — совсем новое открытие. Готовилось оно на основе аконита, который, как известно, был ярко-синего цвета. Девушка внимательно осмотрела полки, стараясь не нарушить их гармонию и порядок, но не заметила ничего подобного. Её охватило раздражение. — Мерлин, почему я вообще этим занимаюсь? — её голос недовольным эхом прокатился по лаборатории. «Не проще ли подняться, запереть дверь и забыть про этого недоумка?» — подумала Поттер. Но тут же спохватилась, и сама себя одернула. Нельзя так думать. Нельзя! Да, она стала более черствой и холодной после войны, но человек там на улице ждет её. Он нуждается если не в её помощи, то хотя бы в определенности. Даже если ей придется принести ему дурные вести. Ноги сами вынесли её на улицу. Чарльз при её появлении поднял голову, которую прежде держал на уровне колен. Похоже, он от скуки пялился себе под ноги. Его лицо не выражало никаких эмоций, когда их взгляды пересеклись. Он не удивился её появлению. — Как выглядит зелье? — резко спросила она, быстрым шагом подходя к нему. Уэбстер выглядел слегка обескураженным её стремительным приближением и тоном. — Синее, испускает голубой пар, пахнет сельдереем, — четко ответил он, как будто разучивал эти слова всю свою жизнь. Без раздумий и колебаний. Поттер кивнула. — Там нет ничего похожего, — уверенно сказала она, заглядывая в глаза парню. Радужка у них была темно-серая, с искристыми белыми лучами у зрачка. — Я не могу тебе ничем помочь. — Не может быть, — тихо ответил он, качая головой. — Ты, наверное, не там искала. — Я видела его запасы. Там вообще нет ничего синего. Или голубого. — Есть, — еще тише продолжил настаивать Чарльз. — Точно есть, — он опустил взгляд. Гарри почувствовала, как к щекам прилила кровь, а по телу побежала такая знакомая и мучительная горячая волна гнева. Почему он просто не может поверить ей? Зачем обязательно доставлять так много проблем? Просто бесполезная трата сил и времени. Когда она планировала поездку сюда, она представляла, что приедет и тут же начнет искать любые зацепки, указывающие на то, что Снейп был здесь недавно. Проведет здесь пару часов. Поймет, что все тщетно. Но ей не придется больше оправдываться перед собственной совестью, а её непрекращающийся внутренний диалог наконец утихнет. И она, с чувством выполненного долга, наконец-то просто нормально выспится! А из-за этого Уэбстера все её планы пошли наперекосяк. Она почувствовала, как у нее вспотели ладони, крепко сжатые в кулаки. Палочка в руке едва не трещала под таким напором. Поттер подошла вплотную к Чарльзу, который уже встал со скамейки, и резко ткнула его пальцем в грудь. — Тогда возьми и найди это зелье! — сверкая глазами, отчеканила она чуть громче, чем положено, но все еще недостаточно громко, как ей хотелось бы. Чувствуя, что еще секунда зрительного контакта с ним, и она закричит как резаная, девушка стремительно развернулась и подошла к дому. Свирепым жестом Гарри распахнула дверь с такой силой, что та ударилась о стену и с лязгом отскочила. — Вперед! Чарльз бросил на нее укоризненный взгляд, проходя внутрь, но не стал отвечать. Он не спросил, куда ему идти, а сразу же направился к лестнице в подвал. Гарри последовала за ним, громко дыша и стараясь вернуть самоконтроль. Лишь краешком рассудка она успела ухватить подозрительную мысль о том, насколько уверенно он чувствует себя в этом доме, с его закоулками и темными углами. Он что, бывал тут прежде?