клыки

      осень. кажется, она более благосклонна к ему подобным. нет палящего солнца обычно, и темнеет раньше. во всяких фильмах про вампиров говорится, что они от солнца как от огня шарахаются. хотя это в принципе одно и тоже. но. он — вампир настоящий, солнца не боится от слова совсем. и вообще, от человека он не отличается, на первый взгляд, ничем. единственное отличие в том, что он пьет людскую кровь, хотя может и не пить, ибо, ну, от этого его жизнь не зависит. развлечение скорее. а ещё он бледный, словно лист белый — не загорает., а так, вполне себе обычный, из рода человечьих.       отвлекшись на мысли о солнце, так и дошёл усок до поместья. всё-таки прогуляться по окрестностям было неплохой идеей, хотя бы людей нет, — думает он и отворяет дверь.       здесь — в переданном по наследству поместье, усок живёт в окружении мужчин. двое слуг. и ещё один — особенный. правда, язык не повернется назвать его одним из своих подчинённых, потому что- — здравствуй, как твоя прогулка? — приходится поднять взор вверх, чтобы посмотреть в глаза парню напротив. неудобно. — людей не встретил. полагаю — неплохо. — пройдём в комнату.       впрочем, неважно.       а в комнате окна нараспашку. простые белые шторы вздрагивают на ветру. достаточно прохладно. усок их прикрывает. постель, та самая из фильмов про средневековье с шелковыми простынями, заправлена идеально. там восседает не менее идеальный джинхек.       ли ждёт. ждёт своего часа. когда вампир наконец перестанет игнорировать его здесь нахождение. когда обратит внимание, чтобы получить своё.       вообще, усоку совсем не обязательно питаться человечьей кровью. но. забирая кровь джинхека он чувствует не то что насыщение — наслаждение.       усок с полуулыбкой расстёгивает верхние пуговицы вельветовой рубашки — спадает. глаза в глаза. джинхек моргает и еле заметно, даже для самого себя, кивает. ким опускается к плечу. в том месте будет не так видно, хотя кому какая разница. кусает как можно нежнее, хотя казалось бы. ли все же вздрагивает, с осторожностью хватается за чужую талию. он стонет, едва слышно. усок все ещё не понимает, от боли или ему тоже не так уж неприятно. в любом случае, именно в этот момент он понимает — пора закругляться.       усок пьет недолго. знает, что неприятно, хотя самому наоборот. зализывает ранки на плече — так быстрее заживёт.       не то что бы приятно — интимно. — ты в порядке? — в полном. оставь меня на пару часов.       усок покидает комнату послушно, ибо после такого человеку очевидно нужен отдых., а пока парень дремлет, он может почитать. не привык попусту терять время. а после, джинхек будет целовать вампира так, что тот сам будет на грани. своеобразная сладкая месть.