Don't be Afraid...

Мне правда жаль, что ты не прочитаешь Ни одной из написанных мною строчек. Впрочем, родителей не выбирают Я бы не хотела, но я твоя дочь. Мама, говорят, любила тебя без остатка, Превращала в достоинства твои недостатки. Остался вопрос: Почему она ради тебя подсела, А ты ради неё не бросил? После учёбы, Реджинальд направился на встречу с Рэйчел, которая наверняка ждет его там. Время показывает около 4 часов вечера, на небе хорошо виден закат. Красно-розовое небо с ярким солнцем. Школьники начинают расходиться по домам, но парню нужно пройти несколько метров до пункта назначения. Небольшой стадион всё ещё открыт и у самого входа пытался глазами найти свою подругу. Нашёл. Рэй сидела с левой стороны в секторе В ближе к последнему ряду, там она неподвижно сидела и наблюдала, как другая бейсбольная команда тренировалась. Парень пытался незаметно подняться наверх к ней. Совершенно неудобно проходить через скамейки, особенно, когда люди сидят во время игрового соревнования. Реджи, добравшись до неё, осторожно сел рядом с ней, кажется, что Рэй не слышала и не видела присутствие друга. Всё внимание уделено на людей, готовившихся к игре, которая будет осенью. Около двух лет назад, Рэйчел бросила бейсбол, конечно, её уговаривали остаться в команде, без неё команда ничто. Ответ был окончательным. Ей просто… Нечего там делать. Были понятны первые признаки депрессии — отказ от того, что больше всего привлекало — любимый спорт. — Скучаешь? — тихо спросил юноша, ближе продвигаясь к сестре. Рэй спокойно повернулась к светловолосому, её глаза наполнены безразличием и пустотой. Сама выглядела как неподвижная статуя без каких-либо движении. Исчезающие эмоции на лице девушки, ей неизвестны понятие «радость», «счастье», «улыбка» и прочее. Известно, что подростки склонны к депрессии и такие неприятные моменты, связанные с самоубийством, но редко происходят эмоциональное истощения в результате семейных проблем. С каждым годом эмоции начинают угасать, больше стала напоминать куклу. Одноклассники время от времени называли так, но просто Рэйчел просто игнорировала слова. Ей всё равно на то, что говорят сверстники, это не вызовет у неё чувство стыда, жалости или злости. — Немного, — пожав плечами, монотонно ответила Рэй, повернулась обратно в другую сторону, — Иногда кажется, что тренер неправильно показывает, как надо держать биту в руках. Парня не оставляет в покое тот факт, что его подруга избегает разговора. Не может всё так оставить. Весь негатив копить внутри себя, не давая волю выговориться о своих чувствах. Конечно, есть небольшая ложка дегтя — преимущество для Реджи, так как является близким другом девушки, но всё же даже ему не дано узнать подробности жизни на территории дома. Когда Реджи впервые увидел Рэйчел с подстриженными короткими волосами, то он был в полном шоке. Когда-то самые красивые длинные волосы в её классе стали ужасными и неровными. Сама девочка сильно замкнулась. По глазам видны чувства стыда и разбитость, ей очень не хотелось показываться на глазах у людей за такую «страшную» прическу. — Я так не могу, — Реджи ударил кулаком по стулу от нетерпения, повернул подругу лицом к нему, — Скажи, чего тебе больше всего хочется? Ты же не можешь всё время молчать! Доверься мне, я же твой брат… Пожалуйста… Девчушка не ожидала такого вопроса. И сама реакция друга удивила. Ей очень хочется высказать всё: о родителях, о насилии, о затяжной депрессии и прочее. Реджи знает о диагнозе с слов подруги после посещения к школьному психологу, болезнь затянувшаяся на три года. Почему-то не могла сказать об этом, даже дома не получается и половины предложений выговорить из-за страха перед отцом, но никогда не отказывается от своего мнения, которое не собирается держать при себе. — Всё, чего хочет любой подросток — иметь нормальную семью. Когда родители заботятся о своем ребёнке, поддерживают в трудный момент, говорят, что любят. А там, где я нахожусь — это ад. Парень хотел, чтобы она сказала всё, что думает и чувствует. Реджинальд внимательно слушал свою собеседницу и не стал её перебивать, пока не закончит. — В чём мы виноваты, что отец обанкротился и лишился работы? Потом в один миг начал пить и тонуть в карточных долгах. Мы и так на грани нищеты. Даже попытки призвать полицию были тщетны. Рэйчел пыталась попросить взрослых о помощи, ходила несколько раз в полицейский участок с целью обратить внимание на то, как живёт подросток в неблагоприятных условиях, с синяками и ссадинами. Ей это не удалось. Никто не верит ребёнку. Взрослые всегда говорят, что дети всё придумывают. Рэй уже не ребенок, но и не взрослый человек, близко к тому, чтобы стать наравне с другими. В конце концов доверие к службе правопорядка снизилось, нужно рассчитывать на свои силы. — Сколько раз? — Пять заявлений за несколько месяцев, — с досадой ответила Рэй. — Немало. Фактически они должны были обратить на это внимание, — с возражением сказал светловолосый. Он не понимает действие взрослых, игнорируя слова ребёнка, который пытается сказать, что с ним что-то не так. Это безответственно. — Реджи, ты же понимаешь, что взрослые ничуть не лучше детей, которые намного раньше понимают, что они всегда виноваты. Помещают вину на детей, которые ничего не сделали. — Хочешь сказать… Парень пытается найти ход мыслей подруги, конечно, есть множество предположений, которые могут быть. Не успев поразмыслить, как Рэй сказала то, чего можно было ожидать. — Я хочу уехать отсюда. И не просто уехать, а исчезнуть из этого города навсегда. Реджи понимал её. Она хочет уйти из Грин-Бея, чтобы начать новую нормальную жизнь, как другие люди. Без мучений и издевательств. Всё не так просто: Рэйчел ещё несовершеннолетний ребёнок, ей тринадцать лет, она не может так просто взять и уйти в другое место в одиночку. Мама наверняка будет в стрессе, когда узнает, что единственная дочь пропала без вести. В течение нескольких неделей шансов на выживание крайне малы, Картер просто может не выжить, возможно, умрет от переохлаждения или от голода. Или маньяк может похитить девушку в свое логово, где изнасилует и убьёт. Светловолосый не хочет такого поворота событий, иначе будет на его совести, что не остановил сестру от рискового поступка. Будет чувствовать себя убийцей. — Рэйчел, ты должна подождать, когда исполнится восемнадцать лет, так просто тебе не покинуть город. — Пять лет ждать? За пять лет могут сделать целый город из Лего нежели ждать дня рождения, — девушка лишь равнодушно фыркнула, скрещивая руки к груди. — Пойми, если сбежишь, то последствия для тебя будет плачевным. Слишком плачевным. Рэйчел стала задуматься над словами парня. Она ещё слишком юна и много чего не знает. Ей сложно прожить на улицах города долгое время. Рано или поздно поймают: либо отведут в временный приют, куда отдадут в другую семью и лишат родительских прав, либо вернут обратно к родителям, где снова начнется замкнутый круг насилия. Она ничего не ответила, зная Реджи, то начнет отговаривать, чтобы не делала глупости. Как у него получается убедить её? Загадка. Рэйчел лишь от усталости протерла лицо рукой, как снятие напряжения. Лишь ладонями прикрыла рот, глаза смотрели вперёд, казалось бы, ей хочется заплакать. Но… Сдержалась. Реджинальд видел её эмоции, лишь прикрыл глаза и положил руку на плечо. Ему нечего сказать после такого. В ней и так целый букет боли и отчаяния, лишь хранила в себе крик о помощи. Его радует то, что Рэй рассказала о своих мыслях. — Может покатаемся на велосипеде? Это поможет немного поднять настроение, — Реджи встал со своего места и повернулся к русоволосой. — Просто так? — Рэйчел не рассчитывала на что-то большее, чтобы покататься по парку. Просто хочется дольше прогуляться по городу с не большим желанием вернуться домой. В ответ, Рэй кивнула и вместе покинули почти пустой стадион. Они так катались по городу до темноты. Как известно, что детям запрещено находиться на улице одни без родителей в позднее время. В конечном итоге, друзья решились разойтись по домам. Поздно вечером при освещенных фонарях в небольшой район с одинаковыми внешне домами, Рэйчел добралась до своей «тюрьмы». Она смотрела в окна первого этажа, чтобы убедиться, что отца нет на первом этаже или не стоит вблизи, где легко можно увидеть её. Свет включён, силуэт на окне не показан — наверняка отец там где-то в комнате. Мать работает в ночную смену, поэтому ее нигде там нет. Надеяться на защиту от матери нет смысла, так как ей всё равно на то, что происходит в стенах дома. Обречённо вздохнув, Рэй слезла с велосипеда и отнесла его в гараж. Старалась как можно тише войти в дом и быстро подняться наверх до своей комнаты. Не успев закрыть входную дверь, пока девочка не услышала голос отца. — Где ты была, Рэйчел?! Она вздрогнула от такого громкого и неприятного голоса мужчины. Хорошо, что лицо девушки не направлено на него, а то бы заметил испуганное выражение. Её руки тряслись, ноги не могли сдвинуться с места. — Повернись! Ей не хотелось его слушаться, просто нужно игнорировать слова. Но может закончится плохо, если его ослушаться. Рэй всё же решилась повернуться к нему очень медленно. Кроссовки понемногу направили в сторону Маршала. — Быстро!!! Чуть быстрее повернулась к нему лицом, русоволосая с опущенной головой смотрела куда-то под ноги, не желая смотреть на мужчину прямо в глаза. Она чувствует: смотрит на свою дочь с презренным взглядом, что по коже идёт неприятный холод. Каждый раз, когда Маршал стоял перед ней, то девчонке только хочется провалиться сквозь землю. Колени тряслись, что хочется опуститься на пол. Она смотрела на мужчину с пустым взглядом. — Я спрашиваю ещё раз: Где. Ты. Была? Рэй долго молчала, не могла сказать какие-то слова. Горло катилось комом, как будто теряет голос. Пытается через силу ответить на вопрос. — Я… Гуляла… Казалось бы эта тишина была бесконечной. Разум кричал о том, что что-то произойдет, сердечный ритм усилился до неприятного сжатия груди. Русоволосая ждала неизбежного. Маршал сильно ударил по щеке, что та упала на пол с грохотом. Левая сторона была сильно красной, горела и болела, что пришлось прикрыть ладонью. Глаза девочки зажмурены, старалась не плакать, пыталась встать на ноги, но отец взял за шею и прижал к стене. Следом небольшой удар головой об стену, Рэйчел начала кряхтеть от нехватки кислорода, пыталась отцепить его руки от себя, по глазам текли слезы. — Сколько раз тебе сказал — не гулять допоздна! Ты никогда не слушаешься! Ни меня, ни маму! Ты ходячая проблема, Рэйчел! — Папа… Я любила тебя, как и мама… Если бы ты умел любить, то не поднял руку на свою родную дочь… Но ты становишься чудовищем… Через силу Рэйчел пыталась сказать о том, что думает в данный момент. Конечно, её пустые слова ничего не дадут, но своё мнение уже не может умолчать. Всё, чего желает от него — стать таким, каким был раньше до увольнения и употребления алкоголя. Любящий и заботливый папа, который готов целыми сутками носить на руках свою маленькую принцессу, как называл когда-то, будучи ребенком. Помогал с домашним заданием, немного научил водить машину, кататься в парке развлечения до самого заката, говорил главные слова: «Я люблю тебя». Все эти воспоминания уходят в глубокую темноту, где нет выхода наружу, как и он сам. Мужчина уничтожил в себе человеческие качества: сострадание, совесть, сожаления. В нём ничего не осталось, даже чуточку доброты в своём сердце. Алкоголь полностью управляет разумом и рассудком человека. Маршал ещё сильнее сжимал тонкую шею дочери, та сопротивлялась, ноги не доставали до самого пола, лишь мотались в разные стороны. — Знаешь, был бы у меня сын, а не такая дрянь, как ты, то проблем бы не было, — злобно прошипел в ухо девушки, что отвернула голову в сторону, не желая смотреть на мужчину. Маршал отпустил свою дочь с презрением. Рэй сильно кашляла и дышала, хватаясь за свою тонкую шею, сидела на коленях. Ещё чуть-чуть… И всё. Горло неприятно болело. Пыталась вдохнуть в себя воздуха. Девочка была близка к тому, чтобы быть задушенной от нехватки кислорода. — А теперь сгинь с моих глаз. Рэйчел встала с пола, забрав рюкзак, едва двигаясь дрожащими ногами, поднялась наверх по лестнице. И сильно закрыла дверь на замок. В своей комнате, Рэйчел села за стол и пыталась прийти в себя, но тяжело сделать это, кому понравится быть жертвой домашнего тирана? Избиения, боль, страх, оскорбления, издевательство, ушибы, синяки. Она устала. Надоела. Злит. Заставляет сойти с ума. Думать о мрачных мыслях, таких, как смерть. Глядя на свои руки, Рэйчел осознает, что хочется убить этого человека собственноручно, смотреть как он мучается от боли и агонии. Как сам страдает от удушья или продолжительного удара тупым предметом по голове. Она пытается сдержать эти потаенные мысли, но хочет их выразить. Резкими движениями схватила бумагу и карандаши черного и красного цвета. Быстро и бешено что-то рисовала. Она выражала свои мысли и эмоции, что мучают на данный момент, время от времени вытирала слезы с лица. Никто не слышит крик о помощи, кроме друга, только тот не в силу помочь ей. Всем плевать на слова и действия ребёнка. Задается вопросом: «Почему Она появилась на свет, если никому не нужна?» Как будто был выбор, чтобы по собственному желанию родиться в семье, где потом будут относится как к игрушке для битья и унижения. Нарисовала силуэт человека с многочисленными ранениями. Он был в крови и уже мертв, при этом не указано, кто убил его, лишь тело трупа. Глаза красные, из глазниц текла кровь. И снизу — черная и жирная надпись. «Отец, я буду любить тебя больше, когда умрёшь.» *** — Подъём!!! Резко открыла глаза, как пробуждение от кошмара и возвращение в реальность, Рэйчел повернулась в сторону голоса и увидела Джефф, державший в руках её будильник. Он успел проснуться раньше девушки, обычно спит дольше неё, но сегодня было наоборот. Стоит посмотреть на часы, как увидела, что время показывает 8:05 — это начало первой пары. — Блядь! — сильно воскликнула девушка и выскочила так, что она упала с кровати на пол. Как торпеда, она побежала ванную, чтобы умыться, — Почему ты меня не разбудил раньше?! — Ты слишком долго спала, — ответил убийца, пытаясь не засмеяться от реакции девушки, по поведению напоминает Тасманского дьявола. Крутится так быстро и сносит всё подряд. В ванной хорошо слышны звуки воды, лилась сильно и быстро. От этого маньяку хочется ещё сильнее посмеяться над ней и увидеть физиономию. Когда Рэй вернулась обратно в комнату, лицо было мокрым, пряди волос прилипали, приобретая тёмные оттенки, сама шевелюра разлохмачена. По мимике было понятно, что чем-то была недовольна и что-то подозревала. — Погоди… Рэйчел, закрывая глаза и потирая виски пальцами, пыталась вспомнить какой день недели и есть ли вообще занятие. — Сегодня же суббота? Да? — девушка обратилась к Джеффу, приоткрыла один глаз, ожидая того, что она не ошиблась. — Суббота. Она вспомнила, что никаких планов в этот день и занятии тоже нету. Вдруг до неё дошло, что этот псих специально разбудил, чтобы понаблюдать за реакцией. Это была его месть за вчерашний день? Вот как, зараза такая. Девушка разозлилась на него и обматерила, а парень громко смеялся, не скрывая удовольствия немного подразнить её. Не собиралась зато доходить до рукоприкладства, учитывая того факта, что Джеффри становится агрессивным после этого. Лишь ушла на кухню, чтобы покурить и собраться с мыслями. Эти воспоминания о прошлом снова мучают девушку, что и стало причиной перепада настроения, будто отец всё ещё здесь, будет так же оскорблять и бить, а ей снова стать неживым существом, смотрящим на других с мёртвыми глазами. Больше подходит слово «отец», чем «папа». Картер до сих пор задумывается над тем, что говорил ей отец: Может она и вправду ошибка? Нет… Рэй — обычный человек со своим мнением и желанием, как и других. И ей всё равно, что подумают о ней, даже если пойдет слишком далеко. В этом и заключается смысл существования в жестоком мире — вырваться из большой толпы и доказать себе и другим, что она чего-то стоит. — Ладно, — развернувшись на 180 градусов в сторону проёма, направленный к коридору, сказала про себя Рэйчел, — Теперь надо думать, что приготовить на завтрак, пока этот придурок не начнет набрасываться на меня.