Я открою для тебя все двери

      Огни ночного города мелькают за окном, скрываемые в своем большинстве домами или деревьями, похожие расплывчатыми очертаниями на разноцветные блуждающие огоньки, которые обычно замечают на болотах или в глухих лесных чащах. С улицы в комнату через распахнутое настежь окно задувает теплый легкий ветер, смешанный с ненавязчивым ароматом сакуры, растущей прямо перед окном. Слышен отдаленный шум трассы и редкие гудки поездов, прорезающие вечернюю тишину.       Несмотря на то, что последние три дня почти без перерыва лил дождь, а ветер каждый раз становился только холоднее, сейчас было тепло. Можно бы было выйти в сад и полюбоваться звездами, лежа на пушистой траве и греясь под струями приятного ветра, но парень предпочел открыть окно и остаться в своей комнате.       Все кактусы с подоконника предусмотрительно перенесены на пол, чтобы не дай бог один из них не упал, если окно захлопнется от сильного порыва ветра. Чуя понятие не имеет, что может случиться с его колючими ангелочками на самом деле, но воображение рисует красочные картины о том, как в распахнутое окно влетает сначала тарелка, а за ней огромная лохматая собака, сметая все с подоконника. Или запущенный детьми мяч все так же сбивает каждое живое растение. Такое, конечно, мало вероятно в девять вечера, когда на улицах остались только степенно прогуливающиеся пенсионеры, живущие неподалеку, да парочки подростков, которым в теплую погоду не сидится дома, вот и выперлись на улицу, но предосторожность еще никогда не вредила.       Теперь парень полулежал на кровати с телефоном в руках и иногда ежился от холодных порывов ветра. Вроде и хочется с головой залезть под одеяло, но вроде и понимаешь, что помрешь от жары и нехватки кислорода при таком раскладе. На скомканной постели лежать было не очень удобно, но парень только каждый раз приподнимал подушку, подложенную под спину и откидывал ногой одеяло. Надо бы конечно было еще и прогуляться сходить, хотя бы просто перед крыльцом постоять, а не делать вид, что от открытого окна много свежего воздуха, но на улице то будет душно, то холодный ветер. Оставалось только сетовать на жизнь и погоду. Вот если бы рядом был Дазай…       Парень нервно усмехнулся, отрывая глаза от ленты соц-сети в телефоне и заглядывая в окно. Взгляд зацепился за парочку подростков, которые неспешно прогуливались вдоль домов с цветущими садами и мило о чем-то болтали. Влюбленные беззаботные птички, даже смотреть противно на такую идиллию, но парень почему-то не отворачивался. Он, конечно, никогда не жалел о своих решениях, даже если они были приняты спонтанно или на нервах, если обо всем жалеть и с ума сойти не долго, особенно в его состоянии, но сейчас становилось не по себе. Он конечно много думал о своей ориентации, но сразу принимал это после отрицания и молчаливой истерики. Ну нравится ему парень и нравится, может это вообще временное, само пройдет через некоторое время. Да и потом, от девушек одни проблемы, все равно парень решил сам для себя что главное сейчас это учеба, а остальное и потом успеет.       Чуя приподнялся на кровати и облокотился о стену, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Точно такая же темнота была когда он вернулся домой после той прогулки, один и насквозь вымокший. Мысли снова начали крутиться вокруг неприятных воспоминаний и Чуя откинул голову, отбросив телефон на подушку.       Ему тогда показалось что он слышит шаги, поэтому и отстранился от шатена, вздрогнул и резко повернул голову в сторону откуда они пришли, а потом и вовсе оттолкнул от себя парня, прислушиваясь. Но это всего лишь вода стекала с ближайшей крыши и с глухим стуком разбивалась о землю. Дазай тоже посмотрел в сторону и пожал плечами, наклоняясь к нему и стараясь заглянуть в лицо, но он только больше покраснел от этого и совсем опустил голову, а волосы почти полностью закрыли лицо. Тогда все раздражало, и Дазай, и этот проклятый шум, и кафе из которого они ушли, только дождь немного отрезвлял и возвращал в реальность.       — Чу-уя. — шатен специально тянул слова, продолжая придерживать парня за талию и не давая отстраниться совсем. — Ты что, меня стесняешься?       — Д-дурак. — еле слышно произнес рыжий. — Придурок, отпусти уже меня!       Парень толкнул от себя шатена, сразу запуская руки в карманы и отходя от него. Краска упорно не сходила с лица как бы он не пытался отвлечь себя. Еще не хватало краснеть как какая-нибудь влюбленная дура. В легких начинало не хватать воздуха, дышать было больно, но даже это отходило на второй план, когда в голове начинали беспорядочно метаться мысли. Он давно уже перестал замечать как уходит в себя, а все о чем думает сводится к собственной же никчемности.       Ну да, это первый поцелуй и он явно не такого ожидал от своей жизни. Да, это скорее всего значит, что он дорог человеку, но все может оказаться и пустым спором. Затянувшимся идиотским спором, мало ли с кем Дазай общается и что мог выдумать с этим человеком.       Парень молча пошел вперед, смотря под ноги и наступая прямо в лужи. Если сначала ощущение пустоты заполняло лишь легкие, то теперь оно разлилось ноющей болью по всему телу. Вспомнились те бессонные ночи, когда к горлу подкатывал ком и из него вместо крика рвались только сдавленные хрипы, переходящие в кашель. Хотелось кричать, но ему это и не нужно было, да и не решался он заставлять Кое нервничать, он не заслуживает чтобы из-за него вскакивали посреди ночи и пытались его успокоить, пока он, уткнувшись лицом в плечо, вздрагивает и утирает слезы, достаточно и бесконечного терпения к нему со всеми истериками и срывами.       Дазай тогда ничего не понимал. Откуда такая резкая перемена в настроение? Что случилось? В какой-то момент шатен подошел и схватил за руки, выронив зонтик и тихо, но уверенно говоря «Только скажи, что я сделал не так, я все исправлю…» Но Чуя не дал договорить, вырвал запястье из слабой хватки и послал, разворачиваясь и быстро шагая в сторону дома. Но домой он не пошел, вспомнив что там его ждет Кое. Ему нужно было побыть одному, хоть немного, просто чтобы успокоиться, поэтому было решено слоняться по улице пока не станет лучше. От холодного ветра и дождя он все равно не заболеет.       Парень снова отвернулся к окну и подпер рукой подбородок, свободной зарываясь в распущенные волосы. Просто нужно выкинуть из головы Дазая, просто выкинуть из головы…       — Чертов Дазай — прошипел рыжий, больно потянув себя за челку.       Чуя застыл на секунду, удивляясь собственным мыслям и вскакивая с кровати. Парень распахнул дверь и метнулся через коридор в гостиную, замирая у дверного проема кухни. Кое стоит у плиты в теплых домашних тапочках и фартуке, повязанном прямо поверх костюма, по кухне распространяется приятный запах свежего риса и жареного мяса. Женщина обернулась, с удивлением смотря на сына. Парень молча смотрел на нее, очевидно не зная, как начать разговор, его щеки покрыл еле заметный румянец, стоило встретиться с внимательным взглядом красновато-карих глаз.       От Кое бесполезно что-либо скрывать, не говоря уже о попытке соврать. Она видит Чую насквозь, но парень все равно решился на отчаянную попытку и выпалил запинаясь.       — Можно ко мне сей-сегодня придет п-друг на ночевку? — он чуть не выругался оба раза, когда запнулся, но вовремя прикусил язык из-за чего фразы вышла еще более комканой и неловкой.       — Твой друг, — женщина отвернулась от парня снова переключая внимания на готовку, но говоря уже с улыбкой. — это ведь племянник Мори-сама, верно? — она замолкла, дожидаясь какого-нибудь ответа, но Чуя только потупил взгляд и молча кивнул, не замечая что на него уже давно не смотрят. — Конечно можно, только не слишком-ли теперь поздно ему идт…       — Не помрет. — парень наконец вышел из задумчивости и улыбнулся, радостно сверкнув глазами.       Из кухни он исчез также внезапно, как и появился, оставив Кое наедине с мыслями, пока сам вернулся в комнату и сразу схватил телефон. Он даже как-то и не обратил внимания на поблескивающие красным прищуренные глаза, какими обычно Озаки смотрит на него, если в чем-то подозревает или уже знает о том, чего он сам пока не рассказывал. Он вообще потом все свои действия вспоминал с трудом, просто не мог либо восстановить их последовательность, либо понять, зачем так сделал.       Парень открыл контакты, но помедлив, решил не звонить, а просто написать. У него ведь сейчас точно голос дрогнет как и при разговоре с Кое, или он запнется если вообще не вырвется что-то лишнее. А что именно он ляпнет здесь уже пятьдесят на пятьдесят, или это будет что-нибудь сопливо-розовое по типу «я так скучал, прости за тот день» или он опять психанет и пошлет Дазая далеко и надолго. Другое дело написать. Тут и отредактировать можно, и удалить на крайняк.       Руки подрагивали, из-за чего приходилось заново набирать некоторые слова. Он не имеет ни малейшего понятия, как нужно поступать в подобных ситуациях и как объяснять человеку зачем это он понадобился тебе так поздно, но после пары неудачных попыток вышло вполне складное и логичное приглашение. Ну, как логичное, если забыть о их последней прогулке, то все получается очень даже неплохо. Чуя у Дазая оставался, хоть и не совсем по собственному желанию, им было весело, поэтому Накахара и зовет к себе друга.       Парень снова откинул телефон, обнял подушку и уткнулся в нее лицом. Это так смущает, выглядит будто он зовет к себе Осаму на ночь…       Рыжий тряхнул головой, разгоняя мысли. Дазай ведь точно поймет неправильно. Ну и пусть. Дазай поймет неправильно, а он посмеется над ним.       Засветился экран телефона, уведомляя о пришедшем сообщении. Парень неуверенно потянулся к постоянно вибрирующему от валящихся на него сообщения телефону. Стоило написать первым и Осаму уже начал строчить тупые шутки? Так, что ли?       Чуя разблокировал телефон.

Сообщение от: Голубой Мудак

21:09 Ты это серьезно?

21:09 Я могу прийти?

21:10 Правда?

21:10 Если это была неудачная шутка я обижусь

21:10 Ну не молчи ты

21:10 ЧУЯ

      Рыжий невольно улыбнулся. Это так… мило?

21:11 Топай пока я не передумал, идиот

      Парень усмехнулся, положил телефон на стол и вытянулся на кровати, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Дазай ведь минут через двадцать только притащится, можно пока придумать, что они вообще будут делать. Интересно, а этот отбитый на голову любит видео-игры, какие-нибудь сериалы смотрит или только над ужасами смеется? Чуя откинул голову, устремляя невидящий взгляд в потолок. Ему раньше как-то не приходило в голову интересоваться увлечениями друга, а сейчас даже неловко. Дазай-то о нем почти все знает, ведь наверняка не только имя, телефон и адрес нашел. Хотя кто его знает, может и забил на изучение толстой папки с полной, пересказанной Чуей, биографией, так только, по мелочи выбрал нужные моменты.       Он вытянул руку вверх, потянул за провод наушников, которые лежали на полке над его головой и были подключены к плееру. Старая, обмотанная скотчем коробочка упала на постель рядом вместе с проводами и парень воткнул в уши наушники, включая любимый плейлист и проваливаясь в собственные мысли.       Легкий приятный ветер разносит по залитой желтоватым светом комнате перешептывания деревьев, еле уловимый запах сырости с улицы и гудки курьерского состава, слышные даже сквозь музыку. В наушниках снова играет знакомая мелодия и слова.

Бессилен сегодня вечером Я всего лишь теряю счет времени Скажи мне, почему, о, о, Ты единственный, кто делает меня…

      Парень тихо напевает, сам не замечая того и барабанит по стене пальцами в такт музыке. Дверь в комнату плотно закрыта, поэтому можно не бояться, что его услышат. Он пробовал как-то в детстве напеть матери понравившуюся песню, но оборвал себя еще на первой строчке. Ему не понравился подрагивающий голос, хотя он и попадал в ноты, а Кое просила продолжать. Сейчас голос у него стал куда приятнее, и женщина иногда слушала тихие напевы сына, незаметно приоткрыв дверь и стоя у нее. Но попытка завести разговор на эту тему успехом не увенчалась.       — Музыкальная школа? Пение? — парень недоверчиво глядел на мать. — Нечего мне там делать, все равно ни петь ни играть не умею.       Нет и точка. Дальнейшие уговоры бесполезны.       Звонок в дверь и последовавший настойчивый стук оторвали женщину от приготовления ужина и она, быстро скинув с себя фартук, прошла в прихожую, на ходу окликнув сына и поправляя забранные в пучок волосы. Только Чуя не откликнулся и не вышел из комнаты, а Кое сама открыла дверь, чем заметно удивила гостя. Кажется, он планировал увидеть Чую, но никак не ее. Перед ней стоял высокий кареглазый парень с букетом темно-фиолетовых ирисов в одной руке и спортивной сумкой в другой. Он на минуту застыл, не зная что лучше сказать, но наконец прервал неловкое молчание, протягивая букет женщине.       — А это вам. — он невинно улыбнулся и шагнул за порог, прикрывая за собой дверь и заглядывая за спину Кое. Шатен немного стушевался и молча ждал чего-то, поглядывая то на поворот коридора, то на хозяйку.       — Спасибо… Да ты проходи, не стесняйся. — женщина отступила, окидывая парня взглядом и приобняла за плечо, когда он приблизился указывая на самую последнюю дверь налево по коридору. Конечно, будто он и сам не знает.       Парень кивнул и пошел по темному коридору. Из узкого дверного проема гостиной льется желтый свет, такой же узкой полоской проглядывает из-под плотно прикрытой двери комнаты Чуи. Шатен убрал какую-то мятую бумажку, которую до этого сжимал в кулаке, в карман, и резко распахнул дверь. Голубоглазый вздрогнул, выдернул наушники из ушей и поднялся с кровати, аккуратно переступая через свои ненаглядные растения и только потом поднимая на Дазая удивленный взгляд.

поднимая мои уставшие глаза, Скажи мне что-то новое, чего ты раньше не говорил

      Шатен усмехнулся, кинул сумку в угол за дверь, лениво потянулся, осматривая помещение и встречаясь глазами с Чуей. Тот даже разозлиться как следует не успел, только сдвинул брови и прищурился, словно пытаясь что-то рассмотреть.       — Чу-у-у-ичка. — голос Дазая в тихой квартире слишком громкий, кажется звонким и отчетливо слышен, а парень и не пытается говорить тише. — Сам позвал и даже не обнимешь?       Слишком поздно приходит осознание, что и одного обращения было достаточно, чтобы вывести Накахару. Голубые глаза грозно сверкнули, стоило произнести последние слова.       — Заткнись, придурок. — шипит рыжий, подходя к шатену. Хватает одной рукой за воротник футболки, второй захлопывая дверь, и с силой встряхивает парня. — Жить надоело?       — Надоело. — холодные руки перехватывают запястья, пушистая челка неприятно щекочет лоб и щеки. Шатен наклоняется к парню, прижимается губами к чужим губам, проводит языком по десне и толкается внутрь. Дазай отпускает запястья и складывает руки на талии, спускаясь и оглаживая бедро, но отстраняется от резкой боли. Чуя сжимает в ладони прядь каштановых волос, довольно ухмыляясь и заставляя медленно опуститься на колени, только бы не так сильно тянули. Карие глаза смотрят снизу вверх на голубоглазого. — Б-больно. — парень снова обхватывает запястье, но на этот раз стараясь ослабить хватку. — Чуя.       — То-то же. — рыжий убирает руку и отходит, захлопывает окно и начинает переставлять горшки с кактусами обратно на их законное место, пока гость неуверенно поднимается и тихо шипит, зарываясь пальцами в волосы.       Почему-то в голову пришла мысль ничего не говорить о букете, хотя еще стоя у двери парень собирался заметить, что всю контору чуть не спалили из-за того, что кое-кто не потрудился предупредить о наличии в доме взрослых. Ирисы ведь предназначались именно для Накахары, но пришлось впихнуть букет его матери, в панике сдергивая со стебля одного из цветков привязанную к нему бумажку, с любовно выведенной надписью «моей рыжеволосой сучке». Теперь парень уже не знал, каких богов благодарить за то, что цветы он подарил Кое. Он не думал о реакции Чуи ни когда писал эту записку, ни когда шел с букетом по улице и даже ни когда стоял у входной двери. Вот только сейчас вспомнил, что его скорее всего убили бы на месте, как только парень нашел бы бумажку среди нежных бутонов.       Шатен молча стоял уже несколько минут, наблюдая за тем, как Накахара переставляет кактусы на подоконник и иногда мельком поглядывает на гостя. Парень осторожно шагнул ближе и сел на край дивана-кровати, неловко улыбаясь. Он ведь даже не узнал, почему Чуя в прошлый раз так быстро ушел, а уже снова лезет к нему. Ну да, действует наверняка, чтобы его либо послали либо ответили взаимностью.       — Ты… — рыжий наконец посмотрел на Дазая, в который раз поймав на себе его взгляд. — Я уже не знаю, какими словами тебя поносить. — парень опустился на диван рядом, безнадежно вздыхая. Конечно, он ведет себя как последний идиот, сам позвал и сам же возмущается. Что хотел, то и получил. — Ладно, предположим ничего не было. — он откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза. — Как прикажешь развлекать тебя?       Шатен прищурился и покосился на парня, недовольно хмыкнув, но тут же расплываясь в довольной улыбке.       — Сначала обычно предлагают чай или кофе, а потом уже… — Дазай усмехнулся, прикрывая рот рукой. — Я даже и не думал, что ты так сразу…       — Бля-я-я-ять. — рыжий закатил глаза, зарываясь пальцами в волосы. — Скажи на милость, где выращивают таких долбоебов, как ты?       — Даже и не знаю. — парень пожал плечами, замолкнув и кажется вертя что-то объемное в руках, Чуя не видел за густой прядью волос, спадающей на лицо. Комната снова погрузилась в тишину, только тихо играла музыка в наушниках, которую Накахара забыл выключить. Мягкий голос Дазая нарушил спокойствие, заставляя повернуть голову к источнику звука. — У него такая же шляпка, как у тебя.       Парень улыбался, рассматривая плюшевую овечку и мурлыча что-то еще себе под нос. Чуя сразу залился краской, вырвал игрушку из рук шатена и отбросил на кресло в углу комнаты.       — Откуда ты вообще… хотя не важно. — голубоглазый мотнул головой. — Я не знаю, чем ты там в свободное время занимаешься, но у меня есть несколько кассет с видео-играми и какие-то фильмы завалялись. — рыжий перевел взгляд на Дазая и не дав ничего сказать, предупредил. — Ужасы я с тобой смотреть не буду.       Парень приподнялся на коленях, упираясь руками в мягкий диван, и приблизился к Чуе. От невесомых прикосновений к щеке по шее и спине пробегают мурашки. Дазай снова укладывает руку на талию, второй зарывается в пушистые волосы на затылке и наклоняется, почти касаясь кончика носа. Накахара приоткрыл рот, хмурясь и закидывая руки на плечи шатена. Теплое дыхание опаляет шею и парень жмурится от неприятной щекотки.       — Так значит ты все-таки боишься. Ах ты…       Чуя вскинулся и отстранился от шатена. Кажется, от его взгляда сейчас может погибнуть все живое, но Дазай невинно улыбается.       — Ну ты… — запинается подбирая слова и понижая голос, чтобы Кое не услышала. — И мразота.

***

      От небольшого светильника и экрана телевизора падает тусклый свет на середину комнаты, где стоит кожаный диван. Вдоль стен тянутся открытые стеллажи с книгами и разными безделушками. На одной из полок парень разглядел две небольшие статуэтки. Та, что ближе к краю — белая овечка с забавной мордочкой, а чуть дальше — лохматая собака, больше напоминающая волка. Еще на нескольких полках есть фотографии, но свет на них не падает и поэтому трудно разобрать, что изображено, только угадываются яркие рыжие волосы, принадлежащие очевидно Чуе или его матери. А может быть и отцу… Нет, кажется он видел где-то мельком, что у отца Накахары были белые волосы, даже седые скорее.       Из дверного проема кухни тоже льется свет, только не такой бесчувственный как от экрана или светильника, а теплый. Может так кажется от того, что он желтоватый и похож на лучик закатного солнца, не золотистый, но все-таки лучик. Парни сидят на полу, один поджал под себя ноги, устроившись в позе лотоса, другой уложил голову на чужое плечо и тихо что-то бурчал себе под нос, будто мурлыкал. Ему не хватало только коричневых потрепанных ушей на макушке, с ними бы точно сошел за кота. Рыжеволосый иногда огрызается на особо выбесившие шутки или замечания относительно сюжета, компьютерной графики, его реакции или еще чего-нибудь постороннего и тогда шатену приходится быстро отстраняться, в панике прикрывая голову руками и сразу извиняясь.       За окном уже давно стемнело, стихли все звуки кроме шепота листьев и ударов мелких капель о стекло, карнизы, крышу. Сезон дождей как никак, полтора месяца можешь хоть каждую ночь выходить под козырек крыльца, ежится от холода и кутаться в кофту, вдыхая свежий, наполненный сыростью воздух. А еще нежное цветение сакуры. От деревьев ночью будто исходит бледный розоватый свет и аромат цветов мешается с сыростью.       Кое оставила парней одних в гостиной, сама перебралась в кабинет, напоминающий скорее комнату отдыха, попросив только не сидеть допоздна и прекрасно понимая, что за временем никто следить не будет. Пара чашек горячего чая, плед, расстеленный на полу, несколько выбранных фильмов и до сих пор не закончившиеся пререкания относительно последнего ужастика. Рыжий недовольно тянет, что уже хочет спать и вообще «На кой хуй тебе сдалась страшилка десятилетней давности?» и ему в ответ полусонным голосом прилетает какая-нибудь дурацкая шутка.       — Мой малыш боится? — шатен растягивает гласные и губы расплываются в хитрой улыбке.       — Да иди ты нахер. — шипит в ответ Чуя, метая молнии из голубых глаз.       — На хер пойдешь ты, дорогой. — насмешливый шепот на ухо, теплое дыхание опаляет шею, по спине пробегает волна мурашек.       В лицо прилетает плюшевая овечка, а следом за этим удар кулаком по ребрам и злорадный смех Чуи.       Дазай все-таки уговорил рыжего посмотреть последний фильм, но пришлось быть чужой подушкой. Снова. И если поначалу Накахара спокойно сидел, расположившись на чужой груди, то уже к середине фильма он дергался от каждого второго шороха. Что это было?! Просто дождь, точно? А это что там стукнуло? Как будто что-то упало… Да ну нахуй это дерьмо, я слышал, как там на кухне что-то булькнуло, сам топай туда.       Ветер нещадно мотает ветки, и небольшой дождь превратился в ливень. Дазай лениво потянулся, поднимаясь и разминая затекшие шею и руки. Чуя тоже поднялся, осмотрелся по сторонам и толкнул шатена вперед, используя как живой щит и двигаясь в темный коридор, овечку он прижимал рукой к боку. Если бы не Кое в соседней комнате, парень бы точно обматерил кареглазого и послал куда подальше, предварительно заставив его просидеть всю ночь рядом, чтобы никакой шорох не привел к очередной истерике.       — Топай ты уже. — шипит парень, толкая Дазай в спину и хмурясь. В ответ только тихий смех.       Комната встречает ярким желтоватым светом, Чуя захлопывает за собой дверь и запирает изнутри. Ничего такого, просто не хочется шокировать мать если случится что-то незапланированное. Он мрачно вздохнул, пнул матрас, кинутый рядом с его кроватью и начал поправлять постель, чувствуя, как его буквально прожигают взглядом. Хочется оттащить этот матрас к входной двери и сказать, что собаки должны спать в коридоре, но одному в комнате оставаться нет никакого желания. Парень не обращая внимания на гостя, стянул с себя футболку и лег, откидывая в сторону одеяло.       — А ты спишь там. — голубоглазый указал на матрас и повернулся на бок, наблюдая за действиями шатена.       — Совсем ты меня не любишь. — протянул Дазай, горестно вздохнув.       Он опустился на столь любезно предоставленный футон, притянул к себе сумку и начал медленно расстегивать рубашку, поглядывая на Чую.       — Да не выделывайся ты. — подзатыльник заставляет шикнуть и прикрыть голову руками, заодно растирая ушибленное место. — Придурок.       Парень отвернулся, стягивая рубашку и закидывая в сумку бесформенным комком, порылся в вещах и достал другую рубашку. Она повисла на плечах, доставая чуть ли не до колен шатену. Чуя вскинул бровь, рассматривая теперь чужую спину и плечи. Рубашка с голубыми вертикальными полосами велика сразу на несколько размеров, а ткань на локтях заметно протерлась, да и вообще вся выцвела.       — Ты у какого бомжа рубашку стащил? — Накахара зевает, щелкая зубами и прикрывая глаза.       Шатен ничего не ответил, прошел к двери, щелкнул выключателем и вернулся назад. Комната погрузилась во мрак и первые секунды рыжий не мог ничего разглядеть, а когда начали вырисовываться очертания предметов над ним уже нависала знакомая фигура.       — Здесь холодно. — заявил парень, бесцеремонно ложась рядом и по хозяйски закидывая одну ногу на Чую.       Рыжий недовольно рыкнул, попытался отпихнуть от себя, но после пары неудачных попыток и нулевой реакции со стороны Дазая отвернулся лицом к стене. За ухо нежно укусили, притягивая к себе и прижимаясь пахом к заднице, чужие руки сцепились в замок на животе, по спине пробежала волна мурашек, парень вздрогнул, понимая, что щеки заливает краска. Шатен, не обнаружив никакого сопротивления, убрал с бледной шеи огненные пряди и осторожно поцеловал, спускаясь ниже и прикусывая лопатки. Сбивчивое дыхание рядом отдается в ушах и глушит все остальные звуки. Дазай оглаживает живот и отстраняется, нависает над парнем, упирается руками в постель по обе стороны от его плеч и хитро улыбается.       — Отвали от меня, будь добр. — Чуя переворачивается на спину, инстинктивно прижимая к груди игрушку и смотрит прямо в глаза.       — Так просто ты от меня не отвяжешься, солнце.       Дазай садится на колени и одним движением стягивает с парня спортивки, раздвигая ноги и вклиниваясь между ними.       — Ты совсем аху… — глубоким поцелуем заставляют замолчать. Шатен снова нависает над парнем, оглаживает бока и грудь.       — Не волнуйся, девственности лишишься не сегодня. — на губах играет хищная улыбка.       Кареглазый подхватывает ноги парня под коленями и укладывает одну себе на плечо, целует внутреннюю часть бедра, оставляя наливаться засос. Притягивает парня ближе, целует впалый живот, спускается ниже, оставляя влажную дорожку и приспускает чужое белье. С губ рыжего срывается тихое «Эй» и Дазай подносит указательный палец к губам. Тише. Достает член из боксеров, обхватывает ствол и несколько раз проводит вверх вниз. Чуя прикрывает глаза, запрокидывая голову и стискивая зубы.       — Бля-я-ядь. — парень впивается пальцами в игрушку, жмурится.       Дазай оглаживает бедра, прикусывает кожу, заставляя хрипеть, сдерживая стоны. Слизывает с головки выступившие белые капли и берет в рот, заглатывает на половину и снова отстраняется. Рыжий недовольно мычит, вплетается пальцами в темные волосы, заставляя снова взять в рот. Шатен глухо усмехнулся, проводит языком по стволу и заглатывает. В темноте видно, как на прикрытых глазах подрагивают ресницы и Чуя сильнее сжимает чужие волосы, откидывая голову. Дазай вылизывает головку, заводит член за щеку, старается заглотить полностью. Теплые стенки горла обволакивают член и голубоглазый сдерживает стон, от чего хрипит, коротко кашляет. Шатен вынимает наполовину и снова заглатывает, проводит губами по стволу, заставляя закусывать губу до крови. Снова насаживается. Кислорода уже не хватает, перед глазами начинают мелькать, словно мошкара, искры. С уст парня все-таки срывается стон, когда Осаму в очередной раз заглатывает член по самое основание. Чуя кончает в рот, стараясь отдышаться, разжимает пальцы, стягивающие до этого чужие волосы. Дазай глотает, слизывает с головки оставшиеся белесые капли и отстраняется, скидывая чужую ногу с плеча, тоже тяжело дышит и прочищает горло.       Рыжий сводит ноги и натягивает белье как только появляется возможность, садится на кровати и вжимается спиной в холодную стену. Шатен довольно улыбается, придвигаясь к парню и оглаживая по скуле.       — Чу-у-уя, ну тебе ведь понравилось. — голос непривычно хриплый после минета и Дазай кашляет, отвернувшись.       Целует в уголок губ и прижимается к груди парня, обнимая под руками. Тот нервно выдыхает, закручивая на пальцах каштановые пряди.       — Пошел к черту. — шепчет голубоглазый, устраиваясь удобнее.       В ответ только тишина и барабанящий по стеклу дождь, будто наигрывающий успокаивающую мелодию.       — Мразь. — парень закрывает глаза и обнимает шатена, плотнее прижимая к себе.