Часть 1
28 марта 2019 г. в 13:35
— А ну живо сюда!
Яростный крик пронзил обманчивую тишину леса. Маленькая девочка скакала по деревьям, прыгая с ветки на ветку с такой легкостью, словно бежала по протоптанной дорожке. Очередной прыжок и, не сбавляя скорости, она ухватилась за прочную лиану и ловко приземлилась на землю.
— Как только найду — задницу надеру!
Грозный крик снова прокатился по лесу, тревожа птиц и мелкую лесную живность. Шлепая по сочной траве босыми ногами, девочка под собственный звонкий смех убегала всё дальше от шумного поселения, всё глубже углубляясь в лес, который был ей куда роднее.
— Я тебя предупредила, Кацки!
Крик стихал с каждым шагом, пока не осталось лишь слабое эхо, разбивающееся о плотные кроны деревьев.
— Ага, как же! — хмыкнула Кацки, наконец приблизившись к своей любимой поляне. Та находилась прямо за скалой, но добраться до туда можно было только через скрытую от чужих глаз расщелину. Привычно продравшись сквозь густые кусты и сорвав по пути парочку ягод, она добралась до поляны, которую считала своей. Закрытая высокой скалой с одной стороны, окруженная плотными зарослями с другой, с разбросанными тут и там валунами и узкой тропинкой, ведущей прямо к озеру, она казалась идеальным убежищем.
Кацки глубоко вдохнула, чувствуя удовлетворение от долгожданной свободы. Папа рассказывал, что в этих местах когда-то давно жили драконы, оттого огромная скала и была словно рассечена пополам, оставив рассеянные по всей округе обломки. От его историй особенное место Кацки казалось еще более особенным.
Достав из-за пояса небольшой кожаный мешочек, она ловко развязала плотный узел и, заглянув внутрь, рассмотрела награбленное. Раз это уже было украдено, значит всё нормально.
Родители Кацки были вождями в небольшом, но сильном поселении. Чужаки пренебрежительно звали их варварами только за то, что они не носили вычурные удушающие наряды. Однажды примерив такой, Кацки решила, что эту «одежду» куда полезнее было бы использовать для пыток — наверняка ей без труда можно было бы выдавливать внутренности. Еще одним поводом для брезгливого высокомерия чужаков было то, что для «варваров» сила стояла куда выше умения чесать языком. На любые оскорбления по этому поводу Кацки лишь пожимала плечами и четкими движениями обезоруживала наивных идиотов, считавших, что с одной маленькой дикаркой они точно справятся.
Кацки недовольно морщилась каждый раз, когда её называли принцессой, которой, по сути, она и была. Но она — дочь предводительницы — не имела ничего общего с напыщенными и глупыми принцессками чужеземцов, только и способных на то, чтобы сидеть в своих башнях и грустно вздыхать по спасителям, которые обязательно должны были вызволять их из лап кровожадного дракона и любой другой опасности. По крайней мере, именно так их описывали книжки, которые из неясной сентиментальности добывал иногда для Кацки папа. Она лишь раздраженно фыркала на такое. И чего эти девчонки боялись? Дракон их не трогал, а после горе-спасителей наверняка оставались целые горы полезных вещей вроде оружия или брони. Но, как правило, они даже не пытались сами себя освободить.
Раздраженная подобными глупостями Кацки часто подрывала скучные сказочки, предпочитая им острые ножи и заморские кинжалы. Кацки была не только достойной дочерью сильного вожака, боги одарили её могущественными магическими способностями — в ладонях спало взрывающее всё на своем пути искрящееся пламя. Кацки была гордостью своего племени. Но даже это не могло спасти её от гнева матери, когда она набегала на новые «сувениры», забирая себе все что успевала схватить. Особого раскаяния, впрочем, Кацки никогда не испытывала: какая разница, ведь все и должно принадлежать ей?
Переворошив блестящие, но бесполезные безделушки для женщин, на самом дне мешочка Кацки откопала вычурный браслет с искусно вырезанным в нем огненно-красным драконом, кольцом обвившем все украшение. Сбегая из маминого хранилища, уже у самого выхода, она краем глаза углядела интересную безделушку, и что-то будто ударило в самое сердце, заставив остановиться на миг и забрать её. Именно эта задержка и позволила матери насторожиться от подозрительной тишины, абсолютно несвойственной для их дома, когда Кацки была поблизости. Благо, сегодня дома был и папа, поэтому использовав его как отвлечение, она сумела сбежать в свое потайное место прежде, чем мать успела схватить ее. И теперь, рассматривая буквально сияющий на солнце браслет, Кацки была чертовски собой довольна.
Правда, примерив его на руку, она обиженно засопела — браслет был великоват. Подумав с минуту, Кацки повесила его себе на шею, до лучших времен, а именно когда достаточно подрастет.
Добравшись по тропинке до озера, Кацки внимательно вгляделась в свое чуть колеблющееся в воде отражение. Ей понравилось то, что она увидела. В отличие от своей матери, которая с годами накопила их на небольшую сокровищницу, Кацки не любила украшений, даже в одежде предпочитая обычную красную тунику. Парочку каменных талисманов — для божественной помощи, говорил папа и все в деревне — за полноценные украшения она не считала. Но даже на них Кацки лишь закатывала глаза. Ей не нужна была ничья помощь. Сама мысль о том, что её заслуги примут за божественные подачки, ужасно раздражала.
Что Кацки нравилось, так это пушистые теплые меха. Но их еще надо было заслужить, самому забив нужного зверя. А для этого Кацки считалась слишком маленькой, если на ее посиделки в лесной чаще еще могли закрывать глаза, то на охоту ее никто и близко не подпускал. Это совсем не радовало, но если она вела себя «прилично», папа брал её на племенные пастбища с огромными буйволами. Неизменно забиравшейся на них Кацки казалось, что весь мир внезапно оказывался у неё на ладони. Недавно, гладя густую, но грубую шерсть, она решила, что не будет спешить с мехами. По крайней мере, пока не отправится в дальние земли и не прикончит там какого-нибудь еще невиданного зверя, чей мех она сможет носить с гордостью.
Тихий шорох в листве выдернул Кацки из ее мечтаний. Она слегка напряглась, прислушиваясь к окружающим звукам. В этой местности было не так много крупных животных, те жили западнее, ближе к кажущимся бескрайними полям и лугам. Здесь же можно было только найти кроликов да белочек, которых Кацки с удовольствием гоняла. Но что бы это ни было, она все равно достала из-за пояса небольшой ножик и приготовилась к нападению. Чего точно она не ожидала увидеть, это огненно-красную чешую и большие желтые глаза, ярко блестевшие на шипастой морде, комично торчавшей из кустов, листья которых обрамляли ее словно какая-то грива.
— Дракон, — выдохнула Кацки.
От столь неожиданного появления маленький ножик попросту выпал из внезапно ослабшей руки. Цепкие желтые глаза проследили за падением. Быстро опомнившись, Кацки хотела было броситься подбирать нож, как дракон — размером с крепкого теленка — выскочил из кустов и бросился к ней. Приготовившись отбиваться голыми руками и ногами, она совсем не ожидала, что её мгновенно повалят на спину и вместо того чтобы вгрызться в беззащитную шею, начнут увлеченно вылизывать раздвоенным языком довольно урча.
— Нет! Стой! Щекотно! — какое-либо чувство опасности испарилось и Кацки разразилась громким хохотом, стараясь отодвинуть от себя чешуйчатую морду. Из глаз уже вовсю текли слезы, а в груди болезненно сжималось от нехватки воздуха, когда Кацки смогла наконец выползти из-под дракона и свалилась прямо в прохладную озерную воду. Это быстро привело её в чувство и, вынырнув, она круглыми глазами уставилась на оставшегося сидеть на берегу дракона. В ответ он умильно повернул голову набок, рассматривая ее с не меньшим интересом. Кончик раздвоенного языка всё еще торчал, и его легкая дрожь явно раскрывала намерение своего хозяина продолжить пытку щекоткой. Хвост возбужденного зверя беспокойно дергался по смятой траве.
— Блядь. Ты и правда настоящий дракон, — выругалась Кацки. Будь мать рядом, могла бы заставить оттирать язык грязной половой тряпкой, приговаривая те же самые слова, за которые наказывала. Но рядом её не было, поэтому Кацки могла говорить и делать все, что захочется. Например, выбраться из озера и осторожно приблизиться к дракону, протянув в его сторону руку.
Ей часто рассказывали истории об ужасных монстрах, сжигавших целые деревни, жрущих и скот и людей. Но сидевший перед ней дракон — выглядевший совсем еще детенышем — на ужасного монстра не походил. Не с такими огромными и как будто бы доверчивыми глазами. Он не отшатнулся от её руки, и даже наоборот, радостно ткнулся в нее носом, выдохнув через ноздри. Его дыхание опалило ладонь Кацки, и по спине у нее пробежали мурашки: простой выдох, а уже такой горячий. А вот чешуя была прохладной и гладкой, приятной на ощупь.
Дракон весело рыкнул и подошел ближе, снова свалив с ног и устроив голову у Кацки на коленях. В его горле что-то зарокотало, и ей показалось, что звук подозрительно напоминал мурчание. Поддавшись какому-то неожиданному шальному веселью, она улеглась на него сверху, плотно прильнув к его чешуе. По телу прошла приятная дрожь, и Кацки резко захотелось немного поспать, крепко прижимаясь к дракону, и насладиться ощущением расслабляющей прохлады. Так она и поступила.
***
Легкая вибрация вывела Кацки из дремы, и её взгляд тут же наткнулся на чуть светящиеся желтые глаза напротив. Проморгавшись, она лениво огляделась, сонный мозг не сразу осознал, что вокруг совсем темно. Резко вскочив на ноги, отчего дракон испуганно рыкнул и распахнул крылья, Кацки пораженно уставилась на ясное небо: круглая ясная луна заняла своё законное место посреди разбросанных точек звезд.
— Блядь! — воскликнула Кацки. Она заснула и умудрилась проторчать здесь весь день. Она рассчитывала на небольшую дрему, наслаждаясь ощущениями, но проспать до самой ночи совершенно точно не входило в её планы. В панике, она дергано собрала свои вещи и заозиралась по сторонам, будто что-то еще готово было выпрыгнуть на неё из темноты. И, словно что-то вспомнив, она резко повернулась в сторону дракона, неуверенно свернувшегося в калачик. Его хвост нервно подергивался, выдавая беспокойство хозяина с головой. По крайней мере, так показалось Кацки, она не знала с чего так решила и знать не хотела. Зато что она знала, так это то, что точно хочет забрать его с собой. Драконов не видели уже столетия, все, что от них осталось, это напыщенные рассказы и страшные байки. Сложно было представить, как на него отреагируют в поселке. Впрочем, если хоть кто-то посмеет руку на него поднять, Кацки эту руку отгрызет.
— Пошли со мной, — уверенно сказала она и гордо выпрямилась, показывая, что знает, что делает. Дракон неуверенно приподнялся на ноги, озираясь по сторонам, словно ожидая неприятностей.
— Всё будет хорошо, — попытавшись прибавить голосу еще больше уверенности, продолжила Кацки.
Дракон пыхнул легким пламенем из носа, весьма проворно становясь на ноги, и распахнул крылья во всю ширину.
Довольно оскалившись, Кацки крепче закрепила на поясе все свои пожитки и твердым шагом направилась к знакомой дорожке. Но она даже в кусты не зашла, как клыкастая пасть мягко дернула её за край одежды назад. Не успела Кацки ничего понять, как голова дракона протиснулась у неё между ног и, резко поднявшись, буквально закинула Кацки на спину. Потеряв какую-либо опору под ногами, Кацки слегка запаниковала. Уцепившись за торчавшую кое-где странными наростами драконью чешую, она, как могла, вернула себе хоть немного контроля и неуклюже выпрямилась на чужой спине. И снова дракон не дал ей времени привыкнуть: мир вокруг резко завертелся, в ушах с диким свистом зашумел ветер, и Кацки, не сумев сдержать крик, крепко зажмурилась.
Они полетели. Ей не нужно было смотреть по сторонам, хватало и головокружительного чувства движения. Они взлетели в небо.
— Куда ты летишь?! — воскликнула Кацки, резко осознав, что понятия не имеет, куда направился дракон. Собственная беспомощность неожиданно взбесила и, отодвинув страх на задний план, она уперлась ногами дракону в бока, выпрямилась и, усевшись поудобнее, крепко обхватила жесткую шею руками. Дракон под дней несдержанно фыркнул, будто радуясь, что до нее наконец дошло как правильно устраиваться.
— Предупреждать, блядь, надо! — с ноткой истерики в голосе воскликнула Кацки, пытаясь перекричать ревущий вокруг ветер. Тот бил прямо в лицо, мешая смотреть по сторонам — заглядывать вниз пока не хотелось.
Когда Кацки, наконец, почувствовала себя достаточно уверенно, она рискнула вытянуть шею и краем глаза посмотреть вниз. Несмотря на глубокую ночь, луна достаточно ярко освещала землю. У Кацки перехватило дыхание. Она все еще немного боялась, но восторг был сильнее. Теперь мир и правда был у неё на ладони.
В груди что-то беспокойно ворочалось, словно пытаясь вырваться, и Кацки не смогла сдержать громкого смеха. Она не помнила, чтобы когда-либо чувствовала такую свободу. Задыхаясь от чистого счастья, она разжала руки и вытянула их в стороны, откидывая голову назад. Яркие звезды над ее головой казались невыносимо близкими.
Легкий страх все еще теплился внутри. Кацки не боялась высоты, когда лично от неё зависело, упадет она или нет. Сейчас же...
Громкий рев резко развеял её мысли, и яркая огненная вспышка осветила ночное небо. Кацки опустила взгляд вниз, с удивлением уставившись на дракона. Тот повернул голову в её сторону, и на секунду Кацки показалось, что его зубастая пасть растянулась в широкой улыбке.
Отрезвленная, Кацки поняла, что летит на драконе, которому буквально доверила свою жизнь. Эта мысль её напугала и одновременно отозвалась в груди странным теплом. Громко крикнув, она снова задрала руки, теперь еще выше, и к ее восторгу присоединился оглушающий радостный рык её дракона.
***
Каким-то образом её дракон сам знал куда нужно было лететь. С неба, среди освещенных луной лесов, легко можно было увидеть россыпи многочисленных маленьких огоньков. Чем ближе они подлетали к ним, тем больше выветривался радостный настрой Кацки, заменяясь настороженностью и опаской. Словно почувствовав что-то неладное, дракон немного сбавил темп, напрягаясь и поглядывая назад в немом вопросе.
Кацки все еще не знала, как деревня среагирует на появление дракона. Не то чтобы ей было не плевать на это. Она готова была надрать задницу любому, кто посмел бы и тявкнуть что-то против дракона. Единственное, что на самом деле ее волновало — это реакция родитилей. В том, что поддержку отца она получит, Кацки даже не сомневалась. Однако, неважно сколько раз и как открыто она отказывалась признавать авторитет матери, та по-прежнему владела правом решающего голоса.
Помяни черта. Подлетая к деревне все ближе, Кацки уже без труда могла рассмотреть толпящихся на главной площади людей. Все они задирали головы вверх, махали и что-то кричали то ли ей, то ли друг другу. И в центре всего этого столпотворения стояли её родители. Какой-нибудь чужак ни за что бы не поверил, что такой неуверенный с виду мужчина мог быть вождем. И уж точно не поверил бы, когда узнал, что настоящим вождем была стоящая рядом с ним женщина. Но настоящая правда была в том, что правили они оба, соблюдая какой-то ненормальный симбиоз. Кацки никогда не понимала, как её родители умудрялись жить душа в душу и слаженно работать. Они просто были такими, и Кацки, никогда не признавая этого вслух, была благодарна им за это. Она, конечно, считала все свои заслуги собственными, но руку в её воспитании и взрослении родители так или иначе приложили, и было бы глупо это отрицать.
— Веди себя тихо. Я сама со всем разберусь, — приказала Кацки прежде, чем они мягко приземлились в освобожденное для них расступившейся толпой место. Прямо перед стоящими Мицки и Масару.
Ловко спрыгнув с дракона, словно делала это не в первый раз — и чувствуя от этого определенную гордость — Кацки, глубоко вздохнув, вышла вперед, навстречу хмурящимся родителям. Рассерженная Мицки было картиной привычной. Но вот хмурящийся Масару уже вызывал определенное беспокойство.
«Ну, меня не было целый день, а вернулась я поздно ночью», — признала про себя Кацки. Она была к любому наказанию. Это было бы логично и даже справедливо. Но она не была готова к неожиданным крепким объятиям матери и тихому: «Идиотка», выдохнутому ей в макушку. Последовавший неслабый подзатыльник едва ощутился. Всё еще не отошедшая от шока Кацки не сразу заметила подошедшего отца, который, наклонившись, мягко поцеловав её в лоб. Она пораженно вскинулась. Кацки, конечно, была близка с отцом, ближе, чем с матерью по крайней мере, но подобные нежности определенно не были обычным делом. Кроме редких случаев. Видимо, это оказался один из них.
Почувствовав укол страха, она размашисто развернулась, цепляясь взглядом за по-прежнему стоявшего позади дракона. Он пугливо озирался по сторонам, смущенный от чужих любопытных взглядов.
«Если бы ты захотел, ты мог бы просто сжечь их всех», — насмешливо и слегка цинично отметила про себя Кацки и повернулась обратно к родителям, чтобы наконец объясниться.
— Не нужно, — прервала её Мицки внимательно рассматривая дракона, изучая каждую деталь в его внешности и поведении. — Веди его к нам домой.
Подтолкнув Кацки навстречу к дракону Мицки выпрямилась и громогласно заявила:
— Всё! Шоу закончилась! Расходимся!
От легкого шумка недовольства Мицки громко топнула и продолжила на более высоких тонах:
— А ну пошли все отсюда, кому сказала! Или сейчас лично каждого ускорю гребаным пинком!
На этот раз её крик прозвучал убедительнее и, пожимая плечами, люди потихоньку стали расходится по домам, при этом продолжая неодобрительно гудеть.
С легким высокомерием наблюдавшая за процессией Кацки повернулась на звуки тихого скулежа и обнаружила закрывшего морду когтистыми лапами дракона.
— Ты про мамин ор? Ничего, привыкнешь, — ехидно оскалилась Кацки, растолкала дракона, заставив подняться и пойти за ней. Убедившись, что криков больше не будет, он с энтузиазмом быстро затрусил за Кацки, при этом ластяще тычась мордой ей под руки.
— А вы быстро сблизились, — отметил шедший впереди Масару, мягко улыбаясь представшей перед ним картине. Кацки лишь неловко пожала плечами, слегка почесав чешую на подбородке тут же довольно заурчавшего дракона.
Пройдя сквозь всё поселение они наконец дошли до их дома, стоявшего на самой окраине. По традиции дом вождей должен быть самым вычурным и самым большим, чтобы при одном только взгляде на него сразу было видно, кто здесь живет. Их дом легко было заметить, потому что стоял он на небольшой возвышенности прямо у залива, такой не пропустишь. Но вот с виду — самый что ни на есть обычный дом. Довольно ухоженный, но с очевидными следами присутствия в нем более чем непоседливого ребенка.
— Вот мы и пришли, — оповестила Мицки, обращаясь к дракону. — Теперь ты будешь жить с нами.
Словно только и ждавший ее разрешения, он с интересом начал рассматривать дом, быстро мотая мордой, его глаза сияли чуть ли не щенячьим восторгом.
— Но! С одним правилом! — резко привлекла к себе внимание Мицки. — Никакого огня в доме или возле него. Мне хватило, пока отучала Кацки. Второй раз я через это проходить не намерена. Ты меня понял? — сурово закончила она, пронзительно посмотрев на дракона. Тот смущенно спрятал морду Кацки подмышку, робко выглядывая оттуда.
— Да согласен он, согласен, — отмахнулась Кацки, с трудом отстраняя от себя вцепившегося мертвой хваткой дракона.
— Но где же ему спать? — обеспокоенно спросил Масару, с сомнением оглядывая дом. Присоединившись к нему в этом, Кацки также скептически отнеслась к этой мысли. Человеческий дом явно не был подходящим местом для взрослеющего дракона. В том, что он еще детеныш, она уже не сомневалась.
— Наверное, освободим сарай от моих поделок, — грустно вздохнул, Масару тут же получив от жены оскорбленный взгляд.
— Да как ты можешь! Это не подделки, а твоё искусство. Ты же сам хотел по примеру соседей воплотить нашу культуру во всяких картинах и скульптурах, — отчитывала его Мицки, уперев руки в бока и недовольно пыхтя. Кацки закатила глаза, скучающе облокотившись о бок дракона, а тот даже не дернулся, застыв как камень. Только её мать могла так агрессивно поддерживать и мотивировать отстаивать свое мнение. Впрочем, за творческую и мечтательную натуру она папу и выбрала, готовая чуть ли не носить его на руках, пока безмозглые качки из лучших воинов селения играли перед ней мышцами.
— Мы просто пристроим новое помещение и всё, — решила Мицки, и по её по тону было предельно ясно, что точка в разговоре поставлена. Масару лишь мягко улыбнулся ей, неловко почесывая шею. Снова обратив внимание на Кацки и её дракона, он сказал:
— А до тех пор он может...
— Пожить у меня, — быстро перебила Кацки и тут же погнала дракона за собой, потянув его вверх по лестнице, к своей комнате. — Сейчас он легко там поместится!
— Спи уже. А завтра мы поговорим о том браслете, что ты на себя нацепила, — крикнула Мицки, провожая их взглядом, и напоследок добавила: — А еще ты наказана!
Тут же послышался раздраженный рык и вопросительный рокот. Масару и Мицки любяще улыбнулись друг другу и, окинув напоследок взглядом деревню, зашли в дом, закрыв за собой дверь.
***
Теплый ветерок залетал в окно, играя с короткими волосами Кацки. Та не мигая лежала на кровати, невидяще уставившись на потолок. Рядом на полу тихо сопел её дракон, быстро уснувший после всей этой шумихи. Его размеренное дыхание действовало почти убаюкивающее и, шумно выдохнув, Кацки устало прикрыла глаза. Несмотря на долгий дневной сон, чувствовала она себя выжатой до предела. И перед тем как она окончательно заснула, в голове смутно вспыхнул вопрос.
«А как же тебя зовут?»
Кацки уже крепко спала, когда с тихими рокотом в ночной тишине что-то едва слышно прошелестело: «Эйджиро».
***
Ранним утром ее приятный сон был прерван криками и шумом. Мицки с размаху открыла дверь комнаты и резко стащила всё еще спавшую Кацки с кровати за ногу. С яростным криком Кацки вывернулась из чужой хватки, моментально просыпаясь и озлобленно уставилась на такую же недовольную мать.
— Какого хрена ты творишь?! — грозно прошипела Кацки, потирая зад, на который так неудачно свалилась. Проморгавшись, она наконец заметила взмыленный вид матери и черную сажу на её лице. Кацки не удержалась и прыснула от её вида, что не прошло незамеченным, и Мицки только еще злее уставилась на свою отвратительно безответственную дочь.
— Кто-то обещал мне, что научит этого засранца манерам! И что я вижу? Клубы дыма и горящие вещи не сами собой появляются! — высказала Мицки, тут же крепко хватая Кацки за руку и таща за собой. У них был договор — никакого огня в доме или возле него. Но, к сожалению, оказалось, что драконы не самые послушные существа на свете. Особенно молодые и эмоциональные, даже железная рука Мицки не могла этого исправить. Кацки всегда доставалось с ним наравне, причем результат был такой же. Зато с самой Кацки Эйджиро был послушен, как марионетка. Да, с ней его поведение было спокойнее всего, к праздному удивлению жителей, с которыми он был вежливо отстранен. Он мог с интересом издалека наблюдать за оживленной работой людей, но всегда сторонился прямого контакта. «Привыкнет» убеждала всех Мицки. А Кацки оттаскивала Эйджиро от стад. К животным Эйджиро почему-то проявлял нескрываемый интерес, постоянно стараясь пихнуть или слегка куснуть, чтобы затеять какую-нибудь игру. Единственные люди, помимо Кацки, с которыми дракон был не против взаимодействовать, были её родители. Он всегда удивительно точно чуял их приближение и каждый раз радостно махал хвостом в ожидании. К Масару он постоянно ластился, а Мицки уважал и даже слегка побаивался. Но пусть он и опасался суровости Мицки, это совершенно не мешало ему продолжать шалить.
— Иди и прибери за своим драконом, — приказала Мицки, приведя Кацки на место преступления. Горстка паленой древесины и куча пыли — всё, что осталось от обеденного стола и стульев. «Значит, буду есть стоя», — раздраженно отметила про себя Кацки и достала метлу.
— Его зовут Эйджиро! — раздраженно крикнула она матери, уже взявшейся за топор. Новая кухонная мебель всё равно понадобилась бы им в будущем. Та лишь вздернула бровь и покачала головой.
— Ты уже неделю твердишь, что его зовут Эйджиро и каждый раз говоришь, что услышала это во сне, — в дом зашел Масару с стопкой сена и вопросительно посмотрел на жену и дочь. Опять этот разговор.
После первой же ночи Кацки утром довольно оповестила всех, что дракона зовут Эйджиро и теперь все должны его называть именно так. Она неохотно рассказала, что услышала это во сне. Таинственный голос сказал ей это, и Кацки просто знала, что это на самом деле было его настоящее имя. Родители тогда только скептически переглянулись и больше никак не среагировали.
— Я продолжаю повторять это, потому что ты продолжаешь игнорировать! — недовольно топнула ногой Кацки, напрочь позабыв об уборке мусора.
Масару неуверенно опустил охапку в угол и осторожно обратился к жене:
— Может, всё-таки поговорим с ней? Мы не может продолжать делать вид, что ничего не происходит.
Такое заявление отца сразу зацепило Кацки, и она вопросительно уставилась на переглянувшихся родителей, они словно вели какой-то свой зрительный диалог. Крепко сжав метлу, Кацки решила твердо стоять на своем и выпытать у подозрительно замолчавших родителей всё, что они знали. Возможно, даже перейти к жестким мерам. Но этого делать не пришлось.
Мицки тяжело вздохнула и бросила топор обратно. Тот с громким стуком упал на деревянный пол, но никто не обратил на это внимания. Принеся стул из соседней комнаты, Мицки велела Кацки сесть. Почувствовав смену атмосферы, Кацки, поджав губы, решила все же послушаться и, не отводя глаза от матери, уселась на предложенный стул. Тишина, накрывшая комнату, ощущалась на редкость неприятно, и даже бодрый птичий щебет за окном не разряжал обстановку, только действуя на нервы. Где-то в стороне слышно было игривое рычание Эйджиро, гонявшего по двору какую-то мелкую живность, имевшую глупость забрести куда не следовало.
— Ты знаешь, что за браслет носишь на шее? — наконец сказала мама, кивая на висящее на Кацки украшение. Та недоуменно посмотрела на браслет, который с того дня почти не снимала, и руками потрогала ощущавшуюся уже совсем привычно вещь. Она ничего не понимала.
— Те, от кого мы получили этот браслет, рассказали нам, что он никогда ни у кого не задерживался. Словно имел свою волю. Он прыгал из рук в руки, меняя хозяев, и никогда не задерживаясь дольше, чем на пару дней. И у меня тоже не задержался, — хмыкнула Мицки, неожиданно развеселившаяся от иронии случившегося.
— Я его забрала, — глухо закончила Кацки, переваривая услышанное. Мицки молча кивнула и повернула голову к окну, из которого был виден веселящийся дракон, с охоты на белок перешедший на маленьких бабочек.
«Значит, эта побрякушка особенная? Поэтому она так привлекла моё внимание в тот день?» — задумалась было Кацки, но вдруг внезапное осознание заставило поток её мыслей остановиться. Встревоженная и напряженная, она соскочила со стула, резко выпрямляясь.
— Но этот браслет со мной уже целую неделю! — заявила Кацки, чувствуя, как внутри разгорается непонятная тревога. Для собственного успокоения она вцепилась пальцами в украшение. Его металл никогда не нагревался, всегда оставаясь успокаивающе прохладным.
— Да, — просто ответила Мицки , а потом внезапно подошла к вплотную Кацки и, присев, положила уки ей на плечи, слегка сжимая в немой поддержке. — Потому что браслет наконец-то нашел того, кого искал так долго.
Остолбенев, Кацки неверяще уставилась на Мицки. Но затем, вспомнив про отца, повернулась к нему, ожидая услышать объяснения получше.
— Он нашел... меня? — сильнее нахмурилась Кацки, еще крепче сжимая браслет в руке. — Я не понимаю. Что ему нужно?
Неожиданная злость нахлынула на неё. Она всегда ненавидела терять контроль, как над другими, так и над собой, над своей жизнью. А теперь оказывается, что какая-то вещица обладала чертовым самосознанием и выбрала её для непонятно чего?
— Кацки, успокойся, — жестко сказала Мицки. — Этот браслет не опасен и по сути он уже сделал то, что должен был сделать.
Всё еще ничего не понимая, Кацки с опаской посмотрела на мать, теперь уже ласково улыбающуюся ей.
— Он сплел воедино две линии жизни, изначально не предназначенные друг для друга. До недавнего времени, — голос отца застал ее врасплох. Он отошел от стены и также присел рядом с Кацки, мягко взъерошив её волосы.
— Ты не задумывалась, почему встретила Эйджиро именно в тот день, когда получила браслет? — спросила Мицки, впервые за всё это время назвав дракона по имени. Почему-то это вызвало у Кацки доверия больше, чем всё до того сказанное. Но это не выглядело победой Кацки над матерью. Это был особый момент понимания и принятия всеми одной простой истины.
— Или как маленький дракон оказался в такой дали от своей стаи? — подхватил Масару вслед за Мицки. — Драконов столетиями не видели не потому что они вымерли, а потому что они жили изолированно от людей, как можно дальше от человеческих глаз. И всё же этот дракон оказался здесь и всей душой принял тебя в первые же мгновения вашей встречи. И ты тоже.
То ли от его слов, то ли от нежного тона, но у Кацки почему-то защипало глаза от слез, и она обиженно потерла их кулаком. Что-то внутри волнительно сжалось. Эйджиро неожиданно начал казаться недостижимо далеким.
— Получается, мы близки друг с другом только из-за этого чертового браслета? — прохрипела Кацки, пытаясь игнорировать то, насколько обиженно звучал её голос. Мицки удивленно посмотрела на нее, но лишь рассмеялась и, щелкнув Кацки по носу, выпрямилась.
— Не глупи. Браслет просто помог вам найти друг друга, сведя вместе, больше ни на что он не влиял. Не попадись он в твои руки, жизнь, конечно, продолжила бы идти своим чередом. Только вот от назойливого чувства пустоты ни ты, ни он не избавились бы до конца ваших жизней, — закончила она вмиг посерьезневшим тоном.
На несколько мгновений Кацки застыла, задумавшись. Затем, сжав рот в одну тонкую упрямую линию, она глубоко вздохнула и, чему-то кивнув, неожиданно широко усмехнулась. В груди распирало от необъятного чувства, совсем как тогда, в первый их с Эйджиро полет. Словно весь мир был прямо перед ней, в её распоряжении.
— Вам действительно нужно было быть такими таинственными насчет этого? — недовольно фыркнула Кацки, словно возвращаясь в привычную колею. Масару только мягко рассмеялся на это и в последний раз взъерошил ее колючие растрепанные волосы.
— А это чтобы ты из себя невесть что мнить не начала, — подтрунила Мицки. — У тебя и так самомнения на всю деревню хватит и еще сверху останется.
Кацки раздраженно выпятила нижнюю губу, готовясь как-нибудь особенно колко ответить матери, как вдруг неожиданный шум раздался в дверном проеме, и невозможно грязный Эйджиро ввалился в дом. Чрезвычайно довольный собой, он заозирался по сторонам. Уставившись на них, он возбужденно пыхнул огнем, словно спрашивая, не пропустил ли чего интересного.
— Выведи ты своего чертового дракона на улицу уже! Он мне весь пол загадил и дом сейчас сожжет! — разъяренно взвизгнула Мицки, швырнув в Эйджиро первую попавшуюся вещь. К его удаче, это был не все еще валявшийся поблизости топор, а небольшое полено.
Эйджиро оскорбленно рыкнул и торопливо выпрыгнул на улицу, принявшись обиженно пыхтеть, выпуская плотные клубы дыма прямо из ноздрей. Разговор тут же затух, и Кацки выбежала за Эйджиро, резво запрыгивая на грязную спину, испачкав и свою одежду тоже. Всего секунда, и они взмыли в воздух. Поддерживаемые дующим в спины теплым потоком, они плавно полетели к самым облакам. Кацки тут же обдало влажным, но приятным прохладным ветром, и она довольно хмыкнула, подставляя ему лицо. Бросив взгляд на своего дракона — сердце Кацки все еще возбужденно билось после таких невероятных новостей — она почти что дьявольски оскалилась.
— Полетели-ка, искупаемся, а то ты и правда словно в болото окунулся, — критически осмотрела его Кацки и, пристукнув пяткой в твердый бок, погнала к озеру. Озорная улыбка сама собой расползлась на губах при мыслях о ее будущих свершениях, пока она летела, щурясь от ослепительного солнца.
***
— Подстриги меня!
День не задался с самого утра, когда сладко сопевшая прямо на полу Кацки, накрытая крылом дракона, внезапно проснулась от резкой боли. Оказалось, что также спавший Эйджиро случайно передвинул лапу и зажал ее волосы, которые больно дернуло, стоило Кацки попытаться повернуться.
— Подстриги меня немедленно!
Утро перестало быть добрым для всех. Кацки не собиралась больше терпеть неудобства и принялась целеустремленно доставать мать требованиями подстричь её прямо здесь и сейчас.
— Я занята, так что свали.
Откровенно говоря, не так уж Мицки была и занята, но выполнять каждый каприз Кацки по первому же её зову она не намеревалась. К тому же ей нравились отросшие волосы Кацки, они красиво обрамляли её лицо, пусть и оставались по-прежнему колючими, да еще и торчали во все стороны.
— С такими волосами ты ну точная копия своей любимой мамочки, — промурлыкала Мицки, наигранно хлопая ресницами, а в ответ получив чуть ли не шипение. Кацки явно слишком много времени проводила со своим драконом, лишь вздохнула спокойно Мицки, наблюдая за беснующейся дочкой.
— Да я теперь в зеркало нормально не посмотрю, лишь бы твою рожу не видеть! — взвилась девчонка, злобно дергая свои отросшие пряди. Совершенно спокойно висевшее до этого зеркало в конце коридора чуть зазвенело от злобного взгляда Кацки в его сторону.
— Прошу тебя, можно подумать ты часто туда смотришь, — закатила глаза Мицки. Приучить Кацки хоть к какой-либо опрятности было трудно. Минимум верхней одежды было более чем достаточно для Кацки, без всякого смущения рассекавшей по деревне босой. Мицки лишь оставалось смиренно ждать того времени, когда она начнет приближаться к зрелости, сама не зная чего бояться больше. В будущем, сохранившаяся привычка дочери носить одну только тунику, облегающую уже не детские формы, точно сыграет злую шутку... с несчастными парнями, которые рискнут полезть к Кацки. Следовало как можно скорее приучить Кацки к надлежащему внешнему виду ради безопасности деревни. К счастью хотя бы личной гигиеной та не пренебрегала.
— Ты настолько не любишь маму? — горестно вздохнула Мицки, театрально откидывая голову. Для полноты картины не хватало только одинокой слезы на щеке.
— Да блядь! — выругалась Кацки, и тут же получила оплеуху. Угрюмо потерев голову, Кацки бессильно зарычала и вскинула руки к — несуществующим по её мнению — богам.
— Мне просто не нравятся эти гребаные волосы, лезущие прямо в глаза! Ты когда-нибудь летала на драконе, чуть ли не каждую секунду убирая эту гадость с лица?
— Я вообще не летала на драконе, — беззаботно ответила Мицки, посмотрев на Кацки с лицом, которое так и говорило: «Ну и что?».
— Конечно не летала, Эйджиро тебя хрен поднимет, — буркнула себе под нос Кацки и на этот раз уже увернулась от увесистого подзатыльника. Отскочив на пару шагов, она достала из-за пояса свой верный маленький нож и демонстративно подняла его перед собой.
— Тогда я сама это сделаю!
— А ну не смей, поганка мел... — но не успела Мицки и шагу сделать, как Кацки шустро выскочила в окно, благо были они на первом этаже, и галопом понеслась к пригревшемуся на солнышке Эйджиро.
— Эйджиро, поднимайся! — рявкнула Кацки, нервно оглядываясь. Из дома выбежала Мицки и, едва завидев Кацки, бросилась к ней.
— Вставай-вставай. Быстро! — Кацки ловко запрыгнула на Эйджиро уже совсем привычным движением и жестко растолкала его, с силой оттянув голову за рога и заставив проснуться побыстрее. Стоило ему открыть глаза и сфокусироваться на разъяренной Мицки, как он тут же подскочил, ошарашенно уставившись на Кацки, и с очередным ее криком: «Полетели!» — рванул с места.
В лицо Кацки забил ветер, но небо почему-то не стало ближе. Эйджиро, резво перебирая лапами, понесся прямо в деревню, даже не думая куда бежать и вряд ли разбирая дорогу. Его крылья были плотно прижаты к бокам.
— Какого черта ты делаешь?! Ты что, лошадь?! — заорала Кацки, пытаясь привлечь к себе его внимание. Но тот её словно и не слышал, только продолжая панически пропихиваться через толпы шокированных людей. Обернувшись, Кацки с облегчением убедилась, что они достаточно оторвались и тут же обратила всё свое внимание на ошалевшего дракона.
— Лети! Раскрой крылья и лети! — рявкнула Кацки, срывая голос. Людской шум и гам да свистящий в ушах ветер сбивал её с толку, а невозможность заставить Эйджиро слушаться сводила с ума.
Наконец, его крылья расслабились, и он начал потихоньку раскрывать их в беге. При этом то левым, то правым крылом задевая всех, кому не повезло оказаться поблизости. Так они добежали до рынка в самом центре деревни, где всегда было полно народу. Но никто словно и не замечал несущегося прямо среди них огнедышащего дракона. Все только смеялись или ругались от случайных столкновений с ним. Терпению Кацки подошел конец.
— А ну все расступились живо! — закричала она во весь голос, чувствуя боль в горле. Последовавшая за криком тишина оглушила. Эйджиро так же, как и народ вокруг них, остановился. Все взгляды были направлены на них, кто-то смотрел с интересом, кто-то с раздражением. Кацки было искренне плевать и, нагнувшись к крупной голове Эйджиро, она раздраженно прошипела:
— Полетели. Немедленно!
На этот раз Эйджиро легко взмыл в небо без каких-либо помех, оставляя за собой миллионы вопросов. Наконец вырвавшись из удушающих тисков рыночной толпы, Кацки расслабленно вздохнула. Но небесная синева и простор не принесли ей привычной радости, Кацки угрюмо уставилась на вершины гор, молча ожидая, когда они прилетят в их тайное место.
***
Приземлились они в гнетущей тишине. Спрыгнув на землю, Кацки тут же уселась на жесткую землю, поглядывая на сияющее от солнца озеро. Умиротворенная идиллия получавшейся картины нервировала её, и она отвернулась, принявшись хмуро сверлить взглядом землю. Неподалеку от неё сидел Эйджиро, завернувшийся в свои крылья, он то и дело грустно выглядывал из-под них. Кацки не смогла долго игнорировать его переполненные раскаянием сияющие глаза, так же как и виноватый тихий рокот. Подождав еще немного, пока злость не улеглась окончательно, она подняла руку ладонью вверх. Эйджиро тут же подполз к ней, осторожно тычась носом в ладонь и влажно по ней проводя языком. С вялым «фу» она отдернула руку, но Эйджиро не прогнала. Он, убедившись в своем прощении, улегся перед ней.
Кацки запрокинула голову, уставившись в небо. Где-то высоко маленькой черной точкой пролетела птица. Шуршание листвы и вой ветра заполняли собой тишину уединенного места, пока растущее разочарование давило в ее груди.
— Ты ведь совсем не страшный.
Эйджиро непонимающе наклонил голову. Сухой тон Кацки был нечитаем, так же как и её жесткий взгляд. Эйджиро боязливо засопел и отвел взгляд в сторону, всем своим видом показывая, что раскаивается — чего бы он не натворил.
— И это даже не твоя вина, — устало выдохнула Кацки и, придвинувшись ближе к Эйджиро, грубо, но как надо почесала чешуйчатую щеку. Эйджиро тут же довольно рыкнул, с энтузиазмом впихивая свою голову Кацки в руки, чуть ли не валя её на землю.
— Тебя ведь поначалу боялись, — продолжила Кацки. — А потом стали воспринимать щенком-переростком. Не без причины, кстати.
Эйджиро вопросительно повернул голову в её захвате, засверкав своими желтыми глазами с узкими зрачками-щелками.
— А ты ведь дракон, — почти горько закончила она. Эйджиро и правда жил у них чуть ли не как домашний питомец. Мясо и рыбу ему приносили уже пойманными, а Кацки регулярно выводила на прогулку в небо. Эйджиро жил не как дракон, а как цепной пес. Верный, ласковый и чересчур любвеобильный пес. Для этого горького осознания ей потребовалась пара лет.
— Ты хоть умеешь быть драконом? — скорее уже не ему, а себе, пробормотала Кацки, еще крепче обнимая его тяжелую голову руками. Теперь длины её рук едва хватало, чтобы обхватить его пасть — вот уж точно щенок-переросток. Эйджиро заворчал и, неожиданно пыхнув дымом из носа, повалил Кацки на землю, вновь, совсем как когда-то давно, вылизывая её лицо и пытая ненавистной щекоткой. И, совсем как тогда, Кацки громко захохотала, отчаянно хватая воздух ртом до тех пор, пока ее звонкий смех не превратился в жалобные хрипы.
Почувствовав, как поднялось настроение, Кацки села и посмотрела на своего дурашливого дракона, с трудом восстанавливая дыхание. Тот подскочил с места и, рыкнув что-то подбадривающее, запрыгал с ноги на ногу.
— Ты всегда был щенком, — хохотнула Кацки, хватая Эйджиро за морду и приближая к себе.
— А ну-ка, зарычи. Как драконы ревут. Давай! — воодушевленно крикнула Кацки и для наглядности зарычала сама, обнажая клыки. Эйджиро не медля ни секунды, зарычал в ответ, вкладывая в рык все свои силы.
В ушах у Кацки зазвенело, и она пьяно расхохоталась, заваливаясь на землю и охая от чужой тяжести.
— Это был рев или легкий бриз? — подколола она, активно почесывая чешуйчатую кожу у его шеи. С гортанным мычанием Эйджиро камнем свалился на землю, извиваясь на спине не хуже ужа.
— Ящерица-переросток — все еще смеясь, воскликнула Кацки и уселась на его живот, чешуя которого была значительно мягче, разительно отличаясь от чуть ли не металлической кольчуги на спине. — Ты таким рыком даже мышь не напугаешь!
И они продолжили резвится в траве, пока Эйджиро вдруг не подскочил резко на ноги, скинув ее с себя. Кацки с глухим ударом свалилась на землю и, схватившись за засаднившее плечо, раздраженно уставилась на Эйджиро, уже готовая рявкнуть ему пару ласковых. Его и так обычно узкие черные зрачки были сейчас сжаты до едва заметных щелок. Он стоял не шевелясь и словно принюхивался к воздуху. Его грудная клетка тяжело вздымалась вместе с его медленными вдохами. Почувствовав неладное, Кацки напряглась всем телом и прислушалась к звукам вокруг, впитывая и разбирая каждый. Шелест листвы. Скрип покачивающихся веток. Шуршащая от пробегающей зверушки трава. Металлический звон.
Сердце ухнуло в груди Кацки. Без сомнения, это были чужаки. И, судя по частоте и ритму звона, хорошо вооруженные чужаки. Кацки мысленно прокляла себя за то, что была так беспечна и позволила себе забыться в игре. Металлическое звяканье было всё ближе. Оно доносилось уже буквально за деревьями, у кромки озера. Медленно втянув воздух через рот, Кацки плавно поднялась на ноги, стараясь не издать ни звука. Она твердо положила ладонь на плечо Эйджиро, надеясь, что тот тоже не будет издавать лишнего шума. Он, словно все понимая, стоял на месте и не шевелился. Только его взгляд быстро бегал по теням между деревьями. Кацки, конечно, была уверена в своих силах, но точно так же она знала, когда не стоит нестись сломя голову и проверять свою удачу, рискуя заплатить за это своей жизнью.
Затрещали ветки, и из тени деревьев вырвалась тень, на свету приобретя очертания человека, с ног до головы закованного в доспехи.
«Уворачиваться в таком неудобно», — мысленно отметила Кацки. Взгляд упал на острый меч в его руке, и она напряглась еще сильнее, готовясь сорваться с места и побежать. Глухое рычание выдернуло её из мыслей. Эйджиро всё так же не двигался, но расправил крылья шире, словно запугивая врага. Предупреждая. Кацки сильно закусила губу, не зная, что делать. Драконья чешуя прочная, но она совсем не хотела проверять насколько именно.
Человек в доспехах со скрипящим звоном вскинул руку с мечом, указывая острием куда-то в небо. Кацки с подозрением прищурилась, отказываясь смотреть вверх. И правильно сделала, человек резко опустил руку с мечом вниз, со свистом рассекая воздух. Она уже готовилась ударить ему в лицо парой взрывов, когда из тени меж деревьев, одна за другой, с пронзительным свистом полетели стрелы. Мир вокруг Кацки будто замер. Стрелы болезненно медленно приближались к ней, но она никак смогла бы от них увернуться. Тело не двигалось, словно обвитое тяжелой невидимой цепью. Она хотела бы думать, что вспомнила родителей, деревню, Эйджиро, но в её голове была глухая пустота. Внезапно, с обжигающей болью, мир снова ожил в прежнем темпе. Её левая рука словно горела, и Кацки, не думая, схватилась за неё, нащупывая что-то мокрое. Разъяренный рев заполнил поляну, вытесняя собой все прочие звуки. Ноги Кацки не выдержали, и она упала на колени, жмурясь от боли. За закрытыми веками она смутно различала яркие вспышки оранжевого. Горячий воздух опалял ей лицо, забивая нос горьким запахом дыма. В ушах рокотала судорожно перекачиваемая сердцем кровь. Часть её истерически кричала взять себя в руки. Встать. Сражаться. Она ведь умела драться. Она не раз побеждала заблудших в их края чужаков, ловко выбивая почву у них из-под ног. Но никогда еще она не делала этого в одиночку, и ее ни разу не ранили. Сейчас она почему-то вспомнила, что по-прежнему была маленькой девочкой. От обиды и собственного гадкого бессилия хотелось заплакать. Но она не могла позволить себе еще и эту слабость, только стискивала крепче зубы.
Металлический лязг неожиданно раздался прямо перед ней. Распахнув глаза, она увидела перед собой человека в доспехах, вновь занесшего свой меч вверх. И на этот раз взгляд Кацки последовал за его острием, указывающим в синее-синее небо. Тело Кацки обмякло, сил не оставалась даже на то, чтобы разозлиться на свою слабость и слишком легкое поражение. Её сердце, чье лихорадочное биение отдавалось у неё в ушах, словно замедлилось, и Кацки неосознанно закрыла глаза, хотя и хотела продолжить смотреть в такую далекую сейчас синеву неба. Свист воздуха и оглушительный рев были последним, что она услышала, прежде чем соскользнуть в непроглядную темноту.
***
Мир неохотно возвращался к Кацки. Звуки становились всё четче, запахи заполняли нос. Словно сквозь пелену до неё доносилась вроде бы знакомая громкая ругань, которая почему-то вдруг стала тише, но по-прежнему прорезала собой вязкое пространство. Тело казалось свинцовым и не двигалось, как бы усердно Кацки не пыталась пошевелиться. Собственное сонное мычание зазвучало словно со стороны. Темнота перед глазами медленно рассеялась, и яркое пятно заслонило собой весь вид. Через пару секунд в светлом пятне Кацки различила встревоженные напряженные глаза и плотно сжатые в тонкую полоску губы. Светлые волосы спадали вниз, щекоча своими кончиками ее лицо. К телу потихоньку возвращались чувства. Указательный палец подтверждающе дернулся наконец в ответ на её попытки пошевелить им, и Кацки лениво прикрыла веки, стараясь сложить все кусочки происходящего в одну общую и понятную картинку.
Неожиданный горячий ветер на лице привлек её внимание и она медленно открыла глаза и, всё еще не в силах сфокусировать взгляд, прищурилась. Увидев перед собой огромное красное пятно, она почувствовала внезапную усталость, но неожиданно удовлетворенную, и вновь закрыла глаза, погружаясь в обычный сон.
Её следующее пробуждение было уже более осмысленным. Она тупо уставилась в потолок, сверля его взглядом. В голове звенела пустота и это сильно раздражало Кацки. Повернув голову набок, она увидела широко распахнутое окно, в которое били яркие солнечные лучи, прорвавшиеся сквозь плотные облака. Почему-то ей показалось, что в окне не хватало красного пятна. Откинув странные мысли в сторону, она попыталась было встать, но резкая боль мгновенно оградила её от дальнейших попыток это сделать. Судорожно ловя воздух открытым ртом и недовольно пыхтя, Кацки не раздумывая потянулась к болящей левой руке.
— Лучше пока не трогать.
Мягкий голос резко пронзил тишину комнаты, и Кацки чуть не подпрыгнула от неожиданности, быстро поворачивая голову на звук. В дверях, с тазиком в руках, стоял Масару. Он улыбался привычной ласковой улыбкой, но Кацки его лицо показалось невозможно уставшим. Неловко поздоровавшись — скорее промычав что-то приветственное, если честно — Кацки осторожно приподнялась, чтобы усесться и, благодарно кивнув, позволила отцу взбить себе подушку. Наконец, устроившись поудобнее, она выжидающе посмотрела на Масару, чувствуя сомнение. Должна ли она спросить или готова подождать? Поймав растерянный взгляд дочери, Масару ободряюще улыбнулся и придвинул тазик ближе к кровати.
— На вас с Эйджиро напали у озера, — начал он, аккуратно приподнимая руку и притягивая её ближе к себе. Кацки заторможенно кивнула. Теперь она вспомнила. Напряжение, страх, боль. В горле что-то противно кольнуло и Кацки сглотнула, немедленно закашлявшись, словно проглотив огромный горький ком. Её горло было сухим, словно она не пила как минимум неделю. Масару услужливо придвинул поближе к ней стоявший на столе у кровати стакан. Залпом опустошив его, она вновь закашлялась, поморщилась от давления в груди — слишком большие глотки делала — и с тихим: «Спасибо», — поставила стакан на место. Кивнув самому себе, Масару продолжил, аккуратно разворачивая новые бинты.
— Честно говоря, мы не знаем, кто это был. Когда мы пришли на место, на поляне остались только обугленные тела. Но судя по уцелевшей одежде и оружию — все они были из разных стран. Либо это были разбойники, натянувшие на себя чужое снаряжение.
Кацки вновь коротко кивнула, морщась, пока Масару разбинтовывал ей руку. Часть её хотела открыто взглянуть на рану, другая же, то ли от стыда, то ли от отвращения отказывалась смотреть. Промывая ей руку чистой водой, он упомянул, что она, оказывается, проспала несколько дней, и Мицки за эти дни успела поднять на уши все селение. Кацки не сдержала легкой ухмылки, представив себе такое зрелище. Ухмылка быстро пропала, когда она вспомнила чужие глаза, наполненные болью и тревогой. Кацки твердо решила, что подобное ей совершенно не нравилось.
Пока Масару ловко избавлялся от старых бинтов, Кацки всё же решила не пасовать перед страхом, и бросила взгляд на руку. Она с тихими охом удивленно осматривала не самую аккуратную, но сравнительно небольшую рану.
— Стрела прошла наскозь и не задела кость. Повезло. — брови Масару болезненно хмурились пока он перевязывал её руку свежими бинтами. — Но там был яд, о котором мы ничего не знали.
Кацки нутром чувствовала, что отец винил в случившемся себя. Он всегда винил себя, стоило ей хоть немного пострадать, неважно сколько раз Мицки отмахивалась от его чрезмерных переживаний. Вообще, Кацки была с ней согласна. Она не стеклянная и ей не нужны были чужие объятия, чтобы перетерпеть боль. Но сейчас у Кацки в пальцах покалывало от нестерпимого желания кинуться на родную отцовскую грудь и, как его маленькая дочка, вцепиться накрепко в его одежду. Кацки с трудом отбросила эти мысли, мысленно встряхивая себя. Она справится со всем сама, это лишь очередное испытание, первое из многих. Но всё же её сердце приятно сжалось, когда Масару мягко приобнял её, нежно целуя в лоб.
Подняв тазик с использованной водой, он уже почти вышел, прежде чем Кацки, вспомнив кое-что, окликнула его:
— А как же меч? — она точно помнила занесенный над ней меч. И она точно слышала оглушительный рев. Внутри всё будто сжало ледяной рукой. Если меч попал не по ней, то...
— Где Эйджиро? — не скрывая ноток паники спросила Кацки. Сознание услужливо напомнило ей о размытом красном пятне, но она нетерпеливо отмахнулась от обнадеживающих картинок воспоминаний. Её могло лихорадить, и воспаленный мозг мог обмануть ложной надеждой, которую она так хотела в тот момент. Однако ей нужна была правда, какой бы жестокой та не была. Но еще одна светлая мягкая улыбка, и когтистая рука уже ослабила свою хватку, полностью отпустив при следующих словах:
— Он ждет тебя во дворе.
***
Буквально в тот же день Кацки встала с кровати благодаря своему непробиваемому упрямству и желанию наконец выйти на улицу, к Эйджиро. Конечно, она могла просто подозвать его к окну, но этого было бы мало. Он нужен был ей целиком, во весь свой рост, чтобы крепко прижаться к его мягкому животу и слушать размеренное, спокойное дыхание.
Первая же попытка провалилась из-за вернувшейся Мицки. Заметив вставшую с постели дочь, она бросила всё, что держала в руках и, сорвавшись на бег, заключила её в крепкие объятия. Застывшая Кацки предпочла считать, что всхлип ей послышался. К счастью, после их трогательного воссоединения Мицки тут же вспыхнула и едва удержалась, чтобы по привычке не всыпать непослушной дочери. Вместо этого она с энтузиазмом выругала ее словами, которые даже сама Кацки впервые слышала, и повела её обратно в кровать, укутав в одеяла как младенца, чем едва не вывела из себя. Теперь встать хотелось уже чисто назло. Еще несколько проваленных попыток и разбитый стакан убедили Мицки, что проще позволить ей выйти, чем силой удерживать в постели.
Наконец, переступив порог дома, Кацки смогла вдохнуть полной грудью и осмотрела открывающийся с их стоящего на холме дома пейзаж, видя его словно в первый раз. Растянувшееся под ними селение, шумное море у подножья горы, далекая полоска леса и бескрайнее синее небо. Вдоволь полюбовавшись, она тут же принялась искать Эйджиро, в первую очередь заглянув в пристроенный для него домик. Не найдя его там она принялась обшаривать все вокруг, посмотрев даже в папиной мастерской, куда Эйджиро любил приходить поспать, чем очень нервировал обоих родителей.
И только обойдя вокруг дома, она наконец нашла его, устроившегося под ветвистым деревом. Опавшие листья небольшой горкой накрыли его спящее тело. Эйджиро выглядел достаточно здоровым, мирно посапывая на прогретой солнцем земле, лежа спиной к ней. Недовольно поджав губы, Кацки твердо потопала к нему, намереваясь разбудить, чтобы посмотреть в его морду и живые глаза. С тихим рыком она с размаху свалилась на него и, соскользнув по чешуе, сползла на траву. И довольно ухмыльнулась, когда он, сладко зевнув, перевернулся на живот и сонно прищурился.
— Хватит уже дрыхнуть, — наигранно проворчала она, закусывая щеку изнутри, чтобы сдержать ухмылку. Всего секунды Эйджиро хватило, чтобы подскочить на ноги и приняться наматывать вокруг неё круги. Ткнувшись мордой ей в спину, он тут же чуть игриво отскочил в сторону, и Кацки, довольно смеясь, попыталась поймать его за проворный хвост. Наконец схватив его рукой, она вывернула его в сторону, заставив пораженного Эйджиро повалиться на спину и жалобно зарычать, прося пощады.
— Что? Уже сдаешься? — хохотнула Кацки, придвигая лицо к драконьей морде, и тут же получила порцию облизываний. Утирая обслюнявленное лицо, она услышала рокочущие выдохи, подозрительно напоминающие смех. Но его хвост всё еще был в её власти, так что жестокая расправа не заставила себя долго ждать.
Валяясь вместе на земле и слушая его радостные рыки, Кацки тоже не смогла сдержать радостного смеха. Внутри всё трепетало от до странного привычной, родной картины. От теплого дыхания, чуть треплющего её уже короткие волосы. От прохладной гладкой чешуи, так и манящей прижаться к ней кожей. Словно того случая у озера не было. Словно в её руку не попадала отравленная стрела. Словно тот человек в доспехах не...
Горло резко сжалось, и Кацки вскинулась, резко усаживаясь и напряженно всматриваясь в расслабленное тело дракона. Что-то было не так, и это чувство скользко двигалось по ее позвоночнику, шевеля волосы на затылке.
— Эйджиро, посмотри на меня, — приказала Кацки отстраненно спокойно. Тот недовольно пыхнул, но остался лежать на месте. Кажется, её затошнило.
— Эйджиро, — повторила она чуть дрожащим голосом. На этот раз Эйджиро послушался и, плавно извернувшись, повернул к ней свою шипастую голову. Кацки цепко осматривала каждую деталь, и все казалось совершенно обычным. Ничего не изменилось, всё выглядело по-прежнему, кроме...
— Твой глаз, — пораженно выдохнула Кацки. Два желтых глаза смотрели на неё с привычным ожиданинм. Но прямо над левым нашлось кое-что, чего до этого там не было. Шрам. Темная полоска, спускающаяся прямо к концу века. У Кацки перехватило дыхание, когда она заворожено осматривала шрам, едва проводя по нему пальцем. Он не выглядел свежим, но раньше его точно не было.
Кацки вспомнила занесенный над ней меч, свист ветра, яростный рев и темноту. Была ли это тень прыгнувшего перед ней Эйджиро?
Всё также легонько проводя по шраму пальцами, она вопросительно посмотрела в глаза Эйджиро, который все это время терпеливо выжидал её реакцию. Говорить ей было нечего, и Кацки не смогла выдавить из себя ничего кроме горького: «Идиот». Эйджиро грустно заворчал, прижимая свою голову к её в неловкой попытке ласково потереться. Жгучие слезы, до этого так упорно сдерживаемые, полились по щекам. Кацки просто осталась сидеть под тенью ветвистого дерева, крепко цепляясь за своего дракона, почти убаюкивающе ласково урчащего ей что-то. Она искренне надеялась, что давящая боль в груди скоро пройдет.
***
— Ты хочешь что? — искренне удивилась Мицки и оглядела Кацки с ног до головы, словно видя впервые. Она даже отложила разделочный нож, решив, что ужин подождет.
— Татуировку, — твердо повторила Кацки, не сводя с Мицки решительного взгляда. Выглядела Кацки помято и слегка сонно. Что неудивительно, учитывая сколько времени она проводила либо в постели, благодаря родителям, которые постоянно заходили убедиться, что их дочь отдыхает, либо лежала с Эйджиро у ветвистого дерева за домом — до ее выздоровления оно стало их новым любимым местом.
Иногда Кацки чувствовала вину за то, что Эйджиро ограничивал себя, постоянно проводя время с ней. Она редко видела его в воздухе или так же беззаботно как раньше бегавшим за мелкой живностью. Да и не тех размеров он стал, стремительно пойдя в рост. Теперь от его возбужденных прыжков земля слегка вибрировала, как при небольшом землетрясении. Что не нравилось кому угодно, но не ей. Кацки лишь поддерживала его заводной настрой, хищно улыбаясь в преддверии будущих приключений — огромный ручной дракон это вам не шуточки! Сейчас же Эйджиро смирно лежал рядом с ней, то и дело бросая обеспокоенные взгляды. Его взгляд постоянно сползал на ее поврежденную руку, и он еле слышно рычал себе под нос, стыдливо закрывая морду лапами. В какой-то степени Кацки могла понять его. Каждый раз, когда она видела шрам над его глазом, сердце прорезали боль и вина за то, что она допустила подобное. Но вместе с этим Кацки чувствовала гордость. Ведь шрамы — доказательство того, что ты выжил в бою, и поэтому нет причин их стыдиться. Но постоянные грустные взгляды сбивали весь настрой, заставляя Кацки погружаться в вязкую хандру. В итоге она нашла решение.
— Ты хочешь татуировку... почему? — покосилась на дочь Мицки, слегка хмурясь. И, конечно, Кацки не собиралась раскрывать ей истинные причины.
— Просто захотелось, — пожала плечами Кацки, и скрестила руки, вставая в защитную позу. — У нас в деревне многие такие носят, в чем проблема?
— Проблема в том, что тебя татуировки никогда не интересовали, и я не вижу абсолютно никаких причин, по которым твое мнение могло измениться, — авторитетно ответила Мицки, уже готовясь отмахнуться от взвинченной Кацки. Но тут ее взгляд неожиданно упал на все еще перебинтованную руку, где скрывался шрам, и смягчился.
Проследив за её взглядом, Кацки почувствовал, как внезапно запылали уши. Она зарычала.
— Этот гребаный шрам тут не при чем! Какого хрена?! — в её голосе отчетливо звенела задетая гордость. Потому что она не стеснялась своего шрама, нет. Она стыдилась своей слабости. Все это время Кацки считала себя сильной, что ей всё по плечу. Но теперь завышенное самомнение чуть не стоило ей не только её жизни.
— Я должна стать сильнее! — внезапно сменила тему Кацки, раздраженно сдирая ненужный бинт. Она не спешила снимать его из-за слишком острой реакции Эйджиро. За это в последнее время Кацки все сильнее хотелось пнуть его в крепкий бок и накричать, выпуская накопившееся злое бессилие. Но она сдерживала себя, потому что не могла так поступить. Эйджиро спас её, подставившись. Конечно, она поступила бы так же. Но было чуть ли не до слез обидно, что вряд ли она много могла сделать, ей еще столького не хватало.
— Так ты хочешь тату или стать сильнее? — спросила Мицки, выжидающе смотря на Кацки. Она видела в каком раздрае та была, но хотела дать ей понять, что не сможет помочь ей советом без нормальных объяснений.
— Я отправлюсь с Эйджиро в путешествие. Мы посмотрим на дальние земли и народы. И я не уступлю никому из них. Я топчусь на месте, пока сижу здесь, как гребаный птенец в гнезде! — крикнула Кацки, не сдерживая голос, и размашисто утирая навернувшиеся слезы. В груди больно щемило от признанной вслух слабости. Но сдаваться она не собиралась.
— Ладно, — не долго думая, просто ответила Мицки.
— Ладно? — опешила Кацки, недоверчиво взглянув на мать. Та стояла перед ней, и без капли сомнения или лукавства, смотрела ей в прямо в глаза.
— Но только при одном условии, — спокойно продолжила она.
— Каком еще условии? — недоверчиво прищурилась Кацки. Она терпеть не могла, когда Мицки вот так управляла ею, зная, что дочь все равно послушается, даже если придется наступить себе на горло.
— Отправишься ты только когда тебе исполнится четырнадцать, — Мицки ткнула пальцем ей в лоб. Её взгляд был жесткий, твердый — говорящий, что этот вопрос даже не обсуждался.
«В четырнадцать? Так нескоро?!» — скрипнула зубами Кацки, до боли сжимая руки в кулаки.
— Именно! — увидев реакцию Кацки, все так же жестко подтвердила Мицки. — Мне не нужно, чтобы десятилетка на своем единороге по опасным местам носилась. И да, Эйджиро, конечно, дракон, да только вот драконьего нрава ему не хватает, — перебила она Кацки, не дав ей и рта открыть. — Лучше вот сначала полетайте в ближайших от дома местах, опыта наберитесь. Не мне тебе объяснять.
Глубоко выдохнув, Кацки попыталась успокоиться. В словах Мицки был смысл. Она и правда не могла вот так все резко бросить и отправиться в путь. Она еще не была готова. Шрам на её руке был прямым доказательством.
— Хорошо, — недовольно буркнула Кацки, не смотря матери в глаза, и тут же развернулась и вышла на улицу. Она уже не видела брошенной ей в спину мягкой улыбки.
***
— Вставай, единорог чертов, — громкий голос Кацки быстро разбудил дремавшего под деревом дракона. Дернув хвостом, он вяло повернулся в её сторону и тут же рыкнул при виде не скрытого бинтами шрама. Кацки лишь сердито закатила глаза.
— Прекращай уже уже блядские нюни распускать, ты дракон или где?! — обеими руками ткнула она ему в бок. И, развернувшись, уперлась в него, сползая и усаживаясь на примятую траву. Только тогда Эйджиро заметил, что она держала корзину с жареным мясом. Заметив его взгляд, она молча протянула ему ее. Эйджиро с немой благодарностью принял его, почти громоподобно урча желудком.
— Мы отправимся в путешествие, — коротко оповестила она, не глядя на него. — Не сейчас, но через несколько лет.
Эйджиро удивленно фыркнул, выдавив из Кацки легкий смешок.
«Ебаный единорог».
Поддавшись внезапно нахлынувшему озорству, Кацки показала ему язык и выхватила прямо из-под носа кусок мяса, к которому он тянулся, быстро запихивая его себе в рот. Эйджиро, непонимающе хлопнув глазами пару раз, высунул раздвоенный язык и задвигал кончиком из стороны в сторону. Он что, пытался повторить за ней?
— Дурак, — не сдержавшись, прыснула Кацки в кулак, обгладывая кость, и, небрежно вытерев руки о тунику, снова показала ему язык. — Не повторяй за мной просто так!
Эйджиро спрятал язык обратно и, все так же непонятливо мотнув головой, недовольно заворчал. Вот так, думала Кацки, всё вернется в норму и станет даже лучше. Поднявшись на ноги, она заползла ему на спину и, ударив по шипастой голове ногой, бодро воскликнула:
— Мы их всех уделаем, понял? Эти ничтожества еще расползутся перед нами, как чернь, пока мы будем восседать на вершине! Мы усеем путь к ней трупами наших врагов и ни одна тварь не посмеет усомниться в нашем превосходстве!
Такой бодрый уверенный тон, видимо, разбудил что-то спящее в глубине Эйджиро, что-то заснувшее после того нападения. Эйджиро вскочил на ноги и, оглушительно рыча, выпустил ослепительно яркий столб пламени прямо в смеркающееся небо... Кацки азартно рассмеялась, цепляясь за шипы на его голове, чтобы не свалиться, и подбрадривающе похлопала по раскрытому крылу.
Её словно прошибло молнией нахлынувших чувств. Какого хрена она сама тут сопли развесила? Ни она, ни её дракон никому не уступят.
— Вперед! — воскликнула она, зная, что Эйджиро её поймет. И он понял. С возбужденным ревом, он широко распахнул крылья и с одним только их взмахом они взмыли вверх.
***
Угрожающий рев разнесся по просторной поляне.
— Гони его! Гони! — почти сразу вслед за ним раздался пронзительный девичий крик.
Они гнали свою добычу среди высокой травы. Кацки азартно усмехнулась, держа клинок наготове. Этот то ли буйвол, то ли бизон, но точно кто-то сильный и быстрый, был хорош. Но в разы превышающий его в размерах дракон, естественно, был сильнее и быстрее. Не было никого, кто мог бы потягаться с драконом в небе.
— Подноси меня ближе, — гаркнула Кацки, готовясь спрыгнуть.
Бешеный топот копыт, свистящий ветер в ушах и пульсирующая в жилах кровь. Кацки хищно оскалилась и спрыгнула, крепко вцепившись в длинную шерсть зверя, вонзая клинок ему прямо в глотку. Взревевший от боли зверь, пробежав еще с несколько сотен метров, наконец упал замертво, забрызгав кровью луговые цветы. Кацки ловко слезла и, довольно осматривая добычу, прищурилась от резких порывов ветра. Эйджиро, размахивая кожистыми крыльями, шумно приземлился рядом, из его глотки громким рокотом раздавалась какая-то мелодия. Кацки фыркнула от дурашливого поведения своего дракона и, вытерев клинок о траву, поместила обратно в ножны за поясом.
— Ты только погляди на него, — довольно оскалилась Кацки, осматривая длинную гладкую шерсть. — Дома отец сшил мне плащ, и этот мех просто отлично пойдет к нему.
Эйджиро согласно рыкнул и шумно втянул носом запах. В его глазах плясали голодные чертята. Он явно думал не о качестве меха, а о вкусном мясе его носителя.
— Притормози, — она пнула его когтистую лапу, что было не капельки не больно, оставаясь чисто дружеским жестом. — Отнесем его домой и уже там как следует приготовим.
Эйджиро недовольно рыкнул, но согласился, обдав Кацки горячим едким дымом из ноздрей. Готовую еду он любил даже больше, чем люди.
— Засранец, — откашлялась Кацки, выходя из густых клубов дыма. Все эти разговоры о мясе нехило раззадорили её аппетит. Как Кацки и обещала, все эти годы она летала лишь поблизости от их деревни, исследуя новые окрестности, учась выживать в диких местах, и с каждым разом залетала все дальше. Что, к праздному раздражению Кацки, было совсем не сложно. Она хотела настоящего вызова, а не детских походов. Летать над штормовым морем и среди отражающих громовое эхо скал было волнительно. Изучать пещеры было даже интересно. В одной из таких она как-то завалила мощного волка. Тот все не сдавался и продолжал нападать, не обращая внимания на раны от ее кинжала. Тогда Кацки запретила Эйджиро вмешиваться, и тот, волнуясь, наблюдал за жестокой схваткой со стороны. Когда волк наконец свалился на грязную землю мертвым грузом, Кацки еще долго стояла, пустым взглядом рассматривая его. Это явно был вожак, потерявший всю стаю. Кацки не хотела думать, что с ней случилось.
На этот раз они пересекли небольшую гору, двигаясь вдоль бурной реки, и лететь обратно, чтобы еще несколько часов ждать еды казалось невыносимым. Решив спустится к реке и промочить пересохшее горло, Кацки свистом позвала гревшего на солнце живот Эйджиро и, не дожидаясь, пошла вперед него. Легкая вибрация земли подсказала ей, что Эйджиро послушно следовал за ней.
«Тебе меня нехер делать проглотить в один раз, а ты все равно как какой-то щенок, таскаешься за мной по пятам», — в очередной раз почти ласково отметила про себя Кацки, беззаботно закидывая руки за голову. Она давно уже не беспокоилась из-за не слишком драконьего поведения Эйджиро. Он рос среди людей, будучи связанным душой с человеком. Глупо было ожидать ужасного монстра. И, по правде говоря, Кацки была искренне рада тому, что Эйджиро всегда был и будет таким — её Эйджиро.
Наконец, спустившись к реке, она с трудом сдержала стон облегчения, когда умылась освежающей чистой водой. Её волосы, впитав в себя влагу, потяжелели, но все так же умудрялись торчать во все стороны. Осмотрев себя в отражении воды, она взглядом зацепилась за сравнительно новую деталь. Её татуировка, красующаяся поверх самого первого шрама. Странный символ, который Эйджиро неожиданно для всех неловко начертил на земле когтем. Кажется, это было его имя на драконьем и теперь Эйджиро каждый раз источал невероятно самодовольную ауру, глядя на её левую руку. Кацки это бесило ужасно, но она спускала ему это с рук, позволяя вот так по-детски веселиться. Она, конечно, все равно возмущалась для вида, но иногда ее щеки все-таки окрашивались легким румянцем. Какого хрена этот идиот так радовался?
— Эй, Эйджиро, подойди-ка ко мне, — позвала его Кацки, сдерживая хитрую ухмылку. Эйджиро почему-то воду не особо жаловал, позволяя мыть свою чешую только при крайней необходимости. Но, как и всегда не чуя подвоха, он с интересом протопал к ней, лишь у самой реки останавливаясь на безопасном расстоянии от воды. Но этого было достаточно.
Раздался громкий хлопок, заглушаемый слоем воды, и вверх взмыли тысячи капель, мелким дождем упав обратно. Эйджиро пугливо взвыл, пытаясь увернуться от каждой, но, быстро поняв тщетность своих попыток, удрученно уставился на в голос расхохотавшуюся Кацки. Фыркнув на неё дымом, который тут же был прорежен миниатюрным дождем, он грузно уселся, недовольно глядя на неё исподлобья.
— Бесценное зрелище, — выдохнула Кацки, утирая выступившие от смеха слезы. Помотав головой, чтобы сбросить щекочущие лицо капли с волос, она на секунду задумалась о том, что им делать дальше. Жрать хотелось невыносимо, так что забравшись на выступавший над бурлящей рекой камень, она принялась ждать проплывающую рыбу. Ей вполне хватило бы для легкого перекуса. Благо, в этом участке реки было полно камней, и рыба замедлялась. Пользуясь этим, Кацки ловко нанизывала на свой кинжал одну за другой. Эйджиро, заметив, что она делала, несмотря на свои размеры довольно ловко сгреб в кучу найденные ветки и поленья. Плевок огнем, и веселое тресканье костра еще больше раззадорило их аппетит, пока Кацки жарила наловленное. Эйджиро устроился неподалеку, чтобы случайно не задуть своим дыханием костер.
— Эй, шипоголовый, — позвала Кацки, когда рыба уже была готова. Он тут же резво протопал к ней, уже не переживая за состояние костра и грузно уселся рядом. Придвинул голову вплотную, поднимая клубы пыли.
— Попробуй-ка это, — Кацки достала из-за пазухи мешочек и, что-то достав оттуда, посыпала рыбу, а после кинула её Эйджиро. Тот легко поймал её, с интересом пробуя на вкус. И тут же принялся издавать смешные плюющиеся звуки, сыпля вокруг себя искрами. Кацки расхохоталась.
— Дракон, а не можешь есть острую пищу, — насмешливо подтрунивала она над ним и, посыпав свою рыбу тем же порошком, довольно откусила. Эйджиро лишь зыркнул на неё обиженным взглядом и глухо зарокотал. Кацки показалось, что это был весьма осуждающий взгляд. Она могла понять, почему другие не могли есть такую острую еду, а пробуя, чуть ли не сами становились огнедышащими драконами. Но это все равно не мешало Кацки презрительно называть их слабаками. Но её всегда поражало, что у Эйджиро тоже был чувствительный язык. Не могли же они его так разбаловать. Пожав плечами, она взяла другую рыбину и бросила Эйджиро, который, поймав, уже более опасливо попробовал её на вкус. Поняв, что неприятных сюрпризов больше не будет, он спокойно проглотил рыбу и уткнулся мордой в остальную кучу, смачно чавкая.
Доев остатки рыбы, Кацки поднялась на ноги и, разминая костя, беглым взглядом осмотрелась, чтобы убедиться, что здесь больше не было ничего стоящего внимания. Краем глаза она заметила что-то похожее на каменный столб и, позвав Эйджиро, быстро побежала в его сторону.
Протиснувшись сквозь колючий кустарник, срубая клинком самые назойливые его ветки, она наконец добежала до какого-то странного сооружения. Оно было похоже на каменный храм, тяжело накренившийся в сторону, сильно развалившийся и, судя по всему, большей частью погребенный под землей. Шикнув на догнавшего её Эйджиро, чтобы не топал, она, настороженно озираясь, подошла к ближайшему окну. Заглянув в него, Кацки не смогла ничего рассмотреть в чернильно темной тени.
— Там могут быть сокровища, — тихо сказала себе под нос Кацки. — Или приключения.
Нахмурившись на энтузиазм в её голосе, Эйджиро недовольно рыкнул, поднося свою голову к окну. Для него явно не было хода туда.
— Значит, подождешь снаружи, — пожала плечами Кацки и переступила через каменную раму, осторожно нащупывая ногой пол. Эйджиро издал еще более недовольный рык и попытался зубами подцепить её одежду, чтобы втянуть обратно. Кацки раздраженно уставилась на него.
— Ты за кого, блядь, меня принимаешь?! Я со всем справлюсь и сама! — сказала как отрезала Кацки. И, отвернувшись от Эйджиро, уверенно зашла внутрь. Она не обернулась на сдавленный жалобный рык и упорно пошла вперед, по пути подобрав с земли какую-то палку.
Пройдя немного вглубь, Кацки взрывом зажгла импровизированный факел и, поводив им по сторонам, осветила помещение. Тонны пыли, грязи и ссыпавшегося камня, плотная белая паутина, густо свисавшая вдоль всего потолка и торчащая из каждого угла: это место определенно было заброшено. Тошнотворный запах забивал нос и, поморщившись, Кацки продолжила свой путь по лабиринту коридоров, время от времени легкими вспышками покрывая стены сажей от взрывов. Гулкое эхо её шагов и легкий треск огня были единственным слышимыми звуками. Даже её дыхание, казалось, было поглощено этим распирающим ничем. От этой тишины и спертого воздуха голова начала нещадно ныть, а коридорам все не было конца. Возможно, нужно было развернуться и уйти. Возможно, всё это было пустой тратой времени и дальше не было бы ничего. Но Кацки отказывалась вот так просто сдаться и принять поражение. Она собиралась пойти дальше и найти хоть что-то, чтобы после не думать, что это место было обычной тратой времени.
Наконец, наткнувшись на просторное помещение, Кацки заозиралась по сторонам и, щурясь в полумраке, пыталась разобрать хоть что-то. Тихий скрежет, как гром среди ясного неба, раздался по помещению, отражаясь от стен угнетающим эхом. Положив руку на рукоять клинка, Кацки осторожно протянула факел в сторону звука. Там была лишь чернота, но звук продолжал раздаваться. С подозрением уставившись в темноту, она сделала пару пробных шагов навстречу звуку и резко остановилась, увидев, что от темноты словно отделился длинный кусочек, с тихим шуршанием прошедшийся по каменному полу. С гулким ударом собственного сердца Кацки поняла, что это была рука. В оставшейся гуще темноты горели две яркие красные точки. Кацки не успела понять, что случилось, как еще больше конечностей появилось из темноты, и черное нечто прыгнуло в её сторону с резанувшим уши визгом. Кацки отпустила клинок, и выставила руку перед собой, выпуская мощный взрыв. С трудом удержавшись на ногах после отдачи, она широко распахнутыми глазами уставилась на отброшенную тварь. Та извивалась на спине как жук, точно так же пытаясь поднять себя на ноги своими многочисленными конечностями. Её оглушительные визги заполнили всё помещение, сливаясь в один пронзительный звук. Дезориентированная Кацки взмахнула факелом в ее сторону, ожидая атаки. Но прежде чем черная рука дотянулась до неё, что-то пихнуло её вперед. Благодаря упавшему перед ней факелу она успела рассмотреть зияющую дыру, в которую летела, и быстро закрыла голову руками, готовясь принять удар на них.
***
Кацки уже надоело приходить в себя с пульсирующей болью по всему телу и особенно в голове. Это точно была не та привычка, которую ей хотелось бы завести. Она чуть шевельнула руками и ногами, проверяя их на повреждения, и с тихим стоном приподнялась, невидяще оглядываясь по сторонам. Она почти сразу отметила, что дышать здесь было куда легче. В воздухе не было зловонного запаха гниения. Были ли виноваты в запахе те твари, Кацки не знала, но понадеялась, что теперь сможет передохнуть в сравнительной безопасности.
Внезапный шум в стороне привлек её внимание. Напрягшись, она приготовилась отбиваться от проклятых тварей, но резкая вспышка света убедила её в обратном. Перед ней стоял парень с огненно-красными волосами, в руках у него был только что зажженный факел. Он светло улыбался, торопливо шагая к ней. Кацки к собственному неудовольствию отметила, что он был полностью обнажен, и ничто не скрывало рельефных мышц торса и рук. Ниже Кацки смотреть отказывалась, хоть там и не было бы ничего, чего она уже не видела. Деревенские парни не отличались стыдливостью и любили бегать купаться в море, полностью скидывая с себя всю одежду. Кацки на это лишь с отвращением высовывала язык.
Поднеся неизвестно откуда взявшуюся вторую деревяшку к своему факелу, он как-то умудрился закрепить оба в неровностях стены поблизости. Но стоило ему направится в её сторону раскрывая руки, как он тут же был сбит с ног. Кацки быстро уселась на его грудь, стараясь как можно сильнее придавить его своим весом, и быстрым движением приставила к его горлу кинжал.
— Кто ты? — выплюнула Кацки, злобно скаля зубы. Она собиралась либо выпытать у него ответы, либо прирезать — третьего было не дано. Кацки не любила находиться в уязвимом состоянии и чувствовала, что это именно он толкнул её в эту дыру. И черт его знает, хотел ли он спасти её или наоборот убить. И, ко всему прочему, какого хуя он голый?
— Отвечай! — прошипела она, надавливая кинжалом сильнее.
— Это же я! Я! Эйджиро, — сдавленно ответил он, болезненно морщась.
Кацки застыла. Как такое вообще может быть возможным? Эйджиро был драконом, её лучшим другом, братом. Что, черт возьми, нес этот парень?!
— Ты врешь, — прорычала она. Потому что такого просто быть не могло. Она впервые видела этого парня. Она прижала лезвие сильнее, ожидая, что тот начнет извиняться. Что откроет правду, пока она будет выбивать из него всё дерьмо за такую нахальную ложь. Но всё что она получила, это его судорожно вздымающуюся грудную клетку, ненормально горячую кожу и выглядывающие из растерянно приоткрытого рта нечеловечески острые зубы. Его красные глаза умоляюще смотрели на нее, и ей показалось, что она видит в них слабое золотое свечение. Над его правым глазом был аккуратный шрам, тянувшийся к самым ресницам.
— Блядь, — выдохнула она неверяще. Поднявшись на вмиг одеревеневших ногах и выронив при этом нож, она встала с него и, чувствуя, как ошалело закружилась её голова, уставилась на... Эйджиро.
— Извини, — улыбнулся он, неловко почесывая затылок. Голос его чуть хрипел после того, как она сдавила его горло клинком. Кинжал не смог бы пробить драконью чешую, как не бей.
— Какого черта, — прошептала Кацки. Она уткнулась взглядом куда-то в пол, всё еще переваривая происходящее.
— Ты всегда мог... так? — дернула она подбородком в его сторону, всё еще не смотря на него.
— Ну... Все драконы умеют превращаться в людей. Но я думал, — запнулся Эйджиро, — что тебе не надо было.
— Не надо было? — глухо повторила Кацки и тут же закричала. — Не надо было?!
Она молниеносно бросилась на него, снова свалив на спину, и принялась бить кулаками куда только попадала. Злые слезы жгли ей глаза, только чудом не скатываясь вниз по щекам. Ее душила обида. Она задыхалась в собственных чувствах, рыча от отчаяния.
— Мудак! Гнида! Лживая тварь! Поганая ящерица! Вонючий мешок с костями! — она все била и била, уже даже не в полную силу, просто шлепала ладонями, вместе со снопами искр выпуская наружу разрывавшие ее изнутри чувства. Ей было плевать, когда Эйджиро обнял её за плечи. Ей было плевать, когда тот зашептал извинения. Ей было плевать на Эйджиро. Но она не понимала, почему же его предательство так жгло?
Успокоившись, она молча сидела в его объятиях, наблюдая за тем как пляшут их искаженные тусклым огнем тени. Кажется, он баюкал её, мыча уже знакомую мелодию, так странно звучавшую теперь без драконьего рокота. Он гладил её по голове, и от этого внутри всё тоскливо заныло.
— Успокоилась? — мягко спросил Эйджиро. Даже не видя его лица, Кацки слышала улыбку в его голосе.
— Заткнись, крыса, — буркнула она ему в плечо. Почему-то даже будучи человеком он пах как раньше.
— Я знал, что ты рассердишься, — неловко рассмеялся Эйджиро. Всё-таки странно говорить с ним напрямую, подумала Кацки. Она уже привыкла считывать его эмоции через движения и доступную дракону мимике.
— Тогда какого хера раньше не рассказал? — тут же взорвалась Кацки и вырвалась из его хватки. Отодвинувшись подальше, она просверлила его сердитым взглядом. И на секунду замерла, заново рассматривая его лицо — такое чужое и родное одновременно. Она раздраженно цыкнула и встала на ноги.
— Я, кажется, забыл, что умею, — Кацки показалось, что он ослышалась.
— Что?!
Эйджиро выглядел невероятно смущенным. Он то смотрел на неё, то отводил взгляд. А потом улыбнулся своей зубастой улыбкой. Кажется, это был лучший ответ, который она могла сейчас от него получить. Тяжело вздохнув, она хмуро уставилась на глупо улыбающего Эйджиро и, покачав головой, выдрала из ниши один факел.
«Я его встретила, когда он был совсем маленьким. Может поэтому?» — подумала Кацки, но вслух сказала:
— Вставай, нехер задницу морозить на полу.
Эйджиро кивнул и быстро подскочил на ноги, вопросительно наклонив голову на последовавшую странную реакцию Кацки.
— Ты всё еще голый, — пробурчала Кацки, отводя взгляд. Почему-то ее щеки загорелись огнем.
— Ах да! — словно только сейчас заметив, ахнул Эйджиро. — Но сомневаюсь, что ты сможешь мне что-то одолжить.
Кацки смерила его хмурым взглядом. На ней самой были кожаные штаны, для общей мобильности, и черный кожаный топ. Снять что-либо из этого означало бы стопроцентную оголенность, и они оба молча решили оставить Эйджиро как есть. Кацки же просто нужно было реже поглядывать вниз.
— Бери свой факел и потопали, — позвала она его. Потихоньку Кацки снова привыкала к нему. Это был всё тот же тупой недоединорог-Эйджиро, и было бы странно вести себя с ним по-другому. Разве что пинать его стоило поменьше, на его руках уже красовались синяки после ее небольшой истерики.
Теперь, когда кто-то составлял ей компанию, продвигаться по темному коридору с тусклым освещением факела было не так некомфортно. Кацки еще раз смерила Эйджиро раздраженным взглядом и решила заполнить тишину интересующими её вопросами.
— Почему ты такой блядски горячий? — резко спросила она, помня, как чуть ли не обжигалась об его кожу.
— Драконий огонь, — просто пожал плечами Эйджиро. — Чешуя не пропускает сквозь себя жар, а вот кожа без проблем.
Эйджиро улыбнулся Кацки во все свои тридцать два — или даже больше — и в голове Кацки родился еще один вопрос.
— А что насчет зубов, — словно прочитав её мысли сказал Эйджиро, — я плох в превращении.
Почему-то этот ответ сильно удивил Кацки. Да, Эйджиро был тем еще неумехой, но вместе с этим ей противоречиво хотелось считать его знатоком своего дела. В конце концов, он ведь ее дракон!
— И хорошо, — удивив сама себя ответила Кацки, наблюдая за широкой зубастой улыбкой. — Так лучше.
Кацки показалось, что Эйджиро чуть не оступился, и легкая волна веселья поднялась в ней. Всё-таки это и правда её дурной дракон. Пустив ему в лицо пару искр, она довольно хихикнула, когда он чихнул. Глупо хлопнув глазами, Эйджиро отзеркалил её ухмылку, и дыхнул ей в лицо маленьким клубом дыма. Кацки поморщилась и замахала ладонью, отгоняя дым.
— Ты и в человеческом виде умеешь свои драконьи штучки? — спросила Кацки, подняв бровь. Эйджиро бодро закивал, горделиво приосаниваясь. Кацки на это лишь закатила глаза и фыркнула, шлепнув его ладонью по голой спине.
— Шевелись давай.
Эйджиро только показал ей язык, все еще довольный собой. Что вызвало легкую усмешку у Кацки, пока она, будто заразившись его весельем, поглядывала на него из-под челки.
Задержав на ней взгляд, Эйджиро почесал шею, словно раздумывая надо чем-то, и неожиданно добавил.
— Драконы давно отделились от людей, им незачем было превращаться. Да и это бесполезно. Ну превратится он. Смешаться с толпой не сможет. Все равно ведь не умеет ни говорить, ни вести себя как человек.
— Будет выглядеть как сумасшедший, — кивнула Кацки, внимательно слушая. Она чувствовала, что Эйджиро хотел поделится чем-то своим, рассказать о своем народе, наконец получив шанс поговорить с ней. И поэтому старалась внимательно слушать, не насмехаясь или подкалывая — не в этот момент.
— А ты с детства жил среди людей, привыкая к их языку и поведению, — закончила за него Кацки, кивая про себя. Это всё имело смысл. Эйджиро довольно кивнул, радуясь, что их взаимопонимание не изменилось от сменившихся условий. Всё это место наводило на него настоящую жуть, и он был искренне рад, что смог добраться до неё вовремя. Кацки легко прочла это в нем и для его спокойствия позволила держаться ближе к себе.
Огонь факела резко задрожал, и Кацки внезапно услышала позади них тихий скрежет. Тьма в конце коридора, казалось, поглощала в себе всё.
— Опять эти чертовы твари! — зашипела Кацки, хватая Эйджиро за руку. — Погнали, этот коридор уходит вверх. Он должен вывести нас наружу.
Эйджиро заморгал, бросая взгляд назад и обратно на Кацки, а затем вцепился в ее левую руку с татуировкой. Коротко кивнув, он вывернул руку и взял её ладонь в свою. В ответ на удивленный взгляд Кацки он просто ответил:
— Лучше нам не разделяться.
Едва только скрежет начал переходить в бьющий по барабанным перепонках визг, как Кацки с Эйджиро синхронно рванули вперед. И, словно вместе с ними, черные сгустки оторвались от тени у стены, быстро перебирая конечностями, они бежали за ними по полу, стенам и потолку. Казалось, что погоня длилась бесконечно, твари то почти догоняли их, то снова отставали. Их непрекращающийся визг заглушал собой все звуки, Кацки слышала только его и бешеный стук собственного сердца. В какой-то момент Эйджиро вдруг вырвался вперед и, сжав руку Кацки ещё крепче, повел её за собой.
— Ты знаешь куда бежать? — задушенно спросила Кацки, нервно оглядываясь. Тонкие черные конечности, явно выделяющиеся из обычных теней и тянущиеся прямо к ним, заставляли её сердце биться с бешеной скоростью.
— Я чувствую, что оттуда идет воздух, — наконец поняв, куда направил их Эйджиро, хрипло выдала Кацки, с трудом отворачиваясь и смотря вперед. Ее разгоряченная от бега кожа чувствовала слабые дуновения сквозняка впереди. Она снова оглянулась.
Черные руки, казалось, были всё ближе. Пронзительный визг тварей заполнял голову и сложно было различить кто ты и где находишься. На грани с реальностью Кацки удерживала только крепкая ладонь Эйджиро.
— Дыхни на них огнем, ты же можешь! — заорала Кацки, пытаясь перекричать их визги у себя в голове.
— Мой огонь недостаточно сильный! — таким же криком ответил Эйджиро. — А ты взорвать их не можешь?
— Ты идиот?! — воскликнула Кацки. В какой-то момент ей показалось, что она не чувствует ног, те сами несли её к выходу. — В таком узком коридоре нас к херам завалит! Меня и так вверху чуть не завалило! Или ты предлагаешь мне их ёбаными искорками попугать?
Топот их с Эйджиро ног уже не разделялся, слившись в один шум вместе с бешеным гулом её сердца и непрекращающимся визгом в голове. Казалось, что ее мозг сейчас лопнет. Чувствуя, как горят мышцы и связки Кацки изо всех сил толкнула своё тело вперед и прыгнула, отчаянно сжимая чужую руку. Всё вокруг звенело и глаза ослепило белой вспышкой.
Всё прекратилось внезапно.
Дикий визг резко смолк, оставляя за собой только затихающий звон. Свежий воздух больно ободрал глотку, но Кацки все равно никак не могла отдышаться. Глаза слезились, и Кацки, еле разлепив их, неверяще уставилась в подернутое облаками небо. Сердце громко ухало где-то в горле, и она медленно обернулась, уставившись в черную дыру на каменной стене.
Они выбрались.
Рядом с ней раздавался звучащий всё громче и громче кашель. Кацки повернулась на звук, и увидела Эйджиро, отчаянно откашливающегося. Кажется, тот подавился слюной. Слезы текли из его глаз, пока он облегченно выравнивал дыхание. Резко распахнув глаза, словно что-то вспомнив, он быстро бросил на Кацки взволнованный взгляд и сильно нахмурился.
— Ты в порядке? — сипло спросил он, бегло осматривая её. Кацки лишь слегка кивнула, всё еще пристально глядя на Эйджиро. Выдохнув с облегчением, он подбадривающее улыбнулся и тут же скосил взгляд вниз. Кацки проследила за его взглядом — их руки всё еще были сцеплены. Тихо охнув, она попыталась было разжать пальцы, но их больно свело от малейшего движения. Она так сильно сдавливала его ладонь, удивительно, как только не сломала пару костей. Волна облегчения неожиданно накрыла её с головы до ног. Хорошо, что они держались за руки. Кацки не позволяла себе даже задуматься, что она могла потерять дорогу и потерять Эйджиро из виду. Потерять себя.
— Думаю, надо дать мышцам расслабится, — уверенно заявил Эйджиро, болезненно шикая при повторной попытке пошевелить пальцами. Он сжимал её ладонь так же крепко.
Они решили отойти от чертового здания подальше и отдохнуть в тени дерева, переведя дух. Тихий шелест листвы и бодро чирикавшие птицы казались сладкой симфонией.
— Как думаешь, что это были за существа? — прервал тишину Эйджиро, всё еще беспокойно поглядывая в сторону видневшегося вдали каменного здания. Кацки тоже на него посмотрела и нахмурилась сильнее, вспомнив все отвратительные ощущения, что она там испытала.
— Честно? Мне насрать, — пожала плечами Кацки, слегка побеспокоив устроившегося на ней Эйджиро. Тому словно было жизненно необходимо быть как можно ближе. Но сейчас Кацки была не против. Пальцы уже не сводило мучительной болью, но чужую ладонь она не выпускала, делая вид, что забыла или не заметила. — Они там, а мы здесь, вот и всё.
Эйджиро согласно кивнул, улыбаясь еще мягче, и ткнулся лицом ей в лицо. Через секунду её обдало горячим воздухом и огромная драконья морда устроилась у неё на коленях. Кацки лишь фыркнула и улыбнулась, обхватывая его морду руками, и зачесала чешуйки у ушей. Он действительно был плох в превращениях. Она снова глянула в обычное на вид здание с по-прежнему угрожающе зияющей дырой, откуда, казалось, в любой момент могли ринуться эти отвратительные существа. Это место подарило ей немало плохих и хороших воспоминаний.
— А ты не расслабляйся, — подала голос Кацки и едко усмехнулась. — Тебе еще нести мой мех и свой ужин.
***
Морозное утро приятно бодрило, холодя теплую со сна кожу. Кацки сладко потянулась, разминая мышцы, и вылезла из небольшой норы, сооруженной из плотно сдвинутых камней и накиданных сверху еловых лап. Подобрала новый плащ и встряхнула его. Быстро натянула кожаные сапоги и ступила на острую как ножи гальку. Детская привычка носиться везде босиком была легко уничтожена реальной потребностью не перебить себе все ноги. Умиротворяющий шум волн прибоя успокаивал разум. Она довольно подставила лицо под брызги от разбивающихся о прибрежные скалы волн, поглядывая одним глазом на резвящегося в море дракона. Удивительно, но при том как он не любил обычную воду, морская вода ему нравилась. Эйджиро игриво нырял с высоты, поднимая большие всплески, чтобы тут же вынырнуть с довольным ревом. Заметив проснувшуюся Кацки, он тут же полетел к берегу и приземлился на отмели, скребя когтями по мокрым камням. Он вопросительно наклонил голову, а потом посмотрел вдаль, в сторону их деревни. Кацки раздраженно вздохнула. Она очень не хотела возвращаться. С недавнего момента она негласно считалась взрослой, и парни её деревни то и дело пытались подкатить к ней. По крайней мере те, кто не боялся подойти достаточно близко, чтобы она могла хотя бы расслышать их голос. За прошедшие годы Эйджиро здорово вымахал и если раньше его легко можно было почесать за брюхо, то теперь туда с трудом можно было дотянуться. Эйджиро больше не был наивным детенышем. Теперь нужно было быть всегда начеку рядом с ним, чтобы он случайно ни на кого не наступил или не пришиб шипастым хвостом.
В любом случае, всем этим горе-воздыхателям крайне везло, что именно Кацки выворачивала тянущиеся к ней руки и пинком отправляла в полет. Эйджиро был крайне недоволен внезапно повысившимся вниманием в её сторону и раздраженно отталкивал прилипал, окатывая их весьма ощутимо горячим паром из носа. Создаваемого заодно порыва ветра вполне хватало, чтобы сбить человека с ног. Кацки же с удивлением отмечала, что её веселили собственнические замашки Эйджиро.
— Просто он не считает их достойной тебе парой, — знающе пояснила Мицки, когда Кацки вернулась после очередного небольшого путешествия. Она стала всё чаще улетать в поисках новых захватывающих приключений и достойных противником. В ответ на это Кацки лишь фыркнула, бросая мешок найденных ею золотых украшений. Внезапно, острый взгляд Эйджиро углядел что-то блестящее на его дне и, не задумываясь, он опрокинул мешок.
Мицки присвистнула, с удивлением осматривая древние на вид кубки, серьги и прочее. Зашедший в комнату Масару заставил обеих вздрогнуть от неожиданности — Кацки никогда не понимала как у него получилось так тихо и незаметно ходить, даже половицы не скрипели. Серьезное выражение на его лице заставило Кацки нахмуриться и она напряглась, ожидая плохих вестей. Письмо в его руке очень красноречиво на это намекало. Мицки так же нахмурилась, подошла к мужу и, мягко забрав письмо, быстро прочла его. С каждой прочитанной строчкой брови на её лице ползли всё выше и выше, под конец она и вовсе расхохоталась.
— Да что там такое?! — не выдержала Кацки, бросая на них возмущенный взгляд. Мицки переглянулась с Масару и, сдерживая улыбку, сказала:
— Тебе тут предлагают брак.
— Что? — Кацки непонимающе моргнула, словно впервые слыша это слово. Ей предложили что?
— Семейство Тодороки — это чужаки с ближних земель — предлагает тебе взаимовыгодный брак, — пояснил Масару все еще хмурясь и недовольно поглядывая на все еще ухмыляющуюся жену. Что её так развеселило?
— Что за херня! — искренне возмутилась Кацки.
Она никак не могла уложить происходящее в своей голове. Тодороки? Она впервые слышала эту фамилию. Они наверное вообще были с материка! — Какая нахуй взаимовыгода?
— Тяжелые времена наступили, — внезапно посерьезнев пояснила Мицки, прямо смотря Кацки в глаза. — Всё больше и больше стало появляться всякой нечисти и демонов.
Демоны? Кацки словно тут же вернулась в ту гниющую темень, где не было видно ничего, кроме мрака и тянущихся из черноты рук. В голове раздалось эхо оглушительных визгов. Кацки мотнула головой, отгоняя неприятные воспоминания. Прошел всего год, но она по-прежнему просыпалась в холодном поту, с трудом отгоняя от себя удушливые воспоминания.
— Если их стало больше, то просто активнее их уничтожайте, и всё! Какого хрена я должна выходить за какого-то хмыря?! — ощетинилась Кацки и, сжав кулак, ударила им по стене.
Не в силах стоять на одном месте, Кацки злобно ходила из угла в угол, сердито при этом пыхтя. Она едва сдерживала желание пойти и набить кому-нибудь морду. Желательно, этому Тодороки. Она хрустела пальцами и костяшками, с трудом сдерживаясь от того, чтобы не сорвать на ком-нибудь злость. В таком состоянии она и голову кому оторвать могла.
— И почему мне?! — продолжила психовать Кацки. — Откуда этот гад меня знает?!
— Слухи о тебе быстро разносятся, — прыснула Мицки, с усмешкой поглядывая на дочь. Та только злобно зыркнула на неё и тут же недовольно цокнула языком, отворачиваясь. В чужие земли Кацки еще не летала, но для распространения слухов должно было хватать и обычных путников, время от времени натыкавшихся на варварку и её дракона. При чем еще не ясно, кто опаснее: существо, подобного которому не видели столетиями, или оседлавшая его «амазонка». Простой люд из деревни любил её так называть — «амазонка», убийственная и прекрасная. Её, кстати, это бесило.
Скрипнув зубами, Кацки не сдержалась и пустила яркие искры с ладоней, несмотря на вбитый еще в детстве запрет на огонь внутри дома. Мицки лишь покачала головой, снисходительно решив спустить ей все с рук в этот раз.
— Успокойся, — с толикой раздражения в голосе сказала она. Но Кацки и не думала успокаиваться. Она обвиняюще ткнула в неё пальцем и кивнула на Масару.
— Ты-то спокойно выскочила за обычного парня из деревни. Так какого, блядь, хера я должна идти за какого-то заносчивого сноба, да еще и чужака?!
— Никто не говорит, что ты должна... — попытался объяснить Масару, но Мицки мягко остановила его, колко взглянув в глаза дочери.
— Я уже сказала. Раньше времена были другие, и мы могли себе позволить жить расслабленно. Сейчас же люди нуждаются в поддержке. Они могут не справиться. Мы можем не справится...
— Если мы не справимся, то их задохлики нам точно не помогут, — перебила Кацки рыча.
— Ты даже не знаешь какие там люди, — попытался успокоить дочь Масару, примирительно подняв руки. Атмосфера в комнате вся искрила, и он очень не хотел, чтобы неловкое слово спровоцировало пожар.
И вдруг что-то словно щелкнуло в Кацки. Её взгляд изменился и вместо загнанного отрицания в глазах заплескалась целеустремленная уверенность.
— Знаете, а вы правы, — обескураживающе спокойно начала Кацки, уставившись на них невидящим взглядом. На её губах медленно расползлась ухмылка.
— Я просто слетаю и погляжу, что за ничтожества там живут.
— Что?! — одновременно воскликнули Масару с Мицки. Кацки ждать их не стала и быстро поднялась в свою комнату, забирая давно уже заготовленную сумку. Высунувшись в окно, она громко позвала Эйджиро, гревшегося на солнце поблизости.
— Эй, Эйджиро, а ну живо сюда! Мы сваливаем!
Спустившись вниз, она наткнулась на оставшихся на месте родителей, перегородивших ей дорогу. Кацки собиралась было зарычать предупреждающе, но Мицки резко слегка шлепнула её по голове, и они тут же сжали ее в крепких объятиях. Ослабив хватку только через пару минут, Мицки хитро улыбнулась опешившей дочери.
— Ты ни капельки не изменилась. Всё такая же дура, — покачала головой Мицки, и щелкнула ее по носу, доставая из-за пазухи до боли знакомый браслет, отданный ей Кацки на хранение несколько лет назад. — Не возьмешь его?
Золото с сияющим красным драконом, вплетенным в него, сверкнуло на солнце. Кацки переполнила волна воспоминаний, но, слегка улыбнувшись, она покачала головой и отодвинула руку Мицки с браслетом обратно.
— Он своё предназначение уже выполнил. Эйджиро и я теперь вместе и хрен мы потеряем друг друга, — усмехнулась Кацки и слегка сжала ладонь матери, прежде чем отпустить. — Лучше сама носи. Ты же любишь всякие погремушки.
Глаза Мицки блеснули, и Кацки искренне понадеялась, что та сейчас не заплачет. Вид плачущий матери всегда вызывал в Кацки беспомощность, она никогда не могла совладать с ней в такие моменты. Повернувшись к отцу, она удивленно уставилась на небольшой сверток. Масару кивнул, и, развернув его, Кацки увидела несколько бус с нанизанными на них разноцветными камнями.
— Гребаные шаманские камни? Я справлюсь без них! — возмутилась Кацки, но не спешила вручать сверток обратно, не желая ранить Масару. Судя по виду бус, он явно сделал их сам.
— Конечно, справишься, — улыбнулся Масару, беря руку Кацки в свою. — Это не для твоего спокойствия, а для моего.
Кацки чуть растерянно кивнула и, осмотрев их, неловко надела. Они красивым каскадом легли прямо друг над другом, идеально подходя к её внешности. И, прежде чем Кацки успела тихо пробурчать слова благодарности, Масару заключил её в теплое кольцо нежных объятий. По тихому шмыганью Кацки поняла, что он расплакался.
Кацки терпеть не могла иметь дело с эмоциями: ни со своими, ни с чужими. Она не умела поддерживать других, и хлесткий удар по спине всегда помогавший в случае с Эйджиро, явно не то, что было нужно Масару. Поэтому сейчас Кацки так мягко, как только могла провела ладонью по его спине, слегка похлопав. Масару сипло рассмеялся куда-то ей в макушку.
Наконец оторвавшись от родителей, Кацки кивнула обоим и твердым шагом вышла на порог, у которого её уже ждал Эйджиро, возбужденно переступавший с ноги на ногу. При виде Кацки он радостно рыкнул и расправил крылья, готовясь взлететь в любой момент. Он грустно заурчал, когда вслед за ней наружу вышли Масару с Мицки и, припав к земле, быстро облизал обоих. Те даже не возмутились. Взглянув напоследок на нежно улыбающихся родителей, Кацки ловко забралась на спину Эйджиро и похлопала его по прочной чешуе. Она не чувствовала страха, но сердце все равно дико билось в груди. Она хотела оглядеться по сторонам еще раз, еще раз взглянуть напоследок на родителей, на свой дом и деревню, но поняла, что подведет так саму себя. Кацки не хотела, чтобы они видели её плачущей перед отбытием. Пусть лучше запомнят её с прямой спиной и твердым взглядом, гордо сидящей верхом на верном драконе.
Она хлопнула Эйджиро по шее, и он мягко оторвался от земли, стрелой взмывая прямо в небо. Кацки широко раскрытыми глазами уставилась в его невозможную синеву, запрещая себе оборачиваться. Она сделала это гораздо позже, когда осталась видна только кромка горы, за которой и находилась её деревня и которая была главным ориентиром во время ее путешествий. Но ни разу, улетая на экспедиции, она никогда не чувствовала такого щемящего чувства в груди. Раньше она всегда знала, что скоро вернется. Сейчас же она понимала, что еще нескоро увидит родной дом. Какое-то детское чувство уговаривало ее развернуться обратно, полететь домой, но Кацки понимала, что это не ее путь. Не сейчас.
Настойчивое рычание Эйджиро словно разбудило её. Шипастая голова была повернута в её сторону и его пронзительные золотые глаза смотрели с чистым доверием и спокойной уверенностью. Издав еще один протяжный рев, он плавно взмыл еще выше, навстречу пушистым облакам и холодному ветру. Кацки вдохнула кристально чистый воздух полной грудью и выдохнула его уже с широкой ухмылкой на лице.
— Нечего за меня волноваться, — твердо заявила она, хлопнув по его шее. — Пусть остальные волнуются!
Эйджиро довольно заревел и выпустил в небо струю пламени, всем своим видом показывая, что он готов ко всему, что ждет их впереди. Кацки взглянула вниз, и теперь ей не просто казалось, что она смотрит на весь мир в своей ладони.
Нет, теперь она летела к нему.