Пятьдесят оттенков Чуи

Дазай любит все эмоции,  которые выражает Чуя.  Даже если он психовал и крыл матами,  всё равно любил.  Жизнь с Накахарой учила многому.  С ним каждый день был особенным. Этот рыжий любил разнообразие не только в постели,  но и в жизни. Хоть Осаму и не показывал всех чувств,  он несказанно радовался,  что жизнь со своим бывшим напарником и нынешним парнем не приедалась. Чуя вносил разнообразие не только в свои поступки,  но и эмоции.  Рыжий до последнего считал,  что скуп на чувства и эмоции, присущие каждому живому существу.  Издержки профессии,  которые повлияли на внутренний мир. Но всё оказалось наоборот.  Хоть Дазай и хотел уйти из этого мира,  он ненароком вытащил Накахару из могилы.  Да,  эти двое были противоположностями во всём.  Дазай всегда мечтал умереть,  а Чуя цепляться за жизнь изо всех сил,  не замечая,  что таким образом жизни и работой загоняет себя в гроб. Дазай знал,  что после работы Чуя резко меняется.  Дазай — тот самый единственный человек на этом свете,  который видит Накахару другим.  Он знает,  что рыжий может быть нежным и ласковым.  Что его голос на самом деле хриплый и низкий, а не грубый.  Что его руки всегда тёплые и нежные.  Осаму помнит каждое мгновение, проведённое с Чуей. Они решили жить вместе,  чтобы не умереть от одиночества и тишины.  Одиночество хуже любого яда.  Оно заставляет мучиться и страдать каждую секунду.  Если от отравления можно умереть,  то от одиночества — нет.  Два таких странных и непохожих человека, у которых даже нет общих интересов, вдруг решили сойтись.  Может быть,  этого у них и нет,  но желание избавиться от тишины и одиночества есть. Каждый вечер Дазай лез обниматься к Накахаре. Рыжий постоянно делал вид, что недоволен и это всё его раздражает, но обнимал суицидника в ответ. Дазай знал, что Чуя на самом деле счастлив до безумия. Если на работе Чуя — безжалостный цепной пёс Мори Огая,  то дома его можно было сравнить с котом, который был строптивым и ласковым одновременно. Дазай знал,  что у Чуи всегда холодные ступни и поэтому каждую ночь грел их. Это распаляло ещё больше. Хотелось сломать все принципы и крепко обнять это чудо в бинтах. Два убийцы,  за которыми стоит не одна сотня убийств,  создали вдвоём идиллию. Накахара был тем самым человеком,  который мог быть счастливым, живя в коробке. Зато с любимым человеком. Между ними были и ссоры. Не может же всё в жизни быть идеально, верно? Когда Дазай случайно разбил бутылку дорогого вина,  Чуя злился.  Сильно злился.  Он кричал до хрипоты в голосе,  а после, обиделся и объявил бойкот. Который продлился от силы часа два.  Дазай просто припёр откуда—то новую бутылку вина и поставил на стол. Ну как на него обижаться? Накахаре стыдно признать,  что за всю жизнь он ни разу не был на пляже.  Времени свободного не выпадало, да и проблемы с деньгами возникали не раз.  Дазай,  как бывший напарник,  очень хорошо знал все слабости Чуи и поэтому решил устроить маленький отпуск для двоих на Карибах.  Когда они смотрели на закат,  Накахара впервые в жизни улыбнулся такой искренней улыбкой.  Это одновременно завораживало и радовало. Так необычно. Осаму привык видеть на лице Чуи только натянутую улыбку.  Всё это было так неискренне. Чуя любит дождь.  Он не сознается даже самому себе,  что в душе он тот самый романтик — холерик.  Он мог часами смотреть в окно и наблюдать,  как капли дождя скатываются по крыше и падают на асфальт.  Такой внимательный и выразительный взгляд. Так завораживает. Дазай всегда подходил и накидывал на его плечи плед.  Заболеет же.  Тогда Чуя поворачивался к суициднику и смотрел благодарным взглядом.  Без слов.  Они тут не нужны. По одному взгляду можно было понять всё то, что хочет сказать рыжий. Зима для обоих начиналась плохо. У Чуи был на удивление слабый иммунитет.  Каждую зиму он мог раз десять переболеть ОРЗ.  Дазай даже завидовал ему.  Можно же отравиться каким—нибудь лекарством и наконец—то умереть. Ну или наглотаться таблеток.  Накахара лежал в постели и грустно смотрел на потолок. Такие большие голубые и печальные глаза.  В них можно утонуть,  как в океане.  Дазай тогда был в агентстве и не знал, что рыжий заболел и не может даже налить себе горячий чай. Накахара вообще не умел готовить. Даже кофе наливать толком не мог. Да, конечно приложение «Умный дом» в смартфоне значительно упрощало жизнь,  но не настолько. Осаму приходит домой и не обнаружив Чую в гостиной или на кухне,  впадает в шок. В гардеробной нет, на балконе нет, в ванной нет. Дьявол. — Чуя!  — громкий и истошный крик, Дазай даже скатывается по стене вниз от паники.  —Я…  З—здесь… — такой тихий и хриплый голос слышится из спальни.  Осаму широко открывает глаза и резко подпрыгивает с места, мчась в спальню. Голова начинает болеть,  а в глазах потемнело,  но плевать.  Главное, что Чуя рядом.  Дазай не снимая верхней одежды лезет обниматься к своему любимому и проверяет температуру тыльной стороной ладони. А затем, успокаивающе шепчет: — Не переживай,  любимый,  я сейчас всё сделаю,  скоро всё пройдёт,  главное не волнуйся,  — Вместо тысячи слов.  Накахара уже задумался,  что одна эта фраза способна поставить его на ноги.  Силы берутся сами откуда—то. И этот чёртов плащ, который он хотел по началу сжечь, а потом сам же просил купить себе похожий, казался таким родным. На воротнике всегда был запах Осаму. Чуя не признается, что каждый раз, когда он обнимает Дазая, то утыкается в воротник плаща и вдыхает запах одеколона, смешанного с запахом самого обладателя. Дазай хоть и разгильдяй,  хоть и может сломать себе руку по глупости и удариться о тофу,  но в лечении рыжего он профи. Дазай знает какие таблетки от боли в горле и капли при насморке надо принимать,  чтобы быстрее поправиться.  Он мастерски готовит чай с лимоном. Он всегда старается быть рядом,  чтобы не было одиноко и грустно. Иногда даже приятно болеть. Рыжий был счастлив, лёжа на диване в объятиях любимого. Так тепло. На душе распускается сотня цветов. Даже если на улице зима, то в душе всегда будет весна. Истошный кашель рыжего заставляет проснуться посреди ночи.  Видно, как ему тяжело. Как он сиплым голосом просит стакан с водой и как дрожащей рукой кладёт таблетку в рот.  Его лицо было похоже на лицо мученика,  над которым ни один день трудилась святая испанская инквизиция.Такой грустный и уставший. Надо бы порадовать свою любовь завтра. Чуя просыпается утром от того, что в горле саднит, а в постели холодно и пусто.  Эта ночь выдалась особенно тяжёлой.  Из—за головной боли и всё время текущих соплей уснуть было невозможно. Благо,  что Дазай был рядом всю ночь и периодически мерил температуру. Жаль,  что утром Осаму пришлось уйти на работу.  Теперь наступила снова эта непривычная тишина. Так одиноко. От одной мысли об одиночестве становится не по себе. Медленно,  даже очень,  он поднялся с кровати и направился на кухню.  Состояние за ночь немного улучшилось и Чуя уже мог смело ходить,  не опираясь рукой о стену. Зайдя на кухню,  рыжий обнаружил на столе тарелку с блинчиками и свежесваренный кофе. —Ох уж этот  суицидник, — хмыкает хриплым голосом Чуя и принимается за трапезу.  Иногда даже страшно отпускать его на работу, а то вдруг, решит повеситься в офисе. Даже волноваться начинаешь. Для Чуи не впервой переживать.  Дазай уже обратил внимание,  что у Чуи каждый раз начинают трястись руки,  когда он волнуется. Железная выдержка в мафии ещё не о чём не говорила.  Чуя такой же,  как и все остальные люди.  Ему присуще как переживать, так и бояться. Когда Дазая выловили из реки,  Накахара долго не мог отойти от шока. У Чуи так тряслись руки, что он не мог повернуть ключ зажигания в машине и открыть входную дверь их с Осаму квартиры.  «Почему ты продолжаешь это делать»? — Рыжий не раз задавал этот вопрос Дазаю,  но тот не мог найти ответ,  даже слов подобрать толком не смог. Накахара успокоился только ближе к вечеру. Да и то, возможно, он снова пил валерьянку. Каждый вечер рыжий любил принимать душ. Да, успокоительные помогали ему, но лучше всего было принять ванну и выпить немного вина перед сном. Дазай не раз видел это умиротворенное лицо рыжего, который наслаждался тёплой водичкой. Да, он мог часами отдыхать в ванне. Ох, а как он потом ставил ногу на бортик, чтобы потом вылезти и не упасть. Именно по этой причине Дазай и не разрешал пить вино в ванной комнате. А то мало ли, подскользнётся и сломает себе что—нибудь. После всех процедур Накахара ложился в постель и ждал,  пока его обнимет Дазай.  Тот же, всегда утыкался носом  в волосы рыжего и вдыхал запах шампуня.  Чуя пах крышесносно. В целом, забинтованный был самой лучшей второй половинкой, которая только могла быть у рыжего. Не обязательно каждый раз говорить «Я тебя люблю». Иногда эта фраза даже доверия не вызывает, достаточно смотреть на поступки и действия любимого. Конечно, это не значит, что любимый тебе человек не имеет права злиться и держать обиду. Ещё как имеет. Был бы только повод, а скандал уже долго ждать не будет. Дазай любил игры в духе «не на жизнь, а на смерть». Но больше всего удовольствия доставляла игра на нервах Чуи. Он же холерик как—никак. Рыжий злился и ругался довольно часто, это было его вторым хобби.  Иногда ему нужно было просто избавиться от накопившегося стресса,  а иногда он кричал по существу. Второе было основной причиной. Накахара бесится каждый раз, когда находил в своей квартире лезвие в крови и верёвку. Очевидно было, что всё это лежало не просто так.  Ох,  как он тогда кричал на Осаму.  Разошёлся так, что метнул вазу в стену.  В глазах горел огонь, а зубы и начинали противно скрипеть.  Вино — далеко не единственное,  что заставляет рыжего срываться на крик. Возможно, он просто боялся остаться вновь одиноким.Но это далеко не всё. Был ещё одна причина, которая выводила рыжего из себя — ревность.  Его лицо всегда искажалось в недовольной гримасе, когда мимо Дазая проходила какая—нибудь симпатичная девушка. Осаму откровенно флиртовал и даже лез обниматься,  что бесило Чую ещё сильней.  Какая—то девка посмела подкатывать к ЕГО Дазаю.  Если бы Накахара встретил её ночью в переулке,  то точно бы выцарапал глаза, да и прикончил, скорее всего, чтобы не покушалась больше на чужое. Убил бы её,  как Джек Потрошитель.  Без жалости и чувств,  они здесь ни к чему.  Поступил бы, как как убийца в фильме ужасов. В фильмах Чуе никогда не было жаль жертв, они все, как одна, были глупы и легкомысленны.В жизни всё так же, жертвы даже не подозревают о скорой кончине. Жизнь — кино, которое Накахара безумно любил. Которое готов был смотреть каждый вечер, притаив дыхание. Рыжий любил любые фильмы и сериалы, кроме детективов. Они казались примитивными, да и с самого начала можно было догадаться, кто является убийцей. Дазай не строил иллюзий,  не идиализировал этот мир и не делал вид,  будто всё прекрасно прекрасно и вообще, они с Чуей в какой—то дораме для сопливых школьниц.Он знает, что череда обстоятельств и работа рыжего могут их разлучить, и это печалит больше всего.  Но он также знает,  что когда—нибудь обязательно наденет кольцо на безымянный палец Чуи и скажет: — Выходи за меня. Хочется узнать Чую получше. Увидеть все его оттенки чувств и эмоций. Хочется не просто с ним жить, а стать одним целым.Отдыхать на море, смотреть на его искреннюю улыбку, лечить зимой от простуды и готовить завтрак в постель. Может, не стоит играть на его нервах и заставлять переживать. Лучше не видеть негативные эмоции и чувства. Хочется чего—то тёплого и доброго. Чтобы он всегда улыбался. А Накахара обязательно скажет «Да». Именно этот человек перевернул его жизнь с ног на голову. Именно Дазай вытащил его из этой одинокой могилы.