Маленькая волшебница

      Полная темнота. Только две синие светящиеся точки выключателя на стене, да красный светодиод мобильника, стоящего на зарядке. И сладкие стоны. Стоны в полусне, полусне, который так хочется воплотить в реальность. Но, увы, это только сон. Кто-то такой родной, такой близкий, ближе которого нет на Земле, осторожно и несмело касается её. Касается в самых сокровенных местах, но во сне не стыдно, во сне можно всё.       И она отдаётся на волю этого кого-то и отдаётся своим ощущениям, оргии чувств, от которых хочется стонать и извиваться. Её руки непроизвольно тянутся, обнимают кого-то и нежно ласкают плечи и спину, пока этот кто-то, этот ночной волшебник (или волшебница?) творит своё волшебство. А волшебник становится всё смелее. Вот маленькие руки нежно сдавили сосок, от чего из груди вырывается прерывистый стон и тело непроизвольно содрогается. Вот чьи-то губки скользят по шее сбоку, прикусывают мочку уха… — О, боже! Как приятно! — и дальше, вниз, к ямочке над ключицей. Горячее дыхание, словно огонь, воспламеняет внутри неё вожделение и страсть, обжигает кожу, будит древний женский инстинкт. Она, не в силах сдержаться, притягивает к себе маленького волшебника и, найдя своими губами его губы, сливается с ним в страстном поцелуе.       Их языки сплетаются в приоткрытых ртах, от чего обоим делается несказанно хорошо. Милое, родное тело волнуется, извивается. Вот её грудь касается груди ночного пришельца. И — о, как неожиданно! — эта грудь тоже женская, только очень маленькая. Бугорки едва выдаются, но соски затвердели и торчат, как антенны. Её рука ложится на эти холмики и ласкает их. И сквозь сон она слышит постанывания, похожие на мурлыканье. Как заводят эти стоны! Партнёрша прижимается к её руке, ластится, а маленькая ладошка скользит вниз по животу и ложится на лобок. Тонкие пальчики проводят в паху, меж губок лона. От этого касания лоно раскрывается, стремительно влажнеют внутренние губки. А пальчики водят между ними смелее и смелее. Вот они задевают самую сокровенную точку — бусинку в верхнем створе губ, от чего удовольствие уже невозможно сдерживать, и женщина начинает извиваться, переворачиваться на спину, подтаскивая волшебницу на себя. Но та мягко вырывается из объятий, нависает над ней и поворачивается так, что её маленькое лоно нависает прямо над губами. И тут же горячее дыхание ночной гостьи в паху, рядом с вагиной, уже полностью раскрытой и мокрой. Слышно, как она ноздрями втягивает её запах. И, спустя секунду, горячий, острый язычок проводит между внутренних губ, собирая с них влагу. Тело содрогается от вожделения. Нет никаких сил сдержаться, она отвечает тем же: поднимает голову, обняв руками талию волшебницы, и впивается поцелуем в приоткрытый «цветок лотоса».       Какой чудесный сон!       Их языки работают всё быстрее и быстрее, по мере того, как удовольствие приближается к высшей точке, своему пику. В тишине раздаются сладкие стоны и чуть слышное хлюпанье. Волшебница стонет тонко, по-девичьи, а она — басовито, с придыханием, как и положено взрослой женщине. Тела их напряжены. По ногам и внизу живота пробегают сладкие судороги. У обеих живот наливается теплом и невыносимым удовольствием. Руки сжимаются, судорожно впиваясь в тело… ещё! Ещё! О, да не прекратится это действо… ещё, ещё, ааа! Охххх… дааа!!!       Судороги сотрясают её тело. И на ней, сверху, извивается второе, маленькое и тонкое. Эйфория… всё вокруг заволакивает сном, как пеленой тумана. Лёгкость, парящее, невесомое тело… вот, что называется «улететь», да! Мышцы расслаблены в нирване, веки тяжелеют.       Сон накатывает незаметно и быстро. Спустя несколько секунд на скомканной постели замирают в чудесном сне два разгорячённых тела.

------------«»-------------

      — Аня?! — мама с удивлением смотрит на свернувшуюся рядом с ней калачиком и мирно посапывающую дочь.       Аня потягивается, переворачивается на спинку и, сонно улыбаясь, шепчет:       — Что, мамуль?       — Ты как здесь оказалась? — мамины брови ползут вверх от удивления и неожиданности.       — Мам, мне было одиноко, никак не могла заснуть… потом пошла попить воды, заглянула к тебе. И захотелось остаться.       В голове матери за секунду мелькает весь сюжет ночного волшебства. Она трясёт головой, будто сбрасывая с себя наваждение: её дочка?! Да ну, ерунда! Бред разгорячённого мозга! Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда! Она потягивается и встаёт с кровати:       — Мммм, какой чудесный сон мне снился… пойду в душ, а ты просыпайся и тоже готовься, будем завтракать.       — Ага, мамуль — улыбается Аня — мне тоже снился чудесный сон!       Мама выходит из комнаты, а дочка откидывает одеяло и жадно нюхает ещё чуть влажную простынь в том самом месте… Ммммм!