***
Как оказалось, грешков за ним было прилично. И, возможно, именно сегодня настал роковой день расплаты. А у Рамлоу как-то не случилось шанса к нему подготовиться. В тот момент он не знал, кому ему больше хотелось пустить пулю в лоб: ботаникам, чтобы они наконец успокоились; их творению, дабы оно больше не светило своей многострадальной рожей; или себе, чтобы поскорее свалить из этого дурдома самым простым и легальным способом... Начальство ему, к сожалению, такого щедрого выбора не дало: втюхав своё «супероружие» (на котором, Рамлоу был уверен, должна была быть подпись «Сделано в Китае»), его торжественно отправили в свободное плавание, оставив напоследок инструкцию по эксплуатации купленного по скидке Робокопа: абракадабру из русских слов, в которых Брок не понимал ровным счётом нихера. А на этом до свидания. Начальство радо было стараться, но на этом его полномочия всё. Дальше вы как-нибудь сами. Словом, всухую проиграв суд о решении, у кого останется приёмыш, командир остался один одинешенек с недоразвитым сыночкой на руках. Сыночка, правда, был тем ещё монстром, но Рамлоу не хотел задаваться вопросами, в кого он такой ущербный. Ему только и оставалось, что, проклиная всё и вся, с головой окунуться в взвалившееся на него дерьмо и по достоинству оценить все прелести жизни отца-одиночки. Судьба – подлая сволочь. Хитромудрая мразь, с нездоровой любовью к чёрному юмору, отменному садизму и первоапрельскому азарту. И сам того не подозревая, Рамлоу стал одним из её любимчиков...***
За свою паршивую жизнь Рамлоу не раз убедился, что, к несчастью, в мире слишком дохера идиотов, не способных выполнить даже самое простое поручение. Попытки же воспользоваться крупицами подобия своих мозгов зачастую приводила к летальному исходу. Эволюция либо попросту послала бедолаг нахер, оставив их на скамейке запасных и неудачных экспериментов, либо ей было до смерти скучно, и она решила так потешить свое самолюбие. И Рамлоу был с давних лет убеждён, что именно из-за идиотов мир когда-нибудь нахер схлопнется. К идиотам он относил и пропустивших уроки эволюции своих подчинённых: в списке причин выгорания его нервной системы они стояли на первом месте. Но один из них неожиданно стал исключением: отмороженному придурку повезло попасть в список уникумов. В хорошем смысле этого слова. Как оказалось, настроение у судьбы было переменчивое, и она решила по доброте душевной сжалиться над Рамлоу: сынишка оказался куда полезнее прочих недоумков и ярко выделялся своей послушностью. Если бы Брок был чуточку сентиментальнее, то не скупился бы на полную отцовской гордости слезу при виде того, как его приёмный щегол делает первый уверенный шаг по пути криминала и убивает свою первую цель. Это всё равно что отправить дитё в первый класс — та же гамма родительского восторга. Стоило отдать должное тем умалишённым гениям и всем, кто чуть ли не вантузом выбивали из этого бедолаги всё нравственное и моральное дерьмо: солдат из него был великолепный. На радость приёмному отцу, он выполнял все приказы без исключений, не задавал ненужных тупых вопросов и не забывал делать всё с грацией и пафосом: одна его походка и важный вид стоили восхищения. Такое многофункциональное творение Гидры можно было отправлять хоть под танк, хоть в магазин за пивом и закуской. Причём первый он запросто перевернёт, а второй благополучно ограбит, просто показавшись кассиру; последний в ужасе даже откажется принимать честно заработанные деньги и отдаст Солдату все за даром. Сила страшной рожи в купе с шармом опасности - что ещё можно было сказать? Одним словом, Солдат легко занял доселе пустовавшее место любимчика Рамлоу и заслуженно получал от него саркастическую похвалу за каждую блистательно выполненную миссию. Новоиспеченному папаше только и оставалось радоваться приёмышу-новобранцу. Остальным же приходилось терпеть ругань и завышенные требования командира. А сам Брок, очарованный такой праздничной щедростью судьбы, ненароком успел позабыть, что у неё ещё оставался козырь в рукаве...***
В Вашингтоне все пошло не по плану. Вмиг полетело к херам, со сверхзвуковой скоростью. Одна фраза смазливого героя Америки, и машина правосудия Гидры слетает с рельс, со скрежетом полетев в ебучую пропасть. И к сожалению, в инструкции Рамлоу не было сказано, что делать, если техника выйдет из строя прямо во время боя. Операция была сорвана. Пришлось искать пути отступления и подбирать приличные слова для рапорта. Статус же Солдата в тот день сорвался с пьедестала «любимчика» и камнем рухнул на дно рейтинговой таблицы, где, по скромному мнению командира, обитают те ещё тупорылые уёбки. Рамлоу тогда долго пытался вспомнить, когда он в последний раз был так зол. Не вспомнил. Как оказалось позже, операционная система Зимнего также полетела в дремучие ебеня: на сотни попыток Брока выбить из себя хоть какое-то внятное объяснение произошедшего, Зимний лишь неразборчиво мямлил, едва связывая буквы. А его вечно угрюмая физиономия потеряла свой пугающий шарм: теперь он был больше похож на забитого жизнью пса, чем на суперсолдата. Рамлоу пытался закрыть на это глаза, надеясь, что отмороженный ублюдок очухается и вскоре придёт в себя. В конце концов, глюки ему ловить было не впервой. Бывает. Иногда случается. Древней военной машине с Советским прошлым простительно время от времени барахлить. Современная техника, вон, ломается уже через полгода. А этой хоть бы хны. Ещё дышит. Функционирует. Кто знает, может, герой Америки переборщил и на радостях ненароком вмазал щитом в хмурое хлебало своего старого знакомого друга, и бедолага просто ещё не очухался от такой задушевной встречи со старым приятелем. С кем не случается? Брок прекрасно знал, что ждёт Солдата, если он не придёт в норму: его как всегда обнулят, сбросят до заводских настроек и снова выпустят в свет. Не то, чтобы Брок был гуманистом и защитником вида хомо сапиенс, но парня всё-таки было немного жаль. Даже несмотря на его ущербность. В рапорт пришлось писать правду. Без прикрас и выдумок. Так что это был лишь вопрос времени, когда те сумасшедшие учёные снова начнут выжигать дыры в висках своего дражайшего подопытного. Оставалось только добраться до базы. А с учётом того, что теперь о Зимнем не знал лишь не добравшийся до пульта лентяй, эта задача могла смело попасть в сюжет будущей части «Миссия невыполнима». Рамлоу надеялся, что мозги Зимнего ещё не превратились в бессвязную кашу, и он сможет ещё протянуть. Хотя бы парочку дней. Броку и без этого хватало дерьма. А тащить за собой теперь уже бесполезный кусок идиота не входило в его планы. Он прекрасно знал, что впереди его не ждёт ничего хорошего. И морально готовился к наихудшему фокусу судьбы...***
После Вашингтона мозги Солдата, как оказалось, окончательно превратились в крошку, и теперь лучшее творение Гидры глючило как древний пыльный компьютер, заражённый безумной оргией вирусных программ... Когда Зимний ёбнулся со своей позиции и рухнул с хер знает какой высоты, сорвав операцию отступления и лишив команду прикрытия, у Брока лопнуло всякое терпение. Преследовавших их противников пришлось добивать лично. А после, матеря весь мир, Брок ещё долго выковыривал Зимнего из асфальта; он был благодарен ему хотя бы за то, что недоумок всё же сообразил в последний момент приземлиться на свою чудо-руку, проломив ею казённый тротуар. Шок гражданских, конечно, нельзя было описать никакими словами. А «папарацци» не удалось разогнать и выстрелами в воздух. Рамлоу с отвращением предвкушал, как он будет оправдываться перед начальством за то, что их секретное оружие теперь окончательно и бесповоротно стало достоянием общественности и звездой YouTube и новостных каналов. Он пытался оставаться спокойным. Убеждал себя, что всё придёт в норму, когда сынишке, как и положено по инструкции, почистят захламлённые ненужным дерьмом мозги — теперь-то от этого не отвертеться. Выкуренные одна за другой сигареты лишь мнимо поддерживали его душевное спокойствие. Нужно было протянуть совсем чуть-чуть, и все наладится. Дальше будет легче. И Рамлоу ждал, чувствуя, как с каждым часом вместе с лёгкими сгорают и его нервные клетки.***
К его разочарованию, творение Гидры не пришло в норму и после насильного форматирования жёсткого диска: Зимний стал вести себя ещё «страннее». И чем дольше Рамлоу наблюдал, как его приёмного недоумка штормило, тем больше в его голове роились вопросы и попытки в догадки. И тем меньше у него оставалось терпения. Сигареты больше не помогали. Лишившись таланта к пафосной походке, теперь Солдат то постоянно хромал на одну ногу, то тупо волочил её, подпрыгивая на одной в сторону командира, как раненная в зад шавка. Его необъяснимо шатало из стороны в сторону как пришибленного, а по его кислой мине было видно, что парня в любую минуту стошнит. Но что совершенно не поддавалось никаким здравым смыслам и законам логики, так это то, что Зимний теперь и минуты не мог прожить, не словив на себе фантомный удар: Броку казалось, что ещё немного, и он начнёт сходить с ума от постоянных солдатских оханий и кряхтений; тот словно бился о какие-то невидимые тумбочки, застревал в мнимых дверных косяках и стукался головой о воображаемые полки и шкафчики. А от вида на то, как Солдат постоянно массирует, судя по всему, ноющий болью лоб, у Рамлоу начинал дёргаться глаз. Если всё это было последствием «тёплой» встречи лицом к лицу с щитом Кэпа, то стоит отдать ему должное: постарался он на славу. Теперь одна из самых дорогих разработок Гидры вышла из строя и начинала коротить от каждого чиха. И когда сломанный ушлёпок сорвал очередную миссию, а у Брока не осталось терпения писать ежедневные отчёты о каждом его спотыкании, он сорвался. Плюнул на всё. Обрубил все связи. Послал всё и всех на хуй. ...и устроил себе маленький заслуженный отпуск, свалив со всех радаров и скрывшись ото всех глаз многоголовой Гидры, забрав с собой на прогулку и больного сынишку. Ему нужно было отвлечься. Передохнуть. Подумать. Подышать свежим воздухом. И лично разобраться, что творится с его приемным ублюдком.***
Жара раздражает. Люди бесят. А судьба всё такая же шлюха. В последнем Рамлоу уже не сомневался. Тяжело рухнув на скамейку, скрытую в прохладной тени огромного дерева, и в наглую вытянув ноги, Брок плотнее натянул кепку на лоб, скрывая своё лицо от посторонних любопытных глаз. — На, — втюхав соседу по скамейке стакан прохладного молочного коктейля, Брок с нездоровым обожанием принялся хлебать свой напиток через трубочку. Сосед в лице старого-знакомого угрюмого Зимнего, что совершенно не сочетался с летней погодой, едва шелохнулся, забирая свой стакан с коктейлем. Рамлоу все ещё не понимал, как оно не сгорело на гребаном солнцепёке: три слоя одежды ради маскировки — это, конечно, пиздец. — И долго мне ждать объяснений? — отрезал Рамлоу, со злостью грызя конец ни в чём не виноватой трубочки; тупой и потерянный взгляд Зимнего только больше его бесил, — Что за хуйня с тобой происходит?! Это тебе главный педик Америки так знатно приложил щитом по голове?! — Нет, командир, — Солдат выглядел как нашкодивший ученик, чью задницу сейчас отхлестают школьной линейкой. Вот только вместо линейки в арсенале Брока были ножи и пистолеты с гранатами. И Рамлоу до последнего сдерживался, чтобы не воспользоваться этим богатым арсеналом... Его глаз нервно задергался, стоило Зимнему по привычке нахмуриться и потереть лоб, поджав губы. — Тогда что, мать твою, с тобой происходит? — зажатая в зубах отца-одиночки трубочка едва не треснула. Броку показалось, что прошла вечность, прежде чем Солдат с затраханными мозгами перестал считать ворон в парке и наконец смог сложить слова в целостное и даже осмысленное предложение... — У меня появился соулмейт, — Зимнего, кажется, не смущала вся абсурдность собственного заявления: он как ни в чем не бывало задумчиво зашумел трубочкой, высасывая одним залпом весь приторно-сладкий клубничный коктейль. Рамлоу же знатно охуел. И ещё долго не мог выхуеть обратно. Ему впервые выпал шанс испытать на себе приступ «экрана смерти»: его мозги выдали фатальную ошибку и теперь пытались перезагрузиться, отправив отчёт об ошибке в вышестоящие инстанции. Последние тоже не отвечали. И судя по шуму, он выронил из рук свой коктейль; трубочка же так и осталась в его зубах. — Кто?.. — это единственное, что он смог выдать после того, как его мозг пережил за секунду с десяток клинических смертей. Одна часть Рамлоу до последнего надеялась, что Зимний просто ёбнулся и выдал мощный баг. Что это всё — просто ошибка после промывания мозгов. Просто тупая идея о существовании соулмейта, сгенерированная остатками его сознания. Другая его часть уже успела вооружиться лопатой и пыталась решить, с какой стороны начать раскапывать свалившееся с неба дерьмо. Потому что в его мирную и спокойную военную жизнь влетел очередной пиздец. Без спроса. Не постучав. И выломав ногой дверь. А Рамлоу, знаете ли, нахер такое не сдалось. Он и без этого был по горло сыт проблемами. И становиться свахом и свекром он как-то не планировал от слова «пошли на хуй». Третья же его часть держала ухо востро и нетерпеливо выжидала ответа. — Соколиный глаз, — выдал наконец Зимний на серьёзных щах, жестоко обрубив на корню возможную мечту отца-одиночки стать дедушкой. Брок не знал: его охватила радость или немой ужас — избранником его приёмыша стал не Кэп; потому что идея похитить любимую блондинку Тони Старка как минимум звучит как самоубийство и как максимум... этим и является. С другой стороны, уж лучше бы это был Кэп. Или Романофф. Или Халк на совсем худой конец. Но не Мститель на полставки с оружием из палеолита. Нет, нет и снова нет. Однако Рамлоу довольно быстро осознал, что и последнему не повезло: ему достался тот ещё всратый утырок и эмоциональный импотент. Так что вопрос о том, кому не повезло больше, оставался открытым. Хотя нет, закрытым. Больше всего не повезло именно Броку. Потому что даже сама мысль о том, что теперь ему придётся спешно-срочно генерировать план свидания двух ушлёпков, грозила вызвать у него новую волну системных ошибок: закаленный генерацией и продумыванием военных стратегий в экстренных ситуациях мозг очень не вовремя дал сбой, не пережив такую новость, и потонул в сотне вопросов. Например, как такое могло произойти? И что такое творил чёртов Соколиный глаз, что и без того глючного Солдата пуще прежнего шатало во все стороны, как знатного русского алкаша. У Рамлоу было только одно объяснение: Клинт Бартон — идиот с херовым вестибулярным аппаратом, который и шагу пройти не может по Башне Старка, не ёбнувшись обо всё вокруг. А ещё, гипотетически, он валялся на больничном, потому что в свое время заработал себе пару десятков ушибов. Вот солдат и охает, получая от своей половинки «тёплые приветы» в виде фантомных ударов. Другого более логического объяснения его очухавшийся мозг пока что попросту не мог выдать. А Рамлоу был рад и такому гипотетическому предположению: хоть что-то. Хоть от чего-то можно отталкиваться и планировать сомнительное будущее... Например, их встречу. Первое свидание. Весь этот тошнотворно конфетно-букетный период. Тайные свидания после миссий. Кувыркания в постели. А дальше свадьба и... ...Зимний с раздражающим шумом высосал последние капли своего коктейля, выдернув Брока из хаотичного потока мыслей, и со снайперской точностью запустил пустой стакан в мусорку. — Доказательства, — отрезал Рамлоу, с разочарованием взглянув на свой валяющийся неподалёку стакан с разлившимся по земле коктейлем, — Я хочу убедиться, что он действительно твой соулмейт. Найдёшь его. Застанешь врасплох. И пырнёшь парочку раз ножом, чтобы убедиться в этом. У тебя есть двадцать четыре часа. Приказ ясен?..***
Словно одержимый, Рамлоу битый час не отрывал сосредоточенно-злого взгляда от рации в тяжёлом ожидании секунды, когда с ним наконец свяжутся. Подчинённые, почти физически чувствуя нарастающее напряжение, исходящее от командира, разумно предпочли заткнуться и не высовываться. Их, конечно, безумно интересовало, почему он был настолько раздражён и почему вернулся без своего верного любимчика, но рисковать жизнью в надежде удовлетворить свое любопытство, никто желания не высказал. Пожалуй, Рамлоу стоило пересмотреть свои взгляды относительно уровня интеллекта своих подчиненных: послушаться своих инстинктов самосохранения они всё же додумались. А это уже стоило им серьёзных умственных усилий. Рамлоу же прокручивал в голове всевозможные сценарии событий. Он слишком поздно осознал, что его дражайший приёмный дурачок был совершенно неопытен и ничегошеньки не понимал в свиданиях. По сути, всё, в чём он знал толк — это убийства и чёткое выполнение миссии. И Брок до последнего надеялся, что его, без сомнений, талантливому дитятке, не придёт в голову похвастаться ими перед своим избранником судьбы на первом же свидании. Оно и без того пройдёт паршиво. И портить его окончательно было не самой лучшей идеей. Хотя Рамлоу стоило об этом задуматься раньше, ибо приказ «пырни его парочку раз ножом» уже пресёк на корню всю возможную романтическую атмосферу этого и без того долбанутого свидания... Буквально на долю секунды Рамлоу понял, что сынишка действительно многое у него перенял. Например, атрофированное джентльменство и глухость ко всем человеческим чувствам. Пожалуй, впервые в жизни Брок пожалел, что из этого дурака выбили все эмоции. Сейчас бы они не помешали... ...стрелки часов, словно, насмехаясь, едва ползали по циферблату. В мусорку полетела вторая смятая пачка сигарет, а окурки уже не вмещались в пепельницу. Собрав всю свою волю в кулак, Брок терпеливо ждал, останавливая себя от разгоревшегося желания выскочить и пойти на выручку своему подопечному. Просто нагло сорвать эту тайную операцию и провести ему вводную лекцию о тонкостях свиданий... Когда он уже было вскочил со своего места, его остановила рация. — Миссия выполнена, командир. Клинтон Фрэнсис Бартон действительно мой соулмейт, — это первое, что услышал Рамлоу, вцепившись в несчастную аппаратуру. — Серьёзно?! — не задумываясь выдал он в порыве ужаса, смешанного с неописуемым удивлением, — Чёрт побери! — он никак не мог отойти от этой новости. Переполненный невысказанной радостью и растерянностью, он все же смог озвучить разумную мысль, — Ты его там не убил случаем? — Нет. — Издеваешься?! Ты меня чуть не прикончил! — услышав посторонний голос на фоне какой-то дешёвой клубной музыки, он не задумываясь решил, что это и есть Клинт Бартон. И, благо, его подчинённых не было рядом и они не увидели, как он с облегчением выдохнул и рухнул на диван. — О, живой, — усмехнулся он, с удовольствием взвалив ноги на засранный окурками сигарет стол, — Отлично. Не рад знакомству, — мужчина выдохнул всей грудью и успокоился. Нет, все же он прекрасный командир, каких надо было ещё поискать. Вот, ещё одна удачная миссия ему в копилку. И если честно, он заслуживал за это медаль. А ещё лучше — повышение на парочку званий, — Ладно, отправляй его домой. И сам пиздуй на базу, — выпали он на одном дыхании, — Возвращение на Родину и всё в этом духе. Конец связи. Выключенная рация была брошена рядом, на диван. И впервые за долгое время Рамлоу почувствовал спокойствие. Познал всю красоту Дзена и понял суть вселенской гармонии. Словом, успокоился. В его голове зашуршали десятки вопросов и приторных идей о том, как всё сложится дальше. Брок как-то легко и не задумываясь принял на себя дополнительную ответственность — проследить за тем, чтобы у этих двоих придурков всё было хорошо. Хотя бы в пределах мнимой нормы современного сошедшего с ума мира. Он мысленно пробежался по заученному графику Солдата, выискивая выходные или хотя бы свободные часы, чтобы при первой же возможности отправить его на свиданку. Таких, к сожалению, было раз-два и обчёлся. Если конечно, не считать те выходные, когда его консервируют на парочку лет... А ещё следовало бы постараться, чтобы в унылой жизни его подопечного, что снова занял лидирующие место в списке его любимчиков, стало чуть больше ярких красок. И чуть больше смысла. И Рамлоу решил как следует позаботиться о том, чтобы всё так и осталось. В его дальнейшие планы уже был внесён пункт «найти всю информацию об этом Хоукае на случай, если Зимнему опять промоют мозги». На этот раз он не забыл о нём только потому, что, видать, его соулмейт яростно и упрямо напоминал ему о своём существовании путем ударов обо все окружающие его предметы. Но кто знает, может, после очередного обнуления он нахрен забудет обо всём и даже духом не будет знать, что где-то в этом мире его ждёт, правда, так себе, но зато родной соулмейт. Этого Брок допустить не мог: если надо, он будет хоть каждый день пихать Солдату папку с информацией на Бартона и требовать, чтобы тот заучил её наизусть, пока того не начнёт тошнить. И там будет всё, начиная от имени его соулмейта и заканчивая пунктом о его любимом цвете. Брок последний раз взглянул на горстку окурков и, придя к решению, наконец сдвинулся с места: — Клинтон Фрэнсис Бартон, — обратился он в строгом тоне к своим перепуганным подчинённым, — Я хочу знать о нём всё. План есть. Начало положено. Осталось только не просрать эту ещё не окрепшую, только-только зародившуюся нить. И, пожалуй, это стало самым ответственным заданием на памяти Брока Рамлоу.