За гранью

       Дима зашел за мной ровно в два часа. Да уж, его пунктуальности можно только позавидовать. На прогулку я решила надеть свои любимые и незаменимые джинсы и небесно-голубого цвета кофту, а сверху накинула бежевую курточку.        Как только мы вышли, в глаза сразу же бросилась светло-серая ауди, стоящая около моего подъезда. Не трудно догадаться, кому она принадлежит, так как Дима начал шуршать чем-то в кармане, после чего автомобиль издал писк. Спрашивается, откуда у девятнадцатилетнего парня такая дорогая машина? Хотя, это не удивительно. Отец Димы — руководитель очень крупной компании.        Судя по всему, блондин заметил мой завороженный взгляд и, усмехнувшись, спросил:        — Нравится?        — Очень, — произнесла я, не отрывая взгляда от иномарки.        В машинах я не особо разбиралась, но все-таки некоторые марки знала. Пару раз даже сама водила, точнее, училась под присмотром отца. Машину он обещал мне купить только после того, как мне исполнится восемнадцать.        Дима, как полагается всем джентльменам, открыл мне дверцу своей красавицы, и я со счастливой улыбкой запрыгнула в салон. Внутри машина выглядела не менее красиво. Салон был оформлен со вкусом, в черно-серых тонах. Удобно устроившись в кресле, я довольно вдохнула едва уловимый запах кофе, царивший в салоне.        Заведя машину, Дима поинтересовался:        — Ну, куда направляемся сначала, бандитка?        Долго думать мне не пришлось, и я тут же выдала ответ, ехидно улыбнувшись:        — Сейчас — прямо, потом повернешь налево, потом еще раз налево, а дальше я покажу.        — Так-так, знакомый маршрут. Неужели это тот парк?       На это я лишь еще шире улыбнулась, но промолчала. Парень принял мое молчание за положительный ответ и, впрочем, не ошибся.        Ехали мы до парка примерно минут пятнадцать. Димка рассказывал смешные истории из его жизни, заставляя меня заливисто смеяться. Рядом с ним на душе было тепло и хорошо, и я невольно забывала о всех своих проблемах. Когда я рассказала Диме о том, как меня бесит наш новый учитель истории, он лишь рассмеялся, сказав, что большинство учителей на первый взгляд кажутся нудными и вредными, но потом привыкаешь.        Эх, хотелось бы верить.        Когда мы приехали, я радостно выпрыгнула из машины, вдыхая свежий воздух и наслаждаясь весенним солнцем. Каждый день радовал все больше и больше.        Мы гуляли по нашему любимому парку, весело смеясь и окунаясь в воспоминания из детства. Народу было не так много, поскольку сегодня — будний день. Должна признать, что я давно так не веселилась. Домой Дима меня привез примерно в полшестого вечера. Крепко обняв его на прощание, я забежала в подъезд.        — Где ты была? — вздрогнув, я услышала строгий вопрос матери, как только зашла в квартиру.        Поначалу я даже опешила от такого неожиданного ее присутствия в доме. Обычно мама приходит с работы в восемь, поэтому я даже говорить ей не стала о прогулке, думая, что вернусь раньше ее прихода.        Сейчас мама стояла около входа на кухню, уперев обе руки в бока. Лицо ее было рассерженным, а взгляд каким-то обеспокоенным, что я невольно поежилась.        — Я гуляла, — еле слышно произнесла я, снимая и вешая куртку на крючок.        — С кем ты гуляла?        Недолго думая, я ответила:        — С Димой, — лицо матери вмиг стало мягче, а сама она устало вздохнула.        — А трубку почему не брала? Ты вообще представляешь, как я волновалась?        С самого моего детства мама меня контролирует во всем, всегда и везде. Раньше она могла на меня накричать лишь за одну полученную четверку в четверти, и поэтому я была круглой отличницей. В скором времени, а если точнее, в шестом классе мне это надоело, и я перестала так сильно заботиться о своих оценках. Мама долго пыталась добиться от меня хороших оценок по истории и математике, но в конечном итоге смирилась с этим.        — У меня телефон разрядился, — коротко ответила я, проходя в свою комнату.        — Элеонора! — строго окликнула меня мать, заставляя остановиться. — Будь добра, стой на месте, когда я с тобой разговариваю, и в следующий раз предупреждай меня о том, что идешь гулять. Ты меня поняла?        В ответ я лишь слабо кивнула, скрываясь за дверью своей комнаты. Я устало плюхнулась на кровать, не забыв при этом поставить телефон на зарядку. Терпеливо дождалась, когда с нуля процентов зарядка поднимается до одного, а потом уже зажала кнопочку включения.        Двадцать три пропущенных от мамы… Вот черт. Как она меня еще на месте не пристрелила?        С одной стороны, мне обидно, что, кроме нее, за меня больше никто не волновался. Друзей у меня, можно сказать, нету, если не считать пару знакомых. У меня довольно напряженные отношения с одноклассниками, а все из-за того, что я была отличницей до определенного времени. Несмотря на то, что я уже вовсе не отличница, меня до сих пор таковой считают. Кроме школы я еще хожу на танцы два раза в неделю, но и там у меня особо подруг нет. Я хорошо общаюсь с некоторыми девчонками, но подругами их назвать не могу, скорее приятельницами.        Зайдя во «Вконтакте», ничего нового не обнаружила, разве только одно сообщение от Димы, которое гласило:        «Ты добралась до дома?»        Недолго думая, я начала печатать ответ:        «Да, все хорошо.»        Спустя минут десять я все-таки нашла в себе силы встать и начать делать уроки. Вскоре, убив два часа на домашнее задание, я с чистой совестью завалилась в кровать, моментально заснув.

***

       В школу я пришла раньше всех, а все из-за того, что встала довольно рано, раньше, чем обычно. История стояла последней в расписании, из-за чего с каждым уроком мой страх перед ней увеличивался с колоссальной силой. В конце концов, для себя я решила, что вообще не буду смотреть на Максима Денисовича, и как-нибудь отсижу эти проклятые сорок пять минут.        Четвертым и пятым уроком была физкультура. Единственный урок, где я могла снять напряжение перед предстоящей встречей с историком. Владимир Борисович, наш физрук, в своей привычной манере начал гонять нас по залу, усевшись в кресло. Он был довольно грозный, крепкого телосложения, с ростом чуть ли не два метра, на вид лет тридцати пяти. Крупные черты лица, темно-каштановые волосы и льдисто-серые глаза. На лбу виднелись едва заметные венки, а когда учитель злился, они выступали настолько сильно, что вид у него становился просто дикий. Поэтому лишний раз его никто не злил.        После двадцати кругов бега нас распределили на две команды для волейбола. В моей команде командиром назначили Богдана Озерова, а в противоположной — Артема Ларина, главного бабника школы. Наша команда играла неважно, а все из-за того, что Богдан орал на всех, как сумасшедший. После этого желание играть пропало у каждого. К концу первого урока счет был 9:16 не в нашу пользу.        Внезапно в спортивный зал заглянул Максим Денисович. Окинув быстрым взглядом наш класс, он подошел к физруку. Пожав ему руку, историк начал с энтузиазмом о чем-то рассказывать. Спустя минуту Владимир Борисович раскатисто заржал, да, именно не засмеялся, а заржал. Со стороны казалось, словно они два давних знакомых, которым наконец удалось поговорить. Смех Максима Денисовича был совсем не таким, как у физрука. Он был более мягче и мелодичнее.        В этот же момент, когда я так усердно прожигала взглядом учителя истории, резко что-то больно ударилось мне об голову. Это было ничто иное, как волейбольный мяч. В миг в глазах потемнело, голова закружилась, но на ногах я устояла.        — Малиновская, все нормально? — послышался голос Владимира Борисовича. Казалось, будто мне на голову надели полиэтиленовый мешок, так как все звуки были какими-то приглушенными. Нахмурившись, я неубедительно кивнула. — Иди, посиди. Если что, иди в медпункт.        Да уж, физрук у нас просто прекрасный, ничего не скажешь.        Медленно на ватных ногах я поплелась к выходу из спортзала. Все тело горело, и поэтому я, подойдя к раковине около раздевалки, включила холодную воду. Набрав в ладоши воды, я плеснула ею в лицо. Стало гораздо легче. Прохладные капли приятно стекали по разгоряченной коже. Безумно хотелось принять душ, но в нашей школе душевые кабинки, к сожалению, отсутствовали. Я бессильно опустилась на скамейку, прикрыв глаза. Голова не болела, но слегка кружилась, отчего меня подташнивало. Буквально через пару секунд я почувствовала чье-то присутствие, а после и внимательный взгляд на себе. Резко разлепив глаза, я уставилась на обладателя темно-карих глаз. Максим Денисович. Вы знаете, я даже не удивлена, с моей-то «везучестью» и не такое случалось. Его изучающий взгляд заставил меня слегка поежиться.        — Здравствуйте, — смущенно промямлила я единственное, что пришло мне в голову.        — Ну, здравствуй, Малиновская, — ответил он бархатным голосом, присаживаясь рядом со мной на скамейку. — Голова как, в порядке?        Я кивнула, отводя взгляд куда-то в сторону двери. Из-за тебя, гад, по голове получила. Жутко неудобно смотреть на него и находиться так близко. Было стыдно. Просто ужасно стыдно.        Учитель вздохнул, после чего спросил:        — Что ж ты такая проблемная-то, Малиновская?        Я непонимающе на него уставилась.        — Ну, я имел ввиду чуть что, так с тобой что-нибудь да случается, — я вновь отвела взгляд, размышляя над его словами. — Ладно, не кисни. Следующим уроком у вас история, а мне, знаешь ли, не очень приятно смотреть на кислые рожи, — Максим Денисович ободряюще улыбнулся и, хлопнув себя по коленям, встал и скрылся из виду.        М-да, умеет же испортить настроение.        Зайдя в раздевалку, я переоделась в свою школьную форму, так как скоро уже должен прозвенеть звонок. Буквально через мгновение в раздевалку ввалились запыхавшиеся одноклассницы.        — Эль, ну, ты как? Жива? — с ходу спросила меня Волкова Настя, всеми любимая староста класса.        — Да вроде жива, — ответила я, устало улыбнувшись.        — Да ей еще слабо попало, у меня случаи и похуже бывали, — послышался сзади громкий возглас Вероники Шевченко.        — Ой, наконец-то у нас сейчас урок с Максиком! — мечтательно заверещала Инна. — Так давно его не видела!        — Селиванова, ты чего? Максим Денисович только что же заходил. К тому же, у него девушка есть, я сама видела.        Инна растерянно посмотрела на Волкову, сжав в кулачках розовую кофточку. Другие девчонки сразу же включились в разговор. Видимо, тот факт, что у историка есть девушка, всех удивил. Но не меня. Я догадалась еще после того, как увидела в его кабинете ту блондинку, сидящую на столе. И, конечно же, могла предполагать, что это его пассия.        — То есть, как, девушка? — еле слышно пролепетала Селиванова.        — Ну, вот так. Я просто случайно увидела его, выходящего из машины вместе с ней.        — Может, он просто ее подвозил?        — Если бы он просто подвез, то не сосался бы с ней. Она его так засосала, мама не горюй.        — Может, это был прощальный поцелуй? — все не унималась Инна.        Волкова, закатив глаза, поспешила выйти из раздевалки. Лица у большинства одноклассниц заметно помрачнели. А чего они ожидали? Что у парня с такой то внешностью девушки не будет? Хах, наивные.