Под небом Испании, под светом Луны

      Солнце скрылось за горами, и в саду стемнело. Мрачные тени в сад отбрасывал огромный огромный замок из красного кирпича. Вот погасло окно в спальне хозяина. Дон Адольф К. Вейсман ложился поздно, чаще всего далеко за полночь. Дела хозяйственные не давали сеньору уйти на покой, хотя на смену ему есть целых два сына, но Вейсман считал, что у юношей слишком ранний возраст, чтобы унаследовать состояние и заботы отца. Возможно, именно поэтому Адольф чаще всего спал до полудня. Сегодня выдался на редкость славный денёк, если не считать отказа старшего сына выходить замуж за претендента, предложенного ему отцом. Господин К. Вейсман искренне недоумевал, как такой богатый и знатный ростовщик, как Кусанаги Изумо мог не понравиться его сыну. Хотя, возможно понимал. Ведь сердце Суо Микото было навсегда отдано сыну заклятого врага дона Вейсмана, Мунакате Рейши. Молодой человек между тем проявлял крайней степени нахальство по отношению к дону Адольфу. Постоянные ночные серенады под окном Микото и посыльные с тайными письмами к Суо просто выводили Вейсмана из себя. Последней каплей для отца Микото стала попытка похищения Суо. После этого разгневанный Адольф незамедлительно нашёл подходящую, как ему казалось, кандидатуру в мужья сыну и сообщил об этом Суо. Скандал был конечно жуткий, и дону Адольфу ничего не оставалось, как запереть своего драгоценного сына в его комнате до приезда дона Кусанаги. Мало того, но рано умершая жена Вейсмана оставила ему ещё одного сына Яту Мисаки, которому недавно исполнилось девятнадцать лет. Суо же было двадцать четыре. Завтрашний день решал судьбу сразу трёх человек - Суо Микото, Мунакаты Рейши и ростовщика Кусанаги Изумо. Тем самым временем старший сын Адольфа тоже не спал. Суо всё время ворочался с одного бока на другой. Какие мысли посещают голову влюбленного человека? Правильно, только мысли о его второй половинке. Суо то и дело вспоминал милые черты Мунакаты Рейши. Лежа в кресле перед раскрытым окном Микото при свечке читал роман Шекспира. Слабый ночной ветерок колыхал огонёк свечки, и на задумчивом лице юноши танцевали тени. Дрова в камине слабо потрескивали, догорая. Летние ночи в этом году холодные. Суо почти задремал. Струны гитары разрезали ночную тишь своей мелодией. Суо вздрогнув, проснулся. Голос любимого негромко напевал очередную серенаду. Микото рванул к окну, заглядывая на улицу. Мунаката в синем плаще, прикрыв бледное лицо огромной чёрной шляпой, и с гитарой в руке, стоял около дома, в саду. На лице Суо проступила улыбка. Юноша улыбаясь, отошёл от окна. Но серенаду Мунакаты услышал не только Суо, но и дон Адольф К. Вейсман. Поднявшись с постели, Вейсман несколько секунд не мог понять: серенада действительно поётся или это просто сон. Мужчина налил себе бокал красного вина. Разум прояснился. Нет, песня звучала на самом деле. Адольф накинул на плечи парчовый халат и вышёл на свой балкон. Здесь звуки гитары слышались чётче. Кипя от возмущения, и прихватив с собой охотничье ружье, дон К. Вейсман выбежал в парадное, из дверей которого можно было попасть в сад. Почуяв неладное, Суо тоже выбежал в парадное. Увидев отца с ружьём в руках, юноша чуть не лишился чувств. — Отец мой, молю! — закричал Микото как можно громче, чтобы возлюбленный услышал и поскорее ушёл, дабы избежать скандала. Увидев сына, Адольф яростно сказал: — А, это вы, сеньор? Не извольте ли объяснить, что это значит? — спросил он с негодованием. — Прочь, бродяга! — он подошёл к двери, в намерении её открыть и выйти в сад. — Любовь моя скромна! — воскликнул Суо. Звуки гитары тотчас смолкли. В саду стало тихо, только звуки удаляющихся шагов. — А вы, молодой человек, идите к себе и думайте о сеньоре Кусанаги, за которого я вас завтра же выдам замуж! — сказал Вейсман сурово. — И не перечьте мне, как я сказал - так и будет. Суо побледнел как алтарный покров. — Отец мой! — А вот ваших слезы не будет. Завтра же вы станете мужем Кусанаги. — Адольф собрался идти в свою спальню, чтобы продолжить прерванный Мунакатой сон, но Суо стоял на своём. — Нет! — юноша был на грани истерики. — Будете! — рявкнул Вейсман. — Не буду, — упрямства у Суо на четверых хватит. — Нет будете! — Нет, не буду! И перепалка могла продолжаться хоть до утра. На их крики вышла дуэнья* Суо, Авашима Сери. — Господа, — протянула девушка, — не пора ли вам спать? Отец и сын замолчали. Суо удалился в свою комнату, напоследок крикнув: «Никогда!» и хлопнув дверью так, что весь замок затрясся. Юноша упал на кровать, зарывшись в одеяло, что только ярко-красные вихры торчат. — Ох сеньор, сеньор, — покачала Сери головой. Позвольте, а где же младший сын дона К. Вейсмана - юный Ята Мисаки? Ята стоял около большого замка из синего кирпича. Сумерки сгустились, и ночь покрыла все комнаты дворца. Стукнув пару пару раз в дверь, ведущую в кухню, Ята поплотнее укутался в пурпурный плащ. Ему открыл Акияма Химори; слуга быстро оглядел юношу и кивнул ему, пропуская внутрь. — Вас никто не видел? — на всякий случай спросил вассал. — Никто. — так же тихо прошептал Ята. — Вверх по лестнице, вторая дверь справа, — шепнул ему Акияма и исчез. Рыжеволосый юноша быстро преодолел огромную мраморную лестницу, чуть не перепутал право и лево, нашёл вторую дверь, но сначала перепутал её с первой дверью. В комнате стоял полумрак, только из окна лился бледный свет луны. Ни звука, лишь мерное дыхание спящего человека. Мисаки знал, что его выходка является верхом безрассудства, и будет встречена гневом со стороны обожаемого им объекта и, поэтому решил не будить свою, если так можно выразиться, любовь. Во сне спящий юноша даже казался красивее, потому что... молчал. Ята старался не дышать. Впрочем через небольшой промежуток времени, обожаемый объект проснулся сам, случайно открыв глаза. Первые секунды пробуждения брюнет пытался понять, что сон, а что явь. В следующие секунды: — Какого дьявола вас сюда занесло, господин Ята Мисаки?! — закричал парень, вскакивая с кровати. Ята стоял как вкопанный. — Сарухико, выслушайте меня... — Вы с ума сошли?! — Сарухико гневно сверкнул голубыми очами. — Только от любви к вам, — произнёс Ята, подходя к юноше. — Не подходите! — заверещал тот, выставляя руки перед собой. — Или я закричу! — Но вы уже кричите, Сарухико, — Ята сильно растерялся. — Убирайтесь прочь! В это время раздался выстрел из ружья. Юноши смолкли. Выбрав нужный момент, Сарухико схватил подушку с кровати и швырнул её в Яту. Парень выбежал из комнаты. Сарухико вздохнул, выбегая за ним. На пороге своей опочивальни стоял дон Фушими Ники отец Сарухико. Мужчина стоял с ружьём в руках, дулом вверх. Сзади него стояла перепуганная выстрелом Неко - молодая мачеха Сарухико. У обоих на лицах читалось крайнее возмущение подобной выходкой. Неко улыбалась хитрой улыбкой. Ята прошёл мимо них не спеша, а после побежал как испуганная лань. Ники и Неко были настолько удивлены этим неслыханным поступком. Немного оправившись, Неко ушла в спальню. Ники подошёл к сыну. — Молодой человек, ради вашего же спокойствия, и, особенно, ради спокойствия вашей мачехи, вы завтра же отправляетесь в деревню! — он всплеснул руками. — Навсегда, — подала голос из спальни Неко. — Навсегда! — истерично вскрикнул Ники. Сарухико цокнул языком, подошёл к двери своей спальни, да так хлопнул. Уже из спальни юноша крикнул: — Ненавижу! А меж тем несчастный Суо во всю проклинал своего ненавистного жениха, крича слушавшей его Сери что-то о несправедливости мира. — Сеньор, я прошу вас, успокойтесь, — нудным голосом говорила дуэнья. — Что же теперь нам делать? — хныкал Суо. — Во-первых, перестать рыдать, — начала Сери, — во-вторых, выход есть всегда, даже в самых на первый взгляд безвыходных ситуациях, — приняла деловой тон Авашима. — Неужели? — чуть оживился Суо, — и что же? — Всё завтра, сеньор, завтра, — Сери заставила юношу лечь и заботливо укрыла его одеялом. — Я что-нибудь придумаю. Время ночи подходило к концу. Но солнце даже не думало всходить. Мунаката сидел на камне, подперев голову рукой и смотрел в небо. Как помочь возлюбленному? Гитара и шляпа лежали в ногах. Ята подошёл и сел рядом с другом. Что y одного, что у другова дела любовные не вяжутся. — Ну что же, мой любезный друг? — чуть насмешливо спросил Мунаката, повернувшись к Яте. Тот лишь хмуро уставился на небо, словно это оно во всём виновато. — Сарухико завтра отправляют в деревню, — мрачно произнёс Мисаки. — Суо завтра выдадут замуж, — также мрачно отозвался Рейши. — Что же делать, — Ята не сводил взгляда от небосклона. — Что-то, — изрёк Мунаката, поднимаясь на ноги. — До скорого, Ята! — крикнул он, исчезнув за горами. Ята тоже встал на ноги, покидая обоснованное место. Юноша направился к дому. Замок Адольфа К. Вейсмана показался скоро. Парень постучал в ворота. Послышались голоса, в башне зажёгся свет. — Кто там? — хрипло спросил голос сторожа. — Твой господин. Открыв створку, пожилой мужчина взглянул на парня. Через минуту отворились ворота. — Поздновато вы, сеньор, — сказал старик, закрывая ворота. Больше никого не встретив, Ята вошёл в свою спальню, притворив дверь. Юноша скинул с себя верхнюю одежду; грязный пурпурный плащ и кожаные сапоги, и упал на кровать лицом вниз. Нужно хорошенько выспаться - завтра у него серьезный разговор с отцом.