Выхода нет. Есть неизбежность... Наша любовь — Это наша вина. Не находящая выхода нежность На вымиранье обречена.
В комнате была полная мгла. Не было ни единого источника света, ни единого солнечного луча. Только чёрная, давящая со всех сторон, темнота, из-за которой нельзя было даже определить размер помещения. В воздухе стоял запах сырой древесины, дешевого рома и свежей крови. А где-то за стеной еле слышно шумели волны, разбиваясь о борт корабля, и от сильного штормового ветра слегка скрипела палуба наверху. Полуживой Диего, весь в страшных ранах и ссадинах, сидел на грязном полу, пропитанном его же кровью, облокотившись о стену и не имевший абсолютно никакого понятия о том, сколько прошло времени с битвы на Тортуге. Вот уже который час он усердно пытался понять, что произошло, что он сделал не так. Почему он, адмирал, не проигравший ни одного сражения, прошедший и выигравший кровопролитную войну, сейчас сидит поверженный и умирающий на борту собственного корабля, угнанного пиратами во главе с его сбежавшей невестой. Диего еле заметно усмехнулся над нелепостью этой ситуации. В памяти то и дело всплывали осколки воспоминаний: снаряды, разрывающие палубу, оглушительные залпы орудий отчаянно защищавшегося пиратского флота, крики его собственных солдат, огонь, дикими языками ползущий по палубе, настигающий трупы и безжалостно превращающий дорогое дерево и тела в прах, а так же быстрый растерянный взгляд тёмно-зелёных глаз, наполненных ужасом. Адель… То короткое мгновение пересечения их взглядов выбило его из колеи, заставляя забыть про всё вокруг. Он ясно помнил - она была испугана, она жалела о чем-то, сомневалась, но почему, понять Диего так и не успел. Её зелёные глаза… это было последнее, что он видел, падая с разрывающейся пушечным снарядом палубы в кипевшую от сражения воду и погружаясь во тьму. Какой-то маленькой и незаметной частью своей души Диего радовался своему поражению, тому, что всё это закончилось. Несмотря на не дающую забыться хоть на секунду боль, ему было спокойно. Его душу больше нечего не мучило: ни ярость и гнев, ни сожаление и раскаяние, ни сомнение и противоречие. Ничего. Он испытывал простую, человеческую усталость. Диего никогда не падал духом, никогда не сдавался, но сейчас, ощущая, как боль расходится от ран по всему телу к каждой клеточки организма, он понимал: теперь даже самый умелый лекарь и самый верующий священник ему не помогут. Его сознание билось между сном и явью, пока тишину не нарушил тихий звук - скрип половицы пола раздался на другом конце комнаты, и сразу воцарилась немая тишина. - Я знал, что ты придёшь... - усмехнулся Диего, пытаясь собрать все силы, и скрыть боль в голосе, которую причиняли любые движения его тела. Он даже в полной темноте и тишине мог почувствовать её присутствие. Она была здесь. Послышался тихий вздох, а вслед за ним шорох зажженной спички, и маленький лучик света осветил комнату и руку, державшую её. Но тут, огонёк переместился и зажегся намного ярче в старой, полуразбитой лампе, освещая тонкую фигуру Адель. - Как ты понял, что это я? - просто и непринуждённо спросила она, медленно подходя к мужчине и садясь на пол в метре от него. Диего приоткрыл глаза и слегка усмехнулся, отмечая, что Адель даже в старом пиратском костюме и с не отмытым после боя от сажи лицом, оставалась все такой же красивой и юной, что и раньше. Скривившись и закусив губу, сдерживая болезненный стон, Диего попытался слегка привстать, чтобы лучше видеть собеседницу. - Разве ты могла веселиться вместе с этими пиратами на Тортуге, зная, что на корабле сидит одинокий пленник? - прохрипел он. - Это была бы уже не та Адель… - Я и так уже не та, что раньше. Диего приглушенно рассмеялся, но быстро остановился, чувствуя, как в груди языками пламени разливается боль, начиная от большой раны на животе, доходя до самых кончиков пальцев. - И именно поэтому ты села в метре от меня? - спросил он, немного отдышавшись. На лице Адель мелькнуло сомнение, казалось, что она борется со скрытым желанием, доказать, что она изменилась и сесть ближе, но здравый смысл, а быть может и страх, не позволяли ей это сделать. - Боишься… - грустно ухмыльнулся Диего, прикрывая глаза и склоняя голову. - Боюсь… - прошептала Адель, слегка привставая и подсаживаясь чуть ближе к нему. - но не тебя… Девушка внимательно смотрела на него, рассматривая его лицо. Под слоем крови, грязи и пыли Адель смогла разглядеть каждую мелкую морщинку, трещинку и сеть светлых, едва заметных старых шрамов – напоминания о былых сражениях и воинской славе. В его спутанных, черных волосах виднелась седина. Диего выглядел намного старше, чем в их первую встречу, но даже сквозь пелену времени в его лице все же отчетливо были видны аристократичные черты и буйство характера. Адель нехотя подметила, что ей было больно смотреть на вечно храброго, сильного и, как ей казалось, никогда несокрушимого адмирала, сейчас просто лежащего в трюме и истекающего кровью. Вот уже сколько часов Адель не могла понять, почему победа не радует её, почему в сердце нет того счастья, которое можно было бы ожидать после выигранного сражения. - А что скажет твой ненаглядный капитан, узнав, что ты приходила ко мне? - Ничего… ему не до этого… - сказала Адель, уже успев упрекнуть себя за несдержанные нотки обиды в голосе. Она представила, как Себастьян сейчас поднимает бокал за победу, или же сидит в раздумьях в углу бара, глядя на радостную команду. Она знала, уже совсем скоро её жизнь будут ждать большие перемены, но вот только в присутствие капитана в её новой жизни она сомневалась. Она устала от пиратской жизни, от войны и битв, и сейчас победив главного врага, она могла вернуться домой. Но Адель понимала, Себастьян вряд ли бросит корабль, команду и свободу, даже ради неё. - Вот оно как… интересно... - улыбнулся бывший адмирал, как будто прочитав все её мыли. - Так зачем же ты пришла? Девушка еле заметно пожала плечами. - Сама не знаю… - честно ответила она. Разве могла она знать, почему сидит с самым злейшим своим врагом, в то время как её друзья отмечают победу? Нет, она не знала. Диего показалось, что Адель хотела сказать что-то ещё, но она молчала. Её глаза бегали по его лицу, яростно сражаясь с эмоциями, бушевавшими в ней. Она точно знала, что ненавидит этого человека, но что-то было не так, какое-то еще одно, маленькое, но сильное чувство отчаянно пыталось дать о себе знать. Наконец внутренняя война закончилась и она произнесла: - Я не хотела начинать эту войну… - её голос дрогнул, и она поджала губы. - Но именно ты её и начала… Видишь, какие последствия имеют поступки? Ты просто сбежала от нежеланного мужа, а теперь… - Ты не оставил мне выбора… - не дала закончить ему Адель, переводя рассерженный взгляд и начиная наблюдать за движением бликов огня в лампе. - Неужели? – иронично приподнял бровь Диего. - Я была готова выйти замуж за того, кого не люблю. Я была готова провести жизнь с незнакомым человеком. - с обидой в голосе прошептала Адель. - Я бы полюбила тебя, но ты не позволил… - её голос надломился, и она умолкла. Диего внимательно вглядывался в лицо девушки: поджатые губы, влажные глаза, тонкие пальцы, пытающиеся стереть грязь с кожи. Ещё несколько часов назад, Диего видел, как эта девушка наравне с капитаном раздает приказы на корабле, дерется и сражается, как бывалый пират, отчаянно пытаясь выиграть сражение. Но что сейчас? Сейчас Адель выглядит такой… сломленной? Диего хотел сказать очередную колкость, но вовремя передумал, понимая, что она сразу же уйдёт после его слов. А оставаться вновь одному в глухой мгле ему не хотелось. Она смотрела в его глаза, думая о чем-то, а потом резко отвернулась, вытирая слёзы рукавом. Этот её жест заставил Диего полностью растеряться, возможно, первый раз в жизни. Как хотел бы он понять: что она испытывает, о чем она думает, что за мысли терзают её юный разум. Но как бы он ни старался, ему это ни как не удавалось. Он и сам, как будто, впал в какой-то транс, попав в маленький мирок, границей которого служили стены этой комнаты, а центром этого мира была потерявшаяся и надломленная девушка, на которую упал непосильный для женских плеч груз. Диего подловил себя на мысли, что впервые в жизни ему хочется утешить, а не посмеяться над слабостью. Сидя от неё в нескольких сантиметрах, он понял, что никогда еще не был так близок к женщине, ни в одну из сотен ночей, ни при одном поцелуе или касании. Диего даже не пытался искать ответ, почему Адель сидит сейчас именно с ним, именно здесь, полностью открыв душу человеку, которого она должна ненавидеть. Пускай их разделяли года боли и ненависти друг к другу, пускай всё прошедшее время их губы целовали других, но сейчас, она была с ним. И ему не хотелось чего-то большего от неё, ведь самое большее и ценное, что она могла ему дать, так это именно эти мгновенья раскрытия души в тёмной комнате при одиноком свете старой масляной лампы. Только сейчас Диего осознал в полной мере, что пережила Адель: сколько смертей, битв и слез. Она сумела влиться в команду, выжить в море, объединить циничных пиратов, и уговорить их идти против общего врага. Диего не мог больше обманываться - он восхищался ею. Он понял, что вовсе не природная красота и строптивость зацепили его в ней, заставляя идти на огромные жертвы и потери, пренебрегать собственным авторитетом, ища и разыскивая её среди океана. Нет, совсем другие качества выделяли её среди множества других девушек. Разве могла хотя бы одна из его знакомых, продержаться хотя бы неделю на грязном корабле? Разве хоть кто-то ещё мог пройти такой путь, отчаянно сражаясь за свободу, за свой народ, разрушая все стереотипы и неравенства? Какую бы страсть и ненависть не испытывал бы Диего к ней, он уже не мог отрицать, их связывало нечто гораздо большее, нежели сорванное венчание. Ведь Адель не сдалась, она выдержала и прошла все трудности судьбы, но именно сейчас, душевные силы иссякли, обнажая чистую душу совсем ещё юной девушки. - Мне жаль… - прошептал он, сам не понимая, почему его терзает это ужасное, раньше незнакомое ему, чувство вины, заставляя забыть о ноющих ранах. Адель подняла глаза, полные изумления, не веря, что слышит слова раскаяния из уст этого человека. Что-то надломилось в её душе, вздрогнуло и разрушилось на мелкие осколки. Адель уже давно запуталась, потерялась в этом непонятном, жестоком мире, в этом деспотичном человеке, от которого она бежала все это время. Но сейчас она не знала, что испытывала, что за чувства терзали душу, смешивая зло с добром, любовь с ненавистью. А быть может мир и вовсе не разделяется на белое и черное, и не существует таких понятий как "добро" и "зло", и испытывает она к этому человеку нечто иное? Это был тот момент, когда отчаяние затапливает весь разум, заставляя забыть обо всём, наплевать на все правила и законы. Она медленно поддалась вперёд и легко, почти невесомо прикоснулась своими губами к его. Ей было уже все равно, что она совершает, возможно, самую большую ошибку в своей жизни, обрекая себя и его на вечные душевные терзания и неумолимую тоску. Диего ответил на этот поцелуй, но без той страсти, ярости и энергии, что раньше. Только нежность струилась в его движениях. Адель легко провела пальцами по твёрдой полоске шрама, что тянулся по его лицу, а потом, разорвав поцелуй, прислонилась своим лбом к его, закрывая глаза, из которых бежали слёзы. Они тяжело дышали, не чувствуя на душе никакой лёгкости, которую обещают в книгах после поцелуя, лишь тяжесть и боль, прекрасно понимая, что их судьбам, так тесно сплетенным, уже никогда не суждено соединиться, что ошибкам минувших лет уже никуда не деться, а ранам не затянуться. - Осторожнее… …- прошептал Диего уже ослабевающим голосом. - с огнём играешь… - Мне можно… Прах не горит. Губы Диего тронула улыбка, и Адель прижалась к нему, глотая слёзы и даже не подозревая, что уже через несколько часов, колотая рана в животе и сильнейшее заражение крови навсегда остановят сердце адмирала, вытягивая из сильного, могучего тела последние нити жизни и оставляя её одну в этом мире; а через два долгих года, мощная волна захлестнет старый корабль, плывущий в маленькую испанскую колонию, утягивая ко дну тело девушки, видящей в последнюю секунду ту самую ухмылку бывшего адмирала, так внезапно заявившегося в её жизнь, и навсегда перевернувшего её.В судьбе моей неизбежность, Не об этом душа твоя мечтала. Ты моя спокойная вечность, Ты мой повод начать всё сначала.