Эстет

Август был эстетом; он это признавал и гордился этим. Эстетизмом он считал своё увлечение музыкой, беседами с другом. Его друг - Адольф, тоже считал, что он эстет. Да он им и был: разве может не быть эстетом художник, да ещё так трепетно относящийся к музыке? К музыке великого Вагнера... Август что-то тихо напевал, когда застилал постель. Адольф узнал эту мелодию и подхватил. Так и выяснились их одинаковые музыкальные пристрастия. И дело было не только в музыке, юноши очень хорошо сдружились. Они любили посидеть вместе по вечерам, поговорить о чём-нибудь — темы были неисчерпаемы. - Поедем в оперу! Сегодня будет «Кольцо нибелунга», к первому акту успеем! - предложил Адольф. Август никогда ему не отказывал и, конечно, вечером они уже сидели в опере, правда, на самых дешёвых местах — эстетизм эстетизмом, а денег не хватало. То есть деньги-то были, но они всё время куда-то исчезали. Действие захватывало молодых людей. Их взгляды были устремлены на сцену, и они не слышали ничего, кроме пения. Оба не только следили за сюжетом, но и оценивали качество постановки и красоту оперного искусства. Перед самым антрактом Адольф почему-то отвлёкся, позвал друга на ухо: «Густ!» и пожал его колено. Август повернулся. Он был взволнован, возбуждён зрелищем, ему хотелось чего-то нового... Густ одарил Адольфа нежным и жарким поцелуем за спиной у аплодирующего зрителя. Тот удивлённо посмотрел на него, но ответил, жадно, по-волчьи, захватив его губы. В следующем акте поцелуев больше не было. Тем не менее Август мало думал о действии и много — о друге. Он знал, что, по крайней мере, внешне он гораздо красивее Адольфа. Но тут было что-то другое, возможно, это чувство возникло из-за дружеской близости и доверия. Да нет, ну какое же чувство. Это было какое-то любование поцелуем, но не со стороны, а как бы с внутренней точки зрения. Густ понял, что, прикоснувшись губами к губам Адольфа, он хотел бы увидеть со стороны, красиво ли это. Красива ли мужская любовь? После оперы друзья немного погуляли. Было уже темно, а так как было лето, то и душно. Адольф взял Августа под руку и повёл, заводя разговор о постановке оперы и, будто так и надо, несколько раз поцеловал его в губы. На улице почти не было народу, и можно было не стесняться. В комнате, которую они снимали, Август и Адольф спали вместе. Они разделись до белья и стали разговаривать о чём-то интимном; Август потом не мог вспомнить о чём. Он только помнил, что сам тихо спросил: - Ты когда-нибудь спал с мужчиной? Конечно, Адольф ответил, что нет и что вряд ли смог бы кого-либо соблазнить. И Густ стал что-то шептать ему на ухо о том, как прекрасно сношение двух мужчин, и гладил колено, губами трогал шею. - А разве не прекрасно само по себе мужское тело? - Адольф говорил всё тише, поддаваясь Августу. - Конечно... Ты хочешь попробовать это... и увидеть? - Как увидеть? - У нас есть зеркало. - Август слез с колен друга (он сам не заметил, как сел на Адольфа) и открыл дверцу платяного шкафа. На внутренней стороне дверцы было зеркало,в котором отражались они оба. Густ разделся полностью. Он повернулся лицом к зеркалу, чтобы видеть себя со спины. Он услышал томный голос с дивана: - У тебя плавная линия талии и очень красивый оттенок сосков. Август никогда не слышал таких необычных, изысканных и эстетичных комплиментов. Он повернулся и восхищённо прошептал: - Адольф, ты эстет, это правда... Адольф разделся и поманил рукой друга. Август лёг в постель и... И вечер, перешедший в ночь, казался ему длиной в бесконечность, потому что лицезреть двух молодых людей, которые сношают друг друга в самых различных позах, наблюдать, как меняются их лица от экстаза, было едва ли не эротичнее, чем самому принимать в этом участие. И ещё потому, что Адольф уложил на себя Густа валетом и принялся так умело его ублажать, что он засомневался в словах друга. И потому, что этот первый опыт был неповторим и непередаваем. Красива ли мужская любовь? Ответить на этот вопрос можно было единственным способом. Август поднял художника с постели и подвёл поближе к зеркалу. Адольф встал сзади, погладил друга по груди и сказал хрипло на ухо: - Густ, мужское тело — это истинное произведение искусства самой природы, ты согласен? Густ только кивнул и вновь утонул в сладком глубоком озере любви. Он раньше никогда не делал это стоя, а это оказалось так необычно и красиво. Поцелуи, как он и предполагал, со стороны тоже были прекрасны. Как это всё-таки чудесно было — любиться посреди комнаты, сосредоточившись только на своих ощущениях и отражении в зеркале. Друзья вернулись на кровать и завершили свой первый опыт. Август положил руку на Адольфа. Наверное, он не откинул её потому, что чувства любви помешали ему это сделать. Да нет, ну какие же чувства любви. Август был не только эстетом, он был ещё и впечатлительным молодым человеком. Поэтому до самого утра он не спал, а представлял их с Адольфом будущие романтические отношения. Как они теперь будут гулять вместе по вечерам, обнимаясь. Как теперь Адольф будет писать картины, с улыбкой отгоняя Августа, пристающего к нему... «Не мешай мне, Густ, потерпи до вечера!» С лица Августа не сходило мечтательное выражение, когда он смотрел на друга. «Может, я даже люблю его?» Адольф проснулся поздно утром. Густ протянул к нему руку, погладил, с улыбкой сказал: - С добрым утром! Я люблю тебя. Художник удивлённо захлопал голубыми глазами. Август рассмеялся: - Ну, ладно, потом поговорим. Того, на что так надеялся Август, не произошло. Его друг менял адреса, всё меньше общался с ним. Это расстраивало молодого музыканта, но он думал, что когда-нибудь Адольф вернётся к нему, и они вновь станут предаваться наслаждению красотой мужской любви и вдохновенной музыки. А потом убили Фердинанда. С началом войны Август потерял всякую надежду. Наверное, он и правда любил Адольфа, если так желал его увидеть. Через несколько лет Густ увидел в газете фотографию Адольфа вместе с каким-то молодым журналистом. Август стал и грустить, и злиться на самого себя, что не смог дать своему другу той любви, которая заставила бы его остаться. Потом уже, через несколько лет, они встретились, но Август тогда разговаривал с совершенно другим человеком. Куда же делся тот вдохновенный эстет, в которого он влюбился в свои юные годы? Красива ли мужская любовь, о которой он мечтал?