На рассвете

Ты отражаешься во взглядах-зеркалах – О, сколько тех, кто восхищается тобой! А я вдали, я заблудился в грёзах, в снах – И ты не знаешь, как сильна моя любовь! Погиб навек, спасенья нет, Твоей любви мне нужен свет, Но мне не выбраться из тьмы ночной. Живу тобой, тобой одной, Я преклоняюсь пред тобой, Нет жажды, страсти, что сильней Любви моей. Я полюбил ее с первого взгляда. В тот самый день, когда отец позвал меня в свои покои и сказал: - Орхан, я хотел бы кое-что с тобой обсудить. Сегодня я виделся с послом из Балты, мы говорили о союзе между нашими государствами. Фатима-султан сделала мне очень выгодное предложение. Но раз оно касается и тебя, я хочу сначала поговорить с тобой, а потом уже дать окончательный ответ. Мне было пятнадцать. Я уже бывал с отцом в поездках в провинции, присутствовал на совете визирей, я учился всему, что необходимо правителю – но со мной не советовались по поводу государственных дел, это время еще не настало. И такое начало разговора озадачило меня. Я растерянно оглянулся. На фоне белых и светло-зеленых тонов обстановки кабинета выделялась темная подставка, накрытая синим полотном. Картина?.. Я молчал, и тогда отец продолжил: - Фатима-султан хотела бы скрепить союз наших стран браком. Выдать за тебя свою дочь. Принцесса Айше на два года младше тебя. Она хорошо образованна, превосходно владеет оружием и очень красива. Мне прислали ее портрет. Я был бы рад такой партии, но принуждать тебя не буду. Ты мой единственный сын, и в первую очередь я хочу, чтобы ты был счастлив. Так, как я был счастлив с мамой. Если у тебя на сердце другая… - Н-нет… - едва слышно прошептал я. Конечно, я мечтал о любви. Но пока это были только мечты, смутные и неясные. А когда отец вспоминал маму, я чувствовал себя как-то неловко. Ведь мне еще и четырех лет не исполнилось, когда она умерла. Именно тогда отец стал носить маску. Я не помнил лиц моих родителей, но старался не думать об этом. - Что же, тогда взгляни на портрет. Я уверен, художник не льстил Айше-хатун. Я видел ее давно, еще маленькой, но уже тогда она была просто прелесть! – с теплом сказал отец и снял полотно с картиной. Я посмотрел – и у меня перехватило дыхание. Не мог отвести взгляда от пышных волн темных волос, в которые были вплетены нити жемчуга. Казалось, на локонах Айше застыли капельки дождя. Лиловые глаза, в которых будто таилось пламя. Тонкие губы, улыбающиеся насмешливо, как будто принцессе было все равно, что подумает о ней художник или кто-либо, кто будет смотреть на ее портрет. Во всем ее облике чувствовалась сила и решительность. Айше-хатун была одета в охотничий костюм, а в руках держала арбалет – я такой даже поднять не смог бы, не то что выстрелить из него. Меня никогда не привлекала ни война, ни охота. Травить лису или застрелить газель просто ради забавы мне казалось дикой, неоправданной, никому не нужной жестокостью. Но решительность и сила этой девочки завораживала меня. Я забыл обо всем, глядя на портрет… и очнулся, лишь когда отец спросил: - Ну что, Орхан, я вижу, принцесса пришлась тебе по душе? - Если я женюсь на ней, я буду самым счастливым человеком на свете! – воскликнул я, чувствуя, как к щекам приливает жар. Отец тихо засмеялся. - Тебе повезло. Редко бывает так, чтобы выгодная для государства невеста была в то же время мила сердцу. Тебя благословили силы небесные. Что же, я скажу послу, что ты согласен. Можешь выбрать подарки и написать невесте письмо. Принцесса Айше станет моей невестой. Моей женой. Мы проживем вместе много лет, и она полюбит меня так же сильно, как я ее! Вот о чем я думал, выбирая самые изысканные драгоценности и самое лучшее оружие. Я не спал ночами, писал письма и бросал в камин черновик за черновиком – какие бы строки я ни писал, все они казались мне недостойными Ее. Я видел ее во сне. Длинные, чуть вьющиеся волосы, ниспадающие на плечи, словно черный плащ. Решительный взгляд, упрямо вздернутый подбородок, поджатые губы. Мне хотелось, чтобы Айше улыбнулась мне по-другому, радостно… для этого я сделал бы что угодно! Стихи приходили сами собой. Я спешил, лихорадочно записывая строки, пока они не забылись так же быстро, как возникли в уме. Я потом переписывал начисто, долго выбирал, какие послать вместе с подарками… и в конце концов отправил все. И ждал. Считал дни, когда же посольство вернется в Балту, когда Айше получит подарки и письма… Знал – пройдет немало времени, прежде чем она напишет ответ и отправит гонца в Кулуч. Но надеялся: скорей бы, скорей бы!.. Ответ пришел. И как же было мне горько, когда я узнал, что письмо написала Фатима-султан, подтверждая помолвку и договор с моим отцом. Принцесса Айше добавила от себя всего пару строк: «Благодарю вас, принц. Кинжал очень хорош». Когда явился художник, чтобы написать мой портрет для принцессы, я места себе не находил. Не мог решить, как позировать. В охотничьем одеянии и с оружием? Но ведь она приедет в Кулуч и тогда узнает, что я даже птицу подстрелить боюсь! В библиотеке, в своем будничном виде? Но мне рассказывали, что принцесса книгам и искусству предпочитает военные тренировки… Один кафтан мне казался слишком скромным, другой – чересчур вычурным, третий был мне не к лицу. Наконец, я выбрал одеяние и решил, что художник изобразит меня в моем любимом уголке в саду. Пусть Айше увидит, где я люблю проводить свободные минуты… где мы можем быть счастливы вдвоем. Проходили дни за днями. Письма от Айше приходили редко, и были такими короткими и сухими, что я понимал: ей всё равно, помолвка необходима ее матери, а не ей… Но я уже пропал. Уже погиб. Пишу строку я за строкой, О том, как я пленен тобой. О, если бы слова могли Излить весь пыл моей любви! Я не прошу меня жалеть – Прошу тебя со мной гореть, Дышать дыханием одним. Я не скрывал своих чувств, хоть, бывало, женщины, служившие в дворцовой гвардии, посмеивались: «Вы, ваше высочество, мечтатель и поэт, а для Айше-хатун лучшая поэзия – свист стрел и звон мечей! Она охотница, и оценила бы добычу, которая убегает, а не которая сама готова прильнуть к ее ногам». На дерзкие слова я не обижался. Был только рад поговорить с кем-то, кто видел мою любимую, кто знает, что ей привычно, что дорого ее сердцу. И все же… не понимал я шуток о том, что любовь подобна охоте, а влюбленный – добыче. Мне не нужно притворяться. Не нужно быть добычей или тем, кого жалеют. Быть равным и достойным. Стремиться к одному и тому же. Дышать одним дыханием… И я продолжал писать письма. Продолжал ждать ответа, надеясь, что когда-нибудь ночь отчаяния сменится первыми рассветными лучами. Так прошли годы. В девятнадцать лет я уже был полноправным помощником отца, хоть, бывало, во многом мы не были согласны друг другом. И тогда же я узнал, что Айше сбежала из Балты в Мизрак. Неужели от меня?! Неужели я так отвратителен ей, неужели она не хочет быть со мной? Я не мог поверить в это. Я ждал. Писем не было – даже тех сухих строк, в которых я так искал намек на интерес, если не любовь. И вот, спустя год, ко мне прибывает гонец и приносит письмо от нее. «Я готова выйти за вас замуж, ваше высочество. На этой неделе выезжаю в Кулуч». Вот так, по-военному просто и четко, без лишних чувств. Я догадываюсь, у нее есть некий план, для которого необходима свадьба… и моя жизнь, мои чувства в этой игре ничего не значат. Пусть будет так. Я счастлив уж потому, что вот-вот увижу ее!..