Ханами и показательное возмездие

Одного ханами в Сайтаме вполне достаточно. Между короткой и произвольной программами текут мгновения полупрозрачных японских весенних сумерек. — Куда ты меня завёл, Нейт? — тихо подхихикивает светлая голова. — Смотри вон туда, на дерево. Мы молча стоим рядом, опустив руки и задрав головы вверх. Белые лепестки сакуры загадочно мерцают, скрывая нас обоих. Ханами. Любование цветами. Ради него сюда, в Японию, съезжается куча народу. А у нас — чемпионат мира. Встав под деревом, мы разворачиваемся друг к другу. Один горячий выдох в плечо — и всё понятно без слов. Крепкие объятия, ласковые руки. Нам обоим завтра кататься, и всё, что можем себе позволить — ускользающую нежность. Tenderness escapes so easily*, правы были эти норвежцы. Слишком правы. Магию момента внезапно разрушает что-то тяжёлое и рыжее, с громким воплем кое-как вцепившееся в дерево. Нас обоих осыпает дождь из белых лепестков. Ну прямо в аниме попали… — Японский кот! — в сердцах говорит Миша. Что-то похожее на ругательства Рафа. — Japanese cat, — переводит он мне, и от этого ещё смешнее. — На удачу, — усмехаюсь я. Последнее вечернее объятие — и нам приходится расставаться. — Удачи завтра, — шепчу я, понимая, что его прокат для меня даже важнее, чем свой собственный. — Тебе тоже удачи, — и улыбка тонет в серьёзности. Миша растворяется в прохладных сайтамских сумерках. Я вздыхаю. Надо готовиться, повторять эти дорожки, хотя кучу раз уже их делал. Прыгаю на скейт и еду к себе. Куда надо. *** Начало предпоследней разминки я подглядываю украдкой — Раф махнул на меня рукой, зная, что всё равно буду смотреть. Он. Это. Сделал. Как же я рад за него, кто бы знал! Мою радость разделяет взорвавшийся сайтамский зал. — Ну что, Нейт, посмотрел? — подкалывает меня тренер. — Иди в зал, и десять кругов — для начала! Теперь мне не страшны ни нагрузки, ни сильнейшая раскатка, в которой я встречаю только азиатские лица. Я тоже зажгу. Для себя, для него, для всех. И выкладываюсь по полной программе. Результат?! Больше, чем я мог увидеть во сне. — Молодец, — хвалит меня Раф. — Да, — отвечаю я. И до меня не сразу доходит, что произнёс это по-русски. Услышь это Эскамильо — был бы доволен, спорю на сто долларов. Я — двукратный чемпион мира, сумевший ещё и надрать задницу самому Юдзуру Ханю, взявшему только серебро. Но победителей не судят. *** Next To Me звучит как-то странно: лирично и азартно. Я закрываю этот чемпионат своим показательным возмездием. За себя — лучшего среди всех азиатов, и за него — лучшего среди всех европейцев. Мы оба — победители. И неважно, что я на пьедестале (как же мне без него там одиноко!), а он замыкает топ-шесть. Я дурачусь вместе с Винсентом, кутая нас обоих в американский флаг, а мои мысли — где-то далеко с солнечной улыбкой и жуткими рожами, разгуливающими по Токио. *** «Что, даже мою медаль покусать не придёшь?» «А надо?» Меня сгибает пополам от смеха. Кое-как успокоив дыхание, набираю: «Встретимся в команднике?» «Встретимся. Жди апреля». И хитрый смайлик в конце, от которого у меня всё переворачивается внутри. От радости. Обсыпаться снова сакурой уже не получится, но я увижу его ещё раз. И это греет моё чемпионское сердце даже больше, чем вторая золотая медаль мирового первенства. А Next To Me звучит в нём, в сердце, триумфально. Мы. Увидимся. Снова. И я хочу, чтобы всё-таки на пьедестале, пусть даже и среди команд. Жди апреля, Нейт.